Старые страницы

скачать книгу бесплатно

Старые страницы
Александр Валентинович Амфитеатров

Женское нестроение #3
«Лондонскiй конгрессъ для изысканiя м?ръ борьбы противъ торговли б?лыми невольницами торжественно провалился. Впрочемъ, даже и не торжественно. Онъ просто «не расцв?лъ и отцв?лъ въ утр? пасмурныхъ дней». Спрятался куда-то – въ самый петитный уголокъ газетъ – и измеръ въ немъ тихою смертью. Похоронили его по шестому разряду и почти безъ некрологовъ. Ковгрессъ оказался покойникомъ заурядъ, какихъ отпущено по дв?надцати на дюжину: ни въ чемъ ни въ дурномъ, ни въ хорошемъ не зам?ченъ; ни въ кампанiяхъ не участвовалъ, ни подъ судомъ и сл?дствiемъ не состоялъ; ни орденскими знаками отличаемъ не былъ, ни выговоровъ и взысканiй по служб? не получалъ. Просто – потоптался на земл?, покоптилъ небо и исчезъ. И такъ незам?тно исчезъ, что даже и сл?довъ по себ? не оставилъ…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

Александр Валентинович Амфитеатров

Старыя страницы

I. Посл? лондонскаго конгресса

Лондонскiй конгрессъ для изысканiя м?ръ борьбы противъ торговли б?лыми невольницами торжественно провалился. Впрочемъ, даже и не торжественно. Онъ просто «не расцв?лъ и отцв?лъ въ утр? пасмурныхъ дней». Спрятался куда-то – въ самый петитный уголокъ газетъ – и измеръ въ немъ тихою смертью. Похоронили его по шестому разряду и почти безъ некрологовъ. Ковгрессъ оказался покойникомъ заурядъ, какихъ отпущено по дв?надцати на дюжину: ни въ чемъ ни въ дурномъ, ни въ хорошемъ не зам?ченъ; ни въ кампанiяхъ не участвовалъ, ни подъ судомъ и сл?дствiемъ не состоялъ; ни орденскими знаками отличаемъ не былъ, ни выговоровъ и взысканiй по служб? не получалъ. Просто – потоптался на земл?, покоптилъ небо и исчезъ. И такъ незам?тно исчезъ, что даже и сл?довъ по себ? не оставилъ. И, когда челов?чество, устами газетъ, спохватилось:

– Позвольте! куда же, однако, д?вался конгрессъ?

Многiе, съ изумленiемъ, широко открывали глаза и возражали:

– A разв? былъ конгрессъ?

A между т?мъ отъ конгресса многаго ждали, и, по иде?, онъ стоилъ, чтобы ждали. Н?тъ государства сколько-нибудь культурнаго, н?тъ христiанской страны, гд? вопросъ о продаж? женщинъ съ ц?лями разврата не стоялъ бы на очереди, какъ потребность насущно необходимая, какъ язва общественнаго строя, вопiющая о немедленномъ излеченiи. И н?тъ государства, н?тъ христiанской страны, гд? бы хоть кто-нибудь, кром? завзятыхъ идеалистовъ, сентиментальныхъ Эрастовъ Чертополоховыхъ, аркадскихъ пастушковъ соцiологiи, искренно в?рилъ въ возможность подобнаго излеченiя. Борьба съ проституцiей – одно изъ т?хъ хорошихъ словъ, которыя надо время отъ времени провозглашать во всеуслышанiе, дабы не «засохла нива жизни», но отъ которыхъ – по пословиц? русской – «не станется». Этимъ знаменемъ, красиво в?ющимъ по в?тру, много и часто машутъ, призывая къ бою, но никто почти за нимъ не идетъ въ бой, и никто не бываетъ за него убитъ, ни даже раненъ. Если просл?дить исторiю общественныхъ м?ръ противъ пороковъ и б?дствiй, мы – опять-таки всегда и повсем?стно – увидимъ, что м?ры противъ проституцiи, изъ вс?хъ другихъ, самыя неув?ренныя, изм?нчивыя, кодеблющiяся, неудачныя. Это м?ры одинаково безплодныя и въ крайней суровости, и въ снисходителыюмъ попущенiи. Гд? существуетъ посл?днее, съ нев?роятною быстротою развивается проституцiя открытая; гд? прим?няется первая, съ еще вящшею быстротою растутъ проституцiя тайная и домашнiй развратъ. Проституцiя – насл?дiе первороднаго гр?ха, неразрывнаго съ самою природою челов?ческою. Борьба съ проституцiей – христiанскiй зав?тъ, – почти исключительно христiанскiй, что и понятно. Лишь общества, признающiя половое чувство гр?ховнымъ и губительнымъ для челов?чества, полагающiя борьбу съ гр?хомъ этимъ необходимою опорою нравственности, a возможность полной поб?ды надъ нимъ ставящiя краеугольнымъ камнемъ своихъ религiозныхъ упованiй, – лишь такiя общества могли исторически пресл?довать и, д?йствительно, пресл?довали проституцiю. Общества, не озаренныя св?томъ возвышенныхъ духовныхъ началъ, съ нею мирились, ей даже покровительствовали, а, въ лучшемъ исход?, если и искореняли ее въ своей сред?, то – путемъ компромисса, врядъ-ли бол?е нравственнаго, ч?мъ самая проституцiя: чрезъ дозволенное и узаконенное многоженство или наложничество. Ч?мъ бол?е влад?етъ обществомъ религiя т?ла, т?мъ больше власти и мощи им?етъ надъ т?ми обществомъ и в?комъ проституцiя. Ч?мъ сильн?е развивается въ немъ религiя духа, т?мъ меньше терпимости къ проституцiи, т?мъ ярче ей противод?йствiе. То общество, которое, д?йствительно, поб?дитъ первородный гр?хъ, – конечно, освободится и отъ проституцiи. Мыслимо ли такое общество, поб?ждающее царство вавилонской блудницы и зв?ря не только въ мечтателыюмъ идеал? возвышенныхъ и вдохновенныхъ умовъ, но и въ житейской наглядности? Не знаю. Въ прошломъ его не было, н?тъ его и сейчасъ.

Провозгласивъ ц?ломудрiе высшимъ нравственнымъ идеаломъ, христiанство воюетъ съ проституцiей девятнадцать в?ковъ, но все еще далеко до поб?ды. Бол?е того: ч?мъ дольше и упорн?е война, т?мъ она становится сомнительн?е и даже порою представляется безнадежною. Ч?мъ чаще и громче заявляетъ о себ? потребность упразднить проституцiю, т?мъ ясн?е и нагл?е подчеркиваетъ эта посл?дняя свою полн?йшую неистребимость. Это – Лернейская гидра. Когда ей отрубаютъ одну голову, y нея немедленно вырастаютъ дв? новыя, гораздо опасн?йшiя прежней. Говорятъ, что одинъ въ пол? не воинъ. Между т?мъ, въ войн? противъ проституцiи, y современнаго общества – именно лишь одинъ, истинно могучiй мечъ: нравственный идеалъ, в?щаемый евангельскимъ словомъ. За проституцiю же подняты десятки оружiй, не только явныхъ, но и потаенныхъ, не см?ющихъ часто не только назвать себя, но даже подать голосъ о существованiи своемъ, и все же существующихъ и вредно д?йствующихъ; десятки пороковъ, низменныхъ и презр?нныхъ, но т?сно родственныхъ натур? челов?ческой, – т?мъ животнымъ проявленiямъ ея, что привились намъ вм?ст? съ ядомъ яблока Евы.

Итакъ, поб?дитъ проституцiю лишь то чистое, духовное христiанство, – если возможно оно, – которое окончательно сброситъ съ себя путы животнаго начала и утонетъ въ созерцанiи неизреченной красоты В?чнаго Идеала. Такое ликующее, св?тоносное, безгр?ховвое царство об?щано въ апокалипсическомъ Новомъ Іерусалим?. О немъ, какъ новомъ золотомъ в?к? на земл?, мечтали и молились тааъ называемые хилiасты. Но мечты и об?тованiя – загадки будущаго. Въ прошломъ же и въ настоящемъ чистыя евавгельскiя формы христiанства оказались достоянiемъ лишь весьма немногихъ избранныхъ, «могущихъ вм?стить», – настолько немногихъ, что къ общей масс? именующихъ себя христiанами они относятся, какъ единицы къ десяткамъ тысячъ. Масса – глядя по в?р?, по в?ку и по настроенiю эпохи – признаетъ единицы эти или святыми, или безумцами, и либо покловяется имъ, либо учиняетъ на нихъ гоненiя.

Христiавская теорiя и въ наши дви царствуетъ вадъ мiромъ. Но царство ея не автократическое, но конституцiонное. Она царствуетъ, но не управляетъ. Ей присягаютъ, ею клянутся, къ ней, какъ высшей справедливости, летитъ посл?дняя апелляцiя челов?ка, осужденнаго жизнью ва горе и гибель, – но живутъ, хотя ея именемъ, не по ея естественному закону, а по закону искусственному, выработанному компромиссами христiанскаго идеала съ гр?ховными запросами жизни. Какъ практическая религiя, христiанство – посл? первыхъ апостольскихъ дней своихъ – являлось въ многочисленныхъ по наименованiямъ, по всегда крайне т?сныхъ и немноголюдныхъ по количеству приверженцевъ, общинахъ, которыя, живя во зав?ту Христову, свято и ц?ломудренно, превращали весь бытъ свой какъ бы въ монастырь труда и нравственваго самоохраненiя. Въ такихъ обществахъ, посвященныхъ всец?ло «блюденiю себя», разум?ется, и проституцiя становилась невозможною. Но общины эти или были первобытными по самому происхожденiю своему, какъ, напр., первоначальаая церковь рыбарей-апостоловъ, или же, возникая протестомъ противъ современной имъ культуры, отрывали отъ нея и возвращали прозелитовъ своихъ къ первобытности, какъ, напр., д?лаютъ это наши толстовцы. Съ численнымъ ростомъ общины, съ расширенiемъ ея границъ, растутъ и ея потребности житейскiя, утягивая ее все дал?е и дал?е отъ того первобытнаго строя, которымъ обусловливалась въ ней чистота и практическая прим?нимость в?ры. Становятся неизб?жными компромиссы и уклоненiя отъ великой теорiи, – и мало-по-малу, въ молчаливомъ взаимосогласiи чуть не поголовнаго самообмана, практика жизни начинаетъ слагаться именно изъ уклоненiй этихъ и ум?нья узаконить ихъ, чрезъ искусное толкованiе нарушенной морали, къ своимъ выгодамъ и удобствамъ. Прививка государственности превращаетъ общую «религiю» въ м?стныя «в?роиспов?данiя»; ростъ вн?шней культуры разлагаетъ в?роиспов?дныя законодательства каждымъ шагомъ своимъ, настойчиво заставляя поступаться въ пользу свою суровотребовательный мiръ духовный, заслоняя св?точъ в?чнаго идеала временнымъ, но яркимъ «сiянiемъ вещества». Культъ т?ла, номинально уступая почтительное первенство культу духа; отт?сняетъ его фактически на заднiй планъ; въ маск? показного христiанства, жизнь совершаетъ попятную эволюцiю къ укладу языческому. A языческiй укладъ былъ не врагомъ, но другомъ и сыномъ первороднаго гр?ха; онъ не чуждался разврата, но строилъ ему храмы, воздвигалъ кумиры, апо?еозируя въ нихъ т?хъ именно проститутокъ, то именно женское продажное рабство, противъ коего выступилъ неудачный лондонскiй конгрессъ. «Над?лала синица славы, a моря не зажгла». Увы! Чистое д?ло требуетъ, чтобы за него брались чистыми руками. Не в?ку, который стр?ляетъ въ дикарей пулями «думъ-думъ», раскапываетъ могилы, чтобы осквернить прахъ мертваго врага, изобр?таетъ подводныя лодки, нав?рняка пускающiя ко дну любой броненосецъ съ тысячами людей на немъ, швыряетъ динамитныя бомбы и мечтаетъ объ изобр?тенiи бомбъ мiазматическихъ, способныхъ отравлять всякими заразами атмосферу чуть не ц?лаго государства, – не этому в?ку, такъ усердно причиняющему смерть и такъ боящемуся смерти, сражаться съ развратомъ – ея д?тищемъ, спутникомъ и сотрудникомъ.