banner banner banner
Последний свидетель
Последний свидетель
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Последний свидетель

скачать книгу бесплатно

Последний свидетель
Клэр Макфолл

Иногда место, похожее на рай, может оказаться настоящим адом. Компания из трех парней и двух девушек отправляется на побережье Ирландского моря. Живописный безлюдный берег, тишина и ощущение полной безопасности. Невозможно представить, что это райское место скрывает тайны о человеческих жертвоприношениях.

Но когда молодые люди находят неподалеку древнее захоронение и забирают странный предмет, жуткие события прошлого переплетаются с реальностью. Нечто зловещее и смертоносное начинает преследовать их, и выбраться из ловушки удается не всем.

Но только одному из них суждено рассказать правду о том, что произошло на самом деле.

Клэр Макфолл

Последний свидетель

Посвящается Гарри.

Ты спас меня от чудовищ

Text copyright © 2015 Claire McFall

© Музыкантова Е., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2020

Глава 1

Сейчас

Жду. Невпопад барабаню пальцами по жесткому пластиковому подлокотнику кресла. Этот шум грубо перекрывает легкий стрекот клавиш эргономичной клавиатуры администратора. Вижу, как она вздрагивает, и знаю, что звук ей так же приятен, как скрежет ногтей по доске.

Вот и хорошо.

Безмолвный протест – единственное, что я могу себе позволить, потому что ждать – это привилегия. Это значит, что я поднялась на одну ступеньку выше по «лестнице доверия» доктора Петерсена. Одна ступенька на пути, уходящем куда-то в облака. Я в самом низу. И не собираюсь подниматься на вершину. Тем не менее мой небольшой прогресс имеет свои плюсы. Прежде всего я в своей собственной одежде. Мои руки свободны, и я могу продолжать словно бы невзначай мучить высокомерную секретаршу. Безмятежно улыбаясь ей, стучу немного громче.

Дверь открывается. И я, и администратор смотрим в сторону светлого прямоугольника, но никто не выходит. Через дверной проем вижу увешанную сертификатами кремовую стену и пушистый край алого ковра. Вроде бы ничего не происходит, но администратор, похоже, улавливает какой-то неизвестный мне сигнал.

– Доктор Петерсен готов вас принять.

Она довела этот тошнотворно-сладкий голос до совершенства. Профессиональный, вежливый и буквально сочащийся презрением. Не глядя на нее, встаю с кресла. Резиновые подошвы моих кед – до настоящей обуви еще минимум шесть «ступеней» – беззвучно ступают по дешевому ламинату. Зато тяжелые шаги сопровождающего, немного не в такт с моими, громко объявляют о моем приближении. Так громко, что доктор Петерсен, по идее, должен бы поднять голову и поздороваться.

Ничего подобного.

– Как ты сегодня себя чувствуешь, Хезер? – спрашивает он листок бумаги у себя на столе.

Листок не отвечает. Проходит добрых восемь секунд, прежде чем доктор удостаивает меня взглядом.

– Хм? – Он вопросительно вскидывает брови; лицо открытое, доброжелательное, словно мы друзья. Словно верим друг другу.

Не верим.

По-прежнему глядя на него, я сажусь в роскошное кожаное кресло напротив стола. В этой комнате нет никакого уродливого гнутого пластика. Доктор первым отводит глаза, и я позволяю себе едва заметно торжествующе ухмыльнуться. Он нервно перебирает бумаги на столе, несколько раз щелкает украшенной гравировкой серебряной ручкой, поправляет галстук, рубашку. Затем прочищает горло и вперяется в меня взглядом.

Вот теперь мы играем всерьез.

– Ты готова сегодня говорить, Хезер?

С тобой? Нет.

Он читает ответ на моем лице и вздыхает. Опершись на стол, доктор бросает ручку и складывает пальцы домиком. Мягкий желтый свет от вмонтированных в потолок ламп отражается в печатке на мизинце правой руки. Не могу разобрать, что там изображено, лишь полустертые от времени остатки гравировки. Вроде морщин вокруг глаз доктора, отвратительных брылей у недовольно скривленного рта. Он всегда смотрит на меня с таким выражением. Что ж, наши чувства взаимны.

– Знаешь, мне предстоит написать отчет в суд.

Я пренебрежительно вскидываю бровь. Да неужели?

– Судья желает узнать, есть ли прогресс, как твое душевное состояние. Хезер, я не смогу ему ответить, если ты не будешь со мной общаться.

Записанные, эти слова создадут впечатление, что доктор, который их произносит, искренне тревожится о состоянии пациентки, о ее благополучии. Уверена, именно так оно и выглядит в заметках администратора – а нашу встречу однозначно стенографируют, пусть даже я не вижу оборудования. Лишь слышу угрозу в голосе доктора.

«В моей власти упечь тебя туда, где будут не ремни на кровати, а решетка на окне». – Вот что он на самом деле говорит. – «Будь умничкой, откройся мне, впусти в свой разум, и сможешь карабкаться по лестнице до тех пор, пока однажды над твоей головой не окажутся лишь синее небо и яркое солнце».

А вот чего доктор Петерсен не понимает, так того, что я нигде не в безопасности. Ни здесь, ни в тюрьме, ни даже на свободе. Неважно, где именно. Я не в безопасности. Тьма куда могущественнее его унылых бюрократических запугиваний, на фоне нее эта ситуация – просто нелепое кукольное представление.

Да он и не поймет ничего. Так какого черта мне играть по его правилам?

Доктор явно считывает эту мысль по моему взгляду и выражению лица. На миг он теряется и роется в кипах моих документов – отчеты, медицинские записи, факты и цифры, – ищет что угодно, лишь бы заполнить молчание. Ему не так комфортно в тишине, как мне. Внезапно его глаза загораются. Я прищуриваюсь. Что он такое нашел?

– Это бланк выпуска из-под заключения, – говорит он и на секунду взмахивает листком голубой бумаги. Не успеваю я присмотреться, как доктор возвращает его в кучу. Бланк выпуска? Что ж, теперь мне интересно. Нет смысла это скрывать. Он сравнял счет и только что не раздувается от гордости. – Требуется моя подпись, подтверждение, что ты достаточно стабильна и тебя можно временно выпустить из этого учреждения для проведения операции на правой руке…

Моя рука. Я опускаю взгляд. Руки сложены на коленях, и я бессознательно прикрываю правую нетронутой левой. Пострадавшую кисть я не вижу, но все равно чувствую: сморщенную кожу, грубые края шрамов. Медленно меняю позу и кладу руки на оба колена. Сравниваю.

Левая: бледная кожа, тонкие длинные пальцы, никакого лака, ногти настолько отросшие, насколько мне тут позволяют. Все-таки ими тоже можно сражаться. Я сражалась, когда пришлось.

Правая: красная, изуродованная, ногти либо кривые, либо вовсе отсутствуют. Скорее когтистая лапа, чем рука. Уродливая. Чудовищная.

Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, и ничего не могу поделать. Моя рука. Петерсон продолжает говорить, но я его не слышу.

– Хезер? Хезер, ты меня слушаешь?

Нет.

– Чтобы я подписал бланк, тебе нужно показать, что ты способна общаться. Что ты достаточно разумна, и тебя можно выпустить из этого заведения для процедуры. Сегодня ты должна со мной поговорить. Это важно. – Он берет другой документ; толстую стопку, страниц так много, что скрепка натянута. – Мы обсудим твое заявление в полицию. То, что ты им сказала. – Доктор делает паузу, словно ждет, пока я что-то скажу, разрешу ему продолжить. – Твои собственные показания, Хезер. Именно так, как ты их сформулировала. Давай начнем с самого начала.

Начало?

Размышляю об этом, баюкая свою руку. Закрываю глаза и представляю, что я не здесь, а лечу по трассе в окружении друзей. Я практически слышу музыку, что гремит из радио.

Глава 2

Тогда

Музыка ревела из динамиков, но оглушительные ударные и пронзительный визг вокалиста терялись за какофонией наших пяти голосов, пока мы пытались перекричать друг друга. Снова вступила группа, мелодия изменилась и пошел проигрыш, мы дружно набрали воздуха в грудь… и рассмеялись: никто из нас не знал слов.

– Обожаю эту песню! – Эмма, что сидела впереди, закинув скрещенные ноги на панель, развернулась и улыбнулась мне, Мартину и Дуги. Мы втроем теснились на заднем сиденье.

– Да? И чья она? – Ее парень, Даррен, оторвался от дороги, ухмыльнулся и вопросительно вскинул бровь.

Повисло молчание, которое лишь усугубили сдержанные смешки ребят по обе стороны от меня. Я притихла – тоже не знала, что за группа.

– Не знаю, – наконец сдалась Эмма. – Ей сто лет в обед!

– Это «The Small Faces», – тихо подсказал Мартин. – С ними выступал Род Стюарт, прежде чем стал знаменитым.

А. О нем я слышала.

– Да все равно, – беззаботно ответила Эмма и перекинула через плечо свои длинные светлые волосы.

Меня не обмануть: она так делала, когда огорчалась не столько взаправду, сколько просто хотела внимания. Однако Даррен снял с руля левую руку и виновато потрепал Эмму по бедру:

– Я же просто шутил.

Его рука продолжила скользить вверх-вниз по загорелой коже от колена до подола юбки Эммы. И раз уж я сидела на крошечном месте посередине, то невольно пялилась прямиком на эту картину. Я мысленно сосчитала до десяти, надеясь, что Даррен прекратит, но, увы, он не угомонился, поэтому я повернулась налево и удовольствовалась возможностью смотреть мимо Дуги на залитую ослепительным солнечным светом зелень сельской местности Эршира. Почувствовав мой маневр, Дуги обернулся. Уголки его губ изогнулись, и на щеках появилась пара ямочек. Мне нравились эти ямочки так же, как нравились его голубые и добрые глаза – и он смотрел прямо на меня. Я просидела три секунды под его пристальным взглядом, прежде чем мне пришлось повернуть голову и уставиться в другое окно, чтобы скрыть свои горящие щеки. На этот раз уже Мартин насмешливо посмотрел на меня, заметив мое пылающее лицо, но его я могла игнорировать.

По эту сторону вид был скромнее – холмы и пастбища, прерываемые лишь двумя полосами трассы встречного движения, – зато безопаснее. Я пялилась туда, пока пульс не пришел в норму.

– Пит-стоп, – объявил Даррен и в последнюю секунду с шиком выполнил резкий разворот. Эмма преувеличенно взвизгнула и схватилась за сиденье. Я тоже взвизгнула, хотя и гораздо тише, впившись ногтями в ногу Мартина, чтобы по инерции не рухнуть на колени Дуги.

– Прости, – пробормотала я, когда приятель принялся растирать пострадавшую конечность.

Он коротко улыбнулся, мол, ничего страшного, а затем сердито зыркнул на Даррена. Я подавила усмешку. За все утро Мартин с Дарреном десятком слов не перемолвился. А когда Эммы не было рядом, так и вовсе звал ее парня безмозглым качком, тупой грудой мяса. Но раз уж мы собрались отпраздновать день рождения Дуги, Мартину приходилось соблюдать приличия.

Вообще-то поначалу на природу должны были поехать только мы втроем, но моих родителей не сильно вдохновила идея, что их дочь отправляется куда-то одна с двумя парнями. Именно Дуги предложил взять с собой Эмму – ну и Даррена, раз уж Эмма никогда бы не согласилась поехать без него. Поначалу я расстроилась, волнуясь, не испортят ли они нам отдых, но Дуги заверил, что все планы в силе и ничто не помешает нам повеселиться. Плюс у Даррена была машина, а значит, можно уехать подальше, куда глаза глядят, а не тусоваться на окраине города.

– Зачем мы остановились? – спросил Дуги из-за моего плеча.

– За припасами, – подмигнул нам Даррен.

Я удивленно вскинула брови. Машина и так была набита доверху. Еды мы взяли столько, что хватило бы наполнить бункер и пережить ядерную зиму, не говоря уже о четырех ночах в палатке.

– Так… – Даррен излишне быстро зарулил на парковку супермаркета, вынудив женщину на «Ниссане Микра» поспешно прижаться к обочине. – Вы все сидите здесь. Мы с Дуги отправляемся за добычей.

– Что? – жалобно заныла Эмма и умоляюще уставилась на своего парня. – А почему нам с вами нельзя?

Даррен с визгом затормозил, поставил машину на ручной тормоз и послал моей подруге ослепительную улыбку. Без ямочек.

– Потому что права только у меня, а если вы всей толпой будете топтаться рядом, мне не продадут спиртное. И придется все выходные пить морскую воду.

Или колу, или апельсиновый сок, или еще что-то из восьми типов безалкогольных напитков, которыми нас снарядили взрослые. А Даррен явно нацелился на пойло покрепче. Мартин рядом со мной заерзал: ему такой поворот не нравился, но выражать недовольство вслух он не стал. Я тоже придержала язык. Не то чтобы я сильно любила выпить – в основном мне не разрешали, – но было любопытно, да и не такая я тихоня, чтобы упустить возможность.

Поток свежего воздуха обдал мне бок, когда Даррен и Дуги разом распахнули двери.

– По сколько скидываемся? – спросил Дуги, вылезая из машины.

– По двадцатке? – предложил Даррен. Двадцатке?! Мои брови уехали куда-то к линии волос. – Ну мы ж на четыре ночи едем, – добавил он, увидев мое лицо. На физиономии Мартина отразилась примерно та же реакция.

– По двадцать нормально, – ответила Эмма, бросив мне предупреждающий взгляд. Я не прониклась и состроила ей гримасу. Эмма, моя лучшая подруга, не пила и говорила, что алкоголь превращает людей в безмозглых идиотов. Похоже, подружка Даррена Эмма считала иначе. Я неохотно полезла за кошельком.

Когда Дуги и Даррен захлопнули двери и направились в сторону похожего на склад супермаркета, в машине повисло отчетливое напряжение. Эмма вроде бы ничего не замечала – слишком увлеклась, пялясь на широкие плечи своего парня.

– Ну разве он не красавчик? – вздохнула она.

Мартин подавил смешок, превратив его в не слишком убедительный приступ кашля. Эмма скосила на него взгляд, а затем повернулась ко мне:

– Верно?

– Э… – замялась я.

Ну наверное, эдакий бандит. Крупный парень, один из фанатичных посетителей спортзала, любил рубашки с огромными логотипами или названиями групп на груди. Он был на два года старше нас. Трудился чернорабочим в строительной компании, которой управлял папа Эммы, – там она его и встретила. Держался уверенно, ходил с подчеркнутым чванством. Но все это было очень наигранным, очень показным. Словно фасад из тонкой бумаги. Честно говоря, как по мне, он немного смахивал на идиота. А вот Дуги…

Насколько Даррен был фальшивым, настолько Дуги – естественным. Почти такой же высокий, но совсем не перекачанный. Нормальный приятный парень. Тоже с голубыми глазами, но у Дуги они улыбались, а не смотрели на мир с плохо завуалированной агрессией, и его густые каштановые волосы торчали во все стороны, на контрасте с прилизанной гелем шевелюрой Даррена.

– Хезер? – Эмма помахала рукой перед моим носом, возвращая меня к реальности.

– Конечно, – улыбнулась я, вложив в голос точно выверенную толику энтузиазма.

Я в этом уже достаточно натренировалась. Последние полгода Эмма и Даррен были неразлейвода. Если я хотела пообщаться с ней, приходилось мириться и с его компанией. Меня это не радовало, ведь Эмма, моя Эмма, которую я знала с пяти лет, с тех пор, как мы вместе играли на площадке, превращалась в совершенно другого человека, стоило Даррену появиться на горизонте.

– Еще бы! – кивнула она и мечтательно улыбнулась. – А еще он мастер по поцелуям.

Учитывая, что Эмма до Даррена не целовалась ни с единой душой, бог знает, как она могла об этом судить, но я промолчала.

Мартин закашлялся – на этот раз по-настоящему – и неловко поерзал на сиденье. Эмма не заметила.

– И он точно знает, что делает, если понимаешь, о чем я. – Подруга выразительно глянула на меня. – Ну то есть…

– Эмма! – перебила я, пока она не ударилась в подробности. – Хватит.

– А что такое? – Она округлила глаза, ну просто сама невинность. От необходимости отвечать меня спасло появление Дуги и Даррена.

– О, ребята возвращаются, – с облегчением выдохнула я, а потом неверяще вытаращилась. – Они что, весь магазин скупили? И куда, предполагается, мы это все запихнем?

Ответ: под ноги, на колени, в крохотные промежутки между сиденьями. Буквально повсюду, где Даррен сумел найти зазор. Если мне прежде было неудобно, теперь мы вообще сидели как сардины в банке. Хуже того, Даррен втиснул упаковку пива между Мартином и мной, и меня так прижало к боку Дуги, что тому ради возможности захлопнуть дверь пришлось закинуть на спинку сиденья руку. И теперь ее почти невесомое прикосновение жгло мне плечи. Сколько раз я представляла, как сижу рядом с ним, а он небрежно меня обнимает? В любом случае эти мечты не включали в себя наличие рядом кучи алкоголя – или людей.

– Долго нам еще ехать? – спросила я. Лучи солнца превращали машину в натуральный парник, и у меня уже по спине тек пот.

– Час, может, чуть больше, – ответил Даррен, поворачивая ключ в замке зажигания. Авто закряхтело, застонало – и заглохло намертво. Повисло долгое молчание.

Даррен попытался еще раз, давя ногой на газ. Машина задрожала, громко защелкала, но заводиться отказалась.

– Даррен, что не так? – жеманно пропела Эмма.

Его ответный взгляд был бесценен.