banner banner banner
Война ларгов: Внук колдуна
Война ларгов: Внук колдуна
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Война ларгов: Внук колдуна

скачать книгу бесплатно

Война ларгов: Внук колдуна
Александр Викторович Крылов

Книга пятая. Испытываемая к наследнику престола Ларгиндии Емельяну невыносимая черная зависть ожесточила сердце ученика школы Рединфорта Варлока, и он решает во что бы то ни стало омрачить его счастливую жизнь, но судьба преподнесет не мало сюрпризов разгневанному мальчику. Вскоре Варлок нежданно-негаданно узнает, что он никто иной, как внук колдуна Куззолы, а его прадед и вовсе бог Этриуса Сатир! Что же предпримет завистник принца Емельяна, осознав, что он обладает магическими способностями и, почувствовав за своей спиной невероятную силу, о которой только можно мечтать?

Александр Крылов

Война ларгов: Внук колдуна

Предисловие от автора

Памятуя события, происходившие ранее с героями моих книг про ларгов, хочется поразмышлять об изначальной причине всех бед, не только коснувшейся их, а вообще в целом. Я склонен думать, что она всегда одна. Одна и та же.

Если рассматривать историю Этриуса с момента зарождения на ней жизни, первые кровопролития и ссоры начали происходить на ней благодаря оркам, которые почему-то решили, что создатель цветущей планеты бог Сатир их любит меньше, чем эльбов. Чтобы хоть как-то привлечь к себе его внимание и выплеснуть копившуюся агрессию в горячих сердцах разгневанных орков, их вожди Бурша и Агарзук позволили своим воинам проводить кровавые турниры на бойцовских аренах, но этого вскоре стало недостаточно, чтобы усмирить необузданный нрав сурового народа. Орки погрязли в бессмысленной войне с соседями из зеленых девственных лесов, которая продлилась несколько столетий. Каким образом орки и эльбы пришли к согласию, мы знаем из предыдущих книг. Сейчас важно сделать верный вывод в том, что стало причиной долгой кровопролитной войны на Этриусе. Можно ответить наспех и ошибиться. Вроде бы ответ напрашивается сам собой, вроде бы я уже объяснил причину возникновения конфликта. Обиды? Недопонимание? Гнев? Конечно же, отчасти и эти чувства тоже послужили причиной раздора между жителями Этриуса. Может злоба, ведь орки злые? Ничего подобного, ведь Сатир создавал эльбов и орков с любовью, не смотря на то что, они совершенно не похожи друг на друга по своей природе. А сам бог, может он и правда уделял меньше внимания одному из своих народов, чем заслужил его недовольство? Тоже неверно. Сатир не только был всегда среди своих созданий, но и не переставал убеждать их в необходимости проникнуться любовью ко всему, что он создал, так как они являются частью этого мира, а он такой же живой и чувствительный. Эльбы осознали такую простую философию, вовремя прозрели и обрели желанную гармонию с природой Этриуса, на что она ответила им взаимностью, одарив жителей леса чудеснейшими способностями и долголетием. В свою очередь орки взращивали в себе кровожадность и гнев, что привело их к духовной изоляции от окружающей среды, каждого в отдельности. Сатир отвернулся от них, не оценив их стремлений понравиться ему, а прекрасные лесные угодья, которые народ Бурши и Агразука не берег, растаяли, словно туман. Однако даже такой поворот событий не заставил орков задуматься, и они с ожесточением погрязли в войне с ларгами, прилетевших на Этриус с Земли спустя какое-то время. Многие орки все же прозрели и ушли на север крошечной планеты, чтобы развиваться в стороне от бессмысленных кровопролитий и вражды. Войны бушевали еще долгие годы, принося только боль жителям Этриуса, пока все народы не осознали, что необходимо жить в мире и искренне отдавать свою любовь, так же как она будет проникать внутрь каждого.

Так что же послужило изначальной причиной всех бед Этриуса? Отчуждение? Да, и это тоже. Все накладывалось одно на другое, и трудно определить, откуда растут корни тернового куста, не вырубив его и не поранив руку. Здесь можно долго ходить вокруг да около и выдумывать всевозможные причины возникновения недопонимания, обид и гнева в сердцах орков, хотя все очень просто. На этот случай существует известное выражение Плутарха, которое гласит: Рыба гниет с головы. Да, да. А дерево сохнет с макушки.

И опять же! Всегда важно делать верные выводы. Не следует винить в кровожадности орков их вождей, ведь они желали своему народу только добра, пусть и сами заблуждались. Они позволяли воинам проливать кровь друг друга на бойцовских аренах и не запрещали им досаждать эльбам лишь из любви к ним. Так же зачастую любящие родители балуют и воспитывают своих детей, прививая им самые лучшие качества, но забывая взращивать в них духовность и любовь к ближнему. Именно из-за этого происходят все беды. Каждый родитель обязан чувствовать на себе большую ответственность за будущее не только своего ребенка, но и окружающего мира, в который отправляет его.      Хочется сразу же напомнить о горьком опыте самого же Сатира и его единственного сына Куззолы, который еще в раннем детстве отвернулся от своего отца. Вот только бог Этриуса делал все возможное, чтобы не допустить неизбежного отчуждения, возникшего между ним и его сыном. Так что воспитание каждого ребенка сугубо индивидуальный процесс и требует очень серьезного подхода, иначе плачевных событий трудно будет избежать. Уж нам хорошо известно, что способен натворить распоясавшийся и не желающий никого слушать сын бога!

Нам следует помнить, что каждый ребенок индивидуален, а мы никогда не станем идеальными родителями. Такое просто не возможно, ведь ошибаются или заблуждаются не только дети. Нам остается только успеть вовремя донести до ребенка необходимую информацию, пока он сам не успел сделать для себя свои выводы в том или ином вопросе. Можно не сомневаться, что рано или поздно ребенок научится ходить, говорить и самостоятельно готовить себе завтрак. Не следует оценивать его поведение и взросление в сравнении с кем-либо. Мало ли кто научился чему-то раньше, а чего-то не совершал вовсе! Ярким примером тому, можно привести нескольких величайших гениев, известных каждому, и бессмысленно пытаться повторить их индивидуальность в своем чаде. Ни для кого не секрет, что Пабло Пикассо научился рисовать раньше, чем заговорил, а Моцарт устраивал свои концерты, виртуозно играя на фортепьяно и сочиняя свои музыкальные пьесы раньше, чем большинство детей начинают читать книги. Не стоит пытаться повторить и достижений Ким Унг Йонга, Грегори Смита и Уильяма Сайдиса.

Ребенок постигает и будет постигать только то, что ему интересно самому. Заставляя и принуждая его к чему-либо, мы рискуем в корне изменить взгляды индивида, что приведет к необратимым последствиям. Пусть молодой побег исходит корнями от нас, но лучшее что мы можем сделать для него – это создать благоприятную среду для его роста и развития. Ребенок индивидуален и чувствует все более остро, чем взрослые. Попытки ускорить рост зеленого ростка и вытягивания его вверх за неокрепшие листья, скорее всего не принесут желанных результатов, лишь только навредят, так же как чрезмерная влага и солнечные лучи способны навредить ему ничуть не меньше.

Следовательно, повлиять на взросление Куззолы Сатир мог, но вероятнее всего ошибался в своих поступках и подбирал неверные слова. Вразумить Куззолу было довольно сложной задачей, так что любящего отца тоже можно понять и винить его глупо, ведь даже зная мысли и мотивы, которые движут кем-либо, нельзя предугадать как он поступит в той или иной ситуации. Чужая голова – потемки. Так же не следует винить и орков за то, что они долгие годы заблуждались и успели совершить много злодеяний, ведь они тоже хотели, чтоб было как лучше, а получилось, как всегда. Разве можно винить того, кто не проявил достаточной сообразительности, чтобы пойти нужной тропой? Они поступали так, как считали нужным, преследуя добрые идеалы. Разве можно винить тех, кто хочет добра, но не знает, что является добром, а что злом, во что следует верить, а где скрыт подвох? После таких умозаключений я и сам начинаю сомневаться в верности своих суждений, но в данном случае мне просто остается сделать верный вывод, и все встанет на свои места.

Сатир был молод и вел беспечный образ жизни. Она была бессмысленна и бесконечна, а насмешки и пренебрежение по отношению к нему со стороны других богов привели его к желанию доказать им, что он не так жалок, каким кажется. Он решил по большей части доказать себе, что способен сделать что-то грандиозное и обрести для себя достойный смысл жизни. Он создал Этриус, затем эльбов и орков, но, как это часто бывает, слишком увлекся и не доглядел важных мелочей, которые кардинально повлияли на него самого. Он полюбил эльбийку, а орков оттолкнул от себя. Все произошло так неожиданно, что он даже не успевал осмыслить происходящее. Сатир захотел, чтобы Габриэль родила ему чудесного малыша, и это произошло. Никто не осмеливался даже подумать, что сын бога не чудесен, кроме самого Куззолы! А почему он стал считать себя изгоем? Ему до этого никакого дела не было. Сын Сатира знал только одно – он не хочет унижаться перед смертными созданиями отца и к нему обязаны проявлять такое же почтение, как и к Сатиру. Ох, если бы он больше доверял отцу и больше слушал его, то тогда бы понял, что ему приходится не так-то легко с этой славой среди эльбов и рвением орков заполучить любовь бога, о которой так мечтал Куззола.

Вот они ошибочные выводы! Сатир спешил и не замечал мелочей, Куззола никого не слушал и хотел, не ударив пальцем о палец, получить желаемое, а эльбы своей излишней добротой разгневали не только орков, но и напугали сына Сатира, который сразу засомневался в их искренности. Он же был не такой как жители Зеленого города, не такой как Сатир и Габриэль, но все делали вид, что он от них ничем не отличается. Разве он родился слепым, чтобы не видеть своего уродства? Ошибочные выводы. Может все-таки виной всему не они, а недосказанность? Нет же. Все верно. Сначала человек делает ошибочные выводы. Кто ему мешает уточнить у окружающих, а верно ли он мыслит? А вдруг соврут? Снова ошибочные выводы. Когда в сердце закрадывается недоверие к окружающим, а у них появляется желание обмануть того, кто нуждается в совете или помощи, тогда и возникает распад общества. Первые ошибочные выводы порождают за собой множество ужасных чувств и качеств в восприятии смертных и даже богов, которые приводят к необратимым печальным последствиям для всех. Как только они закрадываются в наши души, необходимо срочно изгонять их прочь, дабы сохранить свою доброту и любовь к ближнему. Это обязанность каждого и всего общества в целом, а для родителей всегда во все времена было и будет самой первой задачей направить своего ребенка к свету, словно молодой зеленый росток.

Так Сатир направлял Куззолу к свету, дарил ему свою любовь, разве нет? Главное не делать ошибочных выводов. Пока что мои рассуждения вроде бы на верном пути, значит, не хватает еще чего-то важного. Что же я упустил? Что же влияет на ребенка в раннем возрасте не меньше, чем его родители? Все просто. Страх!

Взрослея, мы адаптируемся к стрессам и находимся в постоянном взаимодействии со своими страхами. Ребенок же вынужден столкнуться с ними вплотную лицом к лицу, и если у него будет возможность поделиться с взрослыми тем, что беспокоит его, возможно, ему будет оказана своевременная помощь, но если ребенок отгородится от окружающих своими же страхами и не захочет поделиться своими переживаниями, то уже будет довольно сложно помочь ему. Куззола замкнулся в себе, а Сатир упустил бесценное время, нежась в лучах счастья и не замечая, что от него отдаляется сын и народ Пустошей. Что же касается орков, то они вообще пошли к свету по извилистой дорожке, которая завела их в дремучий непролазный лес, из болот которого они бы ни за что не выбрались, если бы не ларги и эльбы. Всеми, о ком я только что упомянул, руководил страх! Безудержный и неумолимый страх, в котором все жители Этриуса дружно погрязли вместе со своим создателем, только у каждого он был свой.

Сатир перестарался с новациями на своей планете, и, вероятно, вдохновение оставило его. Он начал бояться, что еще больше навредит своему сыну, народам Этриуса и вообще уничтожит своими же руками все свои труды вместе взятые. Куззола наоборот боялся, что вся его жизнь так и пройдет в тени славы отца, а над ним не будут смеяться только потому, что он сын бога. Эльбы боялись оступиться, нарушить сложившуюся гармонию между ними и окружающей их природой. Они слишком умиротворились, не допуская в свое сознание каких-либо опасений и тревог, что позволили им застать себя врасплох. Неосознанный страх взял свое, став их кошмаром! Орки, нападок которых эльбы долгое время не воспринимали всерьез, вызвали в сердцах жителей леса еще один страх за жизни ларгов, прибывших с Земли и поселившихся по соседству. Нельзя было позволить этим заблудшим варварам из Пустошей Этриуса учинить кровавую расправу над ни в чем не повинными поселенцами с далекой планеты. Это был осознанный страх и эльбы вовремя подоспели на помощь к ларгам, увязнув вместе с ними в кровопролитной войне против орков. А что орки? Орки, как обычно, старались не задумываться над верностью того, что начинало входить в их традиции, а именно – ненависть к эльбам и ларгам. Они просто делали то, что прививалось им с рождения, а таких добродушных мыслителей, как Крумш или Бух Рух, угнетали и не желали слушать вовсе.

Можно подумать, что опять-таки виноват Сатир, который не удосужился вразумить орков и Куззолу? Легко сказать. Конечно, можно винить его за то, что он не нашел своевременно сказанных и верных слов для них, но на этот счет есть мудрые слова из Священного писания: Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит. Никто не мешал Куззоле прислушаться к наставлениям отца, а орков спросить своего создателя, как им следует поступить в той или иной ситуации. Будь у Сатира больший запас времени на осмысление происходивших на Этриусе событий, маловероятно, что они приняли бы другой виток, если бы бог попытался вести себя более тактично и красноречиво. Не стоит забывать, что масло в огонь под кипящим котлом страстей на планете Сатира подливал коварный бог смерти Анубис, но и его винить не за что. Его терзали другие пороки, нежели страх, однако он самостоятельно извлек из этого хорошего урока жизни верные выводы и раскаялся в совершенных злодеяниях. Сатир же нашел в себе силы и простил его. Так что в любом случае он не был обязан бегать за каждым и принуждать кого-либо поступать так, как хотелось бы ему самому. Каждый вправе поступать, как ему заблагорассудиться, тем более, если он считает себя здравомыслящим и способным принимать важные решения. Главное, не делать ошибочных выводов! Так разве можно винить Сатира за то, что он поверил в умственные способности своих смертных созданий и своего неблагоразумного сына, которые поступали своевольно и руководствовались своими необоснованными страхами? А в чем виноват уродливый горбун Куззола, которому выпала нелегкая доля расти в окружении красивых и умных созданий? Какие же тогда могут быть предъявлены обвинения к оркам за их неразумное поведение, если даже их создатель не смог найти общий язык со своим сыном. Смех и грех!

Даже скоротечность времени глупо винить в происходивших на Этриусе событиях. Да и как можно обвинять страх? Впрочем… Легко. Страх разрушителен и самый страшный страх тот, который зарождается с раннего детства или развивается в своем носителе длительное время, эволюционируя и принимая более ужасную форму, чем был изначально. С ним необходимо бороться сразу, не позволяя ему завладеть другими чувствами и эмоциями, иначе он поглотит своего хозяина полностью. Как я писал ранее, необходимо всегда стараться делать верные выводы и развивать в ребенке духовность, именно те свойства души, которые позволят ему стремиться к внутреннему совершенствованию, преследуя только истинно добрые цели в жизни и руководствуясь силой духа, нравственностью и интеллектом.

Итак, после непродолжительных размышлений я умозаключаю, что все беды, которые способны коварно возникать время от времени на пути у кого-либо являются следствием чьей-либо бездуховности. Иными словами недостаток внимания ребенку или его неверное воспитание рано или поздно могут повлечь за собой нежелательные последствия, но это не значит, что виноватыми будут его родители. Ничего подобного! Каждый сам отвечает за свои поступки и слова, хотя и здесь нельзя чесать всех индивидов под одну гребенку, так как всегда существуют разные непредвиденные обстоятельства, и путь становления личности у каждого свой. Даже если ребенок находился на собственном попечении, у него не было возможности поделиться с кем-либо своими опасениями, спросить у кого-нибудь совет в той или иной ситуации, он не был способен самостоятельно избавиться от своих страхов… Да бог еще знает, что могло произойти в жизни! Но в каждом из нас, еще до появления на свет, заложена та самая духовность, о которой я писал чуть выше, и сколько бы тебя не сбивали с пути, сколько бы бед тебе не пришлось пережить, постарайся сохранить ее. Если каждый из нас будет предан всем сердцем и душой той истинной доброте, которая только возможна и какую бы хотелось нам получать взамен от окружающих, этот мир стал бы прекрасен, и каждый живущий в нем индивид был бы поистине счастлив!

И вот когда с самым животрепещущим на мой взгляд вопросом покончено, хотелось бы вернуться к моей пятой книге про ларгов "Война ларгов: Внук колдуна", хотя впрочем, мы практически и не отстранились от нее. Именно в этой книге я буду вынужден раскрыть проблему воспитания и становления личности ребенка, пусть даже для этого мне придется поведать моим читателям эту жуткую историю. Однако не стоит пугаться раньше времени, так как ее события окажутся не более кровавыми и не менее душевными, чем в предыдущих книгах. Не будем позволять нашим страхам завладеть нашими чувствами и, собравшись с духом, вернемся на Этриус, куда уже успели вернуться ученые Ларгиндии с далекой Земли. Конечно же, Александру, Луне и Орф Жоругу не довелось покинуть пленившую их планету, хотя они совершили свое долгое и невероятное путешествие на нее не напрасно. Как было и намечено, героям Этриуса удалось спасти прелестную Эмилию из лап коварного тирана Циродаля Доброго, свергнутого ими с трона Кристонии. Не буду углубляться в детали и позволю фантазии читателей поработать самостоятельно. Замечу только то, что героям Этриуса удалось принести счастье в маленькое королевство на Земле, но весь Этриус был омрачен тем, что они не вернулись обратно. Так уж случается – одно лечим, другое калечим. Да и вообще довольно сложно что-то построить, не сломав другое. Как бы там ни было, не будем судить Александра и Луну за то, что они оставили свою дочь на попечение дедушки Лиэля и бабушки Джунны, не сдержали данное ей обещание вернуться назад, как только у них будет такая возможность. Герои Этриуса были не в силах предать той самой духовности, которая была заложена в них с самого их рождения, поэтому рискнули всем, что у них было, чтобы вызволить из беды прелестную леди Нотингхорф и спасти жителей Кристонии от тирана. Такой бесстрашный и добрый путь, который был пройден Александром, Луной и Орф Жоругом достоин только восхищения и гордости за них.

Место для новых героев всегда найдется, смею вас заверить. Вперед, дорогие мои читатели, только вперед! Приятного чтения!

Введение. Три подарка

Через долгие годы после путешествия на Землю в Кристонию, преодолев космические просторы, межзвездный корабль ларгов вошел в орбиту Этриуса и неспешно приступил к снижению. Жители крошечной планеты Сатира уже знали о его возвращении, так как старый астроном Рединфорта своевременно завидел среди мерцающих в небе звезд быстродвижущуюся светящуюся точку, которая приближалась к Этриусу. Поначалу он подумал, что это комета или метеор, но приглядевшись к ней, понял, что «Астерикс-1» нежданно-негаданно вернулся обратно.

Космический корабль приземлился на месте Черного леса, который некогда располагался между Бардреном и Оазисом. Здесь его уже дожидались орки, эльбы и ларги, собравшиеся, чтобы посмотреть на такое знаменательное событие. Вернувшихся домой ученых встречали и провожали до Рединфорта большой шумной толпой. Они охотно рассказывали о своем невероятном приключении на Землю, о жизни на ней и, конечно же, о славном подвиге героев Этриуса. Не менее интересно им было послушать о том, как обстояли дела на Этриусе. За время их отсутствия событий произошло не мало, но в целом все обстояло хорошо, даже отлично. Ученых интересовало все, поэтому они с удовольствием слушали любого рассказчика, желающего поделиться с ними своими переживаниями минувших лет.

Как стало известно, по словам жителей болот, посреди океана есть группа островов, о которых им сообщил Куззола неоднократно при жизни летавший туда на вивернах. Там на кронах деревьев крылатые чудовища отдыхали после охоты и рыбалки, а потом возвращались домой. Сын Сатира не даже мечтал переселить тритонов на острова, так как ему не очень нравилось жить на болотах. Несмотря на то, что для его народа такая среда обитания была наиболее пригодной для жизни, его частенько раздражал неприятный гнилостный запах источаемый болотами и бесчисленные орды насекомых, извечно нарушающих спокойствие каждого отдыхающего. Куззола с упоением рассказывал тритонам, как благоухает ароматами трав и цветов воздух на островах, на деревьях зреют сочные фрукты, а леса там полнятся от всякой живности. В доказательство он не раз привозил для жителей деревни на болотах разную экзотическую еду и разные загадочные вещи, созданные природой. Обо всех этом, тритоны охотно рассказали королю Ларгиндии Брагусу, и его тоже обуяла страсть побывать на райских островах, раскинувшихся посреди океана.

Вскоре на заболоченном побережье с разрешения тритонов и по приказу Брагуса была построена верфь. Строили ее по большей части орки под руководством лесорубов Ларгиндии, так как те и другие отличались от остальных жителей Этриуса своей силой и умением валить высокие могучие деревья. Так же после многих неудачных кораблестроительных попыток на воду спустили первое судно, на котором вполне можно было бы добраться до островов. С гордо развивающимся над мачтами флагом Ларгиндии, оно успешно совершило свое дебютное плавание к островам и обратно. Некоторым пассажирам судна захотелось остаться там, и они понемногу начали обживаться, что привлекло еще больше поселенцев, жаждущих окунуться в райскую жизнь на тропических островах. Места здесь хватало всем и никто не испытывал недовольства или неприязни к соседям. Все жили дружно, помогая друг другу.

Ко всему прочему, между многими орками и тритонами начали возникать любовные отношения, что было весьма предсказуемо, ведь лесорубы из Кругара находили молоденьких девушек из деревни на болотах весьма привлекательными. Однако последствия их бурной любви одновременно приносили как радость, как и ссоры. Детей, рожденных от тритонов и орков стали называть гоблинами. В большинстве случаев они не походили ни на матерей, ни на отцов, пугая всех своей непривлекательной внешностью и уродствами. Многие из жителей Этриуса, как им казалось, всерьез сравнивали детей с Куззолой, будто они внешне походили на него. Сатир призывал всех сохранять спокойствие и не преувеличивать свои наблюдения или опасения. Он постоянно напоминал своим смертным созданиям, что каждый ребенок рождается добрым и нужно всегда смотреть на внутренние качества, а не на внешность. Бог опасался, что подобное негативное отношение к детям, рожденным тритонами и орками, может привести к плачевным последствиям, но его словам мало кто внимал. Большинство гоблинов перебирались на острова, желая оказаться подальше от гонений и насмешек. Негативное отношение к ним постепенно начало утихать и все жители Этриуса почти привыкли к новой расе, появившейся на их крошечной планете, но в удивление для себя получили ответную реакцию от гоблинов. Механизм, который возник благодаря недальновидности и закостенелости взглядов, был запущен, и оставалось верить, что он не приведет к плачевным последствиям, от которых так старательно пытался уберечь своих созданий проницательный Сатир.

Вернувшиеся с Земли, ученые Ларгиндии только покряхтели и покачали головами, не находя достойных ответов на сложившуюся ситуацию. Все же раньше времени не стоило ее нагнетать, поэтому они, преисполненные радостью от возвращения домой, предстали перед своей королевой во дворце Рединфорта. Лидия и Брагус, сидевшие на тронах, почтительно поднялись и поклонились ученым, сделавшим тоже самое чуть раньше.

– С возвращением! – добродушно воскликнул молодой король, – Мы несказанно рады видеть вас живыми и здоровыми дома! Но где же наши любимые Луна, Александр и Орф Жоруг, что с ними?

– Мы тоже рады, что стоим сейчас перед вами, но испытываем большую печаль, будучи вынужденными сообщить вам о том, что они погибли!

Лидия вскрикнула, закрыв ужаснувшееся лицо руками, и обессилено опустилась на трон.

– Смею заверить вас, что ваша мать жива и пребывает в полном здравии, но она отказалась вернуться на Этриус, хотя разрывалась на части, когда ей предстояло сделать тяжелый выбор между мужем и дочерью, – поторопился сообщить ученый.

– Я все понимаю, – смахнув слезы, прошептала Лидия, – Я хочу знать, как все произошло. Прошу вас, усаживайтесь.

Ларги в белых халатах разместились на деревянной скамье около стены и приступили к долгому рассказу, начиная с момента самого отлета на Землю и заканчивая своим возвращением на Этриус.

– Все ради любви, – Лидия вдумчиво повторила последние слова ученого, которыми он завершил свою речь.

– Ваше величество, теперь, когда вам все известно, нам хотелось бы хоть немного скрасить вашу печаль и передать три подарка от героев Этриуса и Кристонии, – добавил ученый.

Не способная сдержать слез и произнести ни единого слова, Лидия просто кивнула.

– Наши ученики, с вашего позволения, внесут их. Первый подарок от Александра! – не дожидаясь ответа от молодой королевы, скомандовал ученый.

В распахнутые двери по ковровой дорожке в тронный зал вошел юноша в белом халате. В руках он держал бесценный клинок отца Лидии, которая сразу же вскрикнула, увидев его. Брагус невольно взял ее за руку. Выждав немного, давая возможность королеве прийти в себя и настроиться увидеть следующий подарок, ученый позвал второго ученика.

– Это подарок от Луны. Ей хотелось, чтобы вы чаще улыбались, слезы вам не к лицу, – сказал ученый, когда в зал вошел другой юноша и внес большую игрушечную пушистую пантеру. Она оказалась не настоящей, хотя на первый взгляд можно было подумать, что она живая. Лидия на мгновение улыбнулась.

– Каждую весну и осень у вашей матери была линька, и она решила сделать для вас такую игрушку из своей шерсти. Она просила сказать вам, что очень вас любит, Ваше величество, но жизнь так сурово распорядилась, что обниматься сможете только вы, но она будет всегда рядом.

– Я тоже люблю ее, – прошептала Лидия.

– Что ж, подарок от Орф Жоруга может войти самостоятельно! Молния, покажись нам! – ученый обеими руками указал на двери, куда все присутствующие приковали свои взгляды. В тронный зал вошли девушка в белом халате и грациозная соловая лошадь с хрустальным рогом во лбу. Единороженица поклонилась Лидии и Брагусу, передав словесное послание от шамана. Возникла немая тишина, которую никто не решался нарушить. Все пребывали в восхищении, любуясь красотой Молнии и ее чарующим голосом.

Переполняющие Лидию чувства взяли над ней верх, она эмоционально вздернула руки вверх и набросилась на Брагуса, заключив его в крепкие объятия. Ее страстный поцелуй и счастливый выдох в немой тишине услышали все присутствующие в тронном зале, что вызвало всеобщий добродушный смех.

Глава 1. Безветрие

Впрочем, вскоре страсти на Этриусе поутихли, и в отношениях между расами установилась тихая безветренная погода. Вернувшиеся домой ученые быстро вошли в курс дел и с энтузиазмом приступили к выполнению своих повседневных обязанностей, а именно внедрению новых идей и совершенствованию уклада жизни не только внутри своего королевства, но и в масштабах планеты. В первую очередь они посоветовали королю Ларгиндии Брагусу различные методы для развития сельского хозяйства и животноводства, проинструктировали его в экономических, политических и образовательных вопросах. Ознакомившись с учебной программой Рединфорта, один из ученых счел необходимым взяться за преподавание в столичной школе некоторых предметов лично, будучи уверенным в том, что никто кроме него не способен донести до учеников те сакральные знания, которыми владеет он. Совет Ларгиндии охотно одобрил его решение, особенно Брагус, так как он сам в детстве учился именно у этого ученого. Он не забыл, как интересно было на занятиях у этого старого седовласого ларга, одного из долгожителей Этриуса, повидавшего много всего на своем веку, чем ему непременно следовало поделиться с новым поколением.

Другой ученый с разрешения короля вместе с двумя учениками с Земли возобновил работу над научными исследованиями в лаборатории Рединфорта, ведь он как никто другой превосходно разбирался в алхимии, физике и мистике. На счету этого мудреца имелось немало важных открытий, не меньшее число которых он держал в секрете, о чем хвастливо заявлял при любом удобном случае. Возможно, ему, таким образом, хотелось представить себя более значимым в глазах совета, но это было маловероятным. Несомненно, ученый обладал различными тайными знаниями, переданными ему прежними алхимиками, и в случае необходимости он докажет, что говорил правду, раскрыв завесу тайны своих секретов, но до того момента как это произойдет он требовал не пытаться выведать их у него или его учеников. Ссориться с мудрецом никому не хотелось, поэтому к нему не приставали с расспросами, тем более многие знали, что он в свое время часто о чем-то беседовал наедине с Луной и Орф Жоругом, а о содержании их разговоров невозможно было даже догадываться. Самое главное мудрый ученый редко сердился на кого-либо и обладал очень добродушным характером, поэтому никто не опасался, что он применит против окружающих огненные шары или молнии лишь бы доказать всем свое могущество.

Третий ученый загорелся особым рвением побывать на райских островах и отправился на них вместе с оставшимся учеником через океан не на корабле, а на воздушном шаре. По его просьбе и чертежам мастера Рединфорта сконструировали плетеную из дерева корзину и оболочку для шара из холста, а вышеупомянутый алхимик обклеил ее изнутри специальной бумагой. Впоследствии все необходимые для полета материалы погрузили на телеги и доставили из Рединфорта на побережье Ларгиндии в небольшой портовый городок под названием Яроводье, где планировалось устроить торжественный запуск воздушного шара и всем городом отправить в полет отважного ученого и его ученика. В гавани рабочие водрузили корзину на небольшой постамент с несколькими ступенями по периметру. Затем они надежно прикрепили к ней на прочных канатах оболочку шара и предусмотрительно усилили ее веревочной лентой. На дно корзины была установлена небольшая жаровня и легкие берестяные короба с мокрой соломой и шерстью, из которых сжиганием и получением горячего пара планировалось раздуть оболочку шара и устремиться в небо. Также к корзине закрепили увесистые мешки с песком, служившие балластом, которые при необходимости можно было сбросить, чтобы облегчить воздушный шар и набрать нужную высоту.

В общем, рисковую затею ученого охотно поддержал весь совет королевства, но многие с тревогой отнеслись к ней, так как им с трудом верилось, что она увенчается успехом. Однако своих опасений никто не посмел высказать, не желая поколебать намерений мудрого и смелого ларга, который не меньше других знал, чем может закончиться его путешествие через океан к островам. Если он не проявит блистательного мастерства управлением доселе невиданным Этриусу летательным аппаратом и не утратит в пути решимости, подвигнувшей его на такую авантюру, то врятли кто-то после этого неудачного полета рискнет отважиться повторить затею ученого. Все же путешествие на Землю и обратно на космическом корабле казалось старому смельчаку куда уж более опасным, что он совершенно не беспокоился за свою жизнь и не сомневался в том, что посетит райские острова и вернется обратно в Яроводье по воздуху.

Посоветовавшись с королевским синоптиком и по совместительству астрономом, ученый выбрал наиболее подходящий день для своего отлета, в который все жители городка собрались в гавани, чтобы проводить путешественника в небо. Ранним ветреным утром к охраняемому стражниками воздушному шару подошли старый ученый и его ученик. Они уже были одеты в теплые одежды, поэтому спешили покинуть землю до того, как солнце озарит побережье своими лучами. Вслед за ними рабочие принесли все необходимое, что им должно было потребоваться в полете. Это были припасы еды и воды, приборы навигации, запасные веревки и несколько скрученных в рулоны холстов из парусины для ремонта, если при посадке в лесу оболочка шара пострадает от веток.

Вскоре все необходимые приготовления были сделаны, и путешественники приступили к розжигу жаровни. Рабочие при помощи длинных рогулин удерживали над огнем оболочку шара, позволяя ей заполняться горячим дымом через отверстие внизу. После некоторого ожидания она начала принимать форму шара, и толпа наблюдателей принялась восторженно рукоплескать. Однако жители Яроводья и гости из столицы поняли, что рано начали радоваться, и их еще больше переполнили эмоции, когда раздувшийся над корзиной шар потянул ее в небо и лишь удерживающие ее веревки, привязанные к деревянному постаменту, не позволяли ей отправиться в путь. Толпа разразилась оглушительными криками и свистом, многие подбрасывали вверх свои головные уборы и различные предметы, словно надеясь привлечь всеобщее внимание к себе и полететь в небо вслед за ними. Их радости не было предела.

Ученый с добродушной улыбкой помахал, прощаясь с разгоряченной толпой, своей вязаной шапкой над головой и приказал рабочим отрубить веревки, приковывающие корзину, в которой он находился, к земле, что было незамедлительно исполнено. Он успел ухватиться за борт обоими руками и устремил свой взор в небо, куда начал стремительно поднимать его воздушный шар. Молодой ученик наоборот тревожно посмотрел вниз и не преминул ухватиться за канатные поручни, последовав примеру своего учителя. Корзину на взлете немного тряхнуло в сторону, после чего она тяжелым грузом повисла на канатах под раздутым шаром наполненным горячим воздухом. Путешественники стремительно отдалялись от земли, и молодой ученик с восхищением посмотрел на бесстрашное лицо своего старого спутника, который деловито посматривал на какой-то навигационный прибор. Никто из них не спешил поделиться своими размышлениями, да и сильный ветер, бивший им в лица, громко завывал в ушах, что отбивало всякую охоту говорить. Все же молодой ученик не выдержал молчания и обратился к старику, так как его не на шутку обеспокоило то, что до сих пор не знал, как обращаться с приборами, которые захватил с собой тот. Юноше вовсе не хотелось остаться в корзине одному, если вдруг ученый вывалится из нее или его здоровье не выдержит такой нагрузки, которую им предстояло испытывать на такой большой высоте, где они находились впервые. Да и вообще он отправился на Этриус именно за тем, чтобы научиться разным премудростям, увидеть космический простор, орков и эльбов. Юноша покинул Кристонию, чтобы отдать должное жителям Ларгиндии. Ему хотелось стать героем того королевства, откуда прибыл тот, кто стал героем в его королевстве, избавив местное население от тирана, а для этого следовало приобрести множество знаний, которые пригодятся в грядущих геройских приключениях! Смелости тоже бы не мешало поднабраться, а именно сейчас молодой ученик испытывал не только удовольствие от полета, но и страх. Нелегко было определить, что сейчас влияло на него сильнее.

Однако мудрый ученый не упускал и его из виду, словно паук с множеством глаз, успевающий держать под вниманием все свои владения. Невооруженным глазом он заметил, как его спутник крепко удерживает канатные поручни дрожащими руками, несмотря на то, что с обветренного лица юноши не сходит счастливая улыбка. Ученому не хотелось забивать голову своему ученику навигационными расчетами, климатологией Этриуса и прочими премудростями, при помощи которых он планировал добраться до островов, пока погодные условия будут на стороне путешественников и берестяные короба с горючим не опустеют. Все эти заботы он обязался взять на себя еще до отправления в путь. Все-таки юношу необходимо было отвлечь от витания в облаках своих тревожных мыслей и немного расшевелить, поэтому он показал и рассказал ему, каким образом нужно поддерживать огонь в жаровне, но все равно строго контролировал все действия ученика, чтобы тот не делал ничего лишнего и не перестарался. Общаться им приходилось на повышенных тонах из-за шквального ветра, который мчал их над океаном к райским островам, что не придавало им особого желания разглагольствовать. Первую половину пути они обращались друг к другу только по делу, но вскоре юноша понял, что у старика все под контролем и от него практически никакой помощи не требуется. Когда же они перекусили и пригубили по глотку крепленого вина из бутылки, молодой ученик почувствовал прилив сил, и ему стало легче дышать. Прошел и кашель. Огромная высота, на которой они находились больше полутора часов, его пугать перестала, а чувство тошноты прошло. Он расслабился и со спокойствием бывалого воздухоплавателя принялся наслаждаться из небесной выси красотами Этриуса, проплывающими внизу. Теперь он был счастлив, уже начиная чувствовать себя маленьким героем.

Глава 2. Школа Рединфорта

За прошедшие годы столица Ларгиндии значительно расширилась, поэтому Лидия и Брагус приказали рабочим разрушить городские стены и возводить на их месте новые дома, соединяя с центром города невзрачные тесные рабочие кварталы, которые образовались вокруг Рединфорта. С появлением новых капитальных строений с просторными квартирами у жителей столицы появлялось еще больше стремления обживаться здесь и приносить пользу городу, так как все заслуженные трудяги или известные меценаты получали себе жилье в первую очередь. Вторые же с легкой руки отдавали такие подарки от Лидии и Брагуса тем, кого считали наиболее достойными такой награды. Иными словами все, кто не ленился и желал быть полезными окружающим и своему королевству, не оставались в проигрыше и ни в чем не нуждались, а бездельников практически не осталось на всем Этриусе. Уж как обстояли дела в других его регионах в данном случае не важно, но в Рединфорте, что абсолютно бесспорно, каждый находил себе достойное ремесло и был счастлив.

В целом, значительных перемен за время отсутствия ученых Ларгиндии не произошло, в отношениях между народами Этриуса царила тишь и благодать. Однако небольшие проблемы все же возникали, но их старались предугадывать и устранять еще до того, как они перерастут в нечто большее. Одной из наиболее тревожных забот в Рединфорте было отсутствие постоянных хороших учителей в его школе. Конечно же, на их роли вызывалось немало достойных кандидатов, но зачастую что-либо не устраивало какую-нибудь сторону, и приходилось срочно искать им замену. Ситуации случались разные. Бывало, учитель обладает необходимыми знаниями и готов ими поделиться с детьми, а общение не складывается, и дети мягко дают ему понять, что он еще не готов к сотрудничеству с ними. Бывало и наоборот, полюбится детям тот или иной мудрый наставник, слушать которого можно часами, но обстоятельства сложатся так, что с ним в скором времени придется расстаться. Учителя приходили и уходили, словно день и ночь, что не редко причиняло детям душевную боль, когда они не хотели прощаться с ними. Особенно ученикам из столичной школы полюбился учитель изобразительного искусства и искусства речи, появившийся в Рединфорте буквально после того, как разговоры о полете «Астерикс-1» на далекую Землю поутихли.

Им оказался молодой ларг, во всяком случае, по его словам, хотя под его длинными кудрявыми каштановыми волосами не раз замечали кончики острых ушей, которыми обладают только эльбы. Он прибыл в Рединфорт из Кругара, где занимался просвещением сурового народа Пустошей и написанием романтических стихотворений. Вероятно, он посчитал свою миссию в Кругаре выполненной и решил отправиться в Рединфорт, чтобы стать учителем в столичной школе. По сути, такое решение с его стороны было истинно верным, так как в ней обучались дети из разных уголков Этриуса, а хороших учителей постоянно не хватало. Ларг с эльбийскими ушами после разговора с Брагусом и преподавателями из столичной школы сразу же приступил к работе с детьми. Жить в гостевом доме он наотрез отказался, сославшись на то, что ему все-таки необходима от них некоторая свобода, ведь ученики школы не давали прохода своему новому учителю даже после занятий. Им было легко и интересно общаться с таинственным остроухим ларгом из Кругара, а для него, скорее всего, каждая встреча с ними была целым испытанием.

Имени нового учителя школы никто не знал. Он быстро привык к разным прозвищам и ни на кого не сердился, даже если они несли в себе оскорбительную или насмешливую нотку. Более всего ларг из Кругара стал известен под именем Стихоплет, так как зачастую он отвечал своим собеседникам, рифмуя предложения между собой. Однако после посещения школы Рединфорта дедушкой Лидии Лиэлем, когда он столкнулся лицом к лицу с таинственным ларгом, все свидетели их встречи убедились в том, что они явно хорошо знакомы. Старый эльб и молодой учитель, когда для них представилась возможность, крепко обнялись и, похлопав друг друга по спине, о чем-то разговорились и много смеялись. Они не обращали ни на кого внимания, гуляя по школьному саду, хотя всеобщее внимание детей и взрослых было приковано только к ним. После чего выяснилось из слов Лиэля, который в отличие от Стихоплета соизволил объясниться перед окружающими, где он успел познакомиться с ним.

Как выяснилось, они с Творцом, а именно такое прозвище носил Стихоплет ранее, хорошие друзья, и молодой учитель Рединфорта не только поэт, но также превосходный фехтовальщик. Несмотря на это Стихоплет снова наотрез отказался преподавать детям уроки искусства боя, сославшись на то, что не сторонник насилия, чего желает и всем остальным. Он добавил, что лучшим оружием в любой схватке является красноречие и доброе сердце. Дети с восхищением смотрели на него, но знание о том, что их учитель изобразительного искусства и искусства речи способен поразить любое сердце не только словом, но и рапирой, не давало им покоя. Они хотели во всем походить на него и вскоре так измучили его бесконечными просьбами и требованиями научить их сражаться, что он вынужден был покинуть Рединфорт. Какое-то время он еще пробыл в столице, забросив преподавание в школе, но когда ее ученики разузнали, в какой из гостиниц города проживает Творец, то принесли ему и хозяину заведения немалое беспокойство своими частными визитами туда.

После дети осознали, что изрядно перестарались, сами вынудили своего любимого учителя оставить их и уйти. Замену Творцу нашли быстро, но новому учителю было не сравниться с ним. Такой жестокий урок жизни научил их ценить то, что они имеют, поэтому они проявляли терпимость ко всем, кто дарил им свои знания и свое бесценное время, веря, что когда-нибудь Творец снова вернется в Рединфорт.

Когда же вернувшийся с Земли ученый, знавший лично самого Клинка и прелестную Луну, проявил рвение учить детей разным наукам, они обрадовались этому знаменательному событию, и их страсти о долгожданном возвращении Творца поутихли. У ученого было в запасе множество историй, чтобы отвлечь их от излишних мыслей и затей. Одна лишь история о путешествии его и героев Этриуса на Землю в маленькое королевство Кристонию вызывала у них неописуемый восторг, и они были готовы часами слушать о том, как Александр, Луна и Орф Жоруг спасали из лап негодяя Циродаля Доброго юную Эмилию Нотингхорф.

В целом, с того самого момента, как старый ученый взялся за преподавание точных наук и истории Этриуса, в школе Рединфорта все обстояло как нельзя лучше. Помимо него у детей еще пользовались ни с чем несравнимой популярностью Лиэль и Лидия, которые тоже делились с ними своими знаниями и талантами. Королева Ларгиндии преподавала им изобразительное искусство и обществознание, а ее дедушка учил новое поколение Этриуса философии и искусству боя, что им следовало знать безраздельно в общей совокупности, чтобы возникало как можно меньше конфликтов и ссор в будущем. Конечно же, в столичной школе имелось еще много других учителей, и частенько происходили замены, хотя из остального их числа особо выделить было некого. Самое интересное происходило на занятиях у старого ученого ларга, старого эльба Лиэля и его внучки Лидии, королевы Ларгиндии, а еще больший интерес к себе вызывал один из учеников школы. Вот только его не всякий раз слушали и еще меньше восхищались им. Чувства, которые испытывали к нему дети, больше походили на зависть и презрение, но, к счастью, чересчур обостренными они были лишь у немногих. Большинство учащихся в школе старались соблюдать нейтралитет по отношению к тому, кто вызывал столь сильное внимание к своей персоне, нежели учителя, и лишь немногие решались добиться его расположения, что еще больше сердило завистливых недоброжелателей этого ученика.

Глава 3. По щучьему велению

Еще со школы Лидии и Брагусу так полюбилась одна старая сказка, рассказанная им на одном из занятий, когда они еще были маленькими и учились сами, что при выборе имени своему сыну они не сомневались ни на минуту. Мальчика, родившегося у них через несколько лет после того, как герои Этриуса отправились за Землю, назвали Емельяном в честь главного героя сказки, которому посчастливилось выловить из проруби волшебную щуку и благодаря ее помощи заслужить уважение царя и любовь царевны. Брагус и Лидия очень хотели, чтобы их сын ни в чем не нуждался, и все у него получалось, словно по щучьему велению, но жизнь не сказка. Хотя и в ней Емеля тоже поначалу был лентяем и целыми днями лежал на печи, о чем возлагающие на своего ребенка большие надежды родители врятли подумали. Однако бездельничать, как герою из старой сказки, сыну Лидии и Брагуса не приходилось, так как к его персоне было приковано внимание всей школы.

Принц Емельян не был скромен или заносчив, не отличался ни умом, ни силой, от других учеников, но каждый из них знал, что он сын Лидии и Брагуса, что на шее этого особенного мальчика красуется золотой медальон, который отличал его от остальных. Первое время Емельян очень гордился тем, что только у него есть такое бесценное украшение, приковывающее к себе взгляды, но излишнее хвастовство быстро угасло в нем с такой же силой, с какой разгоралась зависть в глазах его недоброжелателей. Он своевременно осознал, что позерство не доведет до добра, и он лишь оттолкнет от себя все свое окружение. С тех пор мальчик скрывал золотой медальон принца под одеждой, что не могли не заметить учителя и дети. Большинство из них оценили этот многозначительный жест со стороны Емели, понимая, что ему приходится нелегко с такой бесценной ношей, и он хочет, чтоб его воспринимали не как наследника престола Ларгиндии, а как обычного ребенка. Никто не сомневался в том, что, скорее всего, повел бы себя на его месте иначе. Емеля дал понять окружающим, что стремится к взаимопониманию и дружбе, не помышляя о власти над ними и уж тем более не стремясь ставить себя выше других. Его поведение и намерения были непременно поняты, и мальчик в скором времени обзавелся верными друзьями. Не смотря на это, некоторые ученики еще глубже укоренились в своей зависти, взращивая на ней плоды ненависти и лелея досыта накормить ими Емелю. Долго пришлось маленькому принцу терпеть косые взгляды недоброжелателей и слышать за спиной всякий вздор о себе, но он старался не обращать внимания на недостойные выходки, тем самым доказывая, что он выше их на голову, и в его жилах течет королевская кровь. Когда многие из завистников отравились теми самыми плодами ненависти, которые готовили для Емели, ему стало гораздо легче дышать, и он ощутил свободу. Казалось, что все неприятности позади, и он намеревался наслаждаться жизнью, вовсе позабыв о них.

Все шло хорошо. Принц большую часть свободного времени проводил со своей подружкой, которая была одной из самых красивых девочек в школе, и ему однажды пришлось даже отстаивать право дружить с ней кулаками.

Случилось это так. В тот самый день, когда Емеля пришел на занятия, как казалось бы, без своего золотого медальона, учитель первым делом поинтересовался, что произошло и куда могла деваться его бесценная семейная регалия. Мальчик ответил, что просто оставил ее дома, хотя она находилась на его шее под одеждой. Просто ему уже настолько надоели разговоры об этом медальоне, что он порой хотел отдать его первому встречному, чтобы от него все отстали раз и навсегда с этим извечным предметом обсуждения. Не позволяла ему совершить такой глупый поступок любовь к родителям, которые отвечали ему тем же, а медальон принца являлся в некотором роде пьедесталом, на который его вознесли Лидия и Брагус над остальными детьми. Емеля просто не смел предать их стремления и желание сделать его самым счастливым ребенком в Ларгиндии. Они надеялись, что дорогое именное украшение, словно корона, не только будет указывать на происхождение его обладателя, но и, словно ключ, будет открывать все двери на его пути. Вместо волшебной щуки Лидия и Брагус придумали для своего сына замену ей, но они не могли знать, что медальон способен стать для Емели проклятьем. Однако мальчик не собирался отчаиваться и расставаться с подарком родителей, прекрасно понимая, что они желают ему только добра. Тоже самое не составило труда понять и одной девочке, учившейся вместе с Емелей в школе. Ее звали Мириам. Она была эльбийкой, но девочка раскрыла секрет принца, не только потому что способна читать мысли, как и все эльбы, а потому что для нее было очевидным его поведение. Мальчик, любящий своих родителей и прежде гордившийся их подарком, не мог забыть его дома только потому, что в школе на него кто-то смотрит криво. Эльбы никогда не используют чудесные способности, подаренные им самой природой, себе в угоду и уж тем более во вред кому-либо, но для того, чтобы удостовериться в своей догадке, она не преминула ими воспользоваться. Прочитав мысли Емели, Мириам убедилась в том, что он скрыл медальон под одеждой, чтобы уйти от осуждения и сплетен. Наверняка, принцу тоже не удалось утаить правду от всех остальных детей, рожденных эльбами и учившихся вместе с ним, но они ни за что не выдали бы его, ведь он не помышлял ни о чем плохом, а лишь хотел избавить себя от завистников.

После первого же урока Мириам подошла к Емеле и заговорила с ним. Она предложила ему дружбу, и он охотно согласился. Толком поговорить им не позволил один из учеников, неоднократно цеплявшийся к принцу. Он спровоцировал ссору, ссылаясь на то, что сын Лидии и Брагуса «ничего не весит без своего медальона». Емеля не выдержал такого оскорбления от того, кто не раз испытывал его терпение, к тому же он так обрадовался тому, что Мириам сама обратилась к нему, а подлый завистник решил испортить такой приятный момент в его жизни. Емеля со всей силы ударил навязчивого недоброжелателя, и между ними завязалась драка. Неизвестно чем бы она закончилась, если бы детей не разняли учителя, подоспевшие на шум и возгласы из толпы, обступившей Емелю и его противника. Все-таки взрослые довольно-таки опоздали и, растащив драчунов, огорчились, увидев на их лицах ссадины и синяки. В итоге, принц попросил не наказывать своего завистника, а Мириам незамедлительно одарила его победоносным поцелуем в щеку, так что проигравшим в этой незавершенной схватке можно было считать ее зачинщика, который еще больше возненавидел Емелю.

После этой драки сын Лидии и Брагуса заслужил новые симпатии от учеников и укрепил свое положение в коллективе. Его перестали считать самодовольным неженкой и хвастуном. Дети стали тянуться к нему, и он снова оказался в центре внимания всей школы, только реакция окружающих на этот раз произвела обратный эффект. Мальчика стали уважать таким, какой он есть, а не только за то, что он сын Лидии и Брагуса. По щучьему велению, по хотению родителей Емели, сказка воплотилась в реальность, и принца окружила всеобщая любовь, о чем они и мечтали. Однако ущемленная гордость завистника и взращиваемая день за днем злоба в его сердце не позволяли этой сказке закончиться так скоро.

Глава 4. Еще один ученик

Варлок родился в заснеженном городе краглов на севере Этриуса. Еще в младенчестве он был любознательным и непоседливым, спешил заявить о себе. Однако своего отца он не знал, так как тот умер до его рождения. Как стало известно из рассказов матери, дедушка Варлока был смелым орком и погиб на войне с ларгами. Потом, когда на Кругар напало полчище скелетов, бабушка мальчика была вынуждена бежать вместе с остальными орками на север, где у нее и родился сын, отец Варлока. После того как на Этриусе вновь воцарился мир, старая орчиха решила остаться в заснеженном городе под горой, так как очень сроднилась с суровым морозным климатом, который в то время тоже преобладал в ее сердце после всех пережитых ею испытаний. Мать Варлока эльбийка Эритэ старалась избегать разговоров о его смелом дедушке, который погиб на войне, хотя мальчик часто задавался этим вопросом. Она говорила ему, что ей мало что известно о родителях его отца Варкрита, и поспешно переводила разговор в другое русло. Эритэ с радостью рассказывала Варлоку о своих корнях, про Зеленый город и о том, как за ней ухаживал Варкрит, когда они познакомились в мирное время там же. Отец мальчика часто приходил собирать грибы в леса эльбов со своими друзьями, где и познакомился с Эритэ. Спустя несколько лет они стали жить в его доме на севере и у них родился Варлок, но обезумевший вождь краглов Горгонза приказал всем воинам взяться за оружие и повел свои войска на болота в деревню тритонов, где укрывался злобный колдун Куззола. Узнавший об этом известии Варкрит с особым энтузиазмом воспринял это известие, так как у него имелись свои счеты с коварным врагом. Назад он уже не вернулся, вероятно, оставшись мирно покоиться где-то на болотах, так как остатки армии Горгонзы вернулись домой, потерпев кровопролитное поражение, и о сражении с колдуном помалкивали, не желая рассказывать о пережитом ужасе, на который обрек их безумец Горгонза. Варлоку настолько все было интересно, что он хотел знать каждую мелочь, о чем не имела возможности поведать ему мать, поэтому он решительно отправился в Рединфорт, чтобы учиться в школе. Мальчику не терпелось узнать об истории Этриуса из уст Лиэля и расспросить его о войне с ларгами, на которой погиб его дед, и о колдуне, который погубил его отца. Естественно, без разрешения матери ему не представилась такая возможность, но Эритэ без раздумий написала для него рекомендационное письмо, в котором в первую очередь отметила, что она дает согласие на то, чтобы ее сын обучался в школе Рединфорта и жил при ней в домике для гостей. Мать Варлока хотела, чтобы он занимался полезным и достойным делом, которое будет ему по душе, а для этого ему следовало многому научиться. Как ни было ей тяжело прощаться с сыном, но, роняя слезы, она отправила его в столицу Ларгиндии, когда он созрел для учебы в школе.

Лидия и Брагус прочитали письмо от Эритэ и без разговоров определили для Варлока одну из комнат в гостевом доме при школе, и на следующий день он уже присутствовал на занятиях, которые проводили учителя для новичков школы. Мальчику не терпелось поговорить с Лиэлем, но он обучал старшие группы, поэтому подходящей возможности привлечь к себе его внимание у него не было. Однако, когда в следующем году старый эльб стал преподавать у Варлока искусство боя и философию, мальчик решил поговорить с ним во что бы то ни стало.

– Учитель, у меня есть к вам несколько вопросов, не имеющих отношения к изучаемым мной у вас дисциплинам, – обратился он к Лиэлю, когда вышел победителем с ринга, где одолел в обучающем поединке своего противника деревянным мечом. Старый эльб разрешил детям сделать небольшой перерыв на отдых, после которого они продолжат занятия, и устало сел на скамью у стены. Момент для душевного разговора был вполне удачный, тем более учитель несколько минут назад похвалил мальчика за грамотные выпады и защиту.

– А, Варлок, – обрадовался Лиэль, – Присаживайся рядом. Спрашивай, любая беседа может нести философский оттенок или же перерасти в словесный поединок, а именно этим дисциплинам я вас учу.

– Нет, вы учите нас быть готовыми сражаться с врагами, – ответил мальчик, опускаясь рядом с ним на скамью.

– Нет, я учу вас быть способными защитить попавшего в беду. Не обязательно представлять врага, как такового. Им может оказаться обычный дикий зверь, с которым словесный поединок окажется бесполезным. У нас нет врагов, Варлок.

– Но раньше они были! Если снова появятся, будет война?

– Этого не случится, мой друг. Для этого я вас учу философии, большинство течений которой сводятся к тому, что лучшая война – это война, которой не было.

– Да, учитель, но ведь колдун Куззола тоже знал об этом. Почему же он искал бесчестные пути для достижения своих целей?

– Прости, Варлок, – удивился Лиэль, и его брови взлетели, слившись с глубокой морщиной на лбу. Он обеспокоенно посмотрел на своего юного собеседника, – Колдун с рождения страдал и вел замкнутый образ жизни. Он был изгоем и не слушал своих учителей. Сейчас на Этриусе все друзья и история с Куззолой никогда не повторится. Думай о хорошем.

– Да, знаю. Мне хотелось бы узнать, учитель, из-за чего ларги начали воевать с орками, а Горгонза напал на Куззолу в мирное время? – согласно кивнул Варлок.

– Об этом тебе лучше расскажет учитель истории, мой друг. Я же склонен считать, что все войны возникают по вине глупых и бескомпромиссных правителей, которые приказывают рабочим ковать оружие и убивать вместо того, чтобы сажать новые деревья и ценить жизнь каждого.

– Нет, учитель. Вы же знаете правду, – огорченно воскликнул Варлок и поднялся со скамьи, – Вы участвовали в войне, убивали орков и с телохранителем Горгонзы дрались именно вы. Вы же вождь эльбов!

– Это так, сынок. Присядь лучше, – взял его за руку Лиэль и осторожно потянул к себе. Мальчик сел, и эльб тяжело вздохнул, прежде чем продолжить говорить, – Когда глупец берет в руки палку и намеревается отобрать у тебя то, чем ты дорожишь больше всего и словами бороться бессмысленно, ты тоже невольно возьмешь палку. Смутное безграмотное время прошло, мой друг. Мы сделали все, чтобы вы не познали того ужаса, который довелось пережить нам. Сейчас мы, учителя, стараемся донести мудрость до каждого на Этриусе и, к всеобщей радости, нас слушают, чего не было раньше.

– А почему колдун стал изгоем, ведь его отец создал нашу планету?

– Он не желал слушать смертных, зная, что он сын бога, а когда перешел все допустимые границы, пренебрегая их добротой и доверием к нему, получил обратную реакцию от моего отца. Говоря философски, Каэджадар невольно взял палку и пригрозил ему. После он попытал счастье стать другом других правителей, но как прежде предавал их, не ценя проявленную к нему доброту и доверие. Не найдя понимания со смертными, он даже не стал слушать своего отца, так что не повторяй его судьбу, – Лиэль устало покачал головой и отечески похлопал мальчика по плечу, – То были смутные времена, мой друг. Все позади.

– Не повторять его судьбу? – нахмурился Варлок, поднимаясь со скамьи.

– Прости, сынок, старик совсем заговорился, – усмехнулся Лиэль, – Годы дают о себе знать, ведь мы с твоим, кхм, Куззолой были почти ровесниками. Представляешь, сколько мне лет уже? Лучше иди к друзьям, я скоро подойду к вам.

– Спасибо, что поделились со мной историей, но у меня еще много вопросов, учитель, – радостно воскликнул мальчик, – Потом поговорим еще?

– Конечно, – кивнул Лиэль.

Они еще не раз разговаривали с глазу на глаз, но об истории старый эльб уже не желал вспоминать, так как после воспоминаний о своей долгой жизни он подолгу грустит, а ему очень не хотелось бы, чтобы ученики видели его в плохом настроении. Варлок с пониманием придумывал другие темы для беседы с ним. Лиэль всегда признательно благодарил мальчика за проявленный интерес ко всему, что взбредало ему в голову. Как он говорил, настоящий философ способен найти занимательными размышления о чем угодно и получит от этого удовольствие.

Варлок же из уважения к учителю говорил с ним о всякой чепухе, лишь думая о том, чтобы снова вернуться к их первому разговору об истории.

Глава 5. Варлок

Любознательный мальчик из города краглов на севере Этриуса, неистово тянувшийся к знаниям и спешивший заявить о себе, был вынужден поумерить свой пыл, столкнувшись с тайнами прошлого, которые хранили взрослые, не желая посвящать в них его. Все, что хотелось узнать Варлоку, оставалось покрыто мраком, и для него не существовало иного выбора, как впустить в свое сознание именно его, словно из воска вылепливая им все, что заблагорассудится. Пытливый ум мальчика воссоздавал историю Этриуса из непроглядного мрака прошлого такой, какой бы ему хотелось, чтобы она была. Варлок с каждым днем все глубже и глубже утопал в своих фантазиях, что в определенный момент он мог бы так и остаться витать в них, если бы окружавшие мальчика учителя и дети не возвращали его к реальности. У него не было друзей, и большую часть свободного от занятий в школе времени он находился на собственном попечении. Слоняясь по городу без дела и мечтая стать отважным воином, как его отец и дедушка, погибшие в кровопролитных сражениях против врагов, Варлоку все-таки хотелось с кем-нибудь пообщаться, но учителя не хотели говорить о том, что его интересовало, а дети ничего не знали об этом.

Однажды он случайным образом услышал разговор двух молодых орков, которые отдыхали во время перерыва в работе, сидя на старом верстаке около столярной мастерской на окраине торговой площади Рединфорта. Они говорили о войне, и Варлок не посмел пройти мимо, бесцеремонно остановившись перед ними.

– А помнишь, Храбыр, как было страшно, когда на Воранга и Морру ринулась эта зловещая виверна той бессонной ночью, когда шла битва у стен города? – говорил один из них, почти не обращая внимания на глупого мальчишку, навострившего уши так, будто с вопросом обратились к нему.

– Да-да, но одно дело убить кровожадное чудовище, защищая себя и свою королеву от ее зубов, а другое – признаваться в любви девчонке! В прошлый раз я выглядел довольно глупо, чувствуя, как кровь приливается у меня к голове, а тело немеет. Она ждала от меня нежных слов, а я пробурчал какую-то несуразицу и попытался заключить ее в свои объятия, – ответил ему другой орк и резко перевел взгляд на надоедливого Варлока, подслушивавшего их разговор и не скрывавшего этого.

– Под смуглой кожей не видно крови, так что красней, сколько вздумается, – успокоил его Храбыр, – Вот только всегда помни, Добыр, что в любовных делах спешка не нужна. Девчонка не виверна – гоняться за тобой не будет!

– Согласен, вот только я хочу оставаться самим собой, а не охотиться на нее, выжидая и заманивая в сети. Зачем ждать, если все равно достанется мне? – удивленно поинтересовался у друга Храбыр, однако мальчишка ему уже порядком ему надоел, – Тебе чего?