скачать книгу бесплатно
– Я видел вас настоящую: вы плакали во сне. У вас чистая душа. И я поклялся, что не дам вас в обиду. Можете рассчитывать на меня.
Так мило. Понимая, что мне, как бы я не храбрилась, все же неловко под взглядами расфуфыренных невест, Дант выбрал обходной путь. И клятвы его хоть и были излишне пылкими, заставляли верить, что я за надежной спиной. Пусть пока по юношески узкой.
– Из тебя вырастет настоящий мужчина. Я бы хотела иметь такого чуткого мужа.
– Я уже мужчина.
По голосу было заметно, что ему льстили мои слова. Я улыбнулась и сказала «прощай» параноику, жившему во мне.
Купальная, хоть и представляла собой помещение без единого окна, оказалась на удивление светлой. Как только мы вошли, по периметру небольшого бассейна разом зажглись все лампы. Но Дант повел меня не к нему, а к стоящему чуть поодаль огромному ушату. Над ним вился пар.
– Я попросил нагреть для вас воды. Когда в лохани остынет, я буду добавлять, – он кивнул на стоящие у скамьи ведра. – Раздевайтесь.
– Как? Совсем?
Он явно не намеревался уходить.
– Если вы собираетесь купаться в одежде, то я примкну к голосам людей, считающих вас сумасшедшей, – он откупорил одну из баночек и тонкой струйкой вылил в воду пахучую жидкость. Закатав рукав, побултыхал в ушате пятерней, породив тем самым высокую пену.
– Хотя бы отвернись, – произнесла я, садясь на скамью и стаскивая сапоги. Дант выполнил мою просьбу, занявшись изучением содержимого корзины. Он извлек оттуда полотенце и, не оглядываясь, протянул мне. Я быстро скинула свитер и штаны, расстегнула лифчик и, завернувшись в довольно большое полотенце, стащила трусики. Стесняясь, смяла их в комок и сунула в карман джинсов. Погрузившись в пену по самую шею, в блаженстве закрыла глаза. Вздрогнула, когда рядом раздался голос Данта.
– Это для мытья головы, – он протянул высокую склянку, принуждая меня взять ее в руки.
– Спасибо, – я откупорила флакон и понюхала содержимое. – Приятно пахнет.
– Настой на травах, – пояснил он, закатывая второй рукав «униформы». В такой ходили все слуги во дворце: рубашка, а поверх нее длинный, до колен, жилет. Простая, но добротная ткань. На ногах туфли с пряжками и высокие носки, в которые заправлялись штаны.
– Ты собираешься мыть мне голову? – удивилась я.
– И потереть спину, – он показал мочало.
– Не надо. Я сама.
– Леди сами ничего не делают. Для этого у них и есть служанки.
– Я не леди, а ты не служанка, – я потянулась и отняла у него мочало. – Кстати, ты сын лорда, но почему–то не одеваешься сообразно своего статуса. Зачем весь этот спектакль?
– Выносить горшки в бархате и шелке? – Дант улыбнулся, но улыбка его была грустной. – Здесь я только слуга. Никто во дворце не знает, что лорд Лоури мой отец.
– Почему вы скрываете ваше родство?
– Я бастард. У лорда Лоури есть настоящий наследник. Я признался только потому, чтобы вы знали – я в ответе за вашу жизнь перед отцом и королем.
– Я сохраню твой секрет.
– Как и я ваш.
– Какой же?
– Вы избранная.
– Боже, это еще что такое? – я подняла на него глаза.
– Вы услышали боль короля, а мама всегда говорила, чувствующие чужую боль – избранные. Об этом мало кто помнит, избранных почти не осталось.
– Поясни–ка подробнее, что значит «избранные»? Куда их избирают?
– В жены. Или в мужья. И никогда с ними не расстаются. Это подарок судьбы.
– Черт. Не шути так. Иначе мне придется молиться о смерти короля.
– Отчего же? – он был удивлен. Даже шокирован. Кто добровольно отказывается от удачи? – Наш король умен и красив. Вы же видели, сколько желающих разделить с ним брачное ложе?
– Не сравнивай меня с королевскими невестами. Там в первую очередь корысть. А я выйду замуж по любви. И никому не позволю задержать меня здесь только потому, что я заметила, как страдает ваш король. Здесь нет никаких тайн и нет никаких избранных, не выдумывай. Просто совпадение, – я поставила бутылочку с «шампунем» на край лохани, зажала нос и, набрав в легкие воздуха, ушла под воду. Не хотела вступать в спор.
Пока я купалась, на скамейке появилась новая одежда, мою же куда–то унесли.
– Ее выстирают и вернут, – успокоил меня Дант, когда я расстроилась отсутствием лифчика. Взамен ничего другого не дали.
Я успела представить глаза консьержки, когда я вернусь в свой мир в бархатном халате в пол и расшитых жемчугом тапочках без задника – именно в это меня облачили после купания.
Единственное, что я разрешила своему слуге – расчесать мне волосы. Он сам вызвался. Сказал, так будет быстрее. Хоть настой на травах и сделал их шелковистыми, местный гребень оказался тяжелым и неудобным. Я едва не вывихнула запястье.
Удивительно дело, но стоило Данту несколько раз провести расческой по моей шевелюре, как волосы полностью высохли. На восхищенный возглас он лишь пожал плечами.
– Признавайся, ты волшебник?
– Мне передался мамин дар стихийника. Но волосы высушил не я. Гребень.
– Понятно, – протянула я, хотя ничего не поняла. – А твой отец каким даром владеет?
– К сожалению, магия достается не всякому, – уклончиво ответил Дант. – Но всегда можно обойтись амулетом, – он повертел гребнем, чтобы я поняла, о каких амулетах идет речь. – Они продаются. Подороже или подешевле, в зависимости от вложенной в них силы. Например, перстень, что висит у вас на шее, стоит баснословных денег.
Я опомнилась и поплотнее запахнула халат, пряча под ним цепочку с кольцом.
– Мне дал его король, – поторопилась оправдаться я.
– Я знаю. Отец упомянул, что Его Величество передал вам свой Язык.
Я вытаращила глаза, а Дант рассмеялся.
– Король брал с собой этот перстень, когда уходил в другие миры. Удобно. Не надо учить местные языки. Но если вам случится остаться здесь, придется на самом деле освоить рогувердский. Таково правило.
– Мне не случится остаться здесь, – я отмела саму мысль о подобном исходе. – Меня ждут родители и старшая сестра. И мои племянники, их у сестры трое. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы попасть домой.
– Я понимаю. Но неужели вас не обольщает сделаться королевой? У избранных шансы высоки…
– Я не избранная. Ты ошибся. И не заикайся об этом.
Назад мы вернулись тем же путем. Еще более неприлично было бы разгуливать по дворцу в халате и без нижнего белья под ним.
В покоях меня ждал сюрприз – служанки, стреляя глазами, вкатили вешалку, на которой висело несколько платьев. На стол выложили высокую стопку батистового белья.
– Тут же одни юбки и рубашки, – я с досадой перелопатила всю кучу. – Где нижнее белье?
– В нашем мире нет такого понятия как нижнее белье.
– Но как же?! А панталоны и корсеты?
– Панталоны носят только мужчины. Корсеты вовсе не предусмотрены. Наши женщины даже не знают, что это такое.
– Как?
– Так. Нательная рубашка, юбка или две, потом верхняя одежда. Чулки, если холодно.
– Угу. Все должно проветриваться, – я с досадой швырнула расшитую лентами ночнушку на спинку стула. – Пусть только попробуют не вернуть мои лифчик и трусики.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Как же быстро краснеют белокожие!
– Все ты прекрасно понимаешь. Не мог не видеть, когда передавал вещи в стирку. А если прачки угробят еще и мой свитер, то тебе выпадет узнать, какой я могу быть в ярости.
Настроение было окончательно испорчено. Я сложила руки на груди и отвернулась к окну. Специально игнорировала платья, которые Дант выбирал для меня. Знала, что он ждет оценки, но вредничала.
Мальчик молча закатил вешалку за ширму.
– Ужин принесут сюда, – произнес он и направился к двери. У порога Дант обернулся и намеренно медленно поклонился. – Не советую покидать покои.
Я обидела его. И теперь винила себя за несдержанность. Не мне диктовать правила в чужом мире. И нет вины Данта в том, что здесь женщины обходятся без нижнего белья.
– Блин, а как же они решают проблемы в критические дни?
И ведь не спросишь у мальчика, позиционирующего себя как мужчину. Неловко.
Ему со мной было тяжело, я это видела.
Мучимая терзаниями, от ужина я отказалась. Глубоко в душе надеялась, что Дант придет поинтересоваться причиной голодовки. Но он не появился ни до, ни после.
Ближе к ночи в дверь постучался лорд Лоури.
– Король желает поговорить с вами.
Я метнулась за ширму, поскольку так и ходила в халате и с распущенными волосами.
– Вы не подскажете, куда подевался мой слуга? – я перебирала наряды, не зная, какой больше подойдет к случаю. Мне нужна была помощь Данта.
– Он хлопочет, чтобы вам выделили служанку.
Я содрогнулась так, словно мне только что отвесили пощечину. Я довела мальчишку. И теперь меня укоряли за мое поведение.
– Хорошо, – выдавила я из себя, хотя все во мне кричало: «Не надо служанку, верните Данта, я перестану капризничать и буду вести себя прилично». Намаявшись в одиночестве, я поняла, какого потеряла собеседника.
Я уже имела опыт общения со слугами. В доме родителей служила экономка – так мама называла женщину, которая помогала ей по хозяйству. Готовить мама любила сама, да и отец не стал бы есть блюда, сделанные чужими руками. Виктория Леонидовна работала у нас больше десяти лет и помнила меня еще школьницей. Хотя она и сделалась для нас своей, родной все же не стала. Как папа говорил, прислугу нужно держать на расстоянии, не допускать панибратства. Помимо экономки в «поместье» служили две сменные уборщицы и садовник. Он отвечал за все приусадебное хозяйство и чистку бассейна. Отца обслуживал офисный водитель, к дому же был приставлен другой. Он возил экономку за продуктами, а маму по личным делам. Валера был молод, улыбчив и ближе всех подходил мне по возрасту, всего–то года на три старше. Мы перешучивались, иногда поддевали друг друга и общались на ты. Но он всегда знал свои рамки.
Среди подруг я считалась избалованной девочкой. Из всего курса у меня одной была собственная квартира, куда раз в неделю наведывалась уборщица, а Валера привозил наготовленные мамой обеды. Это в том случае, если обстоятельства не позволяли наведаться к родителям в выходные. Представляю, как мама кусает локти, что позволила мне остаться, а не уехать с Валерой сразу после посиделок в кафе. Утром водителя отсылали по каким–то неотложным делам, поэтому я заверила, что спокойно доберусь на автобусе.
И ни с одним служащим у родителей человеком я не сблизилась настолько быстро, как с Дантом. Я не видела его всего полдня, а у меня уже изболелась душа. Я терзалась муками совести и не находила ответа, с чего бы такие страдания.
– Вы скоро?
Я моргнула. Занятая мысленными рассуждениями, не заметила, что замерла с протянутой к вешалке рукой.
– Да, почти все, – соврала я.
С трудом разобравшись, в какой последовательности напяливать на себя одежду, я собрала волосы в пышный пучок. Шпильки нашла в шкатулке на туалетном столике. В зеркале оценила, насколько ладно село платье.
– Передайте Данту, если встретите, что я благодарна ему за наряды. Они прекрасны.
То платье, что я выбрала для визита – приглушенного голубого цвета, такого свойственного зимнему пейзажу за окном, невероятно меня освежало. Я чувствовала руку Данта. Его вкус. Сейчас мне совсем не требовалась косметика. Просто удивительно, как быстро он разобрался, что небесный цвет оттенит и сделает ярче глаза и темные волосы. Я нравилась самой себе.
Странно, я собиралась к королю, от которого зависела моя судьба, а думала о незаконнорожденном сыне лорда Лоури.
Когда появилась из–за ширмы, лорд критически осмотрел меня. Я покачивалась на невысоких каблучках, пытаясь привыкнуть к новой обуви. Эти туфли тоже оказались без задника. Видимо, таким простым способом Дант решил вопрос с размером.
Ну вот, я опять думаю о нем. И ругаю себя за бестактность, несдержанность и заносчивость. Я дура.
У знакомой двери стража бряцнула железом оружия и доспехов и расступилась, пропуская нас в святая святых.
Меня провели через ряд темных комнат в спальню, тоже освещенную весьма скудно. На огромной кровати лежал мужчина, но не он привлек мое внимание, а стоящий у окна Дант. Он слышал, как мы вошли в комнату, но не повернулся. Я, узнав его, воодушевилась. У меня даже повлажнели ладони, так хотелось, чтобы он посмотрел на меня и оценил выбранное платье, но нет. Дант так и продолжал глазеть в темноту за окном. Его невнимание подействовало на меня. Я сникла.
Лорд Лоури, положив ладонь на лопатки и легко подтолкнув, напомнил мне, ради кого мы пришли сюда. Я, нисколько не робея, потому как была занята личными переживаниями, подошла к постели больного.
Король смотрел на меня, но неяркий свет лишь усугублял его нездоровый вид – глаза из–за легших на них теней, словно находились в провалах. Заострившийся нос, сухие губы.
Я присела в приветственном поклоне.
– Ваше Величество.
– Подойди ближе, – прошелестел его голос.
Я сделала шаг вперед. Он раскрыл ладонь, лежащую на простыне.
– Дай свою руку.
Жалость скрутила мое сердце. Со вчерашней ночи прошло всего ничего, а передо мной лежал не красивый мужчина, а его видимость.
Глава 5
