скачать книгу бесплатно
Странная жизнь Ивана Осокина
Петр Демьянович Успенский
4 путь
Перед вами единственное художественное произведение Петра Демьяновича Успенского – одного из столпов духовного учения, известного под названием «Четвертый путь». Впервые повесть «Странная жизнь Ивана Осокина» была опубликована в России в 1915 году под названием «Кинемодрама», когда автору было тридцать семь лет. В конце жизни Успенский вновь обратился к ней, чтобы переписать последние главы и изменить концовку произведения для издания на английском языке. Вы познакомитесь с опубликованным в России вариантом, а в приложении сможете прочесть измененные автором главы. Работа над книгой отражает перемены, происходившие в мировоззрении автора на протяжении его жизни. Некоторые исследователи творчества Успенского считают эту повесть также его единственным автобиографическим произведением. «Что, если бы вам предложили прожить жизнь заново? Смогли бы вы исправить свои ошибки или все осталось бы по-прежнему? Можем ли мы изменить нашу жизнь или обстоятельства от нас не зависят?» – вот те вопросы, ответы на которые ищет Успенский в этой книге.
Петр Успенский
Странная жизнь Ивана Осокина
P. D. Ouspensky
STRANGE LIFE OF IVAN OSOKIN
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
В оформлении обложки использована репродукция картины Иеронима Босха
От редакции
Если бы вам предложили прожить жизнь заново, как бы вы использовали эту возможность? Герой повести Успенского Иван Осокин с помощью волшебника возвращается на двенадцать лет назад, в школьные годы. Он надеется изменить свою судьбу и избежать тех ошибок, которые привели его в конечном итоге к мысли о самоубийстве. Но, попав в годы своей ранней юности, Осокин шаг за шагом проходит все тот же путь, что и в первой жизни. Есть ли выход из этого замкнутого круга? Волшебник, к которому вторично попадает герой, отвечает утвердительно.
Перед вами книга Петра Демьяновича Успенского «Странная жизнь Ивана Осокина». Это единственное художественное произведение автора. Под названием «Кинемодрама» оно впервые было напечатано в России в 1915 году, когда Успенскому исполнилось тридцать семь лет. И вновь он обращается к повести в конце жизни, переписывает по-английски и дает настоящее название. В 1947 году «Странная жизнь Ивана Осокина» выходит в лондонском издательстве.
Вы познакомитесь с русским вариантом повести. Ее текст напечатан по изданию 1917 года, озаглавленному «Кинемодрама (не для кинематографа). Оккультная повесть из цикла идей „Вечного возвращения“». В приложении помещены две последние главы из английского издания (в русском варианте соответствуют последней главе и заключению), подвергшиеся значительной переработке и отразившие эволюцию в мировоззрении автора.
Для того чтобы понять, что заставило Успенского изменить последние главы, необходимо проследить основные этапы в развитии его взглядов.
Успенский родился в Москве в 1878 году. Он получил математическое образование, позже изучал биологию и психологию. Довольно рано начал печататься в журналах. С 1907 года Успенский подробно изучает теософскую и оккультную литературу – труды Елены Блаватской, Анни Безант. Он открывает для себя, что существующий мир является лишь частью общей системы, недоступной для восприятия обычного человека. Он погружается в необычные эксперименты, которые «выводят его далеко за пределы познаваемого и возможного»[1 - Успенский П. Д. Новая модель Вселенной. СПб., 1993. С. 16.]. Успенский понимает, что человеку могут открыться иные возможности, которые помогут ему выйти из-под множества влияний законов внешнего мира и приобрести большую свободу в выборе своей судьбы.
В этот период и появляется его повесть «Странная жизнь Ивана Осокина», герой которой отчаянно желает повторить и таким образом исправить свою неудавшуюся жизнь. Ему предоставляется такая возможность, но, не понимая причин и общих законов, управляющих миром, он и второй раз повторяет все свои ошибки, приходя к тому же печальному результату – мысли о самоубийстве. «Что же делать?» – восклицает герой. Помогающий ему в превращениях волшебник говорит, что ответ есть, но оставляет Осокина самого искать его.
Так и Успенский, отвечая на вопрос «Что же делать?», понимает, что должен быть какой-то метод, объясняющий мировые законы и позволяющий уменьшить их влияние на человека. «Одно мне очевидно, в одиночку я не смогу сделать ничего», – пишет Успенский[2 - Успенский П. Д. Новая модель Вселенной. С. 18.]. Мысли его обращаются к древним школам. Он отправляется в путешествие по Западной Европе, затем по Востоку. Но несмотря на обилие информации, полученной в путешествии, ответ на вопрос о методе, на вопрос «Что же делать?» так и не найден.
Весной 1915 года происходит внешне случайная встреча Успенского с Георгием Ивановичем Гурджиевым, которая определит направление всех дальнейших его исканий. Гурджиев дает ему знания о законах мира, частью которого является человек, и практические методы развития способностей человека, которые обеспечивают его осознанную связь с этим миром.
Гурджиев строил свое учение по принципу восточных школ, где очень важно беспрекословное подчинение ученика Учителю до тех пор, пока ученик не приобретает способностей, позволяющих ему развиваться самостоятельно. Гурджиев сохранил и само название – Школа, по аналогии с обычной школой, главная цель которой – обучение. Но в отличие от восточных школ у Гурджиева человек мог работать и в «миру», не уходя от обычной жизни.
Работа под руководством Гурджиева над овладением системой продолжалась до 1918 года. С лета 1918 года Успенский, по его словам, начинает чувствовать, что или он перестает понимать Гурджиева, или взгляды Гурджиева изменились. Он продолжает встречаться с Учителем, но старается избегать продолжительной совместной работы.
В 1924 году Успенский отходит от Гурджиева, объясняя это тем, что начинает отделять личность Гурджиева от его системы, в идеях которой он не усомнился ни на минуту. С этого момента и до конца жизни Успенский работает самостоятельно: читает лекции, ведет группы учеников.
В 1947 году, в последний год жизни, он вновь обращается к своей давно опубликованной повести, изменяя последние главы. Ему кажется, что теперь ответ на мучивший его вопрос найден: человек сам не в состоянии изменить ничего. Желая приобрести большую свободу выбора, он должен найти Учителя, которому не побоится вручить свою жизнь.
Часть I
Иван Осокин
Глава 1
Прощание
Вокзал. Группа знакомых провожает Зинаиду Крутицкую и ее мать в Крым. Среди других провожающих – Иван Осокин, молодой человек лет двадцати пяти.
Осокин, видимо, волнуется, хотя старается не показывать этого. Зинаида разговаривает с братом, офицером, и с двумя барышнями, потом она поворачивается к Осокину; отходит с ним в сторону:
– Мне будет очень недоставать вас, – немножко капризно говорит она. – Я жалею, что вы не можете ехать с нами. Хотя мне кажется, вы не особенно хотите, иначе бы поехали. То, что вы остаетесь, очень мало похоже на все наши разговоры.
Иван Осокин волнуется все больше и, стараясь сдерживаться, с трудом говорит:
– Я не могу сейчас, но я приеду. Даю вам слово. Вы себе не можете представить, как мне трудно оставаться здесь.
– И не могу представить, и не верю. Когда человек чего-нибудь так хочет, как вы говорите, он делает. Я уверена, что у вас роман здесь, сознайтесь. С какой-нибудь из ваших учениц. Правда?
Она смеется.
Слова Зинаиды и ее тон болезненно задевают Осокина. Он хочет что-то сказать, но останавливается, потом говорит:
– Вы знаете, что это неправда, вы знаете, что я весь ваш.
– Откуда мне знать, – делая удивленный вид, говорит Зинаида, – у вас всегда какие-то дела. Вы всегда отказываетесь быть с нами. Никогда у вас нет времени для меня. И теперь мне бы так хотелось, чтобы вы поехали. Подумайте, как весело было бы ехать.
Она бросает шутливый взгляд на Осокина.
– Там, в Крыму, мы бы ездили верхом, купались, вы читали бы мне ваши стихи. А теперь мне будет скучно.
Она хмурится и отворачивается.
Осокин хочет что-то сказать, но не находит что и кусает губы.
– Я приеду, – говорит он.
– Приезжайте, – равнодушно отвечает Зинаида. – А все-таки что-то уже потеряно. Мне будет скучно ехать одной.
Она делает гримасу.
Осокин снова хочет что-то сказать.
– Я понимаю только настоящее, – живо говорит она. – Что мне от того, что будет когда-то? Вы этого не понимаете, вы можете жить будущим, а я – нет, не могу.
– Я все понимаю, и мне очень тяжело, но я ничего не могу сделать, – говорит Осокин. – А вы помните мою просьбу?
– Хорошо, я вам напишу. Только я не люблю писать писем. Много не ждите, лучше приезжайте скорей. Я буду вас ждать месяц, два месяца… потом перестану ждать.
Она смеется:
– Ну, пойдемте, мама о чем-то беспокоится.
Они подходят к группе у спального вагона.
Осокин с офицером, братом Зинаиды, идут к выходу вокзала.
– Что, Ваня, ты невеселый такой? – спрашивает тот. Осокину не хочется ни о чем говорить.
– Нет, я ничего, – все же отвечает он. – Надоела очень Москва, хорошо бы тоже уехать куда-нибудь.
Они выходят из дверей вокзала на площадь. Офицер останавливает извозчика, садится и уезжает.
Осокин долго стоит и смотрит ему вслед.
– Иногда мне кажется, что я что-то вспоминаю, – медленно говорит он про себя. – Иногда мне кажется, что я что-то забыл. Иногда кажется, что все было, когда-то раньше, прежде… Странно! – Потом он оглядывается кругом и словно пробуждается. – А она уехала. И я здесь один. Подумать только, что я мог бы теперь ехать с ней вместе. Но ведь это все, что я желал бы сейчас! Дорога на юг, к солнцу, и быть с ней два дня – и утром, и вечером! Потом каждый день видеть ее… И море и горы… Вместо этого я остаюсь здесь. И она даже не понимает, почему я не еду. Да если бы и понимала, мне от этого было бы нисколечко не легче.
Он оглядывается еще раз на вокзал и, опустив голову, спускается с лестницы.
Глава 2
Три письма
Через три месяца у Ивана Осокина. Большая комната, которая сдается «с мебелью». Довольно убогая обстановка. Железная кровать со старым одеялом, умывальник, комод, дешевый письменный стол; на стене портрет Байрона и несколько рапир, маски, другие принадлежности фехтования. Иван ходит по комнате из угла в угол, очень расстроенный, с отвращением отшвыривает от себя попавшийся по дороге стул. Подходит к столу, вынимает из ящика три письма в узких длинных конвертах. Прочитывает письма одно за другим и кладет их обратно.
Первое письмо: «Благодарю за письма и стихи, они прелестны. Только я хотела бы знать, к кому они относятся. Не ко мне, в этом я уверена, иначе вы были бы здесь».
Второе письмо: «Вы еще помните меня! Право, мне часто кажется, что вы пишете по привычке или по какой-то обязанности, которую вы себе создали».
Третье письмо: «Я все помню, что я говорила. Два месяца подходят к концу. Не старайтесь оправдываться и объяснять. Что у вас нет денег, это я знаю. Но я их не просила. Здесь живут люди гораздо беднее вас».
Осокин ходит по комнате и опять останавливается у стола, говорит вслух:
– И больше она не пишет. Последнее письмо – месяц тому назад. А я пишу ей каждый день.
В дверь стучат. Входит приятель Осокина, молодой доктор Ступицын, здоровается и в пальто садится у стола.
– Что такое с тобой? У тебя ужасно скверный вид.
Подбегает к Осокину, шутя щупает ему пульс. Осокин, смеясь, отмахивается от него, но потом по лицу его пробегает тень.
– Скверно, Володя, – говорит он. – Не могу это ясно выразить тебе, но чувствую, что я отбился от жизни. Вы все куда-то идете, а я остаюсь. Выходит так, что я хотел строить жизнь по-своему, а только изломал ее. Кто я теперь? Учитель фехтования и поэт, который пишет три стихотворения в год. Вы все идете обыкновенными путями, но перед вами жизнь и будущее. Я все время хотел лезть через заборы, и в результате и у меня, и передо мной ничего нет. Ах, если бы я мог начать сначала! Теперь я знаю, как бы все сделал! Я не стал бы так бунтовать против жизни и швырять ей назад все, что она давала. Я знаю теперь, что нужно сначала подчиниться жизни, чтобы потом победить ее. У меня было столько возможностей, и столько раз все повертывалось в мою пользу. Но теперь больше ничего нет!
– Ты преувеличиваешь, – говорит Ступицын. – Какая разница между тобой и нами? Всем приходится не особенно сладко. Что у тебя случилось: что-нибудь неприятное?
– Ничего у меня не случилось, а только чувствую себя выброшенным из жизни.
Опять стучат в дверь. Входит хозяин квартиры, отставной чиновник, и просит денег за комнату. Он немножко выпивши и очень любезен. Осокин уговаривает его подождать. Когда хозяин уходит, Осокин с гримасой отвращения машет рукой.
– Вот из этой маленькой борьбы с маленькими неприятностями состоит вся жизнь, – говорит он. – А ты что делаешь сегодня вечером?
– Я буду у Павловских в Сокольниках. Там будет обсуждаться проект кружка психологических исследований. Ты не пойдешь? Тебя, кажется, это интересует.
– Да, очень. Но меня не приглашали. Видишь, Володя, я говорю тебе, что я отбился от стада. Там круг людей, связанных с университетом. Зачем я им? Я среди них чужой, и посторонний, и ненужный. И так везде. Мне совершенно чужды три четверти ваших интересов, три четверти ваших разговоров. И это все чувствуют. Из любезности меня иногда приглашают. Но с каждым днем я чувствую, как эта пропасть растет.
Владимир Ступицин говорит что-то еще. Хлопает Осокина по плечу, берет у него свою книгу, за которой пришел, и уходит.
Осокин тоже одевается и хочет идти, но подходит к столу и стоит, задумавшись, в пальто и шляпе.
– Все было бы иначе, если бы я мог поехать, – говорит он. – И почему я в конце концов не поехал? Ведь доехать я мог бы. А там не все ли равно? Но как жить в Ялте без денег? Лошади, лодки… Все деньги и деньги. И нужно одеться. Не могу же я ехать туда в таком виде, как хожу здесь. Конечно, все это пустяки. Но если эти пустяки сложить вместе… А она не понимает этого, не понимает, что я не могу так жить там… И она думает другое, что я не хочу или что меня что-нибудь удерживает здесь. Неужели сегодня опять не будет письма?
Глава 3
Человек в синем пальто
Иван Осокин идет на почту справляться, нет ли писем до востребования. Писем нет. Выходя из почтового отделения, он сталкивается с господином в синем пальто. Осокин останавливается и смотрит вслед.
– Кто это такой? Где я его видел? Ужасно знакомое лицо, и даже это пальто я знаю. – Задумавшись, он идет дальше. На углу улицы он приостанавливается, пропуская проезжающую коляску, в которой сидят две дамы и мужчина. Осокин кланяется, но его не узнают, хотя, очевидно, видят.
Осокин смеется и идет дальше. На извозчике едет офицер, брат Зинаиды Крутицкой. Увидав Осокина, офицер делает приветственный жест рукой, потом останавливает извозчика, соскакивает и идет к нему. Берет его за пуговицу и начинает что-то оживленно рассказывать ему.
– Знаешь новость? Сестра выходит замуж за полковника Минского! Свадьба будет в Ялте, потом они хотят поехать в Константинополь и оттуда в Грецию. Я на днях еду в Крым. Кланяться от тебя?
Осокин весело отвечает ему в тон, смеется и пожимает руку.
– Кланяйся и передай мои поздравления.
Крутицкий говорит еще что-то, смеется и уезжает.
Осокин прощается с ним с веселым лицом. Но, когда тот отъезжает, его лицо меняется. Он идет, потом останавливается и стоит, смотря вдоль улицы и не обращая внимания на прохожих. Говорит сам с собой:
– Значит, вот что. Ну, теперь все понятно. Что же я должен делать? Поехать туда и вызвать на дуэль Минского? Хорошо, что я не поехал туда. Очевидно, это уже было решено. И я нужен был только для развлечения. Нет, это гадость! И я не смею так думать. И это неправда. Это все произошло потому, что я не приехал. И, конечно, теперь я никуда не поеду и ничего не сделаю. Она так решила. Какое я имею право быть недовольным? И, наконец, что я могу ей предложить? Разве я мог бы поехать с ней в Грецию?
Он идет дальше, потом останавливается, опять говорит сам с собой:
– Но ведь мне же казалось, что она любит меня! Сколько мы говорили! Ни с кем я не мог говорить так, как с ней. И она такая необыкновенная! А Минский – обыкновеннейший из обыкновенных и читает «Новое время». Но не сегодня-завтра он – человек с положением. А меня даже не находят нужным узнавать ее же знакомые. Нет, я не могу, я должен или уехать куда-нибудь, или… Я не могу здесь оставаться.
Глава 4
Конец романа
Вечер. Осокин у себя. Он пишет письмо Зинаиде Крутицкой, но листок за листком рвет и начинает новое. Временами он вскакивает и ходит по комнате. Потом опять пишет. Наконец бросает перо и в изнеможении откидывается на спинку стула.
– Ничего я не могу написать. Я писал ей целые дни и целые ночи. Теперь во мне все оборвалось. Если все прежние письма ничего не сказали ей, это тоже ничего не скажет. Не могу больше.
Он медленно встает, точно ничего не видя вокруг себя, достает из стола револьвер, патроны, заряжает револьвер, кладет его в карман. Надевает пальто, шляпу. Гасит лампу и уходит.
Глава 5
У волшебника
Иван Осокин приходит к своему знакомому волшебнику.
Это – добрый волшебник, и у него всегда есть хороший коньяк и сигары.
