скачать книгу бесплатно
Шкатулка для солнечных зайчиков. Часть 2
Шах Дани
Инструкция к применению: Шкатулка для солнечных зайчиков обладает широким спектром действия – расширяет кругозор, развивает поэтичность, прививает любовь к книгам. Состав: искры приключенчитости; крупинки волшебничества; зёрнышки чудесничества. Фармакологическое действие – восхитительное! Содержит 5 ладошек солнечных зайчиков на печатный лист. Побочные эффекты (чудесничество, волшебничество, обострение приключенчитости) приветствуются. Возрастных ограничений и противопоказаний не имеет.
Шкатулка для солнечных зайчиков
Часть 2
Шах Дани
Иллюстратор Шах Дани
© Шах Дани, 2017
© Шах Дани, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-4369-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Добро пожаловать в Страну Мерцающих Путей. Если ты читал первую часть Шкатулки для солнечных зайчиков, ты знаком с Камиллой и Бернардом, и помнишь, что наши маленькие герои уже прошли семь королевств из двенадцати, и получили семь ключиков. Что ждёт их впереди? И зачем Летящая звезда Барнарда отправилась с ними в путь?
Королевство Сапфировых Лепестков
В этом Королевстве, которому покровительствовало созвездие Тельца, издревле выращивали звуки и тишину.
Волшебные Цветы (Зеркально-Музыкальные из отряда Высоких Мелодичных) с нежными сапфировыми лепестками покрывали поля с весны до глубокой осени и радовали жителей Королевства. Здесь заботливо ухаживали за посевами, строго следили за тональностью, удаляли фальшивые ноты и проверяли неточные звуки.
Но фальшь можно было отсеять только, если звуки перемежались с вкраплениями тишины. Поэтому цветы пропалывали, а между грядками выращивали, где крошечные, а где более долгие, Паузы.
Когда урожай бывал готов, Звуки тщательно сортировали по чистоте, чередовали в нужном порядке с Паузами, аккуратно упаковывали в нотный стан и рассылали во все уголки Страны Мерцающих Путей, чтобы там тоже могли нежно звучать радуга и рассвет, северное сияние и закат. Цветы и камни, каждая травинка рождали свою музыкальную линию в общей Песне Мира.
Как раз сейчас подошла пора первого весеннего цветения, сезон Ранних Созвучий. Но недавно над Королевством пронёсся ураган. Чёрный град побил все цветы. Были разрушены и Звуки, и паузы, на полях лежали одни осколки. Песня Природы с каждым днём становилась всё тише, и наконец, смолкла.
Ах, как тяжелы были эти немые рассветы и закаты…
Глава 41. Неудачное превращение
Камилла и Бернард поначалу не заметили, как пересекли границу и вошли в новое королевство. Впрочем, и замечать было нечего – ничто вокруг не изменилось ни на первый взгляд, ни на второй, ни на третий. Лишь чуткий сказочный слух, да Чувство Волшебного могли уловить, что птички больше не заливаются переливчатыми трелями, а в журчании ручейка больше не звенят колокольчики. Даже шелест листьев звучал здесь как-то сухо и вовсе не по лесному – будто ветер гоняет по асфальту мятые газеты. Милые и приятные слуху звуки покинули эту местность.
Задание свитка подтвердило опасения друзей. Вот, каким оно было:
Кто услышит Песнь своей души,
Музыку вернёт лесной глуши
Камилла ещё сильнее загрустила. Как тут можно услышать музыку, когда вокруг лишь скрип да хруст?
– Ничего! – бодро воскликнул медвежонок. – Ты вспомни Второй Закон Мерцающих Путей, тебе это задание по плечу! Ты уже столько чудес сотворила!
– Да какие чудеса, Бернард? – рассердилась Камилла. – Говорю же, у самого обыкновенного человека, у любого ребёнка получилось бы любое из этих чудес, окажись он на моём месте!
Вдруг у неё над ухом прозвенел голосок:
– Если у самого обыкновенного человека получается чудо, з-з-значит, этот человек сам по себе чудесен…
Голос принадлежал Стрекозе. Она присела на листик дерева перед Камиллой, вздохнула и продолжила:
– Это же так просто и ясно. Ах, под час человеческие сомнения выз-з-зывают сомнения в раз-з-зумности человеческих существ. Не правда ли, коллега? – и она вопросительно уставилась на Бернарда.
– А ну, брысь, вертолёт пучеглазый! – прикрикнул медвежонок.
– Как хотите, – равнодушно откликнулась Стрекоза. – Можете спорить, можете соглашаться, можете грустить, можете веселиться. Главное – определиться. Можете быть птичкой, можете быть рыбкой, хоть совой, хоть китом. Да что я говорю, лучше спою!
И Стрекоза затянула странную стрекозиную песню:
– У Совы глаза премудрые
И мудрёные слова.
У Китов тела огромные,
Хвосто-тело-голова!
Если по небу летит Чёрный Кит,
Разбегайся, честный люд! Тут
Скоро будет караул! Гул
Разлетится по земле… Мгле
Места мало будет здесь. Весь
Погрузится Чёрный Кит в мир,
Для своих устроит злой пир.
Лучше пусть летит Сова.
У неё два крыла,
Тело, хвост и голова,
Уши кисточкой, глазки пуговкой.
Речь ведёт премудрую, не робеет,
Решит задачку трудную, одолеет.
Вот такая она, наша Сова.
Это вам не хвосто-тело-голова!
Песенка показалась Камилле очень несуразной. К тому же Стрекоза жутко фальшивила. Да и не Стрекоза это была уже. Пока она пела, тельце её уменьшалось, крылышки укорачивались, глазки съёживались, пока не превратились в маленькие чёрные бусинки, размером с маковое зёрнышко.
– З-з-завертелось! – вскричала не-Стрекоза, закончив песенку. Листик прогнулся под ней, и она покатилась вниз, с листика на листик, пока не свалилась на землю. Теперь это была уже вовсе не Стрекоза, а чёрный пузатый жук.
– Что, уже? – суетливо забегал он, вопрошая: – Я стала бабочкой? Да? Правда? Я бабочка? Я превратилась?
– Скорее, вы похожи на жука, – ответила Камилла.
Жук расправил крылышки, взлетел и завис над лужицей.
– Уж-ж-жас! – взвизгнул он, увидев своё отражение. – Уж-ж-жас! Скарабей!
Бернард завертел головой.
– Кого бить? Где?
– Да не скоро бей, тупая твоя башка! А Скарабей! Я, я стал Скарабеем! Я ж-ж-жук-Скарабей! Уж-ж-жас! – с раздражением ответил Жук.
– Но-но, поделикатнее, – посоветовал медвежонок. – А то дожужжишься!
На самом деле он даже не разозлился на Скарабея. Герои, как известно, с малышами не сражаются. Вот гигантский Змей – это другое дело! А тут букашка какая-то…
– Хм, сам с пуговку, а наглеет, – беззлобно хмыкнул Бернард и сказал: – И как такой грубиян собирался бабочкой стать? Представляю себе забияку Махаона или Павлиний Глаз. Даже смешно!
Скарабей взмахнул крошечными лапками и запричитал:
– Точно! Я не стал бабочкой, потому что я з-забияка! Но я ж-ж-же мечтал! А вы куда смотрели? Почему не сказали раньше, противные дети? Я ж-ж-же честно мечтал о цветных крылышках и нектаре! И так неудачно превратился, потому что з-забияка, о горе мне, горе!
Камилла спросила:
– Простите, вы превратились из Стрекозы в жука только потому, что мечтали об этом превращении?
– А ты как думала? – рявкнул Скарабей и снова поглядел в лужицу, уже, правда, без отвращения. – А что, панцирь блестит, полёт быстрый. Опять же, царский символ!
Камилла уточнила, несмотря на грубость Скарабея:
– То есть, если я буду думать не как человек, а, скажем, как птица, я что же, превращусь в птицу?
– Теперь уже не знаю, – ответил Жук. – Может, в птицу, а может, в червяка. Всё зависит от мечты, – буркнул он, уже откровенно любуясь своим отражением. – От мечты и от поступков… от поступков и мыслей… от мыслей и мечты…
Он расправил крылья и улетел прочь. Ему предстоял непростой путь. А путь наших героев пролегал через поле Музыкальных Сапфировых Цветов.
Глава 42. Определиться с мечтой
Всё поле зеркально-музыкальных цветов было усеяно осколками. Лёгкий ветерок перетряхивал их, отчего над полем раздавался отвратительный скрежет. Звуки были настолько неприятные, что хотелось заткнуть уши. Это и сделал Трубадур, который шагал через поле. Камилла тоже зажала уши и так они шли, пока не столкнулись.
– Простите! – прокричала Камилла. – Что здесь произошло? Откуда столько битого стекла? Что это за голубые осколки?
Ветер немного стих, и скрежет вокруг почти прекратился. Трубадур нехотя отнял ладони от головы и поведал историю о Зеркально-Музыкальных Цветах и урагане, который разрушил поле.
– Музыкальных… – мечтательно проговорила Камилла, когда он закончил рассказ. – Я как раз должна услышать Песню моей Души.
– Что ж, если ты умеешь слышать музыку…
Бернард легкомысленно выкрикнул из кармашка:
– А чего тут уметь? Слушаешь и всё! Делов-то!
Трубадур удивлённо посмотрел на медвежонка, потом на Камиллу и радостно спросил:
– Вы умеете слышать Музыку Мира? Правда? И Ночную Элегию? И Песню Леса? И Симфонию Океана? Какое счастье! Нынче редко встретишь настоящего слушателя. А как вам Соната Заката, не правда ли, она самая сложная? Хотя, готов поспорить, что Сюита Рассвета гораздо сложнее, хотя и кажется порой ясной и незатейливой.
Девочка и медвежонок переглянулись.
– Признаться, я даже не подозревала, что у заката есть своя музыка, – сказала Камилла. – Я никогда не слышала её.
– Как же вы говорите, что умеете слышать? В таком случае вы ничего не ведаете в Музыке! – недоумённо воскликнул Трубадур. Бернард возмутился:
– Когда играют, тогда и слышим, а когда не играют, тогда и слышать нечего! Подумаешь! Сюиты мы ваши не слышим, а зато мы уже и летали, и плавали, и вообще, мы только что видели, как Стрекоза превратилась в Скарабея!
– Что же тут удивительного? – не понял Трубадур. – Гусеница рано или поздно тоже превращается в бабочку, обычное дело.
– То бабочка! А то жук!
– Не вижу разницы, – с улыбкой возразил Трубадур. – Принцип тот же. Сидишь себе в коконе, мечтаешь порхать среди цветов, наслаждаться нектаром, и в итоге так наполняешься мечтой, что начинаешь мыслить, как бабочка. А там дело за малым. Ничего сложного. Главное не зариться на чужой нектар, – добавил он веселее, – а то нарастёт нектаровый жир, и получится не бабочка, и не гусеница… а Бусеница.
– Неужели действительно всё дело в мечте? – задумчиво промолвила Камилла.
– А в чём же ещё? – сказал Трубадур, и взгляд его загорелся радостным блеском. – Вот у тебя какая мечта?
Камилла помолчала немного.
– Я мечтала попасть в сказку, и это сбылось, – сказала она задумчиво. – Мечтала о братике, и у меня будет братик. О чём ещё мечтать, я и не знаю, – растерянно закончила она.
– В таком случае, первым делом надо определиться с мечтой, – подняв указательный палец, заявил Трубадур. – Это должно быть что-то очень искреннее и волшебное.
Бернард быстро отреагировал:
– Ой, да мы в два счёта придумаем! Пустяки какие!
Но Камилла мягко возразила:
– Нет-нет, Бернард, это вовсе не пустяки. Помнишь, что случилось со Стрекозой? Мне кажется, от мечты очень многое зависит.
Трубадур кивнул и сказал:
– Именно так. Мечта – это и есть Путь.
Ветер снова тряхнул осколки, и они противно заскрежетали. Зажимая уши, чтобы не слышать эти отвратительные звуки, Камилла вдруг поняла, какова её новая мечта.
– Я хочу услышать Музыку! – воскликнула она, перекричав скрежет и ветер. Она даже подпрыгнула и схватила Трубадура за руку.
– Хочу слышать Музыку Мира! Элегию и симфонию, о которых вы говорили!
Трубадур даже вздрогнул от такого напора.
– Погоди, погоди, это самая сложная мечта, – выдохнул он, отступая, – почти невыполнимая в сейчас. Ты же видела, не осталось ни одного целого Сапфирового Цветка, и все Паузы разбиты вдребезги. Может быть, придумаешь что-нибудь другое?
Но Камилла не могла выбрать другой мечты. Она и эту не выбирала – просто почувствовала её в своём сердце. Пришлось Трубадуру вести девочку к Правителю Королевства, Менестрелю.
По дороге он тихонько и осторожно, чтобы не впустить ни одну фальшивую ноту, спел такую песенку:
– Ноты-ноты, словно краски в тюбиках,
По отдельности лежат, молчат.
