скачать книгу бесплатно
– Девочка моя, – замурлыкал муж ей в ухо, – Спасибо, Марусь. Ты лучше всех.
Она что-то пробормотала в ответ, радуясь накатывающей дремоте.
«Прав Костя. Шлюха я», – подумала Марина, прежде чем отключиться.
*Армин ван Бюрен. Нидерландский музыкальный продюсер и диджей, известный своим творчеством в стиле транс.
Глава 4. Разговоры
Костя, тер горящую щеку ладонью, провожая взглядом машину, которая увезла Марину. Поведя плечами от холода, он поплелся обратно в клуб, где забрал из гардероба пальто и тоже пошел ловить такси. Время было относительно детское. Бирюков частенько засиживался в казино до утра, но в данный момент хорошее настроение было безжалостно растоптано острыми шпильками его бухгалтера.
Выйдя из такси около дома, Костя долго курил, пытаясь успокоиться. Но ничего не получалось. Он был злой, неудовлетворённый, почти трезвый, ещё и щека горела огнем. Одна надежда грела ему душу, что Вика тоже где-нибудь шатается. Тщетно. В кухне горел свет, что-то шептал телевизор. Панина сидела за столом, потягивая коньяк.
– Что-то ты рано. Не повезло сегодня, дорогой? – скривив губы, хмыкнула Вика.
Костя игнорировал ее провокацию, залез в холодильник за пивом, открыл, хлебнул и только потом спокойно ответил:
– Карта не шла. Чего зря деньги просаживать, если игры нет?
– Ну конечно.
Они молча уставились в телек. Костя пытался перестать думать о Марине, но глаза все равно стекленели, не давая сосредоточиться на глупой картинке из экрана. Бирюков проморгался, украдкой взглянул на Вику, пытаясь убедить себя, что сейчас самое время забыться с помощью качественного секса с Паниной. Но ему не хотелось. Ни капли. Она была вся такая горячая в сексуальном шелковом халате нараспашку, с ногами от ушей и аппетитной задницей… Но в последнее время Костя чувствовал, что трахает кусок льда, гребаный айсберг. Даже собственная рука казалась ему теплее и отзывчивее, чем женщина, живущая с ним в одной квартире.
Костя молча допил пиво и уже собирался удалиться в душ, когда Вика вдруг выдала:
– Меня задолбали твои гулянки, Костик. Думаешь, я не знаю, по каким казино ты мотаешься?
– А? – только и открыл рот Бирюков.
– Раньше хоть стеснялся, скрывался. Шлялся, когда мы разбегались, – понесло Панину. – А теперь…
Она даже изобразила что-то типа всхлипа. Костя не смог сдержаться и рассмеялся ей в лицо.
– Чего ты ржешь, козел? Думаешь, я всю жизнь буду глаза закрывать? – взбеленилась она, вскакивая с табуретки.
– Вик, не смеши меня. Честное слово, чего за разборки ты устраиваешь? – продолжал веселиться Бирюков.
– Я серьезно, Кость, хватит выставлять меня дурой. Тебя же видят наши друзья, люди говорят. Даже до папы уже дошли слухи.
– Ах, ну если до папы… – воздел глаза к потолку Костя, приравнивая папу Вики к богу, как того требовала религия Паниной.
– Хватит паясничать, Бирюков. Я не желаю больше терпеть твои гулянки, понял? – она ткнула в него наманикюренным пальчиком. – В твоих интересах сейчас стать хорошим мальчиком, тогда мы сможем летом пожениться.
– Прости, что? – вытаращился Костя, не веря своим ушам.
– Что слышал, я оценила твой финт ушами. Считай, ты выиграл, я выйду за тебя.
– Викусь, родная, напомни, а когда я делал тебе предложение?
– Кость, ну хорош кривляться, мы пять лет вместе. Пора все это дерьмо узаконить. Не корчи из себя идиота, ты и так на него очень похож.
Бирюков взял паузу, стараясь по-быстрому осознать все, что эта спиногрызка только что сказала. Он прикурил, налил себе коньяк, опрокинул, выдохнул дым в потолок. Его застало врасплох Викино заявление.
«Странный народ – бабы. Пока прогибался, она сама шлялась и вроде как была счастлива. Стоило мне расслабиться, как эта зараза тянет вожжи. Воображаемые вожжи. Которые существуют только в ее больном сознании», – подумал Костя. А вслух сказал:
– Вик, мне неприятно ранить твои чувства, – он приложил ладонь к груди, – но я не собираюсь на тебе жениться. Никогда не собирался. Если честно, я и живу с тобой последнее время по привычке.
– Что? – теперь настала ее очередь выкатывать глаза.
– Что слышала, дорогая.
Вика изменилась в лице, и Костя вполне допускал, что сейчас ему второй раз за вечер съездят по физиономии. Но Панина почти мгновенно спрятала все эмоции, заулыбалась, обняла его, подставляя губы для поцелуев, и сладко зашептала :
– Малыш, да брось. Ну чего ты такое говоришь? Я же люблю тебя, дурачок. Погулял и будет. Давай все забудем, начнем с чистого листа. Нам же так хорошо вместе.
И она привычным, отточенным движением скользнула рукой к поясу его джинсов, наглаживая ширинку.
– Нет, Вик, – Костя перехватил ее руку. – Этот номер больше не прокатит. Хоть он у тебя и коронный.
– Говнюк, – только и бросила она, выкручивая запястье из Костиной хватки.
Дальнейший сценарий Костя знал, как свои пять пальцев. Вика рванула в спальню, матерясь в голос, и, понося его урода, начала закидывать в чемодан свои шмотки.
– Прибежишь еще, попросишь вернуться, да поздно будет, – вопила Вика на всю квартиру.
– Угу, – буркнул Костя, плеснув себе еще.
– Да где бы ты был, если бы не я…
– Да-да. Да-да.
– Сделала из мудака человека, и вот здрасте.
– Кошмар, какая черная неблагодарность, – продолжал стебаться Костик, присев обратно за стол и закинув ноги на соседнюю табуретку.
– И даже не смей мне звонить, говна кусок, – рявкнула она, хлопая дверью.
Ушла.
Костя выглянул в окно, провожая глазами Вику и такси.
– Ночь обломов, – хмыкнул он.
Едва машина уехала со двора, Костя почувствовал, как у него гора с плеч свалилась. Он теперь отчетливо понимал, что не упустит такой удачный шанс отвязаться от Паниной с концами. Разумеется, он не будет звонить, да и на ее звонок больше не ответит. Хорош.
Костик прошел в прихожую, отметив, что ключей от квартиры Вика не оставила.
– Надо будет замки поменять, – решил он, а потом неожиданно для самого себя, подпрыгнул, вскинув руки вверх. – Йуху, свобода.
Он почувствовал непреодолимое желание скакать козлом от радости, танцевать, петь. Костя залез в кладовку и вытащил гитару. Вика ненавидела, когда он играл, просто не выносила.
«Даже не начинай выть, Бирюков», – всегда говорила она, стоило Костику тронуть струны.
Но теперь он мог выть сколько душе угодно. На луну, солнце, облака и просто так.
– Напишу-ка глупенькую песню для постылых якобы друзей, – затянул он любимого Чижа, смакуя мотив и приятное трение струн о пальцы.
Костя сбивался и в словах, и в музыке, но упрямо рылся в памяти, перебирая аккорды, склоняясь к грифу, качая в такт головой.
– Где моя прекрасная Ассоль? – допел он последние слова, поставил гитару на пол.
Упав в кровать, Бирюков еще долго не мог уснуть. Его мысли танцевали хороводом, и все больше вокруг маленького приключения с Мариной. Если уход Вики не особо тронул чувства Кости, то ураган по фамилии Иванова навел немалый шухер. Даже своими в настоящий момент изрядно пьяными мозгами Кос понимал, что их отношения с Мариной уже не будут прежними. Но даже несмотря на все сложности, он не жалел, что подошел к ней на танцполе, что ответил на хмельной поцелуй, что утащил ее, почти невменяемую от возбуждения, на диван. Вот ляпнул про имя он зря, ведь именно это привело девушку в чувства. Она почти мгновенно превратилась из расслабленной, стонущей богини обратно в чопорную бухгалтершу. А уж когда она начала ездить ему по ушам, уверяя, что все показалось…
– Показалось, ага, – хмыкнул Костик, облизнув губы.
Тот поцелуй, который он буквально силой заставил ее принять, был самым сладким и самым потрясающим из всех. Ее отчаянная борьба со своими желаниями заводила Костю сильнее расслабленных, томных нежностей на темном диване в клубе.
Задним умом Костя понимал, что Маринка загонится, и он обязательно постарается ее успокоить, заверить, что они смогут все забыть и работать дальше, как всегда. Но его подсознание упрямо не желало заморачиваться на этих унылых вещах, а подкидывало новые картинки, сюжеты, образы, где Марина была скудно одета, громко стонала, иногда даже отбивалась, но, в конце концов, сдавалась ему в безраздельное, безрассудное пользование.
С этими весёлыми мыслями Костя и заснул. В воскресенье он наслаждался легким похмельем, сигаретами, кофе, гитарой и одиночеством, по которому уже успел соскучиться. Он отдыхал, как любит это делать одинокий самодостаточный мужик. Вечером Костик врубил последний ЕПТ*, заказал пиццу и, хлебая пивко, наслаждался покерными баталиями. Лишь перед сном он разрешил себе вспомнить о Марине снова. В душе.
Понедельник, как известно, день тяжелый. Но начало недели Косте определенно не было в тягость. Он привычным маршрутом проехал по своим магазинам, пересекся с одним важным человеком за кофе, заехал в банк и уже собирался сгонять в «ДТ» на обед, чтобы повидать Ирину, узнать новости о Митьке, когда ему позвонила Марина. С мобильного. Кос усмехнулся и снял трубку:
– Здравствуй, солнце мое, – залил он сладким медом мобильный эфир.
– Эээ, – немного растерялась она, но тут же собралась. – Костя… есть минутка? Удобно говорить?
– Ого! – хохотнул Бирюков. – Меня разжаловали до Кости? С ума сойти!
– Будешь издеваться? – обреченно спросила она.
– Не знаю, еще не решил, – продолжал быть уродом Бирюков.
– Кость, я звоню, чтобы извиниться, – призналась она. – Я… Ты… Мы… Тогда в клубе…
Марина запиналась, подбирая слова.Красноречие ей явно отказывало в услугах.
– Где ты? В офисе? – сменил гнев на милость Кос.
– Нет, в налоговую моталась. Но собираюсь в офис.
– Налоговая, которая на Ленина?
– Да.
– Стой там, сейчас подхвачу, – и скинул звонок.
Меньше, чем через пять минут он увидел ее, стоящую на крылечке.
– Прыгай, – кивнул Костя, перегнувшись через пассажирское сиденье и открыв дверь.
– Кость, не думаю, что стоит… – начала по привычке сопротивляться Марина, топчась у машины.
– Иванова, тут парковка только для сотрудников, так что не создавай мне проблем. Тем более с налоговой. Сама же заколебешься их разгребать, – балагурил Бирюков тоже по привычке.
–Ладно, – сдалась Марина, не в силах скрыть улыбку, и села в машину.
– Тебе обед полагается? Я как раз ехал перекусить, – сразу предложил Костя, выруливая на дорогу.
– Это как-то неудобно… – повела плечами девушка, явно не ожидая от Кости такого предложения.
– Неудобно, Мариночка, это когда стоишь на морозе ночью без пальто с жутким стояком и горящей от пощёчины мордой. А обедать в ресторане очень даже удобно, – мстительно заявил Бирюков.
– Кость… Я…
– Давай все на месте, – обрубил он, лавируя в полуденном трафике.
Косте доставляло удовольствие то, как ерзала Марина, как она нервничала, путалась в словах, поправляла волосы дрожащими пальцами. Он косился на нее, любуясь и злясь одновременно. Потому что она была такая правильная и красивая, порочная врушка с двойными стандартами, но все равно безумно милая, солнечная, притягательная и… не его. Если раньше Костю не волновало наличие у Марины мужа, то сейчас, избавившись от морального утяжеления в виде Вики, он очень явно осознал, что его бухгалтер – девушка несвободная. Конечно, препятствием были и профессиональные заморочки Усманова, но этот пункт Бирюков считал не таким важным.
«И чего я вообще так завелся? – недоумевал Костя, паркуясь у «ДТ». – Маринка, конечно, сладкий запретный плод, но на ней свет клином не сошелся. Главное сейчас – вернуться к нормальному общению. В койку эту святошу хрен затащишь».
Однако Бирюков не мог отказать себе в удовольствии смутить Марину, и пока она возилась с ремнем безопасности, он обогнул машину, открыл дверь и галантно предложил руку. Девушка проигнорировала его открытую ладонь, нахмурившись. Костя усмехнулся, подождал, пока она выкарабкается самостоятельно, щелкнул сигналкой и направился к салуну.
– Была здесь? – спросил Бирюков.
– Нет, – коротко ответила Марина и снова нахмурилась, когда он открыл дверь, пропуская ее вперед. – Прекрати это дерьмо, Бирюков.
– Солнце мое, это не дерьмо, а банальная вежливость, – продолжал глумиться Костя.
Иванова уже приготовилась наехать на него, но закрыла рот, увидев, что к ним из-за стойки хостесса спешит девушка.
– Кос, ты чего не позвонил, не предупредил? – защебетала миловидная шатенка, подставляя Бирюкову щеку для поцелуя.
«Вот бабник», – подумала Марина, закатывая глаза.
– Да чего звонить-то? – пожал плечами Костя, без стеснения обнимаясь с девушкой. – Ты же знаешь, Ирк, одна нога тут, другая там. Когда освободился, тогда и обед. Митяй звонил?
– Писал, – поморщилась Ирина.
– Возвращаться не собирается?
– Кто ж его разберет? – девушка сникла, но тут же взбодрилась, стрельнув глазами в Марину, которая уже сдала пальто в гардероб и поправляла волосы у зеркала. – А ты с подругой, смотрю, при свете дня гуляешь. Неужели комариха Панина наконец обожралась твоей кровищи и лопнула?
Костя не сдержался, хохотнул.
– Это Марина Иванова, мой бухгалтер, – не без труда, но взял себя в руки Бирюков. – Марин, Ира Токарева, управляющий салуна и сестра моего друга. Ну и мой друг тоже.
– Ну спасибо, Бирюков, – скривилась Ира, протягивая Маринке руку. – Приятно познакомиться. Простите, не знала, что у Костика такой симпатичный главбух.
