banner banner banner
Бег по песку
Бег по песку
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Бег по песку

скачать книгу бесплатно

Бег по песку
Юрий Иванович

«Макс Билландер просыпался с огромным трудом. Кто-то изо всех сил барабанил в дверь его каюты. Во рту была неприятная сухость, и ему пришлось пошевелить одеревеневшими губами, перед тем как выкрикнуть:

– Ну что? Что случилось?!

– Капитан! – Раздался из-за двери голос матроса. – Да проснитесь же вы, наконец!..»

Юрий Иванович

Бег по песку

© Иванович Ю., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Пролог

Макс Билландер просыпался с огромным трудом. Кто-то изо всех сил барабанил в дверь его каюты. Во рту была неприятная сухость, и ему пришлось пошевелить одеревеневшими губами, перед тем как выкрикнуть:

– Ну что? Что случилось?!

– Капитан! – Раздался из-за двери голос матроса. – Да проснитесь же вы, наконец!

Макс уже почувствовал: что-то не так. Самое неприятное было то, что яхта стояла, слегка поскрипывая снастями и покачиваясь на легкой волне. Гула мотора не было слышно. И это было очень странно. Стук в дверь снова возобновился.

– Иду, иду! – Капитан сорвался с коечки, на ходу надевая повседневный китель. При этом его так качнуло, что он сразу даже не смог попасть на дверь. «Ого! – удивился он про себя. – Будто всю ночь пропьянствовал в портовом кабачке!» Как владелец и капитан, Макс Билландер никогда не позволял себе выпивку в море, разве только в особых, праздничных случаях. Да и то в минимальных дозах. А сейчас у него было такое состояние, как после жуткого похмелья. С трудом нащупав дверною ручку, открыл дверь:

– В чем дело?!

– Капитан! У нас неприятности! – выпалил огромный лысый детина, один из двух матросов, работающих на яхте Билландера. Он нервно переминался с ноги на ногу, а его лицо выражало сильную взволнованность и даже испуг. – Я проснулся по будильнику, – стал он рассказывать, немного запинаясь. – Идти на вахту… Слышу, все тихо… мотора не слышно. Пошел в рубку, а там… все приборы разбиты…

– Как?! – Остатки сна у капитана как рукой сняло. – А где Пепе?

– А Пепе… – матрос сокрушенно развел руками. – Нигде нет. Я к нему в каюту: его вещей тоже нет. И…

– Ну! Что еще?!

– …И шлюпки тоже нет…

– О, Святая Мария! – вырвалось у капитана. Он даже почувствовал при этом резкую боль в том месте, о котором чаще всего говорят люди, перенесшие инфаркт. – А где мы хоть находимся?

– Не знаю, капитан, – матрос хоть и был трудолюбивым, но слабо ориентировался в навигации. – Но я заметил совсем недалеко от нас какой-то маяк. Ну, а потом сразу бросился к вам в каюту, минут пять стучал, не мог вас разбудить.

– Так нас же может снести на рифы! – запричитал Макс Билландер, бросаясь по трапу на верхнюю палубу.

К морю

Каждый мужчина мечтает пережить любовное приключение. Особенно в пути. И тем более оно представляется романтичным и поэтическим – на пути к морю. Уже только то, что едешь отдыхать к ласковым волнам, переполняет душу трепетным ожиданием чего-то доброго, большого и прекрасного. А если по дороге к этому прекрасному еще и удастся познакомиться с очаровательной блондинкой… Настоящий мужчина всегда внутренне готов к подобному моменту в своей судьбе и надеется на приятное для себя стечение обстоятельств.

Я, например, всегда мечтал о таком длительном путешествии, будь то в поезде или в автобусе, когда на пустующее возле меня место неожиданно подсаживается сногсшибательная блондинка. Мне представлялась какая-нибудь фраза, подходящая для начала разговора, потом ее первый, несмелый ответ; потом моя первая удачная шутка, и на это ее первая милая улыбка. Дальше, в своих фантазиях, я строил интереснейший разговор, блистал своей эрудицией и восхищал неистощимым остроумием. Постепенно моя попутчица становилась раскованнее, откровеннее и, в конечном итоге, намного, если не совсем, ближе, чем в начале нашего пути.

Ну а дальше… Дальше моим фантазиям порой не было предела. Оставалось только дождаться подобного момента в жизни.

К огромному сожалению, хоть я уже и достиг двадцативосьмилетнего возраста, подобного знакомства за всю мою жизнь так и не произошло. Пока… Не знаю почему, но мне страшно в этом не везло. Хоть и много путешествовал. Где я только не побывал: Франция, Германия, Алжир, Тунис и даже Италия. В последней стране я пробыл летом прошлого года около трех недель, и мне там очень понравилось. Особенно запомнилась одна экспансивная итальяночка. Но с ней меня познакомил мой земляк на одной из вечеринок. То есть по жизни мне вообще-то везло, грех было бы жаловаться на фортуну.

Везде было хорошо, но не в самом пути. Вечно возле меня садился кто угодно, только не вожделенный объект для знакомства и поклонения. То в мои попутчики пристраивались сгорбленные старцы с трясущимися головами и коленками, то преклонного возраста старушенции, тут же впадающие в сон и похрапывающие большую часть дороги. Иногда это были люди и моего возраста: замороченный бухгалтер, не выпускающий из рук калькулятора; очкарик в затасканном свитере, все время вздрагивающий от громкой музыки, раздающейся из наушников плеера. Однажды, правда, была и некая молодая девушка, очень бойкая особа и уж слишком энергичная. Да еще настолько, что мне пришлось отбиваться от ее активных действий и бесхитростных попыток познакомиться поближе. Потому что она была явно не в моем вкусе – она была толстая! А толстая женщина в моей жизни может быть или другом, или сотрапезником, или собутыльником. Ну, в лучшем случае – товарищем по работе. И не больше! А уж тем более не женщиной в близком, интимном отношении.

Но я всегда ждал и верил: у меня все еще впереди.

Август, как всегда в Мадриде, был солнечный, душный и невыносимо жаркий. Я изнемогал на службе, словно в огромной парилке, и почти не мог выспаться на горячей подушке в ночное, такое же «не прохладное», время. Отпуска не предвиделось из-за огромного количества работы и многочисленных заказов, и от этого становилось довольно-таки грустно: хотелось поближе к воде или к горам или хотя бы к освежающему лесу. Но делать было нечего, приходилось настраиваться на каждодневный, напряженный труд.

И вот тут-то, совершенно неожиданно, шеф объявил об отпуске. У него очень интересно сложились семейные обстоятельства, и он просто вынужден был «уйти» себя в отпуск, а под это удовольствие и мы, у него работающие, тоже попали. Конечно, было обидно, что не подготовился должным образом, но! Отпуск есть отпуск, все равно что-нибудь придумаю и отдохну, как полагается.

И буквально на следующий день мне позвонили два моих старых товарища. Они работали в этот момент у самого моря в Галиции, временно прикомандированные к одной фирме, работающей по нашему профилю. Узнав, что я в отпуске, друзья убедительно стали настаивать, чтобы я не тянул время и ехал к ним. Немедленно! Хотя бы дней на десять. И погода здесь чудесная, говорили они, и море синее, и небо голубое, и мы тебя шикарно устроим. Мол, и времени у нас свободного масса, работаем только до обеда, и есть возможность закатить несколько холостяцких пирушек.

Ну, как можно было не поехать?! Я тут же купил билет на автобус, выезжающий в полночь, позвонил друзьям, что буду у них завтра, еще до обеда и занялся спешными приготовлениями в дорогу. Постригся, погладил свои рубашки, шорты и майки. Как ни старался брать вещей поменьше и только самое необходимое, все равно получилась большая дорожная сумка и битком набитый заплечный рюкзачок. Пытаясь все разложить как можно аккуратнее, я, любящий всегда приходить к отправлению заблаговременно, вышел из дому чуть позже и прибыл к автобусу за пятнадцать минут до его отхода. Большинство пассажиров уже были в салоне, а остальные вкладывали свои вещи в багажное отделение.

Я тоже попытался засунуть свою сумку туда же, где и остальные, но водитель, узнав, что я еду до самого Сантьяго, сказал, что мои вещи надо ставить в секции с другой стороны автобуса. Пришлось ждать своей очереди, и поэтому в автобус я вошел чуть ли не последним. Но как сразу учащенно забилось мое сердце! Я знал – мое место по левому борту, в четвертом ряду, возле прохода. А возле окна я увидел белокурые волосы, уложенные витыми локонами. Неужели блондинка?! Чуть ли не бегом бросился к своему сиденью, желая быстрей увидеть лицо, скрываемое высокими спинками впереди стоящих кресел, да и все тело моей вожделенной попутчицы.

Но какой же был облом, когда я подошел поближе. «Блондинке» было лет под семьдесят! Она читала журнал, беззвучно шевеля при этом тонкими строгими губами. Счастливая улыбка моментально сползла с моего лица, а в голове мелькнула грустная мысль: «Вечно мне не везет!» Поздоровавшись, я стал запихивать свой рюкзак на полку для ручной клади. Бабулька взглянула на меня поверх своих очков, ответила на приветствие и, приняв еще более строгий и неприступный вид, снова уставилась в журнал. А я был так расстроен, что даже долго не мог засунуть распухший рюкзак в узкое пространство полки, огороженное по высоте жесткой проволокой. Я так энергично оттягивал эту проволоку, что вызвал этим смешок у кого-то за моей спиной. Мне стало еще обиднее, и я даже мельком пожалел о своем путешествии.

Наконец мне удалось впихнуть свои пожитки и усесться на положенное мне место. Еще минут пять я в расстроенных чувствах смотрел мимо престарелой крашеной блондинки на вокзальную суматоху, вспоминая все свои предыдущие поездки и приходя к выводу, что мне, вероятно, никогда не суждено интересно и приятно провести время в дороге.

Но вот автобус тронулся и, проехав по туннелю, вырвался на дорогу. Дорогу, которая вела к морю, солнцу да и просто к отдыху, и мысли мои стали принимать более оптимистический характер. «Да бог с ней, с этой бабулькой! Нашел из-за чего расстраиваться. Уже завтра я буду прыгать в прибой и барахтаться в соленых волнах, смотреть на горы и любоваться прибрежным пейзажем. А может, даже удастся арендовать там виндсерфинг? Это было бы вообще прекрасно! Я ведь уже два года, как не плавал под парусом. Если бы еще и с аквалангом понырять…»

Короче, я полностью переключился на ожидание завтрашнего дня и на предполагаемые и вполне реальные удовольствия. Настроение сразу же улучшилось, и я даже заулыбался своим мыслям. За целую ночь пути можно прекрасно выспаться и явиться к моим товарищам бодрым и свеженьким, как огурчик. Приняв это решение, я стал тут же откидывать спинку своего кресла, готовясь ко сну, и совершенно машинально окинул взглядом салон и пассажиров, в нем сидящих.

И обмер! Справа, возле меня, через проход, сидела она! Я так и застыл, не в силах ни отвести взгляд, ни повернуть голову, ни убрать с моего лица глупую восхищенную улыбку. Она не была блондинкой, но была в сто раз лучше. Ее волосы были темно-каштанового цвета и ниспадали на плечи водопадом мягкости и упругой эластичности. Узкие брови прекрасно обрамляли ее черные жгучие глаза с удивительно длинными ресницами. Маленький аккуратный носик, пухлые розовые щечки и чувственные, чуть-чуть даже слишком большие губки над идеально круглым и мягким подбородком заставили меня забыть буквально обо всем на свете. Она была примерно моих лет, но я знал, что вечером женщины выглядят чуть старше, и решил, что ей лет двадцать пять – двадцать шесть. Фигурка у нее, насколько я мог рассмотреть, была в норме, вернее, самое главное – она не была толстой.

Минут пять я смотрел на девушку, не моргая. Постепенно она почувствовала мое неотрывное внимание и, как бы невзначай, тоже прошлась по мне взглядом. Видя мои расширенные глаза, и вероятно, не очень умную, но радостную улыбку, она снова вернулась в исходное положение. Но при этом кончики ее бровей дернулись вверх от недоумения, а уголки губ чуть опустились с иронией вниз. Всем своим видом она как бы сразу обозначила непреодолимую дистанцию между нами, несмотря на то, что я мог коснуться ее рукой.

«Какой же я лопух! – появились у меня первые мысли. – Возле меня сидит такая сказка, а я заглядываюсь на престарелых блондинок! Некрофил несчастный! Ну надо же! Нет чтобы поздороваться со всеми, кто сидит рядом. Как же теперь завести разговор? Здороваться поздно, прощаться рано, да и смешно. Сразу представиться – неловко. Задать какой-нибудь вопрос? Но какой? Который час? Идиотизм! Над водителем табло электронных часов, видимое всему салону. Да и мои часы пришлось бы спрятать в карман. Заговорить о погоде? Н-да… Примет за дебила! Спросить, куда едет? В принципе – можно! Но… лучше бы это сделать, когда она посмотрит в мою сторону. А то, как это будет выглядеть: «Куда вы едете?» Она продолжает смотреть в окно. Еще громче: «Может, и я туда же?» И вместо нее отвечают другие пассажиры: «Да, да! Там так здорово!» Остается одно: ловить ее взгляд. А если не поймаю? Тогда надо приложить все усилия, чтобы его привлечь! И побыстрей! Время-то идет!»

И я, позабыв о сне, стал применять все свои знания, умения и опыт для того, чтобы красавица повернула голову в мою сторону хотя бы еще один-единственный раз.

Что я только не вытворял. Вначале корчил смешные рожицы, потом складывал пальцы рук в самые немыслимые фигуры и сочетания. Раскачивался в кресле, шлепал подошвами сандалий по полу, выстукивал шариковой ручкой по подлокотнику кресла барабанную дробь и даже звонко щелкнул несколько раз зубами. Но все безрезультатно. Вернее, почти безрезультатно.

Девушка все-таки боковым зрением заметила все мои ужимки и ухищрения, но от этого еще больше напряглась и сидела, словно окаменев. Наверняка про себя она твердо решила: ни за что и ни при каких обстоятельствах не смотреть в мою сторону. Но зато я привлек к себе внимание других попутчиков. Моя соседка слева посмотрела на меня вначале удивленно, потом с нескрываемым осуждением. Ее пальцы нервно теребили журнал, и у меня даже сложилось мнение, что ей не терпится схватить меня за ухо и хорошенько оттаскать, призывая к порядку. Зато сосед прекрасной шатенки, отвлекшись от своего журнала, несколько раз перевел взгляд с меня на девушку и заулыбался. И даже поощрительно подмигнул.

Если попытаться его описать, то он выглядел довольно-таки колоритно. Всем своим видом он напоминал мне некоего полтавского председателя колхоза «Моя хата с краю». Для полного сходства ему не хватало только соломенного брыля на голове да пары небольших украинских орнаментов на его белой сорочке. Мысленно я его сразу окрестил: «полтавчанин-председатель».

Я уже было хотел заговорить хотя бы с ним и даже прокашлялся, прочищая горло. Естественно, и фразы заготовил надлежащие. «Далеко ли едете? А вы, девушка?» Но та, совершенно неожиданно, так взглянула в мою сторону, будто послала разрывную пулю. Я на минуту ослеп, оглох, забыл, кто я, где я и что собирался сделать. Какие у нее были глаза! М-м-м! В них можно было утонуть и даже этого не заметить! Сделал пару глубоких вдохов, приводя себя в чувство. Может, она колдунья?! Надо быть с ней поосторожнее. И неплохо было бы подчеркнуть, при случае, как ослепляет и нравится мне ее взгляд. У меня была одна заготовка для такого действия, и я решил дождаться удобного момента и ее применить. А пока приходилось снова ждать какой-нибудь возможности для начала задуманного мной разговора и знакомства.

И тут судьба подкинула мне шанс блеснуть своим остроумием, а возможно и достичь желанной цели. Девушка, под моим неотрывным взглядом, стала нервничать еще больше и, скорее всего, машинально стала покусывать кончики своих ноготков. И я выпалил не задумываясь:

– Вы голодны? У меня есть бутерброды, могу угостить!

Если бы она засмеялась – это был бы самый ожидаемый вариант. Но она прямо-таки вся вспыхнула от стыда. Зато ее сосед, у окна, прекрасно все слышавший, не сдержавшись, прыснул смехом и даже закрыл усатое лицо журналом с модными девицами. Только виднелась его круглая лысая верхушка головы, вздрагивающая от непроизвольного хихиканья. Я тоже заулыбался удавшейся шутке, и мой самодовольный вид только еще больше взбесил несчастную женщину. Она метнула в мою сторону уже целый взгляд-снаряд (меня не контузило только потому, что я успел сомкнуть свои веки), потом взглянула на дядьку глазами ребенка, у которого забрали все, все, все, и уставилась в спинку впередистоящего сиденья. Пальцы свои она сцепила на коленках так, что костяшки побелели, и вроде даже как раздалось потрескивание ее косточек. Я поднял руку, как бы прислушиваясь; она скосила глаза в мою сторону.

– Где-то кого-то пытают! – глубокомысленно изрек я. – Я слышу хруст ломаемых пальцев!

Она нервно разняла сцепленные руки и засунула их под мышки. Зато «полтавчанин» залился таким неуемным смехом, что на него повернулись почти все пассажиры автобуса. А он никак не мог остановиться и даже стал смешно похрюкивать, не успевая набрать в грудь больше воздуха. Некоторые наши попутчики посмотрели и на меня, видя мою всезнающую улыбку и как бы спрашивая: «Чего это он?» На что я авторитетно и громко заявил:

– О-цень сьмесьная анекдота усьлисаль!

Теперь засмеялся уже весь автобус. Кто над дядькой, кто над моим акцентом, а кто вообще друг над другом. Только красотка сидела красная и нервно покусывала губы. Ее сосед с трудом выдавил из себя: «Извините…», всеми жестами показывая, что хочет выйти, скорей всего, в туалет. Она, встав, пропустила, и полтавчанин на полусогнутых рванул в конец автобуса. Складки его животика тряслись не от быстрой ходьбы, а от разрывающего все его тело утробного смеха. Сквозь него многим удалось расслышать несколько слов:

– Какой анекдот! Жизнь… это! Ха-ха-ха-ха!

Пассажиры развеселились еще больше, а девушка, гневно глянув в мою сторону, не выдержала, и я услышал от нее первое слово:

– Клоун!

Но я молниеносно отбил ее обвинение, обернувшись на вламывающегося в туалет «председателя»:

– А что? Очень даже может быть! – потом снова повернувшись к ней: – Вам видней, вы к нему всех ближе сидите!

Она вообще задохнулась от возмущения, и лицо ее пошло уже белыми пятнами. Пытаясь разрядить возникшее напряжение, я как можно непринужденнее произнес:

– Я тоже считаю, что нам уже давно пора познакомиться. Разрешите представиться: Андре. А как вас зовут?

Она взглянула на меня с нескрываемым превосходством и выпалила:

– С клоунами не знакомлюсь!

Мне ничего не оставалось сделать, как, вылупив глаза, удивиться:

– Какое странное и длинное имя: «Склоунаминезнакомлюсь» … – Она прекрасно все поняла и зло прошипела:

– Ваши уста недостойны даже произносить мое имя!

– Ну, это вы зря! – внутри меня боролись две сущности, и наглый авантюрист, всегда прущий напропалую, побеждал скромного и рассудительного реалиста-перестраховщика. Поэтому я решил продолжать почти проигранный бой, пусть даже все закончится скандалом и меня вышвырнут из автобуса. И я продолжил:

– Я ведь по своей натуре добрейший и положительнейший человек. И по многолетним наблюдениям ученых, имею некую ауру миротворчества, успокоения и радости. Даже простое повторение мною несколько раз имени выбранного человека может изменить судьбу оного к лучшему и к тому же помочь выздороветь при некоторых трудноизлечимых болезнях и нервных расстройствах.

Девушка с убийственным видом закатила глаза и с полнейшим сарказмом спросила:

– Да вы хоть понимаете, какую чушь несете?!

– Недавно, например, – я совершенно проигнорировал ее недоброжелательный вопрос, – был проведен очередной эксперимент при моем участии. В большой комнате были собраны несколько самых буйных шизофреников, которых ранее невозможно было утихомирить даже самыми сильными лекарствами. И всего за час моего с ними общения был достигнут поразительный эффект: больные находились в спокойном состоянии еще трое суток после этого и, заметьте, без применения медицинских препаратов!

– Я себе представляю! – моя попутчица грустно закивала головой и даже вздрогнула, поежившись. – Чего за час они, бедненькие, натерпелись! А потом еще трое суток (!) не могли прийти в себя или, попросту говоря, впали в каталепсию. Как вообще могли пойти врачи на такой бесчеловечный опыт?

Внутренне – от всей души я ей зааплодировал, но внешне – сделал вид, что обиделся:

– Ну, зачем вы так? Выводы очень авторитетных медиков были весьма лестны и положительны.

– А обслуживающий медперсонал был в той большой комнате? – неожиданно спросила она.

– В этом не было необходимости! – последовал мой гордый ответ.

– Я так и предполагала! – с сожалением вздохнула девушка. – Наверняка даже санитары взбесились бы.

– Отчего это вдруг?

– Да только от одного вашего присутствия! – она произнесла это сквозь сжатые зубы, с едкостью выделяя каждое слово. – За то время, что я вас вижу, у меня, вполне здорового человека, появилось полное понимание кровожадных маньяков, которые кромсают свои жертвы ножами, топорами и еще бог знает чем, мстя им, скорей всего, за нудотную надоедливость и тупоумие.

– Точно! Как похоже! – обрадованно затараторил я, хлопнув себя ладонью по лбу. – Я вспомнил! Точно такую же фразу говорила героиня последнего приключенческого сериала «Человек с улицы».

Она ошарашенно замотала головой, прикрыв глаза, и я пояснил:

– Ну, в последней, пятой серии под названием «Снова на улицу!». Вы и голосом, и интонацией, и даже выражением лица очень удачно скопировали актрису, играющую роль соседки.

Она опять грустно вздохнула и стала рассматривать меня так, как обычно женщины смотрят на гору грязного белья, в которой копошатся мыши. Потом чуть нагнулась над проходом ко мне и спросила:

– Вас, наверное, невозможно обидеть?

– Да уж! – я скромно опустил ресницы. – Почти…

– Бога ради! – она оживилась, и на ее лице появилось умоляющее выражение. – Скажите как?!

– Ну… не знаю даже… – засомневался я. – Стоит ли такие вещи рассказывать незнакомой женщине.

– Стоит, стоит, голубчик! – стала убеждать она. – Будь добр, расскажи! Ты ведь сам говорил: нет тебя добрее…

– Ну, разве что… – пришлось согласиться мне с явной неохотой. – Обидеть меня можно только в одном случае… – я сделал многозначительную паузу и продолжил, чуть ли не шепотом: – Это когда женщина будет со мной заниматься любовью и не подарит при этом, и ни до, и ни после, ни одного поцелуя…

Она возмущенно отпрянула от меня и, шумно выдохнув, громко протянула:

– Какое хамье! Ка-акое ха-амье! М-м-м!

Мне оставалось только закивать головой и утвердительно поддакнуть:

– Да, да! Как ни прискорбно, но, увы! Встречаются в этом прекрасном и любвеобильном мире и такие вот женщины, в которых живет только инстинкт самки, и нет у них даже малейшей тяги к чему-нибудь светлому и прекрасному.

– Боже ж ты мой боже! – она повернулась ко мне, глядя расширенными от очумения глазами. А мне уже было все равно. Самодовольно поправив воротничок моей рубашки, я радостно улыбнулся и гордо произнес, соглашаясь:

– Да! Есть во мне что-то божественное! Вот и вчера тоже какая-то бабулька в метро так ко мне и обратилась: «Господи! – Говорит. – Куда ж ты прешься?»

– Как, как обратилась? – в ее глазах появились веселые искорки, а уголки губ дернулись вверх от сдерживаемой улыбки. Я снова напыщенно повторил бабкино ко мне обращение.

И случилось чудо: девушка засмеялась. Звонко, радостно, с каким-то внутренним облегчением. Не обращая внимания ни на меня, ни на оборачивающихся на нас и вновь улыбающихся пассажиров, ни на подошедшего полтавчанина, который как-то робко топтался возле нас в проходе, словно не решаясь прервать этот завораживающий женский смех своим неуместным возвращением. Я взглянул на него снизу вверх, с сомнением почесал себя по скуле и пожал в недоумении плечами. В ответ председатель поднял восхищенно брови, многозначительно вытянул губы бантиком и незаметно показал большой палец. Это придало мне еще большей уверенности: все-таки есть болельщики и у моей команды.

Наконец-то девушка заметила своего соседа и, прекратив смех, но, продолжая улыбаться, стала вставать. Я уже заранее предвкушал возможность снова оценить ее прелестную фигурку и даже приготовился неким причмокиванием выразить свое по этому поводу восхищение, но произошло неожиданное. Она, вместо того, чтобы пропустить полтавчанина, бесцеремонно пересела на его место, к окну. Тот вроде даже как опешил:

– Но там мое место!