скачать книгу бесплатно
– Все резервы раздолбаны, техника пылает, враг подходит и без проблем занимает наши позиции после очередного шквала арты.
Прямо сейчас мы теряем Пески, все человеческие и материальные наши возможности исчерпаны.
– Денис из Мариуполя, говоривший мне «ну я Арестовичу верю, мы скоро все вернем обратно», мертв. Его тело мы до сих пор не забрали. На развалинах Песок он лежит, раскинув руки, и его взгляд застыл.
Я верю, что все-таки выжил Димка. Потому что он не мог умереть, только вернувшись из госпиталя, только сделав предложение своей девушке. Дурацкая надежда.
– Знаю, мое государство не любит мысли вслух. Но мне не оставили выбора среди арестовщины. Должна звучать правда, а не разговоры на кухне шепотом.
– Не удивлюсь, если уже сегодня скажут: «Агент Кремля Сирожа разболтал о гениальном плане победы на Донецком фронте, повесим его на Миротворец».
Бейте в набат, разбитые колокола, пока мы закрываем телами Пески».
Письмо с той стороны фронта, конечно, требует пояснений. Украинский солдат говорит, что им не хватает пушек. Тем не менее Донецк продолжают обстреливать, заваливать реактивными снарядами с минами «Лепесток» (на которых рвутся мирные горожане). Правда же в том, что за полгода основной профессиональный костяк украинской армии выбит. На передовой по большей части – мобилизованные резервисты, собранные с улиц и пляжей. Многие – с Западной Украины. И у них нет ни навыков, ни мотивации воевать.
Мужской разговор
Но это не значит, что Украина не огрызается. Ее войска пытались контратаковать под Артемовском. Тремя батальонами с поддержкой танков, артиллерии пошли на село Покровское. И за один день тут погибло более 360 украинских военных, столкнувшись с оборонительной стеной ЧВК «Вагнер» и союзных войск. А дальше… Дальше остатки украинских батальонов гнали так, что они потеряли 6 танков, 4 БТР, БМП и 2 беспилотника «Фурия».
Что касается перевеса России в артиллерии, во многом его создал сам Киев. Зеленский перекинул часть пушек с Донбасса на Херсон: там он планирует наступление, о котором знает уже весь мир. При этом Зеленский заявил, что Украина не может переломить преимущество России в артиллерии и живой силе на Донбассе.
Это скорее рассчитано на уши Запада – чтобы выпросить еще больше реактивных систем HIMARS, самоходок CAESAR и гаубиц М777. А вот в живой силе все-таки превосходство у Украины, тут большого секрета нет. Причем на некоторых фронтах оно многократное.
10 августа 2022. Пески. Освобождение
– Идем по тропе, след в след, в стороны не отходим – «лепестки» (противопехотные мины. – Авт.). Если что-то свистит – падаем прямо на тропу, – последний инструктаж перед выходом в сторону Песок с бывших передовых позиций армии ДНР.
Восемь лет они стояли здесь, упершись в передовой рубеж украинской армии. Расстояние между позициями здесь порой было всего 100–150 метров. Провокации, ночные перестрелки, позиционное бодание… И все восемь лет, в том числе и из Песок, украинские артиллеристы «кошмарили» жителей Донецка и близлежащих городов. У многих в Донбассе чесались кулаки, на штурм Песок шел с особым азартом. Это слышал весь Донецк…
Я не был тут пять месяцев, за которые столица ДНР поменялась до неузнаваемости. Жизнерадостный и жизнелюбивый город опустел, сквозь плитку на бульваре Пушкина пробивается трава, как в кино о постапокалипсисе, в гостинице на ресепшене вместо минералки выдают два бочонка с водой. Почти полгода Донецк даже не прифронтовой город – он на переднем крае. Перебои с водой, электричеством, ежедневные обстрелы – понятия «безопасный район» теперь здесь не существует. И постоянный звук канонады, действующий на нервы, как сидящий сзади в самолете непослушный ребенок, пинающий спинку вашего кресла.
За последние пять месяцев здесь научились понимать, когда артиллерийскому шуму можно… радоваться. Залпы орудий раскатывались по городу, а разрывы в Песках звучали как надежда на избавление от террора, которому Донецк подвергается последние недели. Сводки с фронтов эту надежду подтверждали…
… От бывших передовых позиций донецкой армии идем, растянувшись в цепочку. Кто бы мог подумать, что инструкция о поведении при обстреле пригодится так быстро. Свист в воздухе, разрыв где-то за лесополосой, рассматриваю двух муравьев под носом, в упоре лежа.
– По одному – за мной, – командует сопровождающий.
«Странная картина для освобожденного поселка», – подумает
скептик.
Я бы ответил, что она типичная. Каждый оставленный населенный пункт без исключения украинские войска ровняли с землей, засыпая снарядами. Будто в отместку. И Пески не исключение. Перед выходом я смотрел на работу операторов беспилотников 11-го полка ДНР. Сверху видно, что в поселке еще идут бои. Противник цепляется за небольшой район на северо-западе Песок, оказывая очаговое сопротивление. Он уже отрезан от основных сил, но продолжает упираться. В лучшем случае остатки гарнизона Песок – а это был мощнейший укрепленный первый рубеж обороны – обречены на плен. Где, конечно, внезапно выяснится, что воевать они не хотели, их заставили.
Накануне я пообщался с пленными, которые сдались в Песках. Все они – обычные русские мужики, например из Николаева, призванные по мобилизации.
– Какую задачу вам ставили? – спрашиваю Олега Шинкаева.
– Сидеть и ждать подкрепления. Держаться. По рации задавался вопрос – будет подкрепление? Нам сказали – будет, ждите.
– Мы даже не знали, куда нас привезли. Когда в плен нас взяли, узнали, что это были Пески, – уверяет еще один пленный Денис Давыдов. – Мы ничего не видели, потому что ночью привезли. Мы даже не знали, как обратно выходить, в какую сторону. Поэтому, кроме блиндажа и ближайших траншей, ничего не видели.
– Нам сказали, что мы будем на третьей линии обороны, где-то в тылу. Нас киданули, перевели аж на самый перед, я даже не знал, что мы в Песках, пока мы там не очутились, – жалуется Александр Дмитрик. – Надо помочь 23-му батальону – и все. Чем помочь, как помочь, не объяснили. Никаких команд, ничего. Там обычные солдаты как бы были старшие.
И вот встаешь с колен после очередного прилета мины или снаряда, оттряхиваешь штаны и думаешь: кто же там тогда упирается, если все такие блаженные да без командиров?
– Тут был укрепрайон противника, – говорит командир 11-го полка, за которым я забегаю в побитый, но уцелевший коровник. – Это была их передовая линия, которую мы проломили. Сейчас зачистка Песок тяжело, но подходит к концу, финиш уже виден.
Где-то снаружи слышны множественные разрывы – противник запустил кассетный реактивный снаряд. Через минуту по рации приходит доклад: боеприпас оказался снаряжен минами-«лепестками», которые были разбросаны как раз по пути нашего следования. Сопровождающие развели руками – сегодня пройти дальше не судьба. Но пообещали, что мы еще встретимся в центре Песок.
Рация тем временем сообщила о еще одном доме, зачищенном в северо-западной части поселка.
171 день
13 августа 2022. Первые уроки
Если представить армию противника, восемь лет осаждавшего Донецк, пастью какого-то зверя, то Пески были самым крупным его клыком, впившимся рядом с сердцем Донбасса. Некогда престижный дачный район областного центра превратился в синоним смертельной угрозы, которая восемь лет собирала свою жатву – жизнями мирных жителей Донбасса. Отсюда, практически из пригорода, велись постоянные артиллерийские обстрелы столицы ДНР. Этот же населенный пункт рассматривался командованием ВСУ и как плацдарм для штурма самого Донецка.
«На переднем у нас передышка…»
При серьезном натиске от аэропорта и до центра города на танке – 15 минут езды.
Попробуйте представить это незримое ощущение постоянной опасности, в котором выросли и пошли в школы дети, звуки разрывов, ставших привычным фоном, ежедневные траурные новости… Сегодня эти люди вздохнули с облегчением. Одной угрозой стало меньше. И оттого что это случилось как-то буднично, небольшой строкой во фронтовой сводке от Минобороны, все еще не верится.
Взятие Песок дает, естественно, не только психологический терапевтический эффект. Отсюда можно развивать наступление как в сторону Карловки, прирастая квадратными километрами по направлению к западной границе ДНР, так и на север – к Водяному, которое являются одним из ключей на подступах к Авдеевке. Занятие этого села серьезно осложнит противнику логистику.
Окно в природу
Последние дни я работал в районе Песок, наблюдая,
как 11-й полк ДНР и танковый батальон «Сомали» улица за улицей выгрызали поселок у противника. Штурмовики в плотном городском бою зачищали дом за домом, артиллерия посыпала позиции ВСУ в десятках метрах от наших войск. Танки лупили и прямой наводкой, и по навесной. В последнем случае танк играет роль артиллерии, только остается неуязвимым для систем контрбатарейной борьбы, которыми Украину вдоволь снабдили ее западные партнеры.
Вот многотонная махина выезжает из укрытия и по проложенному маршруту выезжает на позиции перед Песками. Три выстрела, отход назад, в лесополосу, где «зеленка» пока скрывает технику.
– По каким целям сейчас работали? – спрашиваю командира танковой роты 11-го полка «Сухого».
– По плановым, откуда ведет корректировку противник. Это для нас сейчас главное. Уничтожаем доты.
– Дистанция довольно большая до противника. Как получается доставать?
– Опыт уже, научены, умеем навесом бить.
– А танки для противника – серьезная угроза?
– Недавно смотрел видео, спрашивали укропа: какое самое страшное оружие для тебя? Он говорит: когда работает танк. Потому что он тебя видит. И в большинстве случаев работает прямой наводкой. Сначала было очень сложно. Готовились к одному, а на деле все пошло по-другому. Учились уже в боях.
– Ребята-танкисты у тебя местные?
– Не все. Я, например, из Житомира.
– Как здесь оказался?
– В 2014 году родители сюда приехали воевать. А мне 17 лет, безбашенный малолетка, остался на Украине. И вот я думал, думал – и бросил своих замечательных друзей, которые сейчас в «Правом секторе», в «Азове» (признан террористической организаций и запрещен в РФ). И пошел в танковые войска.
– А почему танковые?
– Первый выстрел – и я сразу понял: все, я буду здесь. Ни пехота, ни артиллерия уже не интересны.
…Танк поперхнулся клубами дизельного дыма и умчал на огневую позицию – разбирать укрепрайон в Первомайском, обеспечивая продвижение наших войск.
Голоса «из-за ленточки»
Мой телеграм-канал разрывается. Сотни сообщений от подписчиков со всей Украины, желающих помочь российском силам Люди присылают карты, на которых отмечены позиции украинской армии, географические координаты блокпостов, фотографии идущих к фронту колонн, данные на руководителей территориальной обороны…
Я боялся, что с началом операции те люди, что писали мне о нашей общей истории и культуре, не поймут задач этой кампании и отвернутся. Но они быстро осознали, что происходит. И изо всех сил стараются помочь.
Февраль – март 2022
«Сложно передать, что творится в душе. Адекватные жители Украины ждали этого восемь лет. За пять лет Порошенко надежду похоронил – оставалось только радоваться успехам России и наблюдать за стремительной деградацией Украины.
И вот сейчас, когда происходит невероятное, в душе все равно копошится мерзкий червяк сомнения – а вдруг переговоры, а вдруг снова Украина? Тогда все зря, все эти восемь лет чувства чужого на собственной земле, когда ты один в своей ежедневной среде и любое инакомыслие подвергается обструкции.
– Какое же негодование растет в душе, когда видишь эти лживые митинги «за мир» в Москве, этих бессовестных актеров, которым нет ничего дороже денег, когда коллеги из России пишут тебе слова соболезнования, что «наши власти совсем с катушек съехали»…
Так и хочется сказать: заткнитесь там, и да, мы будем держаться – восемь лет держались и ждали и еще немного продержимся.
Господи, помоги ребятам! Чтобы как можно меньше было потерь.
Киев».
«Вот только начала писать, как громко шарахнуло совсем рядом, где военная часть украинской Нацгвардии…
Мы ждем прихода России, ее справедливого возвращения на исконно русские киевские холмы. Это мертворожденное недогосударство разваливается, потому что вся его короткая история – обман. Смысл его существования – анти-Россия, власти бесконечно продажны и вороваты. С самого начала, еще с 90-х, был взят непримиримый курс на подавление и истребление всего русского.
Не мне вам это все перечислять, но факт страшен: многие русские, русскоязычные киевляне на русском языке говорят о России с ненавистью и презрением. Доходит до скандалов, разводов, раздора в семьях. Из-за таких разногласий мы ссорились с покойным отцом, брат считал меня сумасшедшей…
Мы хотим домой. Отпустите Западную Украину туда, куда она так жаждала, вместе нам все равно не жить…»
«Пишу из Киева. Мы всей семьей ждем, когда же нас освободят наши. При Зеленском стало еще хуже, чем было при Порошенко. Потому ждем не дождемся свержения его мерзкого режима.
Сейчас в Киеве хаос. Бесконтрольно раздали оружие, из-за чего тероборона стреляет по всем подряд, им мерещатся «российские диверсанты». Официальная пропаганда призывает оболваненных мирных жителей прыгать под танки, кидать «коктейли Молотова» в российскую бронетехнику.
Передайте от меня привет всем российским военным, которые сейчас на территории Украины, особенно тем, кто находится к западу и северо-запад от Киева. Мы, русские жители Киева, ждем вас. Но будьте осторожны, здесь немало и враждебно настроенных людей. Желаю скорейшей Победы! (Анонимно, ибо имя опасно раскрывать, меня легко вычислят)».
«Пишу Вам из русского города Сумы. Русским он был еще с тех пор, как первопоселенцы, бежавшие из-под Белой Церкви в 1652 году (около 100 семей) решили основаться здесь, в месте слияния трех рек. Письмо на разрешение основать здесь казачий городок отправили Алексею Михайловичу, царю русскому. Он же и дал добро.
В подвале детского сада в Муроме Белгородской области. У стеночки – глава администрации Галина Р уденко
К чему этот экскурс?! Я узнал это в 5-м классе, живя уже в «незалежной» и с тех пор знал, что исторически, исконно – город русский. Да вот только многие из тех, кто знает об этом – предпочитает либо молчать, либо не осознавать.
После 2014-го отчаянно, стремительно поползла ненависть к русскому слову, к России, а у некоторых – вообще ко всему русскому (ну кроме газа, электричества и бензина). С 90-х прошло не так много лет, но бандеризация и неонацизм стали как бы и не предосудительными и в городе, да и в стране.
Буду заканчивать, соседи приходили просить стеклянные бутылки… Чтобы отдать в тероборону. Я отказал, поругался с женой. Объясняю, что именно эту «украинскую» власть нам и стоит опасаться… Но тяжело бороться с пропагандой телевизора. Пока в городе, в нашем районе тихо, но люди испуганы, ждут сирен.
Знаю и верю, что Верховный до последнего пытался решить вопрос с Западом мирно, но они сделали вид, будто никто ничего не говорил и ни о чем не предупреждал».
«Я не застал распад Союза. Однако потенциал той страны себе очень ясно представляю. После распада весь западный мир смотрел с завистью и нескрываемой злостью на нового «европейского» соперника. А большая часть нашего населения, готова была отдаться немецкому барону и американскому сэру.
К возрасту моего взросления, я начал осознавать, что в стране буквально ничего не происходит. Полная, тотальная пустота. Отсутствие каких-либо достижений и поводов для гордости. В 2014-м мы пришли к точке кипения. Народное негодование соединилось с народной глупостью и кретинизмом галицкой элиты. На это наложились отсутствие честных влиятельных людей и почва, подготовленная американцами. И завертелось.
Период с 2015 по 2021 г. – это просто пустота. Забытье. Забвение. Бесконечные потоки вранья, бреда, лицемерия, гуманитарного и материального насилия со стороны Запада. А народ как скот: привыкает к грязи, ужасному уровню жизни, отсутствию зарплат и пенсий. Главное, что у нас как не у «москалей».
И теперь я и многие другие жители Украины получили ответ. Кардинальными мерами, большими тратами, но Россия спасает нас и себя! Есть шанс на жизнь!
Я готов потратить все силы на возрождение этой древней, святой, русской земли! Слава Украине – в составе России!»
«Страх перед возможными переговорами огромный! Опять назад?! Тогда ради чего все это? Моя мама ребенком пережила ту Великую войну. Она боится не дождаться перемен. «Только бы дожить» – как заклинание.
Есть ли среди нас другие? Есть. Есть разные. А что вы хотели. 30 лет воспитывали. Многие из этих других чисто интуитивно, чтобы оградить себя, просто замкнулись в своих мыслях, поступках, действиях внутри своей семьи.
Возле рынка в Изюме
Возможен ли процесс «изъятия из скорлупы»? Конечно! Всех ли извлечем? Нет, но многих. И даже эти «другие» идут 9 Мая к памятникам. Это тот маркер, который пока еще отчетливо виден. Нам ведь оставили (вернее, не смогли окончательно забрать) только один день в году, когда мы еще можем показать, что мы есть и что мы еще думаем не так, как велено.
Мыслей много. Но в данный конкретный момент главное, что беспокоит, – только бы не назад».
Киевская область
– Парни, подъем! Ракетная опасность! – в третий раз за ночь забегает к нам в палатку замполит.
Наш лагерь стоит в Чернобыльской зоне отчуждения, недалеко от блокпоста «Дитятки». Я проезжал через него в 2006 году, когда готовил серию репортажей к 20-летию аварии на Чернобыльской АЭС и несколько дней прожил в Припяти. Сейчас мимо нее проходит трасса снабжения нашей группировки, берущая начало в Белоруссии и пролегающая как раз мимо четвертого энергоблока и прудов охлаждения.
Палатка наша огромная, а буржуйка совсем «детская». Только успеешь пригреться в спальнике, как будит офицер, и мы со всеми бежим в ночи по дороге за 500 метров от бивака. Оповещение сообщает о пуске вражеской тактической ракеты, но не может сказать, в кого именно она полетит. Вот и бегаем на всякий случай по решению вышестоящего начальства. С рассветом понимаем, что бегали мы к соседнему лагерю, который мог быть целью с таким же успехом, что и наш.
Мы кочевали из лесных лагерей в заброшенные пожарные части, жили то в полуразрушенном дорожном кафе, то в покосившемся сельском доме. Трудности быта скрашивали увлекательные трудовые будни в компании мотострелков, росгвардейцев и, конечно, десантников, которые в первые же часы СВО высадились на аэродроме «Гостомель» прямо под Киевом. Мы притирались к местным жителям, налаживая натуральный обмен и пытаясь понять, как изменились киевляне за восемь лет, прошедших с Майдана…
10 день
5 марта 2022. Колонна на Киев
– Здорова, парни! Вы с нами? Втыкайтесь за «Уралами». – Водитель БТР охранения в танковом шлеме протягивает широченную лапу. – Володя, Отдельная дивизия особого назначения имени Дзержинского.
Володя еще пацаном попал на Вторую чеченскую, затянуло. Остался на контракт. Воевал в Южной Осетии, выполнял задачи в Сирии. Теперь вот головной машиной проводит колонны, снабжающие нашу группировку под Киевом.
– И как там?
– Вчера три КамАЗа сожгли, – буднично говорит он.
Мне приходилось ездить по Чечне колоннами «центроподвоза», которые развозили припасы по всем дальним гарнизонам. Работа в разгар минной войны, скажем мягко, нервная. На Украине прибавьте еще постоянную профессиональную диверсионную опасность плюс зазомбированных подростков, которых настращали большие дяди. Для них выскочить из лесу с «коктейлем Молотова» – это такая опасная игра в партизанщину, на которую их толкают взрослые, прекрасно понимая, чем это грозит.
