скачать книгу бесплатно
Но я не успел об этом подумать. Шериф обернулся и как-то невесело присвистнул. Мы посмотрели туда, куда глядел он: нас нагонял блестящий черный «бмв» с включенным дальним светом. «Бмв» ослепил нас, притормозил, и темное тонированное стекло опустилось. Стала слышна музыка, играющая в салоне: это был восточный мотив, наложенный на идиотскую попсовую подкладку. Певец стонал и рыдал тонким козлиным голосом на непонятном языке, наверно, по-турецки.
А в машине, рядом с невидимым водителем, сидел довольно молодой человек с орлиным носом и цепким наглым взглядом. «Аслан», – почему-то сразу понял я.
И поежился: Аслан смотрел на меня в упор. Потом перевел взгляд на Шерифа и поманил его пальцем. Шериф послушно подошел, склонился к машине и сказал несколько слов; в ответ Аслан презрительно скривил губы и ответил длинной фразой. Говорили тихо, за поганой музыкой я почти ничего не слышал. Мы стояли втроем и как-то инстинктивно, не сговариваясь, жались друг к другу. Макс с Костиком умолкли и смотрели на меня, а мне было по-настоящему страшно.
Аслан стоял во главе боевой части диаспоры. Кажется, он контролировал все городские точки, где торговали наркотой, и держал под собой половину местных коммерсантов – в том числе, как вы уже поняли, и моего отца. Я никогда раньше его не видел, и отец старался никогда не упоминать о нем дома. Потом, когда отец начал раскидывать свою торговую сеть в Москве, между прежней и новой крышей, понятное дело, состоялась деловая встреча; в подробности я не был посвящен. С тех пор прошло довольно много времени, и я думал, что все кончилось. Хрен там был. Я недооценивал традиции нового русского бизнеса.
Эти строки я пишу сейчас. А тогда просто стоял и ждал. Мыслей не было.
Наконец разговор был окончен. Музыка смолкла тоже. «Бмв», рокоча турбированным двигателем, унесся прочь, а Шериф остался стоять. Он смотрел на нас, и я в который раз не мог понять, о чем он думает.
– Это Аслан. Я ему говорил, что сегодня день такой, «очэсе», день поминания, что зря он наехал, – произнес Шериф, обращаясь почему-то только ко мне. – А он ответил… в общем, сказал, что ему очень жаль. Береги себя, сказал.
– Я схожу к следователю.
– Нет, Пит. Не надо. Он еще про тебя спросил.
– Что спросил?
– Да ничего. Спросил: этот молодой – Раевский? Я отвечаю: да.
– И больше ничего?
– Да так… Только усмехнулся.
Шериф замолчал. Макс давно уже открывал и закрывал рот, как будто хотел что-то сказать. Он и сказал:
– Мужики, всё. Валим отсюда. Садимся завтра в автобус – и ходу.
– Куда? – спросил Шериф.
– На трассу. А там разберемся.
Я подумал, что это неплохой выход. Хотя и совершенно безумный. Именно потому, что безумный. Я вспомнил про Светку. И про ее сестру. Тоже сплошное сумасшествие.
– Мне денег прислали, – заметил я. – Докуда-нибудь хватит.
– Это хорошо, – произнес Шериф.
– А я давно готов, – просто сказал Костик.
Эпизод15. Мы двигались по шоссе мимо пустынных высохших полей (далеко-далеко в поле без видимой цели полз одинокий трактор), мимо чахлых перелесков и болот, окруженных серыми, засохшими на корню деревьями, и дальше, мимо веселых зеленых холмов, обступивших извилистую речку (а вот и мост через нее, а под мостом – аборигены с удочками); за рулем сидел Макс, рядом с ним – Шериф, мы же с Костиком расположились сзади, возле складного столика. На столике стояла потрепанная магнитола и лежало еще кое-что по случаю. Радио здесь ловилось плохо, и магнитола проигрывала любимую Костикову кассету с малоизвестными британскими группами.
Хвоста за нами не было.
Сегодня утром я собрал спортивную сумку, покидав туда кое-что из одежды и личных вещей, и бодрым шагом вышел из подъезда. Мне было слегка не по себе, но я нарочно прошелся вдоль нашего дома, открыв всем любопытным, кому только мог, свои намерения: вот, все видят? Я иду на остановку питерской маршрутки. Да, именно на эту остановку, на перекресток возле универсама. Я еду в Петербург. А зачем это у меня такая большая сумка? А это потому, что я собрался не в Эрмитаж, а на Московский вокзал. Для самых продвинутых наблюдателей был готов еще один аргумент: только что я по телефону забронировал на вокзале билет на дневной поезд до столицы. Вот так.
Я не оглядывался по сторонам. На это меня хватило.
Посмотрев на часы, я не спеша подошел к перекрестку. Здесь уже собралось человек десять: маршрутки у нас ходили нечасто. Однако почти сразу к остановке подкатил замызганный микроавтобус с табличкой «на Петербург», дверца открылась, и народ, толкаясь, стал заваливаться внутрь – и я со своей сумкой в числе первых. «Проходим, проходим, рассаживаемся, – объявил водитель. – Мест не хватает? Сколько есть. Стоячих не беру, стоять нельзя». Он взглянул на меня, на мою сумку и мотнул головой: «Назад проходите».
Плюхнувшись на скользкое сиденье, я принялся озираться, и мне показалось, что где-то впереди мелькнула знакомая белая пятерка с мигалкой – обогнала она нас, что ли? А может, мне и померещилось, не знаю.
Автобус двигался по проспекту в сторону трассы. На последней остановке, на выезде из города, он вдруг неловко тормознул, скрипнув колодками, потом еще и еще раз, остановился. Водитель обернулся к пассажирам, сказал: «Минутку, сейчас все исправим» – и вылез из машины. Он присел и с озабоченным видом принялся рассматривать заднее колесо. Подождав с пять минут, люди с руганью засобирались на выход. Я видел, как водитель разводит руками, тычет пальцем куда-то под машину, потом с явным неудовольствием возвращает деньги. Вот он уже вытирает руки тряпкой и возвращается в кабину.
– А вы что, молодой человек, уснули? – это он мне. – Поезд дальше не пойдет.
– Это я, я стоп-кран дернул, – признался я, чуть не плача. – Я об него пиво открывал. Не высаживайте меня, товарищ командир, я больше не буду.
– Под трибунал теперь пойдете, – сурово сказал командир и пригладил рыжие волосы. – Бронепоезд вам не хрен, чтоб его туда-сюда дергать…
Этого я уже не выдержал и сполз с кресла от смеха.
– Деньги-то, деньги лохам вернул?
– Так точно, жертв и пострадавших нет, – развлекался Макс. Он уселся обратно на водительское место и завел мотор.
– Пошел ты… Бронепоезд… Нет, блин, как это у тебя: садимся, садимся, освобождаем проход… Стоячих не беру…
– Слушай, а дохрена бы денег захалтурили, а? – приговаривал коварный водитель, разворачиваясь прямо перед носом пассажиров. – Мне понравилось. Главное, хоть бы кто докопался.
– Кстати, Макс, а ты пятерку ментовскую видел? Может, мне приглючилось?
– Тогда мне тоже приглючилось. Она сразу вперед ушла. Наверно, на посту ГАИ тебя встречать. Или еще где-нибудь.
– Значит, все идет по плану. Даже не ожидал. У нас есть немного времени.
Мы подъехали к дому Шерифа (он жил дальше всех), приняли на борт его с Костиком, по грунтовой дороге через поля выбрались наконец на трассу и двинулись в путь – но не туда, где нас уже стерегли, а в противоположном направлении.
– На Москву! – вопил Макс, вдавливая педаль в пол.
– На Берлин! – вторил ему Костик. – Нихт фергессен Сталинград!
Я хлопнул Макса по плечу:
– Надо хотя бы на полста километров оторваться. Там свернем куда-нибудь, затихаримся до ночи.
– Вас понял, – откликнулся наш рулевой. – Если долго ехать – на легковой могут и догнать. Пока в зеркалах всё спокойно. Отдыхайте.
Отмахав на хорошей скорости километров шестьдесят, мы сбросили газ и начали выбирать место для первой стоянки. Я внимательно разглядывал Максову измочаленную карту.
Карта, вроде бы, не врала, но как-то приукрашивала действительность. Несколько боковых грунтовых дорог, которым по карте полагалось уверенно вливаться в асфальтовую реку, при ближайшем рассмотрении оказывались заросшими тропинками с еле заметной колеёй. Поворачивать туда мы не рискнули. Свернув на другой проселок, пошире, мы проехали с километр и уже собрались было устроить привал – но тут издалека послышалось тарахтение трактора, а вскоре показался и он сам. Трактор куда-то тянул полный прицеп навоза, щедро расплескивая его направо и налево. Отсмеявшись и отдышавшись, мы развернулись (едва не заехав в канаву) и выбрались обратно на асфальт.
Солнце уже клонилось к закату, когда мы нашли дорогу поприличнее. Карта обещала через три километра грунтовки привести нас в деревню Старое Колено (нежил.). Это было даже интересно. «Нежил.» нас не слишком огорчало. Опасаться (как сказал Макс) следовало живых людей.
Вскоре мы, и верно, въехали в покинутую деревеньку. Было в ней пять или шесть домов, серых от старости, с заколоченными окнами, да несколько разбитых дощатых сараев. Дворы заросли какими-то высоченными сорняками, иван-чаем, крапивой и бурьяном. Старые, полузасохшие яблони все еще пытались цвести, как будто специально для нас. Макс остановил автобус на широченной поляне посреди деревни. Он выключил мотор, магнитола смолкла, и нас охватила мертвая тишина. Даже кузнечики почему-то не стрекотали.
– «Вот моя деревня, – процитировал Макс. – Вот мой дом родной».
– Не хотел бы я тут родиться, – ответил на это Костик. – Жуть берет.
Мы вышли из машины. Дверь хлопнула, и тут же какая-то тварь мелькнула в траве и исчезла в ближайших кустах.
– Крыса, – всполошился Костик. – Дикая. Дрянь какая!
– Дурак ты – крыса, – сказал Шериф. – Это жаба серая, травяная. В конопле отъелась.
– А ты где крыс домашних видел? – спросил я.
– Дома, – сказал Костик.
Мы прохаживались по заброшенной деревне, заглядывая во дворы. Вокруг не было ни души. Ни собак, ни кошек, ни ворон. Какие-то птицы всё же обитали в высоких кустах, но петь, видимо, боялись.
В полузаросшем пруду за домами лежала сгоревшая машина, похоже, жигули-копейка. Над стоячей водой виднелась лишь крыша и верх дверей с выбитыми стеклами. Подобравшись поближе, мы с удивлением заметили, что машину как будто вспучило изнутри – крыша была погнута и усеяна дырками с рваными краями, как от осколков.
– Ничего себе грохнуло, – произнес Макс.
– Не бак. Внутри, – уточнил Шериф, приглядевшись. – Если кто в ней и был, капец всем.
Проверять это нам не хотелось.
– А почему посередине пруда? – поинтересовался Костик. – Тушили?
– Да нет. Может, с зимы, – сказал Макс. – На лед заехали, и…
Я сказал мрачно:
– Самое место выбрали покататься.
– Экстремалы, – откликнулся Макс.
– Раз взорвалось, значит, была и взрывчатка, – сказал я Шерифу. Его брат успел отслужить в армии и кое-что об этом рассказывал. Кое-что неприятное.
– Точно. Похоже на мину противопехотную.
– Странно это все, – заключил Костик.
Мы убрались подальше от пруда. Пробравшись сквозь высокий бурьян, подошли к первой заколоченной избе. Макс нес с собой монтировку, и они с Шерифом в два счета отломали трухлявые доски и отворили дверь. Мы заглянули внутрь. Там было темно и пусто – ни стола, ни табуретки, только громадная печь с отломанными дверцами.
Стены затянуло паутиной. Кое-где на них сохранились обрывки обоев (светленьких, в полоску).
Макс достал из кармана фонарик.
Мы прошли во вторую половину дома и остановились перед лестницей на чердак.
– Слазим? – предложил я.
– Чего туда лезть, видно же – все растащено давно, – сказал Макс. – Только шею сломаешь.
– Вот и все так думают. А там иногда всякие старинные штуки бывают, – не согласился Костик. – Иконы, книги…
– И скелет партизана, – проговорил Шериф и ступил на лестницу. Она заскрипела, но выдержала. – А тут ничего, нормально, залазьте, – донеслось сверху через некоторое время.
Мы по очереди поднялись на чердак. Дощатый пол был довольно чистым, через слуховое окно с сохранившимся стеклом виднелось багровое заходящее солнце. Никаких вещей, конечно, здесь не было.
Шериф прошелся по чердаку вдоль и поперек. Ощупал и зачем-то простучал кирпичную печную трубу, когда-то обмазанную известкой. С трудом открыл дверцу, за которой обнаружилось отверстие для прочистки – вьюшка, или как там она называется. Из отверстия посыпалась сажа.
– Что это там? – спросил он вдруг. Засучил рукав и просунул руку внутрь. И вытащил что-то завернутое в черную, заскорузлую, когда-то промасленную тряпку. Тряпка развернулась, и в руках у Шерифа оказался тронутый ржавчиной пистолет.
Макс уронил фонарь.
– Наган, – сказал Шериф.
Из тряпки высыпалось несколько позеленевших патронов. Костик, присев, собрал их с пола и протянул нам.
– Ничего себе зашли, – сказал Макс. – Это был типа сейф. А что же тут в других домах?
– Тут в лесах до сих пор люди роются, – объяснил я. – Это же Костяной Бор. Здесь целая армия в болоте потонула.
– Костян, в честь тебя бор, – сказал Макс.
– Целая армия? – переспросил Шериф. – Немецкая?
– Да сейчас тебе, – сказал я. – Советская. А генерал в плен сдался.
– Врешь ты, – не поверил Шериф. – Генерал бы застрелился. Или свои бы застрелили.
– Пистолета под рукой не оказалось. Один был на всех, и тот в избе спрятанный – только сейчас нашелся.
– У генерала «ТТ» должен быть, – серьезно сказал Шериф.
– Да я так просто пошутил, а ты и не догнал, – уступил я.
– Шутить не надо. Люди воевали. А сейчас…
Шериф сплюнул.
– Костяной Бор, – пробормотал Костик. – А деревня – Старое Колено. Ужас какой.
– Ладно, что не старый череп, – сказал Шериф.
– Пошли вниз, – предложил Макс. – Еще в других местах посмотрим.
– Какой козел в печку наган засунул, – пробормотал Шериф.
– Ну… там все-таки сухо, – предположил я. – Может, надеялся скоро забрать?
Шериф ничего не ответил.
