banner banner banner
Варька-бандеровка
Варька-бандеровка
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Варька-бандеровка

скачать книгу бесплатно

Варька-бандеровка
Александр Алексеевич Колупаев

Жила когда-то среди гор прекрасная девушка. Многие джигиты были просто без ума от её красоты. Но любила она простого пастуха. Понятное дело – вся родня воспротивилась их свадьбе! Решил отец отдать её в жены толстому богачу. Перед свадьбой надела красавица черные одежды, взобралась на высокий утес и бросилась вниз! С той далёкой поры душа девушки не успокоилась и бродит в окрестностях тенью. Многие местные пастухи видели её легкую, как бы скользящую над землей фигурку в черных одеждах, и прозвали её «черная вдова». Не расстраивайся, читатель! Не все рассказы в этой книге заканчиваются столь трагически. Есть что прочитать и отдохнуть душой от повседневной суеты.

Александр Колупаев

Варька-бандеровка

«Черная вдова»

В ясный день, если над нашим родным Усть-Каменогорском не плавает плотная пелена дыма с половиной набора таблицы Менделеева, километрах в пятнадцати на юго-западе, можно рассмотреть три острые горные вершины.

Называют их по-разному, кто «три брата», кто «три батыра», но, более всего к ним пристало прозвище – «три монаха». У подножия этих грациозных вершин (и как их еще не сняли в кино?), находится несколько озер – так их и зовут «монастырские» Во времена Советского Союза там располагалось несколько оздоровительных лагерей, в которых проводили часть летних каникул старшеклассники сельскохозяйственных промышленных фабрик. Несколько лет подряд бессменным начальником этого летнего лагеря был мой друг, назовем его Александр Петрович. Личность безмерно влюбленная в просторы степей, пионер покорения горных вершин и лесистых перевалов. Нет, путешественником в прямом смысле этого слова, он не был, но побывал во многих знаменитых местах нашей бывшей необъятной Родины.

Настоящие альпинисты стараются покорить вершины, а Александр Петрович, больше коллекционировал подножья гор. А, что? Везде был, свой человек на многих турбазах. Мне довелось поддаться на его уговоры и где пройти, а где проехать половину северного Кавказа. Там, в Баксанском ущелье, в туристском приюте недалеко от Чегема и в палаточном лагере у подножия пика Инэй, слышали мы легенду о «черном альпинисте».

Живет такая легенда у бродяг-путешественников, если вы её не слышали от своих знакомых или от друзей, извольте, я расскажу.

Историю эту обязательно рассказывают у костра, желательно, в кругу новичков.

«Брошен и предан был своим лучшим другом один альпинист. С тех пор бродит его душа неприкаянная и обиженная на весь людской род, среди местных гор. Стал этот альпинист заглядывать по ночам и в наш лагерь. Протягивает в палатку черную, обмороженную руку и говорит унылым голосом: «Дайте хлебушка!» Отказать ему нельзя – заберет с собой. Понятно, что в эту историю мало кто верил, даже новички. Кое-кто, наверное, и посмеивался. И все шли спать по палаткам. А рассказчик, выждав немного, доставал из своего рюкзака припасенную баночку краски… Выкрасив свою руку в черный цвет, он подходил к палатке новичков, просовывал руку внутрь и печальным голосом говорил: "Пожалуйста, дайте хлебушка…"

Интересно, что новички – полчаса назад дружно смеявшиеся – что называется, "клевали". Не было случая, чтобы кто-то не поверил или заподозрил шутку; все начинали срочно и чуть ли – не в панике искать по рюкзакам кусочек хлебушка…

Собственно, это начало истории, а теперь сама история. Как я уже написал спортивно – оздоровительный лагерь у Монастырского озера работал, почти, все лето и поэтому был организован с солидной основательностью. Персонал лагеря подбирал лично Александр Петрович, все его звали, несмотря на молодость, просто Петрович. Подбор этот производил он, сообразуясь с умением работников выполнять многие функции.

Так много лет подряд в качестве поварихи ездила одна очень оригинальная дама. Назовем её Катерина. Однако, все в то время находились под обаянием киноленты «Семнадцать мгновений весны» и поэтому быстро переделали её имя на свой лад. Все звали её просто – повариха Кэт. Если ваше воображение рисует статную и дородную особу, не спеша хлопочущую у плиты, уймите пыл своего воображения. Повариха Кэт – гибкая и изящная, еще бы, почти с трех лет специализировалась на бальных танцах! Кроме того остроумный собеседник, заводила всех веселых дел, душа любой компании и по совместительству культмассовик лагеря.

На открытие второго сезона лагеря, был приглашен и я. Не стану описывать праздник Нептуна, традиционный забег в гору на приз-шоколадку, лично от самого Петровича, а перейду сразу к ночному костру, который состоялся сразу после ужина. Повариха Кэт с помощью приставленных помощников быстренько справилась со своими обязанностями и теперь напевала под гитару туристские песни. Костер горел часов до одиннадцати. Как то само собой все утомились после бурного дня, придвинулись к мерцающим углям и внимали разным историям. И вот тут, Петрович выдал новый вариант «черного альпиниста».

Жила, когда то в этих краях прекрасная девушка. Многие джигиты были просто без ума от её красоты. Но любила она простого пастуха. Понятное дело – вся родня, воспротивилась их свадьбе! Решил отец отдать её в жены богатому хану. Перед свадьбой одела красавица белые одежды, взобралась на высокий утес вон того среднего «Монаха» и бросилась вниз! Слушатели стали вздрагивать и поёживаться как от холода, придвигаться поближе друг к другу, бросая робкие взгляды в темноту, вокруг костра. А под конец рассказа Петрович, блистая своей фантазией, сообщил, что душа девушки не успокоилась и бродит в окрестностях тенью. Многие местные пастухи видели её легкую, как бы скользящую над землей фигурку, в черных одеждах и прозвали её «черная вдова». Просунет она руку в дверь и говорит печально-замогильным голосом ….

Тут я обратил внимание на повариху Кэт. Тоненьким прутиком подгребала он к себе почерневшие головешки от костра и отбрасывала их незаметно под ближайший кустик.

Наконец все разошлись спать. Тут и там замерцали фонарики, красиво подсвечивая пологи палаток. Почти в полной темноте, мы с Петровичем, нашли запасы изрядно уменьшившихся угольков и затаились у палатки новичков.

Наше небольшое ожидание было не напрасным. Из палатки поварихи Кэт выскользнула стройная женская фигурка в черных развевающихся одеждах. Легкий, скользящий шаг, больше похожий на балетный танец, сразу выдал нам имя «черной вдовы».

Через минуту в палатку к новичкам, просунулась черная рука и печальный, замогильный голос попросил: "Дайте, пожалуйста, мне… хлебушка-а –а …". А секундой позже на плечо «черной вдовы» кто-то положил сзади черную руку, и столь же печальный голос спросил: "А зачем тебе-е-е… мой хлебушек?.."

… Говорят, такого женского вопля «Монастырские горы» не слышали со дня своего сотворения.

Варька – бандеровка

«Нет худа без добра!» – а вот ещё лучше: «Все что не делается – делается к лучшему!» – утешал я себя, перебирая пословицы, вяло валяясь на нижней полке вагона.

Колёса, мерно отстукивающие ритм, увозили меня всё дальше и дальше от суетной Москвы.

А все началось – навалилось, как-то неожиданно.

Сначала разлад в семье – да всё из-за денег, будь они трижды…, жена запилила: и квартира не та, и машина, да и я мог бы получать не такую малость, вон, посмотри – другие как живут! Честно признаться – получала моя супруга в разы больше меня и как-то сразу, резко пошла вверх по карьерной лестнице в своем банке. Это не то, что моя скромная должность в метеорологическом институте.

Поженились мы рано, и единственная наша дочь в этом году закончила институт. Отдалились мы с женой друг от друга незаметно, охладели чувствами, и интересы наши разошлись, как в море корабли. А тут ещё напасть – в целях оптимизации попала моя должность под сокращение. Нет, наш гуманный закон предусматривал трудоустройство, но почему-то для меня не было места под столичным солнцем.

А светило оно мне только на далеком тихоокеанском берегу, в заливе Посьета, в маленькой гидрометеорологической станции. Я упёрся, было: кому хочется покидать столицу и ехать на край света?! Да видно – началась в моей жизни чёрная полоса. Жена потребовала развода и, наняв адвоката, легко доказала, что квартира куплена на средства её родителей.

Я не стал заморачиваться с бракоразводными тяжбами, и, согласившись на дальнюю станцию, подписал контракт на пять лет. А чего там! Раз пошла чёрная полоса в жизни, так нужно круто развернуть свою судьбу и идти поперек этой полосы!

И действительно, выходя из адвокатской конторы, столкнулся я с довольно прилично одетым человеком. Извинился, и было собрался бежать дальше, навстречу своей судьбе, как этот господин, увы: все мало-мало прилично одетые люди – теперь господа! Так вот он, этот господин, цепко схватив меня за руку, развернул к себе:

– Генка! Генка Заброднев! Ты ли это?!

– Да, – замялся я, – а вы кто?

– Да брось ты! Неужели я так изменился?! – и господин простодушно улыбнулся мне.

– Шатнев? Юрка Шатнев, собственной персоной! – и я обнял своего институтского товарища.

Почти полтора часа мы с ним просидели в ближайшем кафе, вспоминая прошлые годы.

– Чего это ты поедешь на край света? Оставайся в Москве! – Юрка придвинулся ко мне и тоном заговорщика произнёс, – я тебе работенку непыльную подкину. Ты, как мне помнится, почти на все институтские КВНы сценарии писал? Да в газетах, порой твои статьи тискали.

Господин Шатнев помолчал и с лёгким вздохом произнес:

– Мне бы твои таланты! Дельце тут одно намечается, а мне его одному не поднять! В общем, слушай сюда: женился я недавно, да так удачно женился! Папаша у неё человек богатый, да к тому же и не сильно жадный! Нет, меня он к себе не пристраивает, не потянешь ты, говорит! А вот надумал он денежки, и заметь – немалые денежки вложить в создание пары-тройки кинофильмов. Пришла ему такая блажь в голову. И приказал мне работать в этом направлении: «Ты трепаться горазд! Вот и займись сценариями. Как найдёшь – ко мне. Сам утверждать буду»

Нашел я ему несколько. Он из всех пять штук отобрал и заставил переделывать. Я уже по второму кругу всё ему предоставил! Нет, говорит, все не то! Короче, давай, подключайся а?

– Не знаю, смогу ли…. Столько лет прошло!

– Соглашайся! Мы, с тобой, Генка, такие деньги срубим! Если старик утвердит сценарии я тебе, три тысячи за каждый отстегну!

– Три тысячи. Возни там много. Надо знать, что твой богатенький тесть еще хочет.

– Ты что? Тебе три мало? Давай тогда на пяти сойдемся! Извини, братан, больше не могу! Сам себе пять оставляю, а пять на всё – про всё! Тут и распечатка и правки разные! Самое малое – тридцать экземпляров надо приготовить!

– Скуповатый твой тесть! Хороший сценарий тысяч сто стоит, не меньше! А ты, вот твой заказ на обед сейчас, на пару тысяч потянет!

– Постой, постой! Так ты что, думаешь, я тебе пять тысяч рублей предлагаю?! – Юрка громко расхохотался, – да пять тысяч, «бакинских» денежек! Долларов!

Видя мое изумление мой институтский товарищ, пришёл ещё в большее расположение духа:

– Ну, что, по рукам? И бросай ты этот край света!

– Погоди. Ну не поеду я в командировку, где в Москве жить? Работы – нет, денег тоже. Да если серьезно работать – то тут городская суета. А там, в глуши, да в тиши я многое смогу сделать. Интернет опять же везде. А там хоть и глушь, но на станции связь серьезная. Не забывай, опять же – граница!

– Так, надо подумать! У тебя развод, нервы вымотаны, а первый сценарий – через полгода должен быть в работе у режиссера! Давай тогда поступим так: работай там, как ты говоришь – в глуши, да в тиши, делай свою погоду. И времени у тебя будет – хоть отбавляй! Домашнее дела поручишь какой-нибудь бабёнке и стучи по клавишам компа!

– Ладно, договорились! Только ты мне сразу все тексты не подсовывай. Посмотри, какой текст больше всего нравится твоему богатенькому Буратино!

– Так и смотреть нечего! Вот он, этот текст! Не любит мой тестюшка читать с экрана! Бумагу ему подавай! – Юрий Николаевич Шатнев вынул из плоского портфеля внушительную пачку бумаги:

– Тут и пометки его, вот на полях. Может, помогут? Да чёрт его знает, чего он хочет!

– Разберёмся…. К какому сроку нужно сдать работу?

– Еще вчера.… Есть в запасе парочка месяцев. Ну, от силы три! Пока наберут актеров, пока то, да сё…. Но, не более трех месяцев!

На том и расстались. Уже на вагонной полке постиг я немудреное требование богатого продюсера. Фильм должен держать зрителя в напряжении до последнего кадра.

Фабула сценарии была проста как огородная тыква. Этакая смесь из сказок о Золушке, Красной Шапочке и трех поросятах, которых норовит сожрать лютый волк.

За неделю я камня на камне не оставил от канвы сюжета. Золушка у меня превратилась в прокуроршу областного масштаба, а её муж, вместо серого волка, стал тайным паханом местной братвы. И только в конце, буквально на последней страничке, его убийцей оказалась племянница супруги! Бандит, он останется бандитом – как же без этого! Вот он соблазнил племянницу и потом оставил её ради молоденькой и смазливой студентки.

Буквально через двадцать дней после приезда я отослал текст по электронной почте. Отослал блоками – пусть делают свои замечания и предложения. Мне кажется, я сразу схватил суть всей этой затеи с фильмами – деньги за рекламу, вот что привлекало продюсера!

Через три дня я получил восторженный отзыв от Юрия. Сценарий не просто понравился, он был почти утвержден! Оставалась самая малость: дописать отдельные сцены, добавить перчику и ещё парочку трупов, любовную интрижку закрутить круче.

Как будто я и сам в заметках не предлагал то же самое!

Ровно через тридцать восемь дней, от моего товарища пришло письмо и, как мне показалось, несколько официальное. Хвалил он все уточнения и сообщал, что сценарий запущен в работу и что на мою карточку поступили деньги. Гонорар, значит.

Как-то не верилось, что за такой пустяк, я получу больше чем моя годовая зарплата.

Как только начало марта открутило свои метели, да что там, метели – снег с дождём, да резкими, шквальными ветрами! Так и поехал я в поселок, что был почти в тридцати километрах от метеостанции.

Транспортом мне служил снегоход. Оставил за сторожа пушистую лайку и, упаковавшись в лыжный костюм, подарок тетки, резво помчался по плотному снежку схваченному легким утренним морозцем. Постороннему наблюдателю жизнь моя покажется лёгкой: что за работа на станции? А вы попробуйте в любую погоду, ровно в шесть утра и в такое же время вечером, снимать показания с приборов, коих насчитывается полтора десятка. Конечно, на подобных станциях давно стоит автоматика, даже человека не надо. Но на моей станции такой сотрудник был просто необходим. Всё дело было в небольшой, по местным меркам, речке, что протекала метрах в тридцати от домика станции. На ней был оборудован гидрологический пост. Этакая простенькая канатная дорога, по которой с берега на берег можно прокатиться на железной тележке. Вот так и подтягиваешься за канат до середины, опускаешь водомерную рейку и отмечаешь уровень воды. А когда пройдут дожди или весеннее половодье шумит в небольших водоворотах, то бывает, что речные волны шлепают о борт тележки. А она, вон, метрах в трех висит над тихой водой. Хоть на корабле заплывай!

А тут ещё ихтиологический институт подсуетился – передали мне немудрёный прибор, набираешь воду в прозрачный стаканчик и под луч этого прибора. Как только показатель прозрачности выше нормы, так снова берёшь пробы в течение недели и везёшь их потом в поселок. Там почтой отправляешь до Владивостока. Так что сделал я первые замеры, и на двенадцать часов, сам себе хозяин.

До посёлка, а о нем скажу особо, я доехал минут за пятьдесят.

Вот и деревянное строение почты. Заведующая почтой, пышечка Тамара, приветливо улыбнувшись, подала мне ящик, в который я упаковал пластиковые контейнеры с пробами воды.

Минутное дело, и посылка была оформлена. И теперь уже заведующая сберкассой, она же Тамара, проверяла мой счет. Деньги мне все равно были нужны. Открыла счет на компьютере и удивленно подняла на меня глаза:

– А вам тут крупная сумма из Москвы поступила! Пять тысяч долларов! А мы с валютой не работаем. Это вам надо в область ехать.

– А в рублях, что нельзя получить? – поинтересовался я.

– Можно! – мне показалась, что она даже обрадовалась, – только это будет чуть меньше. Вот, – она пробежалась пальчиками по клавишам калькулятора, – на целых тысячу восемьсот рублей меньше получите!

– Ладно, я возьму тысяч десять, а остальные, пусть пока полежат.

– Как хотите! Только у меня к вам просьба – у нас в посёлке дом сгорел! Надькин дом, её муж бросил, да ещё с тремя детьми. Она в артели старателей техничкой подрабатывает и у меня на полставки почтальона! Представляете, какой ужас! Если бы не баба Нюра, сгорели бы все! Она-то увидела дым, прибежала, давай стучать, а никто не открывает! Так она окно выбила и хорошо, что сообразила: в зале горит уже во всю, она туда – там, на диване Надька спит! Пламя уже диван лижет! Бабка, откуда силы взяла, её к окну, да и на улицу через подоконник перевалила! Сама детишек похватала и тоже в окно. Да хорошо – соседка, знала, где документы лежат, сумочку схватила и у самой уже, и горло перехватывает и глаза ест, мочи нет! Только-только успела выскочить, а уже пламя по крыше гуляет! Так вот всё в доме и погорело. Вон они впятером в домике бабы Кати и приютились. А домишко тот всего вот такая комнатёнка будет.

– Сочувствую вашему горю! Только я чем могу помочь? – мне уже стали надоедать речи Тамары.

– Так тут просто, мы в посёлке собираем, кто что может, вот мы, например, всю посуду собрали и по пятьсот рублей денег скинулись! А старатели, так те не меньше тысячи, – она придвинулась ко мне и заговорщицки произнесла, – а кто и по две дал!

– Хорошо, я тоже дам. Только немного позднее. Вы лучше скажите – нет ли в поселке приличного домика на продажу?

– Ой, да много домов продается! А вы молодец, что вам там, в глуши жить! На людях оно как-то веселее.

– Да, на людях конечно лучше…. А где говорите, хороший дом продаётся?

– Да вам лучше посмотреть домик Сосновского. Хороший был хозяин, руки золотые, но как запьёт, так беда прям! Год назад умер, говорят, от водки. Самопал, будь он проклят! Сколько мужиков сгубил!

– Да, это беда! А посмотреть этот дом можно?

– А чего не посмотреть? Сын Сосновского, в городе, а дом этот по его доверенности продаёт его дядя. Спросите, где Михаил Сосновский живет. Он вам и откроет.

Через полчаса я, бегло осмотрев усадьбу, в сопровождении ничего не понимающего дяди Миши, стучался в домик бабы Нюры. Сама бабка мне показалась угрюмой и даже злой. На мой вопрос буркнула:

– Вам – то, что от Надежды надоть?

– Я к ней по делу.

Надежда показалась мне худенькой, небольшого росточка женщиной. Она подняла красные от слёз и горя глаза и тихонько молвила:

– Здравствуйте…. Я Надежда, а вы кто?

– Да это и не важно, кто я! Скажем так – смотритель метеостанции. Могли бы вы, взяв паспорт, пройти с нами?

– Это ещё зачем?! – грозно вскинулась баба Нюра.

– Дык, вот, товарищ-господин, хочет дом у меня купить. Говорит, не ему, а Надьке! И деньги сразу и документы сегодня оформлять будут!

– Ты милок так не шути! – бабка, наконец, смягчилась, – над чужой бедой не смеются!

– Да какой смех! Весь посёлок помогает, а мне, почему не помочь?

– Спасибо тебе, конечно! Но только там деньжищи большие! Жалеть потом не будешь?

– Не буду! Собирайтесь, быстрее, Надежда! Мне обратно к шести вечера успеть надо!

Нотариус, он же по совместительству и чиновник бюро инвентаризации, выслушав нас, предельно удивился:

– У нас принято деньги передавать при мне! Деньги при вас?

– Нет. Деньги на моем счете. Легко перевести на счет продавца.

– А вдруг он не поверит?

– Почему? Вот у его дяди генеральная доверенность. Пусть продаёт! А вы просто позвоните заведующей сберкассой, и узнаете у неё о переводе. Да и дядя Миша созвонится с родственником и тот сообщит о поступлении денег на счет.

С покупкой дома вышла небольшая заминка: на моем счете не хватило пятьдесят тысяч, но Тамара, вот молодчина! Тамара сгребла все собранные деньги, почти бегом сбегала в контору к старателям и принесла нужную сумму. Пока родственник хозяина дома пересчитывал мятые купюры, звонок мобильника развеял все сомнения: племянник сообщил: перевод прошел благополучно.

– Куда же вы? – ошалевшая от неожиданно свалившегося на неё счастья, Надежда, бережно прижимавшая к груди документы на дом, остановила меня, – хотя бы на обед останьтесь.