скачать книгу бесплатно
Тайна Пещеры волшебников. Повесть
Александр Бабчинецкий
В центре этой повести три персонажа. Отец и сын Вальдеки и девушка Гальана. Вальдек-старший – страстный любитель истории и изыскатель древностей. Сын – дипломированный археолог-американист. Оба отправляются в южную Мексику на поиски майяских храмов. В джунглях Юкатана вытаскивают из болота дочь индейского вождя, которая за своё спасение помогает Вальдекам найти не только архитектурные творения доколумбовых строителей, но и много чего более ценного.
Тайна Пещеры волшебников
Повесть
Александр Бабчинецкий
«Чем медленнее зреет месть, тем слаще её плоды».
Древняя мудрость.
«Всё, что видим мы, —
видимость только одна.
Далеко от поверхности ми —
ра до дна. Полагай несу —
щественным явное в мире,
Ибо тайная сущность
вещей не видна.
Рубаи. Омар Хайам.
© Александр Бабчинецкий, 2017
ISBN 978-5-4485-3110-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Огромный красный диск заходящего солнца готовился покинуть небосвод, чтобы спрятаться за дальней полосой влажной зелени сельвы. Она традиционно из года в год принимала под своё покровительство высшее божество всех индейцев.
У подножия храма «Пернатого змея» стоял верховный жрец Великого Солнца Грекотхолотль. Руки служителя культа были воздеты к небу, словно оттуда черпалась мощная таинственная сила.
Cлава тебе, Уицилопочтли[1 - «Колдун колибри», божество войны и солнца. Требовал человеческих жертв.], бог среди богов! Приветствую тебя, ты посетил нас на короткий срок, после которого возвратишься в свой дом, Обиталище Солнца. Прими от нас предназначенное для сокрытия от алчущих взглядов смертных. Эти сокровища, собранные поколениями предков, теперь должны храниться в твоих кладовых за неведомым порогом, самым надёжным замком, запирающим вся и всё.
Жрец явно не торопился, он ещё что-то говорил, но сначала собравшимся вокруг него ах-менам[2 - Майяские волшебники, колдуны.], а после – просто молился, воздавая хвалу небесам. Тринадцать волшебников тринадцать раз повторили тринадцать молитв. Лицо изваяния жестокого божества освещалось тринадцатью восковыми свечами. Из тринадцати бокалов волшебники пили тяжёлый хмельной мёд, но он не опьянял, а только возбуждал. Хор ах-менов нестройными голосами почти слёзно просил: «Простите, могущественные, грешных людей, осквернивших ваш дом, просил: «Примите наши жертвы!» Тринадцать волшебников принесли в жертву живых птиц. (Двенадцать ах-менов рвали шеи курицам, тринадцатый – должен оторвать шею индюшке и брызжущей из неё кровью окропить «Алтарь ягуаров»). Но вот наконец подан знак. Возле храма началось движение. Не менее сотни носильщиков почти одновременно зажгли копаловые факелы, осветившие хитросплетения лиан и густые заросли кустарников.
Поднялись носилки с прогнувшимися от тяжести бамбуковыми поручнями. Рабы, и сопровождавшие их воины, шли по едва заметной тропинке, наверняка, известной только людям высшей ступени иерархической лестницы. Да иного и быть не должно! Уже луна светила в полную силу, когда длинная процессия остановилась возле входа в «Пещеру волшебников».
Грекотхолотль первым покинул носилки и в сопровождении нескольких жрецов вошёл в отверстие скального монолита. Впереди и позади процессии шли рабы с факелами и носилками, полными несметных сокровищ, а замыкали всех вооружённые дубинами с обсидиановыми[3 - Обсидиан – минерал, вулканическое стекло.] остриями могучие храмовые стражи, одетые в плотные эскаупили[4 - Майяские панцири, эскаупили, представляли собой куртки из стёганого хлопка, предварительно вымоченные в рассоле. После такой обработки они приобретали жёсткость и надёжно защищали от вражеских копий и стрел.]. Мерцающее пламя освещало свисавшие сверху сталактиты и поднимавшиеся сталагмиты, они сверкали мириадами оттенков. Летучие мыши стаями метались высоко вверху или проносились над головами шедших.
Верховный жрец шагнул вперёд, исчезнув из видимости. Однако почти тут же, будто вынырнул из-под воды. И тогда по его указанию воины начали переправлять всё принесённое за неведомую преграду. Долго продолжалась эта священная работа. Наконец она прекратилась, пока последний драгоценный камень и слиток золота не оказались в секретном помещении. Затем всё произошло в обратном порядке. Грекотхолотль силой своего амулета закрыл вход, известный лишь жрецам высшей касты, словно наложил на него проклятие Уицилопочтли, чтобы ни одна нога смертного не ступала сюда никогда.
Глава I
Георг Эррол ехал на «Шевроле» в Санта-Барбару. Вот и пролетели казавшиеся долгими годы учёбы в Гарварде. Позади торжественный вечер вручения документа о присвоении учёной степени магистра юстиции. Тридцатилетний молодой мужчина очень гордился своим теперешним положением, но не забывал и о минувшем. Поэтому, подъехав к городскому кладбищу, вышел из машины.
Узкая дорожка между скромными могильными плитами и роскошными памятниками скоро закончилась и привела к траурному камню, поставленному умершему Джону Фостеру. Эррол встал на колени.
– Вот я и вернулся, отец. И сдержу клятву, что давал перед твоим надгробием. Я отомщу Вальдеку за твоё разорение и безвременную кончину, а так же за все свои унижения этой семьёй. Они отняли у нас всё, но мы сумели выжить, чтобы после воздать заслуженное.
Георг был немногословен. Поднявшись с колен, некоторое время стоял со скрещёнными руками. Губы шептали давно известную молитву, обращённую к Господу и Пресвятой Богородице. Затем юноша сел в автомобиль, но не спешил трогаться с места. Воспоминания затуманили взгляд, погрузили разум в непроглядную тьму прошлого. Однако что-то сверкнуло сквозь чёрную пелену. Острый лучик мысли скользнул, явив к жизни историю.
…У отца был небольшой бизнес, довольно приличная туристическая фирма, которая позволяла вполне безбедно существовать. Георг уже готовился к поступлению в университет. Матушка скончалась после длительной болезни. Отец очень любил супругу, рыдал как ребёнок, лишённый самого сокровенного.
Этот факт повлиял и на подростка Георга, который со своим юношеским максимализмом отказался от отцовской фамилии и выбрал девичью матери – Эррол…
Юноша всегда завидовал семейству Вальдек, их страстному увлечению историей и археологией. Они могли часами рассказывать о своих путешествиях в разные страны. А вообще и стоило завидовать! Эти люди умели не только заинтересовать слушателя, но и действительно работать профессионально, чтобы добыть для науки очередной артефакт. И всё-таки ненависть оказалась сильнее здравомыслия. Не смог юноша перебороть свою зависть к аристократической семье, хотя сознавал, что это греховно и порочно.
«Миром правят насилие, злоба и месть.
Что ещё на Земле достоверного есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть – их по пальцам легко перечесть.»
Георг криво усмехнулся, подтверждая тем правоту мысли восточного мудреца и поэта[5 - Рубаи Омар Хайам]. А ещё через некое время он остановился перед порогом дома Вальдека, но не спешил его переступать.
Сэр Джеймс постоянно проживал с сыном Уолтером в Санта-Барбаре, являясь владельцем известной на западном побережье туристической фирмы, находившейся в Лос-Анджелесе. Бизнес оказался довольно прибыльным и успешным. Мелкие подобные образования постепенно разорялись или подписывали контракты о слиянии с крупным делом Вальдека.
Джеймс Алан Вальдек, рослый суховатый мужчина пятидесяти лет, стоял на высокой стремянке, положив на её площадку большую книгу. Через стёкла роговых очков пристальным взглядом интеллектуала смотрел на её страницы. А его пытливый ум, казалось, проникал сквозь тайны тысячелетий. Широкий лоб мистера Вальдека-старшего порою морщился, слегка горбатый нос брезгливо шевелился, выказывая сотояние его обладателя. Внезапно слух уловил, а глаза цвета светлого чая увидели на втором этаже спускавшегося молодого человека лет тридцати с чертами лица близко схожими с сэром Джеймсом. Да, это его сын Уолтер, истинный аохеолог и весьма образованный историк – американист, в противовес своему отцу, который увлекался поисками разных исторических ценностей довольно дилетантски, хотя порой делал это настолько страстно, что начинал своё очередное увлечение с основательного изучения материала.
– Послушай, сын, – обратился он к Уолтеру, задержав его.
Последний остановился, чтобы выслушать отца, а тот надел очки и начал читать абзац из книги:
– «Доктор истории Уильям Сандерс и магистр Барбара Прайс – авторы большого теоретического труда о развитии месоамериканского общества, опубликованного в 1934 г. в Пенсильвании, сообщал: «Продолжалось исследование священного сенота[6 - Сенот – искусственный водоём для культовых целей, похожий на широкий колодец] в Чичен – Ице. На краю его были найдены остатки паровой бани, а в самом сеноте – остатки жертвенной керамики (позднеклассического и послеклассического периода) и детские скелеты. В Белизе начато новое обследование значительного городища Лубентум. Там работала объединённая экспедиция Кембриджского университета, музеев Британского и Пибоди. В этом же районе продолжала работу и канадская экспедиция из Онтарио. Обнаружена пещера с хоорошо сохранившимися деревянными и медными изделиями и керамикой, датируемыми V – VII веками.
Об исследовании его написали в 1967 г. руководители объединённой экспедициии Национального географического общества США Тулэйнского и Миннесотского университетов Д. Уиллис Эндрюс и Р. Э. Адамс. Причём, именно они, дополнили последние исследования пещер Баланканче – «алтарь ягуаров», в которых, вполне возможно, до сих пор находятся клады майяских жрецов, скрытых от испанских конкистадоров в незапамятные времена.
На эти доводы отца Уолтер возразил:
– Неужели никто до сих пор не обнаружил индейского золота? Ведь прошло почти двести семьдесят лет.
– Ничего удивительного. По недавним данным «в последние годы началось исследование и Тайясаля (Таиса, Флорес). Это городище неоднократно привлекало внимание учёных, так как было столицей последнего независимого государства древних майя. Уединённое положение Тайясаля в джунглях Петена, да вдобавок ещё на острове посреди большого озера, обусловило его долгое самостоятельное существование в давно завоёванной испанцами стране. Только в марте 1697 года большому военному отряду конкистадоров, вооружённому даже пушками, удалось после ожесточённой битвы положить конец последнему оплоту древней культуры майя.»
– Если ты хотел меня сразить последним аргументом, то тебе это почти удалось, – примиряюще выдохнул Уолтер.
– Всё равно не вижу должного оптимизма. А вообще, ты ведь матушкин сын. Она никогда не разделяла моих жизненных взглядов. Называла меня патетическим попрычунчиком, который скачет по опушке густого и дремучего леса жизни.
Сэр Джеймс наконец опустился по стремянке вниз, предварительно поставив книгу на место.
– Ты, подобно ей, полон жизненного практицизма, и если так дальше продолжать жить, увязнешь в трясине повседневности; серость забот постепенно задавит. И тогда человек превращается в дряхлого разбитого старца, постоянно ищущего новую проблему. Ни к чему тебе это. Смотри на существующий мир через белые стёкла!
– Всё, – Уолтер поднял обе руки. – Сдаюсь, осада удалась, крепость пала. Трофеи будут после окончательной победы.
– В таком случае, отринем патетику и станем готовиться к предстоящему путешествию на Юкатан.
Удивление Уолтера Вальдека выразилось молчаливо, он лишь застонал.
– Неужели ты так уверен в стремлении отправиться в джунгли южной Мексики? Это ведь не прогулка по Авеню, хотя и там можно нарваться на острый нож или случайную пулю.
Уолтер прервал поток своих увещеваний. Он увидел, что отцу тяжело от разногласий с ним. Появление слуги в дверях прекратило препирательства хрзяев дома.
– К вам некто Георг Эррол из Лос-Анджелеса, утверждает, будто вам требуется помощник.
Мистер Вальдек-старший на мгновение замер, будто в ожидании или раздумье.
– Да, да, – махнул он рукой слуге. – Пусть войдёт.
Уолтер задержался, чтобы посмотреть на вошедшего, когда начал подниматься по лестнице в свою комнату. Что-то знакомое увиделось ему в лице молодого человека. Юноша даже встряхнул головой, словно отгонял назойливую муху.
– Нет, ерунда какая-то, – даже шевельнул ладонью перед лицом. – Просто померещилось.
Глава II
Сэр Джеймс первым прошёл в свой кабинет, пригласив туда гостя. И отметил в его движении некую лёгкость, присущую людям без тяжести на душе. А как бы хотелось не ошибиться в человеке, которого вынужден, да и желаешь, впустить под родную кровлю.
– Проходите, мистер.., – хозяин дома замялся, вспоминая имя пришедшего в дом.
– Эрол, Георг Эррол, – настойчиво повторил юноша свою фамилию, сделав на этом некий акцент.
Иному это могло показаться странным, однако подобное было не свойственно хозяину дома. Он в деловом порядке ознакомился с документами претендента на должность своего помощника и довольно пристально разглядывал на них фотографии владельца.
– Хорошо, молодой человек, – официальным тоном заявил мистер Вальдек. – Вы мне подходите. Жить можете в этом доме, если конечно желаете, а также столоваться. Ваша комната, в случае согласия, находится на втором этаже в конце коридора.
Скромное молчание не нарушило тишину кабинета.
– Брендон! – окликнул он слугу, видя нерешительность и медлительность мистера Эррола. – Возьмите ещё человека и перенесите всё необходимое для этого господина в его комнату, а машину поставьте в новый гараж.
C этого дня Георг Эррол начал свою службу в фирме Джеймса Вальдека. И, надо отдать честь последнему, он помог выпускнику Гарварда очень быстро войти в курс дела. Причём, отметил у него отменное старание к работе.
Уолтер уж было подумал, будто отец, как внезапно вспыхнул, изъявив желание отправиться в дебри джунглей, так же сразу и остыл. Однако это были вполне беспочвенные подозрения.
– Мне думается, ты бы на моём месте тоже не стал торопиться с отъездом, пока не проверил должным образом вошедшего в дом человека. Дилетант может, не желая зла, в один момент разрушить всё выстроенное мною в одночасье, и не извлечёт для себя никакой пользы.
– А если он таковым лишь прикинется?
Вопрос сына ошарашил отца на мгновение, да, именно так, тот лишился дара речи. Это длилось недолго.
– Не – ет, нет, – более твёрдо произнёс сэр Джеймс. – Этот молодой человек мог бы обокрасть до нитки вполне сознательно, без заигрывания, но, думается, не станет залезать почти в собственный карман.
– Он сыграет на бирже, и пустит нас по ветру, – пространно пояснил Уолтер.
Однако сэр Джеймс за этим сразу увидел продолжение фразы. Реализация этого действия не сулила ничего хорошего для любого бизнесмена. Разорение от искусственного падения акций было равносильно смерти, которую и предпочли некоторые из бывших знакомых мистера Вальдека, но это было ещё в конце 50-х.
Подготовка к путешествию увлекла мистера Вальдека столь сильно, как и его замысел. Уолтер с терпеливостью заботливого родственника наблюдал за действиями отца. Тогда же в один из дней посоветовал ему перевести в швейцарский банк на имя Питера Лернера миллион долларов. И сразу же увидел настороженный взгляд отцовских глаз. Тот непониманием встретил доброе слово сына, но всё-таки принял его к сведению.
– В тебе так и не угас огонь практицизма, – улыбнулся сэр Джеймс. – Твоя матушка, да будет ей земля пухом, хоть и была метиской, обладала хваткой настоящего биржевого маклера.
– Ты жаждешь пройти по следам известных путешественников и исследователей Центральной Америки? – спросил Уолтер, надеясь застать отца врасплох. – Ведь ты же сам читал о таковых. Вряд ли после них можно что-либо открыть, они, по-моему, уже перевернули последний лист в этой книге.
– Я жажду, – откликнулся сэр Джеймс. – Но жажду своих открытий, на которые впоследствии никто не станет претендовать. Мне более импонирует претенциозность. А что касаемо первенства, я думаю, что и нам с тобой хватит различных необыкновенных загадок.
Этого человека не требовалось подгонять. Он сам мог заразить деловым энтузиазмом любого флегматика. После переговоров с Питером Лернером мистер Вальдек-старший начал торопливо запасать необходимое снаряжение. Но торопливость эта не сочеталась с беспечностью. Всё продумывалось до мелочей. Он хотел предпринять это путешествие не только для того, чтобы познакомиться с сокровищами наиболее богатых историческими памятниками индейских городов, но и для того, чтобы иметь возможность рассказать потом о древних американских столицах, украшенных индейскими пирамидами и дворцами.
Было у него и ещё одно побуждение. Оно возникло уже в те годы, когда он в библиотеках и архивах штудировал десятки путевых записей. И по ним деталь за деталью старался представить себе облик этих городов. Многие из тех, кто писал о них статьи и книги, кто рисовал планы и начертил карты, которые поведут его с сыном по Юкатану, подчас пережили в заросших лесом развалинах удивительнейшие приключения. Шлимана, Эванса, а также первооткрывателей Египта и Месопотамии знает каждый образованный человек. Но кто слышал сейчас что-либо о людях, долгие месяцы прорубавших себе с помощью мачете путь в усумасинтских джунглях, чтобы наконец найти разрушенные храмы; о людях, карабкавшихся по высоким пирамидам, спускавшихся в неисследованные пещеры, погружавшихся в жертвенные колодцы? Таков был ещё один повод совершить это путешествие и впоследствии написать книгу, пользуясь своими и другими путевыми заметками и дневниками забытых экспедиций
Сэр Джеймс поднялся на второй этаж, подойдя к комнате сына. Хотел заглянуть и к своему помощнику, но передумал. Открыл после стука ближнюю дверь, сразу увидев сидевшего за столом Уолтера, который обернулся и поприветствовал отца.
– Когда ты вернулся из Лос-Анджелеса? – спросил он.
– Поздно вечером, самолёт задержался из-за непогоды.
Вальдек-младший подошёл к отцу, протянув ему несколько бумаг.
– Там удалось достать всё. что нам потребуется в лесах Юкатана и при переходе границ Гватемалы и Белиза, но это уже на крайний случай. А вообще, думаю, ограничимся поисками в районе от Кампече до Четумаля.
– И когда же ты планируешь отправиться? – осведомился сэр Джеймс, бросив настороженный взгляд на дверь.
– Завтра мне предстоит послать часть оборудования и прочего багажа в Мериду, ну а там и сами вылетим.
Двое беседовали и не подозревали об очень любознательном человеке, почти вплотную подошедшем к комнате хозяйского сына. Эррол явно рисковал. Но его стремление проникнуть в замыслы мистера Вальдека было не праздным. За этим крылась острая необходимость знать его планы как можно лучше. В будничных заботах время пролетело подобно сверкнувшей молнии. Наступивший день отъезда не тяготил мистера Вальдека. Он плотно позавтракал и неторопливо расхаживал по кабинету в ожидании телефонного звонка от сына. Порой присаживался за столом, доставал из ящичка сигару, обрезал кончик и, прикуривая, клал в пепельницу. Ароматный дымок крепкого табака, будто поперчил воздух в комнате, придав ему своеобразный запах.
Внезапно сэр Джеймс вспомнил нечто и хотел уж было покинуть стены кабинета, однако вернулся к столу, где стоял телефон, потянувшись к трубке рукой. И вновь раскурил потухшую «Гавану», которая словно бы напомнила об остроте предстоящего путешествия. Да, какая прелесть: тропические леса со всеми его неудобствами, приключениями и опасностями! Несмотря на возраст мистера Вальдека дух авантюризма всё ещё просыпался в нём время от времени
– Это, именно это, никогда не состарит тебя, отец, – всегда говаривал Уолтер, и его глаза наполнялись ещё большей любовью к единственному родному человеку.
Взрыв, а больше даже канонада, телефонной трели разрезала на секунду давящую тишину кабинета. Ладонь резко рванулась к телефону, и трубка взлетела к уху. Через несколько часов мистер Вальдек с сыном поехали в аэропорт.
Георг Эррол не стал терять драгоценные минуты. Он незамедлительно позвонил некоему Элису Криджу, вызвав от него Родриго Д`Ортегилью.
– Поступай как хочешь, но эти двое не должны вернуться домой. Сельва будет их могилой. Увлечение историей станет для них роковым обстоятельством, стоившим им жизни.
Глава III
Американцы вылетели из Санта-Барбары на четырёхвинтовом гиганте, приземлившемся вечером в Мериде, административной и экономической столице Юкатана, где, как сообщила стюардесса, имеется перерабатывающая промышленность, университет и несколько институтов.
Подошедший к прилетевшим местный словоохотливый краевед добавил от себя некоторую информацию, выслушанную со сдержанным интересом:
