banner banner banner
Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 2
Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 2
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 2

скачать книгу бесплатно

Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 2
Александр Михайлович Малеев

«Отклонение, или Лал-Земля-Лал» – достаточно объёмное произведение, вмещающее в себя судьбы нескольких миров, множества людей и разумных представителей иных цивилизаций. Очень надеюсь, что путешествие с героями этого романа доставит моему уважаемому читателю истинное наслаждение.

Отклонение или Лал-Земля-Лал

Часть 2

Александр Михайлович Малеев

Иллюстратор Макс Олдер

© Александр Михайлович Малеев, 2017

© Макс Олдер, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-2033-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О чем же эта книга?

Да всё о том же: о фундаментальных и вечных добре и зле, любви и ненависти, преданности и предательстве, о полетах в космосе и удивительных приключениях на невиданных планетах.

Роман написан в смешанном жанре: экшен, квест и космическая опера.

С первых страниц автор выстраивает сюжет вокруг трёх главных персонажей произведения, потомков короля мощной галактической империи, волею судьбы, еще в раннем отрочестве, разбросанных на планетах с разным уровнем развития цивилизации, расположенных в удаленной части космоса.

Трём принцам суждено противостоять набегам враждебных племен, побывать в рабстве у рептилоидных представителей коварных инопланетян, поучаствовать в космических битвах, бороться с врагами короны, преодолеть много других трудностей и испытаний, чтобы узнать, кем они являются на самом деле и воссоединиться со своей семьей.

Роман написан простым, доступным языком и предназначен для широкого круга читателей. Он будет интересен и подростку и взрослому. Здесь удачно сочетаются правда и вымысел, добро и зло, фантастика и реальность, чувства героев, философские отступления и умозаключения автора.

Начните читать и вам не захочется останавливаться. Вы просто попадёте в другой мир – не менее настоящий и многогранный, чем тот, в котором вы живете, и потому одновременно сложный и простой. Вы окажетесь в гуще дворцовых хитросплетений и интриг, паутине личностных отношений и странных незнакомых нам землянам правил и условностей.

Рекомендую к прочтению всем тем, кто по-настоящему любит фантастику, приключения, путешествия в иные миры.

Классная развлекательная вещь!

    Макс Олдер

Продолжение истории

Андрей оказался прав, предчувствие его не обмануло, его хорошее настроение не было испорчено. Мы тоже были рады, что не случилось того, к чему мы уже были готовы. Если человек, вообще, может быть готов к собственной смерти. Да, нам тогда повезло, всё сложилось совсем по-другому, не так, как мы думали. А может быть, произошло то самое чудо, которое мы все и всегда так ждём. А может быть, и нет. Может быть, там, наверху, так и было задумано.

Что можно сказать, владычица Судьба давно перестала нас баловать, доставляя нам каждый день новые и всё более изощрённые испытания. Но, в то же время, по каким-то, только ей одной известным причинам она не спешила расстаться с нами, в последний момент что-то меняя и сохраняя нам жизнь. Вот и тогда, в тот день, видимо, вдоволь насмотревшись на наши мрачные физиономии, она, как девчонка первоклассник, решила пожалеть свои старые игрушки и не стала бросать нас в огонь, придумав какую-то новую игру, а нам новые роли. Ну, что ж, спасибо ей и за это.

Я невольно усмехнулся, в очередной раз, сравнив себя с игрушкой. А ведь, собственно, так оно и есть, сколько бы мы не делали вид, что это не так. Сколько бы мы не старались показать всему миру, что мы сами хозяева своей судьбы, в первую очередь, стараясь обмануть самих себя и списывая пьяного водителя за рулём, падающие с небес самолёты, взрывы бытового газа и всё прочее на несчастный случай, а глупые распоряжения совсем небескорыстного руководства на политику и необходимость каких-то там реформ, оправдывая наиболее кровожадных, придавая им ореол божественности и даже причисляя их к лику святых. М-да. Ну, ладно. На данном этапе нашей жизни, на неё не влияли земные правители, всё зависело от крахров. Вернее, от одного из них – господина Кра.

В тот день, после того как система оповещения, с лёгкой хрипотцой, выдала очередное распоряжение собраться в основном зале, мы поднялись из-за стола и направились к выходу. В это время к нам присоединились девчонки. Они как раз появились на пороге, и настроение у них было хорошее, поэтому они были крайне удивлены нашей поспешностью (обычно, мы выходили из бара в числе последних) но объяснять, что и почему, не было времени. Может, Лариса расскажет. Впрочем, она и сама ничего не знала о том, что мы задумали. Может, Людмила, если догадается. Хотя, она всё ещё была как во сне и, по-моему, не понимала, что случилось, и что может случиться. К счастью, девчонки не задавали лишних вопросов, они просто пошли с нами: Катя – девушка Сергея, Марина – девушка Владимира, Ксюша – девушка Андрея и Алиса – девушка Влада. Точнее будет сказать, все они были нашими общими друзьями, просто господин Кра распределил их, или нас, именно таким образом. Это, конечно, не имело никакого значения, поскольку мы не вступали с девчонками в любовные отношения, но, по каким-то необъяснимым причинам, порядок установленный господином Кра оставался незыблем, и та же Лариса была только моей девушкой.

Мы оставили девчонок в коридоре, а сами пошли на склад. Благо, он всегда был открыт, ибо на базе потребность в оружии полностью отпадала, хотя мы и таскали с собой ножи и пистолеты, даже и не знаю зачем. Крахры здесь не появлялись, так что стрелять было не в кого, разве что начать сходить с ума и палить друг в друга, но до этого, слава богу, ни разу не доходило, во всяком случае, на моей памяти.

Мы не стали обвешиваться всевозможными системами уничтожения, как это обычно делали перед каждой высадкой, сейчас это было ни к чему, а просто взяли по одной тяжёлой крупнокалиберной игрушке, этого должно было хватить. По правде сказать, эти штуки нужны нам были скорее для демонстрации собственной решимости, чем для чего-либо другого. Вряд ли кто-нибудь из крахров решил бы играть с нами в войну. Ведь, есть множество способов разделаться с нами не подвергая опасности свою собственную жизнь, например, пустить сюда газ. Да и вообще, мало ли как нас можно было усмирить. Как не крути, а крахры обладали такими возможностями, которые нам даже и не снились. Мы же могли рассчитывать только на господина Кра, и то при самом благоприятном стечении обстоятельств. Но в нашем положении тогда, это тоже было немало, хотя, естественно, хотелось отдать свою жизнь подороже.

Мы на минуту задержались, доставая из коробок ленты и заряжая пулемёты, потом соединили руки, молча прощаясь, и вышли в коридор, где нас ждали девчонки. На удивление, все наши подружки были совершенно спокойны, а может быть, они просто казались такими. Только Людмила заметно нервничала, хотя и пыталась держать себя в руках. Но это можно понять, она ведь ещё не успела вкусить всех прелестей здешней жизни. Мы не попытались их приободрить, мы, вообще, не сказали им ни слова, они нам тоже. Мы просто, все вместе, прошли в зал.

Наше появление в зале вызвало небольшой шок, иными словами, мы привлекли к себе всеобщее внимание. При виде пулемётов и свисающих до самого пола лент, все, кто находился у нас на пути, поспешно расступились, освобождая нам дорогу и неловко замолкая на полуслове. Те, немногие, кто уже успел здесь пожить и знал нас как долгожителей, да ещё и обласканных господином Кра, смотрели на нас с удивлением, пытаясь понять, что мы задумали. Остальные, новички, особенно девушки, увидели в нас возможную угрозу собственной безопасности и, как-то сразу, оказались у дальних стен, предпочитая раствориться в общей массе, уйти на задний план и, на всякий случай, спрятаться за спины менее расторопных или более отчаянных. Они смотрели на нас с настороженным любопытством, стараясь оценить степень угрозы и вероятность того, что наше внимание будет направлено именно в их сторону. Но, как и свойственно людям, все они, мгновенно, превратились в зрителей, неотрывно следя за разыгрывающимся перед ними спектаклем.

Возможно, мы их разочаровали, сведя вступительную часть к минимуму, но нам тогда было не до жаждущей зрелищ толпы. Мы просто прошли в центр зала и стали напротив уже образовавшегося балкона, направив пулемёты, пока ещё, в пустоту. Девчонки не отставали от нас ни на шаг, и нам ничего не оставалось, кроме как, поставить их у себя за спиной. Мы не просили их идти сюда, с нами, прекрасно понимая, чем им это может грозить, они пришли сами, выбрав дружбу и реальную опасность вместо мнимого благополучия. Теперь мы не просили их уйти, потому что знали, они не уйдут.

Сергей что-то быстро шепнул Кате и закрыл её своей мощной грудью. А я снова вспомнил слова Ларисы и её обещание поступить с собою так же, как Таня и Наташа. Я невольно обернулся, они стояли рядом, обе мои подружки, и стояли они за моей спиной. Людмила была по-настоящему напугана и не скрывала этого. Лариса, в отличии от неё, казалась абсолютно спокойной, хотя, конечно же, это было совсем не так. Просто сильная она, а ведь ей сейчас тяжелее всего. Волею судьбы, устроившей возвращение Людмилы в мою жизнь, она оказалась выброшенной за борт, и вся её дальнейшая жизнь находилась под большим вопросом, даже если бы она не стояла здесь, с нами.

Увидев, что я на неё смотрю, она улыбнулась мне, и я неожиданно понял, что она мне не просто друг, что она мне небезразлична, а может быть, даже и больше этого. Но, рядом с нею, стояла Людмила, и уж она-то точно была для меня всем, воплощением всего самого прекрасного, что только может быть в женщине. И тут я впервые запутался. Мне показалось, что я люблю их обеих. Но ведь так не бывает. Или всё-таки бывает? Ведь имеют же мужчины, на востоке, столько жён, сколько хотят. Может и мне пойти по их пути? Я невольно усмехнулся и отогнал эту мысль в сторону. Прости меня, Лариса, но мы с тобою будем просто друзьями, такими же хорошими друзьями, как и раньше, если переживём сегодняшний день, конечно.

В это время, как всегда, быстрым шагом, на балкон вышла неизменная четвёрка охранников господина Кра. Увидев нас, они застыли, впившись в нас напряжёнными взглядами. Крайний слева дернул было автомат, но в то же мгновение понял, что следующее его движение будет стоить ему жизни. И как бы подтверждая его мысли, Сергей легонько покачал головой и как-то, совсем уж, по киношному сказал:

– Не надо.

Они стояли без движений, не сводя с нас глаз, точнее, не с нас, а с чёрных, направленных на них стволов пулемётов. Если бы вместо нас стоял кто-то другой то, пожалуй, они бы уже открыли стрельбу, но они знали нас, и они знали, что у них сейчас нет никаких шансов.

По залу разлилась и повисла в воздухе напряжённая тишина. В ней, в тишине, мы услышали приближающиеся шаги и, спустя несколько секунд, на балконе появился сам господин Кра. То ли не разобравшись до конца в чём дело, то ли демонстрируя нам свою храбрость, он сделал ещё пару шагов и только потом остановился, уткнувшись в нас своим немигающим взглядом.

Он умел производить впечатление, особенно, как оказалось, на девушек. Сбоку кто-то вскрикнул, кто-то охнул, а кто-то просто потерял сознание, плавно осунувшись по стене на пол. Неподготовленному человеку, тем более девушкам, было довольно сложно, вот так вот, сразу, воспринять такое создание, как господин Кра. Хотя, если бы они увидели его не на балконе, над собой, а в зоопарке, в клетке, то вряд ли бы кто-нибудь из них упал в обморок. Мало ли, на той же Земле, всевозможных тварей, которые своим внешним видом ничем не уступают крахрам, а зачастую и превосходят их, но очередей из карет скорой помощи возле зоопарков и подобных мест развлечения и отдыха я что-то не помню. Надо честно признать, что дело здесь совсем не во внешности крахров, которая, своей необычностью, скорее была способна вызвать присущее человеку любопытство, нежели отвращение. Всё дело в распределении ролей и в осознании того, что, на этот раз, тебе досталась совсем не та роль, к которой ты привык, и даже не та, на которую ты рассчитывал, что теперь твоё место не снаружи, а внутри клетки. Неожиданно и очень болезненно приходит осознание того, что из нормального человека, считающего себя ух каким важным, чуть ли ни центром всего мироздания, ты, в мгновение ока, превращаешься в ничто, в грязь под ногами этих зелёных созданий, в чьей власти теперь будет казнить тебя или миловать. И хотя, под влиянием множества виденных на Земле фантастических супербоевиков, твоё воображение мгновенно начинает рисовать сказочные картины крутого освобождения, ты ничего не делаешь, чтобы приблизить эту сказку, покорно принимая уготовленную тебе участь. Точно так же, как осуждённый на смерть монарх, который послушно поднимается на эшафот и кладёт голову на плаху, до самой последней секунды надеясь на чудо и ничего не делая, чтобы это чудо сотворить. Не потому, что ему нравится ходить с отрубленной головой, и не потому, что он решил удовлетворить собственное любопытство и посмотреть на себя со стороны, а потому, что от него уже ничего не зависит, потому, что он перестал быть царём и не в его силах что-либо изменить. И ты понимаешь всё это, ты понимаешь, что это всё, и падаешь в обморок, с глупой надеждой, очнуться в другом, более радостном мире.

Через некоторое время, переполох, вызванный появлением господина Кра, сошёл на нет, и в зале снова наступила напряжённая тишина, изредка нарушаемая неосторожным вздохом или лёгким шуршанием одежды. Они смотрели на нас, а мы смотрели на них, ни на мгновение не отводя глаза в сторону и даже не моргая. Пять на пять. Это была дуэль взглядов, дуэль напряжённых до предела нервов, готовая, в любую секунду, закончиться взрывом эмоций, раскалённой сетью очередей и, в конечном итоге, смертью. А всё-таки интересно, кто они, эти ребята, выбравшие себе работу в охране господина Кра? Особо отличившиеся из числа таких же, как и мы? Или обычные наёмники, которым глубоко безразлично кого они охраняют, лишь бы за это хорошо платили? Может быть, когда-нибудь, я узнаю это.

Господин Кра пошевелился, видимо придя в себя, сделал ещё один шаг вперёд и жестом своей короткой, с небольшими перепонками, лапки-руки приказал охране отойти назад. Интересный поступок. Честно сказать, я считал крахров не очень храбрыми созданиями, но господин Кра, своим поведением, опроверг моё о них мнение. Он, на какое-то время, оторвал от нас взгляд и не спеша осмотрел весь зал. И хотя, очень трудно, практически невозможно, уловить какие-то изменения, тем более что-то прочесть, на твердокожем, практически не меняющем выражения, лице крахра, было видно, что господин Кра находится в глубокой задумчивости.

– Хорошо, – наконец сказал он своим ровным холодным голосом. – Очень хорошо. Значит, вы хотите защитить своих женщин? – он смотрел на нас, совершенно не реагируя на направленные в его сторону пулемёты. – Я не буду вас разлучать. Вы полетите вместе.

Вот тебе и раз. Хорошенькое же дело мы сделали. Почему так? Почему, когда хочешь, как лучше, получается наоборот? А теперь что? А теперь, одна высадка, и от наших подружек останутся только окровавленные куски безжизненной плоти. Весёлое дело. Впрочем, на мой взгляд, это всё-таки лучше, чем оставаться здесь. Хотя, кто дал мне право судить, что для кого лучше? Тем более, в вопросе жизни и смерти.

– Вы знаете, – бесстрастно продолжил господин Кра. – Я всегда сообщаю вам всё, что от вас требуется. Именно так я намерен поступить и сейчас. Сегодня вы покинете эту базу и будете переведены в центр подготовки пилотов, где перед вами будет поставлена новая задача. Великий народ крахров столкнулся с неожиданной проблемой, и вы должны будете решить её. И вы решите её, хотите вы этого или нет. Вы – все, и мужчины, и женщины. Экипажи будут составлены пятьдесят на пятьдесят, по четыре человека в каждом. Кто с кем, разберётесь сами. Вылет через три часа.

Он резко повернулся и ушёл с балкона. Вслед за ним потопала охрана. Влад опустил пулемёт и вытер выступивший на лбу пот.

– Знаете что? Пошли в бар, – негромко предложил он и, не дожидаясь ответа, направился в сторону двери.

– И то верно, – согласился с ним Андрей. – Горло промочить не помешает.

– Пошли, Злат, – сказал Сергей, тронув меня за плечо. – А то, и правда, что-то в горле пересохло.

Я повернулся, улыбнулся девчонкам, и мы пошли вслед за Владом.

Войдя в бар и рассевшись, мы ещё довольно долго молчали, потягивая напитки и обдумывая слова нашего самого главного начальника – господина Кра. А может быть, об этом думал только я, а остальные молчали о чём-то другом, или молчали просто так.

– Да что, в конце концов, здесь происходит? – не выдержал Владимир, особенно не заботясь о чистоте русского языка. – Что вы сидите, как на похоронах? Всё прекрасно! Всё в тысячу раз лучше, чем можно было даже предположить! Мы живы! И нас больше не будут разлучать! Мы теперь всё время будем вместе! Мы больше не будем участвовать в этих сумасшедших высадках! Вы только подумайте, мы больше не будем убивать!

– Ну, это ты зря так думаешь, – не согласился с ним я. – Кто знает, в каких количествах нам теперь придётся убивать. Может быть, тысячами. А может быть и больше. Может быть, миллионами или целыми планетами. Но я всё равно рад…

– Чему? – негромко прервала меня Людмила.

Я поднял глаза и посмотрел на неё. Да, вид у неё неважный. Явно видно, что она находится на грани нервного срыва. Что, в общем-то, и неудивительно, слишком много всего обрушилось на неё за сегодняшний день, а сколько ещё обрушится.

Я обратил внимание на непривычную тишину в баре, слишком непривычную, для такого большого количества людей. Перепуганные ничего непонимающие новички жались к бывалым и с жадностью слушали их рассказы, время от времени, перебивая их своими нелепыми вопросами. Нам никто не мешал, мало того, от нас старались держаться подальше, наверное, на них действовал вид пулемётов, которые всё ещё оставались с нами.

– Чему? – повторила Людмила. – Тому, что остался жив? Или тому, что появилась возможность убивать ещё больше?

Я, мягко выражаясь, обалдел. Я готов был услышать всё, что угодно, только ни это. А если даже и это, то не от неё. На какое-то время, я лишился дара речи. Проще говоря, я растерялся, я не знал, что ответить. Меня обвиняли. И в чём? В том, что я хочу жить. В том, что я хочу, чтобы жили мои друзья. В том, что я хочу, чтобы жила она, меня обвиняющая.

Её слова были, как гром среди ясного неба, во всяком случае, эффект был такой же. Не только я впал в ступор, но и ребята оказались не готовы к такому резкому повороту. Вытаращив от неожиданности глаза и не зная, как поступить, они смотрели то на меня, то на Людмилу.

– Ты что? – вступилась за меня Лариса, сжигая Людмилу испепеляющим взглядом. – Ты здесь слишком мало была, для того, чтобы судить нас.

Она резко поднялась, сжимая кулачки и очень напоминая разгневанную до предела фурию.

– Постой, – неблагодарно оборвал её я, приходя в себя и пытаясь защитить Людмилу, которая, почувствовав общее неодобрение, сжалась в неприметный комочек. – Я сам могу за себя ответить, – жёстко подытожил я, окончательно рискуя навлечь на себя гнев Ларисы.

– И ты ещё защищаешь её? – удивлённо спросила Лариса, одарив меня таким взглядом, от которого мне стало совсем нехорошо, и засмеялась. – Ты прав, Злат, я здесь лишняя.

Она резко повернулась, оттолкнула в сторону стул и, звонко цокая каблучками, быстро пошла к выходу из бара.

– Постой, – тупо повторил я, не зная, что сделать, чтобы сгладить возникший раскол. – Просто, она многого не понимает, – но Лариса не остановилась. – Да, я рад, – продолжил я, проводив взглядом Ларису и поворачиваясь к Людмиле. – Рад тому, что остался жив. И рад тому, что у меня, возможно, появилась возможность убивать. Только не тех, беззащитных тварей, которые пытались защитить свою землю, и которых мы гробили сотнями каждую высадку, а других, тех, кто по-настоящему заслуживает смерти. Это наш шанс. Это наш единственный шанс, и я не намерен его упускать.

– Прости меня, Злат, – Людмила опустила голову. – Я не хотела тебя обидеть. Я никого не хотела обидеть. Я сама не понимаю, что на меня нашло. Наверное, это из-за того, что мне тоже придётся убивать. Мне страшно, Злат. Я боюсь.

– Ничего, Люда, – улыбнулся я, чтобы хоть как-то её приободрить. – Всё нормально. Просто ты устала и тебе надо немного отдохнуть. У нас есть ещё пара часов. Пошли, я покажу тебе нашу комнату.

Я сидел и смотрел на Людмилу, которая, как-то по-детски обняв подушку и свернувшись калачиком, спала на моей кровати. Что ждёт её дальше? Что ждёт всех нас? Сегодня, под давлением всех этих событий, она не выдержала и сорвалась, невольно внеся раскол в нашу дружную кампанию. Но это ничего, это не смертельно, даже если нам и не удастся преодолеть созданный ею раскол. Будет хуже, если она сорвётся в другом месте, там, где на карту поставлена жизнь.

Я вспомнил Василия, вспомнил, как сорвался он, вспомнил, как он отшвырнул в сторону автомат и, последними словами проклиная крахров, бросился на огромного синего паука, пытаясь задушить его голыми руками. А мы, как завороженные, смотрели на него и слушали треск его ломающихся костей. Потом мы, конечно, убили паука, разорвав на части его мохнатое тело длинными и многочисленными очередями, продолжая стрелять даже тогда, когда в этом полностью отпала необходимость.

Не знаю, чем это объяснить, но подавляющее большинство землян, отобранных крахрами для выполнения карательных миссий, оказывается не готовым к восприятию новых космических реалий, да ещё и в качестве раба. Знаю только, что, как правило, после первой же высадки, из десяти здоровых мужиков в живых остаётся только один. А ведь у всех у нас за плечами служба в армии, и все мы прекрасно вооружены. Это они, те, которые решили защищать свою землю, и кого мы должны были убивать за это, и кого убивали, были практически безоружны и полагались только на свои силы и на то, что дала им природа. Разве можно сравнить дубинку в руках гориллоподобного существа, с планеты Дрика, с автоматом в наших руках? Естественно, нет. Но, тем не менее, мы тоже щедро платили своей кровью за пролитую нами кровь. Конечно, кого-то убивали из засады, кто-то расставался с жизнью по глупости или по неопытности, но большинство, как мне кажется, просто не выдерживало такой мощной нагрузки на психику. Они сами, пусть даже и не всегда осознанно, хотели, как можно скорее, покончить с этим кошмаром и не стремились выжить. Так это сильные и крепкие парни, а здесь, слабая и хрупкая девушка. Разве можно винить её в сегодняшнем?

Я ощутил острое желание защитить её, сберечь, вырвать отсюда. Она должна дарить жизнь, а не лишать жизни. Она должна рожать, а не убивать, не смотря на то, что все мы, земляне, и мужчины и женщины, по сути своей, убийцы.

Мы убиваем постоянно, каждый день, убиваем, даже не обращая внимания на это. Мы убиваем просто так, от нечего делать, или от скуки, убиваем из любопытства или со злости, убиваем ради развлечения или ради наживы, убиваем ради спасения или ради пропитания, да и мало ли ещё ради чего. Вся наша жизнь, от рождения до самой смерти, является сплошной чередой убийств. И вроде бы всё понятно, всё правильно и всё это можно объяснить, да что там, нельзя по-другому. И комара надо убить и муху, и курице надо голову отрубить и свинью зарезать. Вот только мало нам этого, нам больше давай. Сафари вот выдумали, льва можно подстрелить или носорога, ведь это круто, а как знакомые завидовать будут.

И только когда дело касается убийства человека, мы натягиваем на себя маску возмущения, и то лживую. Мы осуждаем это только потому, что боимся, как бы, когда-нибудь, и нас не постигла участь жертвы. Возможно, я не прав, но я думаю, что если бы на Земле отменили наказание за убийство, то оно стало бы прочной и неотъемлемой частью нашего и без того не лучшего существования, оно стало бы таким же привычным, как и убийство комара. Впрочем, оно и сейчас является этой, неотъемлемой, частью, и только страх перед наказанием сдерживает клокочущее в нас безумно-дикое желание – убивать себе подобных.

Может быть, именно поэтому, а не в силу там каких-то всенародно-озвученных причин, призывающих к борьбе за, якобы, свободу и, несуществующую в природе, демократию, человек и выдумывает войны. Просто, очень хочется, чтобы была возможность, на полном, законном основании, вдоволь утолить жажду убийства. Ведь, какое это наслаждение, бомбить города и знать, что тебя за это не осудят, а, наоборот, назовут героем, да ещё и медальку на грудь повесят. И плевать на тех, кто внизу, малых и больших, ведь ты несёшь им свободу. Плевать на тех, кто корчится под обломками и с ужасом смотрит на свои оторванные конечности, просто они ничего не смыслят в демократии. Плевать на тех, кто в одно мгновение сходит с ума, собственными глазами увидев смерть своего ребёнка, мы выразим, поэтому поводу, своё глубочайшее сожаление. Плевать на тех, кто, оглушённый взрывами, тянет руки к небу и молит о пощаде, если их не слышит сам господь бог, то разве может услышать человек? Плевать на всех, мы все такие. Просто, для поддержания равновесия, мы, время от времени, меняемся местами, герои становятся жертвами, а жертвы героями. Да, крахры не ошиблись, выбрав именно нас в качестве машин для уничтожения неугодных им форм жизни. Мы справимся.

Людмила чему-то заулыбалась, наверное, ей приснилось что-то хорошее, светлое. Я невольно потёр виски, откуда во мне столько желчи? Бесспорно, этот год не прошёл даром, он научил меня видеть мир не только в розовом свете, или цвете, но и в чёрно-коричневых тонах, мало того, преимущественно в них. За этот год, я в совершенстве овладел искусством убивать, убивать не задумываясь и никогда не жалеть об этом. Я и сейчас вынашивал планы мести, прекрасно сознавая, что если им, когда-нибудь, будет суждено осуществиться, то они повлекут за собой жертвы, а может быть даже, и великие жертвы. Но так уж складывается почему-то, для того чтобы наказать, а тем более искоренить зло, надо совершить ещё большее зло, пусть даже его и назовут в последствии добрым делом. И это неизменно, непоколебимо, так устроен наш мир, а я, всего лишь, маленькая частичка его, и не в моей власти менять основы мироздания. Я лишь могу иногда осуждать их.

В дверь осторожно постучали. Я поднялся и открыл её. За дверью, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял Сергей.

– Я просто подумал, – сказал он, пожимая плечами. – Может, ты спишь. Полчаса осталось.

– Я знаю. Только тихо, не разбуди. Пусть она поспит ещё минут пятнадцать.

Мы прошли в комнату и сели.

– Ну и что скажешь, Злат?

– А я уже сказал, это наш единственный шанс.

– Это понятно, – без особого энтузиазма согласился Сергей. – Но не забывай, мы ещё слишком мало знаем о том, что нас ждёт. Всё может повернуться совсем не так, как мы думаем, и как бы нам этого хотелось.

Он замолчал, потянулся за сигаретами, но, бросив быстрый взгляд на Людмилу, оставил их в покое, сунув пачку обратно в карман, и посмотрел на меня.

– Всё может быть, – ответил я после небольшой паузы, мысленно согласившись с Сергеем, что неплохо было бы сейчас закурить и, в тоже время, поблагодарив его за то, что он не стал этого делать.

– Вот и я про то.

– Значит, будем искать что-то новое.

– С девчонками?

– А у нас есть выбор?

Сергей негромко выругался и посмотрел на часы.

– Ты прав, – согласился я, уловив его взгляд. – Нам пора.

*****

Получив разрешение войти, господин Кра прошёл в кабинет господина Крыса и, остановившись, поприветствовал своего бывшего начальника лёгким поклоном головы и традиционными пожеланиями здоровья и благополучия.

– Я слышал, у вас уже всё готово? – спросил господин Крыс, ответив на приветствие и предложив своему гостю кресло.

– Да, господин Крыс, – подтвердил господин Кра, усаживаясь в кресло и автоматически поправляя ленту.

– Когда отправляетесь?

– Через два часа.

– Так скоро?

– Я думаю, в сложившейся ситуации, мы не имеем права не дорожить временем.

– Это верно, господин Кра, много времени они нам не дадут.

– Я зашёл, господин Крыс, доложить вам о своём решении и попрощаться.

– Может быть, вина? – предложил господин Крыс и, не дожидаясь ответа, поставил на стол большую квадратную бутылку и два бокала.

– С большим удовольствием, – согласился господин Кра, придвигаясь ближе к столу и в очередной раз поправляя ленту.

– Это, конечно, не Золусское, – как бы извиняясь, заметил господин Крыс, наполняя бокалы. – Но букет великолепен.