скачать книгу бесплатно
Собрание творений. Покаяние
преподобный Ефрем Сирин
«Столп Церкви, великий отец и вселенский учитель, пророк сирийский, солнце сирийское, духовный философ и глубокий ученый, витийственные уста и цитра Святого Духа» – так возвышенно отзывается о святом преподобном Ефреме Сирине его современник, святитель Григорий Нисский. В чтении его творений с древности и до наших дней православные люди, стремящиеся к духовному преуспеянию, находили и находят обильный источник назидания. В эту книгу вошли слова преподобного Ефрема, проникнутые покаянным настроением и сокрушением, за которые его по праву называют учителем покаяния.
преподобный Ефрем Сирин
Собрание творений. Покаяние
© Издательство «Сибирская Благозвонница», оформление, 2016
Обличение самому себе и исповедь
Будьте, по сердоболию своему, сострадательны ко мне, братия. Ибо не напрасно сказало Божественное Писание: Брат от брата помогаемь, яко град тверд и высок, укрепляется же якоже основаное царство (Притч. 18, 19). И еще говорит: Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться (Иак. 5, 16). Итак, избранники Божии, склонитесь на воззвание человека, который обещал благоугождать Богу и солгал Сотворившему его; склонитесь, чтобы ваших ради молитв избавиться мне от обладающих мною грехов и, соделавшись здравым, восстать с одра тлетворного греха, потому что еще с детства стал я сосудом непотребным и нечистым. И теперь, когда слышу о Суде, не обращаю на это внимания, как будто стою выше падений и обвинений. Других увещеваю удерживаться от вредного, а сам в двойной мере делаю это.
Увы мне, какому подпал я осуждению! Увы мне, в каком я стыде! Увы мне! Сокровенное мое не таково, как видимое. Поэтому, если не воссияют для меня вскоре щедроты Божии, то нет у меня никакой надежды спастись делами. Ибо говорю о чистоте, а думаю о непотребстве, веду речь о бесстрастии, а помышление у меня и день и ночь о бесчестных страстях. Какое же буду иметь оправдание? Увы мне, какое готовится мне истязание! Подлинно, у меня только образ благочестия, а не сила его. С каким же лицом прииду ко Господу Богу, Который знает сокровенности сердца моего? Подлежа ответственности за столько худых дел, когда и на молитве стою, боюсь, чтобы не сошел с неба огонь и не потребил меня. Ибо если в пустыне тех, кто принес огонь чуждый, попалил исшедший огонь от Господа (Лев. 10, 1–2), то чего буду ожидать себе я, на котором лежит такое бремя прегрешений?
Итак, что же? Отчаиваться ли мне в своем спасении? Нисколько. Ибо этого только и домогается противник. Как скоро доводит он кого до отчаяния, тотчас низлагает его. А я не отчаиваюсь в себе, но твердо полагаюсь на Божии щедроты и на ваши молитвы. Поэтому не переставайте умолять Человеколюбца Бога, чтобы сердце мое освободилось от рабства бесчестным страстям.
Ожестело сердце мое, изменился рассудок мой, омрачился ум мой. Как пес, возвращаюсь на свою блевотину (2 Пет. 2, 22). Нет у меня чистого покаяния, нет у меня слез во время молитвы, хотя я и воздыхаю, прохлаждаю свое престыженное лицо, ударяю себя в грудь, это жилище страстей.
Слава Тебе, Снисходительный! Слава Тебе, Долготерпеливый! Слава Тебе, Незлобивый! Слава Тебе, Благий! Слава Тебе, Единый Премудрый! Слава Тебе, Благодетель душ и телес! Слава Тебе, Который повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Слава Тебе, Который питает все народы и весь человеческий род, как единого человека! Слава Тебе, Который питает птиц небесных, и зверей, и гадов, и животных, живущих в воде, как и малоценного воробья! Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время (Пс. 103, 27).
Велико владычество Твое, и щедроты Твои на всех делах Твоих, Господи! (Пс. 144, 9). Потому умоляю Тебя, Господи, не отринь меня с теми, которые говорят Тебе: «Господи, Господи», и не творят волю Твою (см.: Мф. 7, 21). Умоляю Тебя молитвами всех благоугодивших перед Тобою, ибо известна Тебе кроющаяся во мне страсть, Ты знаешь язвы души моей. Исцели меня, Господи, и исцелен буду (Иер. 17, 14).
Потрудитесь со мной, братия, в молитвах. Просите щедрот у благости Его. Усладите душу, которую грехи соделали горькой. Как розги истинной виноградной Лозы, из Источника жизни напоите жаждущего вы, сподобившиеся стать Его служителями. Просветите сердце мое вы, соделавшиеся сынами света. На путь жизни наставьте меня, заблудившегося, вы, всегда пребывавшие на этом пути. Введите меня в царские врата; как владыка вводит собственного раба своего, введите вы, соделавшиеся наследниками Царствия, потому что рвется туда сердце мое. По вашему прошению да предварят меня щедроты Божии, пока не повлечен я вместе с делающими беззаконие. Там обнаружится и что сделано во тьме, и что сделано явно.
Какой стыд обымет меня, когда говорящие теперь, что я неукоризнен, увидят меня осужденным! Оставив духовное делание, покорился я страстям. Учиться не хочу, а учить рад. Подчиняться не хочу, а люблю, чтобы подчинялись мне. Трудиться не хочу, а люб лю утруждать других. За делом быть не люблю, а люблю присматривать за чужими делами. Не хочу оказывать честь, а люблю, чтобы чествовали меня. Не хочу, чтобы упрекали меня, а люблю упрекать. Не хочу, чтобы уничижали меня, а люблю уничижать. Не хочу, чтобы гордились, а люблю гордиться. Не хочу, чтобы уличали меня, а люблю уличать. Не хочу миловать, а ищу помилования. Не хочу слушать выговоров, а люблю делать их. Не хочу, чтобы обижали меня, а люблю обижать. Не хочу, чтобы делали вред мне, а стараюсь вредить. Не хочу, чтобы наговаривали на меня, а люблю наговаривать. Не хочу слушать, а домогаюсь, чтобы слушали меня. Не хочу, чтобы властвовали надо мной, а люблю властвовать. Мудр я на то, чтобы давать советы, а не на то, чтобы самому исполнять. Что делать должно, то говорю, а чего не должно делать, то делаю.
Кто не будет плакать обо мне? Плачьте, святые и праведные, плачьте обо мне, зачатом в беззакониях. Плачьте, возлюбившие свет и возненавидевшие тьму, плачьте обо мне, возлюбившем дела тьмы, а не света. Плачьте, благоискусные, плачьте обо мне, ни для чего не годном. Плачьте, милостивые и чувствительные, плачьте обо мне, помилованном и преогорчившем. Плачьте вы, которые стали выше всякого порицания, плачьте обо мне, погрязшем в беззакониях. Плачьте, возлюбившие доброе и возненавидевшие лукавое, плачьте обо мне, возлюбившем лукавое и возненавидевшем доброе. Плачьте вы, стяжавшие доблестную жизнь, плачьте обо мне, который по наружности только оставил мир. Плачьте, угодившие Богу, плачьте обо мне, человекоугоднике. Плачьте вы, стяжавшие совершенную любовь, плачьте обо мне, который на словах любит, а на деле ненавидит ближнего. Плачьте вы, заботящиеся о себе самих, плачьте обо мне, который занимается чужими делами. Плачьте вы, приобретшие терпение и плодоносящие Богу, плачьте обо мне, нетерпеливом и бесплодном. Плачьте вы, возлюбившие вразумление и учение, плачьте обо мне, невежде и человеке бесполезном. Плачьте вы, непостыдно приходящие к Богу, плачьте обо мне, который недостоин возвести взор и видеть высоту небесную.
Плачьте вы, приобретшие кротость Моисееву, плачьте обо мне, погубившем ее добровольно. Плачьте вы, приобретшие целомуд рие Иосифово, плачьте обо мне, предателе целомудрия. Плачьте вы, возлюбившие воздержание Даниилово, плачьте обо мне, лишившемся его добровольно. Плачьте вы, приобретшие терпение Иова, плачьте обо мне, который стал чужд терпения. Плачьте вы, приобретшие апостольскую нестяжательность, плачьте обо мне, который далек от нее.
Плачьте, верные и постоянные в сердце своем перед Господом, плачьте обо мне, двоедушном, боязливом и ни к чему не годном. Плачьте, возлюбившие плач и возненавидевшие смех, плачьте обо мне, возлюбившем смех и возненавидевшем плач. Плачьте вы, сохранившие Божий храм неоскверненным, плачьте обо мне, который осквернил и сделал его нечистым. Плачьте вы, памятующие о разлучении и о неизбежном пути, плачьте обо мне, беспамятном и неготовом к этому путешествию. Плачьте вы, не оставляющие мысли о Суде по смерти, плачьте обо мне, который утверждает, что помнит об этом, а делает противное этому. Плачьте, наследники Небесного Царства, плачьте обо мне, достойном геенны огненной. Горе мне! Потому что грех не оставил у меня ни члена здравого, ни чувства, которого бы не растлил. Конец при дверях, братия, и это не заботит меня!
Вот открыл я вам язвы души своей. Итак, не пренебрегайте мною, смущенным, но умоляйте Врача о недужном, Пастыря – об овце, Царя – о пленнике, Жизнь – о мертвеце, умоляйте, чтобы о Христе Иисусе, Господе нашем, получить мне спасение от овладевших мною грехов и чтобы послал Он благодать Свою и укрепил поползновенную душу мою. Ибо готовлюсь я к противоборству со страстями, но прежде, нежели вступаю с ними в борьбу, злохитренность змия расслабляет крепость души моей сластолюбием и делаюсь я пленником страстей. Еще стараюсь из пламени исхитить сгорающего в нем, и запах огня влечет меня, по молодости моей, к огню. Еще стремлюсь спасти утопающего и по неопытности вместе с ним утопаю. Желая стать врачом страстей, сам остаюсь в их власти и вместо врачевания наношу раны страждущему. Сам слепец, а покушаюсь водить слепцов. Поэтому имею нужду во многих о себе молитвах, чтобы узнать мне меру свою и чтобы благодать Божия приосенила меня и просветила омраченное сердце мое, и вместо неведения вселила в меня Божественное ве?дение, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово (Лк. 1, 37).
Он непроходимое море для народа Своего соделал проходимым. Он одождил манну и перепелов с моря, как песок морской (Пс. 77, 27). Он из утесистого камня даровал воду жаждущим. Он один, по благости Своей, спас впадшего в руки разбойникам. Да подвигнется на милосердие благость Его ко мне, впадшему во грехи и связанному безумием, как узами. Нет у меня дерзновения перед Испытующим сердца и утробы. Никто не может уврачевать болезнь мою, кроме Него Самого, ведающего глубины сердечные.
Сколько раз полагал я в себе пределы и строил стены между собой и между беззаконным грехом и теми противниками, которые выходили со мной на брань! Мысль моя преступала пределы и подрывала стены, потому что пределы не были обезопашены страхом Всесовершенного и стены не были основаны на искреннем покаянии.
Поэтому и теперь ударяю в дверь, чтобы отверзлась она для меня; не перестаю просить, чтобы получить просимое; как бесстыдный, домогаюсь себе помилования, Господи. Ты даруешь мне блага, Спаситель, а я воздаю за них лукавством. Будь долготерпелив ко мне, развращенному. Не об извинении за праздные слова умоляю Твою благость, но прошу у нее прощения за нечестивые дела. Пока не постиг меня конец, освободи меня, Господи, от всякого лукавого дела, чтобы обрести мне благодать перед Тобой в час смертный, ибо во гробе кто будет славить Тебя? (Пс. 6, 6). Спаси душу мою, Господи, от будущего страха и по щедротам и по благости Твоей убели оскверненную мою ризу, чтобы и я, недостойный, облекшись в светлую ризу, сподобился Небесного Царства и, достигнув нечаемой радости, сказал: «Слава Избавившему сокрушенную душу от уст львовых и Поставившему ее в раю сладости!» Потому что Тебе, Всесвятому Богу, подобает слава во веки веков. Аминь.
Слово умилительное
Приидите, возлюбленные, приидите, отцы и братия мои, избранное стадо Отца, запечатленные воины Христовы! Приидите, дети, выслушайте слово спасительное для душ ваших. Приидите, займемся куплей, пока еще день купли. Приидите, приобретем вечную жизнь, купим спасение душ своих. Наполните глаза свои слезами, и вскоре отверзутся очи ума вашего. Приидите все единодушно: богатые и бедные, начальники и подчиненные, старцы и юные, сыны и дщери и всякий возраст – все, желающие избавиться от вечного наказания и стать наследниками Небесного Царствия.
Вместе со святым Давидом воззовем к Милостивому и Человеколюбивому Господу, говоря: Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего (Пс. 118, 18). Просвети очи мои, да не усну я сном смертным (Пс. 12, 4). Возопием, как возопил слепец: Иисус, сын Давидов! помилуй меня (Мк. 10, 47). И если иные будут останавливать нас или требовать, чтобы мы умолкли, сильнее возопием и неутомимо будем вопиять, пока не отверзет очи сердец наших Светодавец Иисус. Приступите ко Христу, приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся (Пс. 33, 6). Возьмемся за прекрасную мысль, возжелаем себе Царства и рая, и вскоре станете вы пренебрегать делами века сего. Подвизайтесь в этот одиннадцатый час (см.: Мф. 20, 9), спешите, чтобы не остаться вне затворенных дверей! Вечер близко, и Мздовоздаятель идет с великой славой воздать каждому по делам его. Покаемся, братия, пока есть время!
Послушайте, что говорит Господь: Бывает радость у ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк. 15, 10). Для чего предаешься нерадению, грешник? Для чего отчаиваешься? Если на небе бывает радость, когда каешься, то чего тебе страшиться? Ангелы радуются, а ты предаешься нерадению? Архангел – проповедник покаяния, а ты будешь бояться? Пречистая и Нераздельная Достопокланяемая Троица призывает тебя, а ты воздыхаешь?
Да не будет для нас сладостным мирское попечение, чтобы не испытать нам горечи вечного огня и червя неусыпающего! Поэтому поплачем немного здесь, чтобы не плакать там, мучаясь вечно. Смотрите, никто да не будет нерадив, потому что пришествие Христово внезапно, как страшная молния. Ужели не страшитесь этого? В тот час каждый восприимет по делам своим, каждый понесет свое бремя, каждый пожнет, что посеял. Все непокровенными предстанем Судилищу Христову, и каждый из нас даст Судии ответ за себя. В тот час никто никому не в состоянии будет помочь: ни брат брату, ни родители детям, ни дети родителям, ни друзья друзьям, ни муж супруге, но каждый со страхом и трепетом будет стоять в ожидании, чтобы услышать Божий приговор.
Для чего остаемся нерадивыми и не приходим в себя? Для чего оставляем в пренебрежении Святые Писания и слова Христовы? Или думаете, что Христово слово и слова Христовых апостолов и пророков не осудят нас в тот день на Страшном Суде, если не соблюдем и не сотворим, что повелевают они нам? Послушайте, что говорит Господь ученикам: Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается и Отца Моего (Лк. 10, 16). И в другом месте говорит еще: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день… Я не сужу его (Ин. 12, 48, 47). Какое же слово будет судить нас в последний день? Святое Евангелие и прочие Святые Писания святых пророков и апостолов. Поэтому, братия, умоляю вас, не будем оставлять в пренебрежении написанного, ибо небо и земля прейдут, но слова Христовы не прейдут (Мф. 24, 35).
Придите же, возлюбленные, и, пока не наступил тот Страшный День, ввергнем себя в море щедрот Божиих! Сам Бог увещевает и приглашает всех, говоря: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Всех приглашает Человеколюбивый и Незлобивый, Сострадательный и Долготерпеливый, Который хочет, чтобы спаслись все люди. Не Своих только увещевает и призывает, но всех зовет: «Приходите ко Мне все, богат ли кто или беден, потому что приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6, 37). Кто же этот грядущий ко Мне? Тот, кто имеет у себя заповеди Мои и соблюдает их, кто слушает слово Мое и верует в Пославшего Меня». Блажен, кто слушает и соблюдает слово Его, и жалок, кто не повинуется, потому что это слово будет судить его в последний день (Ин. 12, 48), по написанному: Страшно впасть в руки Бога живаго! (Евр. 10, 31).
Покайся, брат, и не приходи в робость! Покайся, грешник, смело полагаясь и взирая на безмерное человеколюбие Христа, сказавшего: Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13). Покайся, чтобы не стыдиться на Страшном Суде, где со страхом будут предстоять тысячи тысяч ангелов и архангелов, когда тайное сделается явным и раскроются книги дел, когда отлучены будут одни от других, как овцы от козлищ.
Подлинно страшный и ужасный час, потому что укоряет Страшный, Правдивый Судия. Кто не убоится того часа? Кто не придет в робость? И Судия силен, и Судилище неумолимо, и дела наши стоят перед глазами, и огненная река перед Судилищем, и неумолчна песнь праведников и ангелов, и нестерпимо рыдание, и бесполезны слезы грешников. Тогда открыты будут сокровища, и праведники получат их. И блаженны алкавшие и томившиеся жаждой, потому что там насытятся, но горе насыщенным, потому что там будут алкать и жаждать. Блаженны плакавшие и рыдавшие, потому что там воссмеются и утешатся, но горе смеющимся ныне, потому что там непрестанно будут плакать и рыдать. Блаженны миловавшие, потому что там будут помилованы. Слышали вы, как ублажаются подвизающиеся и сколь злосчастными признаны нерадивые.
Размысли обо всем этом и поспеши спастись. Не смотри на нерадивых и роскошествующих, ибо они, как трава, скоро… увянут (Пс. 36, 2). Не возлюби века сего, потому что делает он запинание любящим его и на час услаждает, в тот же век отпускает обнаженными. Слушай Святые Писания и внимай им – и не впадешь в обман, и не сделает тебе запинания этот суетный и лукавый мир. Послушай, что говорит Иоанн Богослов: Не любите мира, ни того, что в мире… Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и мирское обольщение… И мир проходит… а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2, 15–17). Послушай, что говорит Господь: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф. 16, 26). Тщательно, со страхом внимайте слову Его, потому что слово, которое Он говорил и которым учил, оно будет судить нас в последний день (Ин. 12, 48).
Не лжив Господь, – да не будет сего! – ибо Он есть истина. И если вполне знаешь, что Он есть истина и что слова Его не лживы, то почему же остаешься в нерадении, несчастный? Чего ждешь? Что у тебя в мыслях? Кто будет отвечать за тебя? Разве не знаешь, что всякий сам за себя даст ответ Богу? Разве не знаешь, что каждый пожнет, что посеял, и что каждый понесет собственное свое бремя?
Пока есть еще время, расточи бремя грехов своих! Тебя призывает Человеколюбивый Бог, говоря: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные (Мф. 11, 28). Всех увещевает Он, никто не отчаивайся, никто не смей говорить: «Я не грешил». Кто говорит, что не согрешил, тот слеп, ходит ощупью и злосчастнее всех людей. Ибо евангелист Иоанн говорит: Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас… и представляем Бога лживым (1 Ин. 1, 8, 10). Потому что кто родится чистым от нечистого (Иов. 14, 4).
Итак, что же? Не слезы ли нужны нам, чтобы омыть скверну, воспевая со святым Давидом: Омой меня, и буду белее снега (Пс. 50, 9); и еще: Каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою (Пс. 6, 7). В одну ночь согрешил он, а плакал каждую ночь, поэтому и стал блаженным. Ибо пророк этот ясно предузрел Сказавшего: Блаженны плачущие (Мф. 5, 4).
Поэтому не плачь ни о чем преходящем в веке сем, не услаждайся приятностями житейскими, не желай себе богатства мира сего, с отвращением смотри на мягкие одежды и нарядные убранства, с отвращением смотри на пестроту красок, на сурмление бровей, на прикрасы и пышность, на бесовские их песни, на гусли, свирели и рукоплескания, на бесчинные и неблагоприличные взывания. Не знаешь разве, несчастный, что все это диавольский посев? Все это делают язычники, у которых нет надежды спасения. А мы не будем уподобляться язычникам, у которых нет надежды спасения, чтобы не подпасть одному с ними осуждению. Послушайте апостола, который говорит: Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме (Еф. 4, 17–18). Поэтому, оставив дела языческие, не станем опять возвращаться назад и делать то же самое.
Однажды навсегда отрекся ты от сатаны и от ангелов его и при многих свидетелях вступил в завет со Христом. Смотри же, с Кем вступил в завет, и не пренебрегай этим! Знай, что в тот же час ангелы записали слова твои – и завет твой, и отречение твое и хранят это на небесах до страшного дня Судного. Ужели же не устрашает тебя это и не приводит в ужас? В день Суда ангелы принесут рукописание твое и слова уст твоих на Страшное Судилище, которому и ангелы предстоят с трепетом. И тогда услышишь неприятное для тебя слово: Твоими устами буду судить тебя, лукавый раб! (Лк. 19, 22). Действительно, горько тогда вздохнешь и восплачешь в тот час, но это не принесет тебе пользы!
Будь же милостив к себе самому и не питай ненависти в душе своей. Открой глаза свои и посмотри на многих, как они подвизаются, как стараются спастись, сколько употребляют усилий на всякое доброе дело, как оберегают себя от зависти, от злоречия, от ненависти, от смеха, от блуда, от роскоши, от ссоры и от всякого иного худого дела, как возлюбили путь узкий и тесный, постятся, бодрствуют, злостраждут и плачут, как уготовили светлые светильники свои, как уста их воспевают и славят всегда Бессмертного Жениха, а очи их всегда видят красоту Его и душа их веселится.
Подумай и смотри: Жених уже приближается и не замедлит. Он идет обрадовать любящих Его, идет призвать плакавших и рыдавших не ради мертвеца, не ради временной потери имений, но чтобы мы свергли с себя запинающий нас грех (Евр. 12, 1), ради Царствия, которому не будет конца, и ради блаженного наслаждения раем, из которого мы были изгнаны, когда преступили заповедь Божию, и в который опять возвращаются плачущие и рыдающие. Он идет увенчать подвизавшихся законно и возлюбивших узкий и тесный путь. Идет помиловать милостивых. Идет соделать блаженными обнищавших ради Него. Идет исполнить благами алкавших и жаждавших ради Него. Идет осветить скрытое во мраке и обнаружить сердечные намерения (1 Кор. 4, 5). И почему не сказать короче? Идет воздать каждому по делам его (Рим. 2, 6). Идет уже не с земли, как прежде, но с небес с силою и славою великою (Мф. 24, 30).
Тогда вострубят трубы с небес и силы небесные поколеблются (Мф. 24, 29), вся земля, как вода в море, восколеблется от славы Его, потечет перед Ним река огненная, очищая землю от беззаконий. Потом вдруг вопль: Се, Жених идет (Мф. 25, 6). Вот идет ожидаемая Радость; вот идет Похвала праведных, Солнце правды; вот идет Царь царствующих, Царствию Которого не будет конца! Вот идет Судия Праведный! Вот, Жених идет, выходите навстречу Ему (Мф. 25, 6)!
Тогда с радостью приидут те, у кого есть светло горящие светильники и чистая одежда, и они услышат глас Жениха, Который скажет им: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). И у кого светильники горят светло, те, без сомнения, при этом вопле пойдут во сретение весело, с великим дерзновением, радуясь и надеясь, что светильники их не угаснут. А ты, увидев тогда себя в великой скорби, в ужасном несчастье, в нестерпимой нужде и примечая, что светильник твой угас, со стыдом скажешь: «Братия мои, ссудите мне немного елея, потому что светильник мой угас». И скажут тебе в ответ: Чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе (Мф. 25, 9). И пойдешь от них со скорбью, с болезнью, с воздыханиями, горько плача и не находя, где купить, потому что купля жизни кончена и вся жизнь колеблется, как вода в море. Не стало уже тех нищих, которые сидели у дверей церковных и продавали там елей!
Итак, приведенный в крайнее затруднение и совершенно не видя себе помощи, плача и сетуя, скажешь: «Пойду, ударю в двери Христова милосердия. Кто знает, может быть, Христос и отворит мне их?» Идешь, ударяешь, и Жених ответствует тебе изнутри: «Истинно говорю… не знаю тебя (Мф. 25, 12). Отойди от Меня, делатель беззакония. Ты не миловал – и не будешь помилован. Ты не внимал голосу нищего – и Я не внимаю твоему голосу. Ты слышал Святые Мои Писания и смеялся над ними, поэтому не дозволяю тебе войти. Ты не принял Моих пророков и апостолов, поэтому слово, которое Я говорил, оно будет судить тебя в этот последний день (Ин. 12, 48). Отойди от Меня, узкие врата не приемлют тебя: ты питал плоть свою и убивал душу свою, как же хочешь войти сюда и осквернить Царство Мое? Ты запятнал одежду плоти своей, наполнил уста свои злословием, ненавидел ближнего своего, выполнял волю диавола и отвергал Мою волю – как же теперь просишь позволения войти туда, куда ничего не предпослал, где ничего тобой не запасено: ни слез, ни плача, ни поста, ни бдения, ни псалмопения, ни девства, ни терпения, ни милостыни? Ничего такого не предпослал ты сюда, – чего же здесь ищешь? Обитель эту населяют обнищавшие ради Меня. Это – Царство милостивых, это – веселие плакавших, это – радость каявшихся и рыдавших и оплакивавших грехи свои, это – покой бодрствующих и постившихся, это – жизнь вдов и сирот. Здесь алкавшие и жаждавшие возвеселятся во веки – ты же получил уже доброе твое в жизни твоей (Лк. 16, 25). Иди от Меня… в огонь вечный (Мф. 25, 41)».
Слушая это, ты будешь стоять пристыженный. И в то же время дойдет до ушей твоих глас веселия и радости, и ты узнаешь голос каждого из друзей своих и горько вздохнешь тогда, говоря: «Увы мне, несчастному! Как я лишился этой славы и разлучен стал с ними за лукавые и негодные дела свои? Действительно справедлив Суд Божий! Действительно пострадал я справедливо! Они жили воздержно, а я гонялся за обедами и ужинами. Они воспевали псалмы, а я молчал. Они молились, а я парил умом. Они смиряли себя, а я предавался гордости. Они не занимались собой, а я собой любовался. Они плакали, а я смеялся. Поэтому они теперь радуются – а я сетую, они веселятся – а я плачу, они будут царствовать со Христом в бесконечные веки – а я с антихристом ввергаюсь в огонь вечный. Увы мне, злосчастному! Что со мной стало? Сколько благ утратил я для того, чтобы некоторое время исполнять мне волю диавола! Теперь узнал я, что каждый приемлет по делам своим! Теперь узнал я, что насмеялся надо мной и запнул меня суетный мир! О, скольких благ лишил я сам себя! О, какому подвергся я стыду! О, сколькими бедствиями обременил я себя!»
Это и подобное этому будешь говорить, терзаясь, и никакой не получишь от этого пользы, потому что там нет пользы и в покаянии. Потому-то Божественные Писания апостолов и пророков возвещают и свидетельствуют нам, что благ, которые приготовил Бог любящим Его… не видел… глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку грешнику (1 Кор. 2, 9). Слышал ты еще, что говорил Господь: И не убойтесь убивающих тело (Мф. 10, 28). И еще в другом месте: Блаженны изгнанные ради Меня (Мф. 5, 10). Потому и апостол говорит: Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 7–8). Ибо сеявшие со слезами будут пожинать с радостью (Пс. 125, 5).
Будьте внимательны с этого времени, братия мои, и помните написанное: Вышел сеятель сеять семя свое (Лк. 8, 5). Кто же Исшедший и Сеющий? Добрый Домовладыка, Господь наш Иисус Христос. Что же Он сеет? Евангельское слово, святые Свои заповеди. Где же Он сеет, на какой земле? На сердцах человеческих, во всех концах мира. Но не все повинуются Евангелию, не все возделывают ниву, чтобы падшее на нее семя Господне принесло плод. Напротив, оставаясь невозделанными, заросшими тернием, находясь в обольщении, принимают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода (Лк. 8, 14).
Вы же, возлюбленные, уготовьте сердца свои к принятию Евангелия, и да не подавляет ума вашего многое попечение о житейском. Будем заботиться о необходимом, а не о роскоши! Если станете держаться умеренности, то будете иметь покой. А если погонитесь за роскошью и за тем, чтобы иметь у себя больше, чем у других, то труда много, путь ненадежен, скорбь неутолима и жизнь многопопечительна.
Одно только нужно (Лк. 10, 42), братия Мои, – говорит Господь. Все остальное должно делать отчасти, по телесной потребности, а это – непрестанно, для спасения души своей, потому что душа выше всего. Для души, братия, будем подвизаться, и заботиться, и готовиться каждый день! Не будем тратить всего своего времени на попечение о теле! Но когда тело взалчет и потребует пищи, тогда приведи себе на мысль, что и душа требует удовлетворения собственных ее нужд. И как тело не может жить, если не вкусит хлеба, так и душа мертва, если не приобщится духовной мудрости.
Человек состоит из двух частей: души и тела. И потому Спаситель сказал: Не хлебом одним будет жить человек (Мф. 4, 4). И ты, как хороший приставник дома, душе давай душевные снеди, а телу – телесные, и не одно тело свое питай, оставляя душу свою нуждающейся во всем и голодной. Не дай душе умереть, но питай ее словом Божиим, псалмами, пениями и песнями духовными, чтением Божественных Писаний, постом, бдением, молитвами, слезами, надеждой, помышлениями о будущих благах. Все это и подобное этому есть пища и жизнь для души.
Смотрите, братия, чтобы кому из вас не оказаться бесплодным. Сеющий в плоть свою мирское наслаждение, роскошь, ужины и обеды, тот от плоти пожнет тление, а сеющий в дух молитву, пост, бдение, тот от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 8). Рассудите и посмотрите, что нигде не восхваляются роскошные, и рассеянные, и смеющиеся. Ибо это делают язычники, а наш закон таков: Блаженны нищие духом, блаженны плачущие, блаженны милостивые, блаженны изгнанные, блаженны поносимые, блаженны чистые сердцем (см.: Мф. 5, 3–10), блаженны воздержные, блаженны сохранившие в чистоте крещение, блаженны для Христа отрекшиеся от этого мира, блаженны тела девственников, блаженны имеющие жен, которые живут, как не имеющие (1 Кор. 7, 29), блаженны бодрствующие и молящиеся, блаженны предусматривающие Грядущего судить живых и мертвых, блаженны плачущие в молитве. Таковы уроки Божественного Писания православных!
Какое же Писание ублажает играющих на свирелях и гуслях, или смеющихся, или роскошествующих, или упивающихся и пляшущих, любящих мир, и все, что в мире (1 Ин. 2, 16)? Не такие советы дает закон наш, не тому учил Господь наш – напротив, угрожает Он за это горем, говоря: «Горе вам, смеющиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете! Горе вам, пресыщенные ныне, ибо взалчете! Горе вам, богатые» (см.: Лк. 6, 24–25). И через пророка еще говорит: Горе тем, которые зло называют добром и добро – злом… горькое почитают сладким и сладкое – горьким… которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного! (Ис. 5, 20, 23). Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют (Ис. 5, 11–12). Таковы и подобны этим дела людей миролюбивых и плотолюбивых, а не христолюбивых.
Но хочешь ли немного послушать о христолюбцах, которые идут узким путем? Слушай, что говорит апостол: Во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах и так далее (2 Кор. 6, 4–5). И еще Господь говорит: Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мф. 26, 41).
Итак, что же? Сотворите должное, братия мои. Вот слышали вы, как ублажаются идущие узким путем и какое горе предсказано вступившим на путь широкий и пространный. Оставим путь широкий, ведущий в пагубу, потрудимся малое время, чтобы царствовать в бесконечные веки, потрудимся, всегда имея перед очами Грядущего судить живых и мертвых, непрестанно содержа в памяти вечную жизнь, бессмертное Царство, ликостояние с ангелами, пребывание со Христом.
Размысли, что жизнь ничего не имеет в себе, кроме слез, укоризн, злословия, лености, трудов, болезней, старости, греха и смерти, – и не возлюбишь мира. Смотри, чтобы этот мир не обольстил тебя своими приятностями, и не запнул, и в век будущий не препроводил от себя обнаженным.
Помни сказавшего: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17). Не увеселяйся цветами жизни. Пусть в устах у тебя всегда будет псалом, потому что произносимое имя Божие обращает в бегство бесов. Если и к делу простираешь руки, то пусть язык творит псалом, а ум молится. Сам Господь дает от Себя совет и увещевает здесь еще приготовлять себя, и если в чем согрешили и преткнулись, увра чуем это слезами, пока есть время на покаяние. Время покаяния коротко, Царствию же Небесному нет конца.
Мы ублажаем святых и желаем себе их венцов, но не хотим подражать их подвигам. Или думаете, что просто так удостоились они венцов, без трудов и скорбей, чего бы и вам хотелось? Угодно ли тебе услышать, какое упокоение имели в этой жизни святые? Одни замучены были… другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы… умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (Евр. 11, 35–38). Вот, услышали вы малую часть из многого о наслаждении и покое святых в жизни этой и о том, с каким весельем терпели они это, потому что предвидели те блага, которые уготованы на небесах: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2, 9).
Если хочешь избавиться от мучения, то никого никогда не злословь. Горе беззаконному! Когда все просвещаются, он омрачается. Горе хульнику! Язык у него связан, и не в состоянии оправдаться он перед Судией. Горе любостяжательному! Богатство от него бежит, ожидает же его огонь. Горе ленивому! Взыщет он время, которое потратил худо, и, поискав, не найдет. Горе прелюбодею! Оскверняет он брачную одежду и со стыдом изгоняется из царского брачного чертога. Горе злоязычному, а вместе с ним и упивающемуся! Они причисляются к убийцам, их мучают с прелюбодеями. Горе тому, кто краткое это время проводит в роскоши. Его потребуют, как агнца, на заколение. Горе лицемеру! Пастырь от него отказывается, и волк похищает его.
Блажен, кто идет путем узким: он вводит в небо венценосцев. Блажен, кто имеет высокую жизнь, но смиренный образ мыслей: он подражает Христу и с Ним будет восседать. Блажен, кто благодетельствует многим нищим: он найдет на суде многих защитников. Блажен, кто принуждает себя ко всякому доброму делу, потому что употребляющие усилие восхищают Царство Небесное (Мф. 11, 12).
Итак, будем понуждать себя, братия, на всякое дело благое, будем убеждать и увещевать себя самих, будем назидать друг друга, как и всегда вы делаете. Беседа ваша пусть будет о Суде и об оправдании вашем. Дело ли какое делаете, или идете путем, или во время трапезы, или на ложах своих, или чем бы другим ни занимались вы, непрестанно с заботливостью думайте о Суде и о пришествии Праведного Судии, помышляйте в сердцах своих и говорите друг другу: «Какая это кромешная тьма! Какой это неугасимый огонь и неусыпающий червь! Какой это скрежет зубов!»
Об этом беседуйте друг с другом непрестанно, день и ночь: как течет огненная река и очищает землю от беззаконий, какие есть на ней, как свивается небо, как свиток книжный, и звезды падают, как увядший лист со смоковницы (Ис. 34, 4), как затмеваются солнце и луна, как разверзаются небеса по повелению Владыки, как, подобно молнии, сходит с неба Судия, как текут смятенные силы небесные, как уготовляется страшный Престол, как колеблется основание земли, ожидая сошествия Судии, как звучат трубы, как отверзаются гробницы, как потрясаются гробы, как усопшие от века пробуждаются, как бы от сна, как души спешат опять к телам, как святые текут во сретение, как готовые удостаиваются входа, как Жених затворяет двери нерадивым. Прекрасно об этом размышлять, с заботливостью думать об этом день и ночь. Кто всегда помнит о смерти, тот много не согрешит.
Не все время жизни своей будем заботиться о чреве и об одеяниях – так поступают язычники, не имеющие упования жизни вечной. Не будем же уподобляться им, но выслушаем, что говорит Господь: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33). Будем, братия, искать то Царство, которое не имеет конца, будем искать той радости, которая вводит в бесконечные веки. Будем, возлюбленные, молиться с болезнью сердечной, с воздыханиями и слезами, чтобы не осталось не исполненным нами оное блаженное слово. Прекратим здешнюю роскошь, чтобы там приобрести райское наслаждение. Поплачем недолго здесь, чтобы там воссмеяться. Будем алчущими, чтобы там насытиться. Пойдем узкими вратами и тесным путем, чтобы там шествовать путем широким и пространным!
И еще повторяю: смотрите, чтобы не запнул вас и не посмеялся над вами мир и чтобы в будущий век не препроводил он вас обнаженными и бедствующими, потому что обольщение мира сего многих запнуло, над многими насмеялось, многих ослепило. А мы, братия, будем внимательны к себе самим, послушаем Господа, Который говорит: Идите за Мною (Мф. 4, 19), – все оставим и последуем за Ним одним; презрим всякую радость мира сего, потому что издевается он над всеми, любящими его. Постараемся же достигнуть вечной жизни, ангельского ликостояния и пребывания со Христом, потому что Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Обличение себе самому и исповедь
Во многом, по-видимому, оказывая пользу вам, братия, обязан я позаботиться и о собственной своей душевной пользе, потому что неразумно доставлять пищу другим, а самому терпеть голод, и стыдно поить других, а самому томиться жаждой. Но это самое и будет со мной, если не обличу своей совести, что, как знаю, доставит мне пользу на будущем Суде.
В юности, когда жил я еще в миру, нападал на меня враг, и в это время юность моя едва не уверила меня, что совершающееся с нами в жизни случайно. Как корабль без руля, хотя кормчий и стоит на корме, идет назад или вовсе не трогается с места, а иногда и опрокидывается, если не придет к нему на помощь или ангел, или человек, так было и со мной. Уносимый волнами обольщения, незаметно стремился я к угрожающей опасности.
Что же делает со мной благость Божия? Она сделала так, что когда странствовал я по внутренней Месопотамии, встретился с пастухом овец. Пастух спрашивает меня: «Куда идешь, молодой человек?» Я отвечаю: «Куда случится». И он говорит мне: «Ступай за мной, потому что день склонился к вечеру». Что же? Я послушался и остался у него. Среди ночи напали волки и растерзали овец, потому что пастух ослабел от вина и уснул. Пришли владельцы стада, возложили вину на меня и повлекли меня в судилище. Явившись к судье, я оправдывался, рассказывая, как было дело.
Вслед за мной привели человека, пойманного в прелюбодеянии с одной женщиной, которая убежала и скрылась. Судья, отложив исследование дела, нас вместе отослал в тюрьму. В заключении нашли мы одного земледельца, приведенного туда за убийство. Но и приведенный со мной не был прелюбодеем, и земледелец – убийцей, равно как и я – расхитителем овец. Между тем взяты под сохранение, как улики, по делу земледельца – мертвое тело, по моему делу – пастух и по делу прелюбодея – муж виновной женщины, поэтому и их стерегли в другом доме.
Проведя там семь дней, на восьмой вижу во сне, что кто-то говорит мне: «Будь благочестив, и уразумеешь Промысл; перебери в мыслях, о чем ты думал и что делал, и по себе познаешь, что эти люди страждут не несправедливо, но не избегнут наказания и виновные».
Итак, пробудившись, я стал размышлять о видении и, отыскивая свой проступок, вспомнил, что однажды, будучи в этом же селении, среди ночи со злым намерением выгнал я на поле из загона корову одного бедного странника. Она обессилела от холода и оттого, что была непраздна, ее настиг там зверь и растерзал. Как только рассказал я заключенным со мной про свой сон и свою вину, как и они, возбужденные моим примером, начали рассказывать: поселянин, – что видел человека, тонувшего в реке, и, хотя мог ему помочь, однако же не помог, а городской житель, – что присоединился к обвинителям одной женщины, оклеветанной в прелюбодеянии. «А она, – говорил он, – была вдова, братья ее, возведя на нее такую вину, лишили ее отцовского наследства, дав из него часть и мне, по условию».
Во время этих рассказов начал я приходить в сокрушение, потому что было в этом некоторое явное воздаяние. И если бы это случилось только со мной, то, может быть, я сказал бы, что все это случилось со мной просто по-человечески. Но нас троих постигла одна и та же участь. И вот, оказалось, что есть некто четвертый, отмститель, который не в родстве с терпящими напрасную обиду и незнаком мне, потому что ни я, ни они никогда не видели его, так как я описал им облик явившегося мне во сне.
Заснув в другой раз, вижу, что тот же говорит мне: «Завтра увидите и тех, из-за кого вы терпите обиду, и освобождение от возведенной на вас клеветы». Пробудившись, я был задумчив. А они говорят мне: «Что ты печален?» Я сказал им причину. Боялся же я того, чем кончится дело, а прежние свои мысли, будто все бывает случайно, оставил. И они также вместе со мной были озабочены. Но когда прошла эта ночь, нас привели к градоначальнику, и вскоре ему представлено было донесение о пяти узниках. Бывшие со мной, приняв много побоев, оставили меня и были отведены в темницу. Потом привели двоих, чтобы над ними первыми произвести суд. Это были братья вдовы, обиженной лишением отцовского наследства. Один из них признан виновным в убийстве, другой – в прелюбодеянии. И, признавшись в том, в чем были пойманы, доведены они пытками до признания и в прочих злодеяниях.
Так, убийца признался, что одно время, занимаясь торговлей в городе, вошел он в знакомство и имел бесчестную связь с одной женщиной. (Это была та самая женщина, из-за которой находился в тюрьме один из заключенных со мной.) И на вопрос, как он скрылся, ответил: «Когда подстерегали нас, случилось соседу прелюбодейцы войти к ней другим входом за одной собственной нуждой. Женщина дала ему, чего он попросил, и так как меня она выпустила уже через окно, то как только увидела соседа, стала просить, чтобы он и ее выпустил в то же окно по той причине, что, как говорила она, хотят задержать ее заимодавцы. Когда же намеревался он исполнить это, застигнут был мужем женщины, а мы убежали». Градоначальник спросил: «Где эта женщина?» Он назвал ее местопребывание, и велено было оставить его под стражей до появления женщины.
А другой брат кроме прелюбодеяния, в котором был обвинен, сознался, что учинил и то убийство, за которое содержался со мной поселянин. Он рассказал, что убитый был мужем любимой им женщины. «Когда, – присовокупил он, – вышел он после полуденного времени осмотреть поле, я подошел к нему поздороваться, тут же убил его и убежал. Один человек от великого утомления спал там недалеко; родные убитого, сбежавшись на известие об убийстве и не зная, что этот поселянин не имел и понятия о случившемся, связали его и отправили в суд». – «Кто же даст на эти слова доказательства?» – «Жена убитого», – отвечал он. Градоначальник спросил: «А где она?» Он сказал ее имя и местопребывание в другом селении, вблизи села той, другой женщины, и тотчас был взят в темницу.
Привели на суд и остальных трех узников. Один обвинялся в том, что выжег поле с хлебом, а прочие – в соумышлении убийств. Получив несколько ударов и ни в чем не сознавшись, они были отведены в тюрьму, потому что судья услышал о назначении ему преемника. А с ними пошел и я, не дождавшись никакого решения по своему делу. Таким образом, все мы находились вместе.
Новоприбывший судья был с моей родины, но я долго ничего не знал о нем, из какого он города и кто такой. В эти дни у меня было много свободного времени, и я свел дружбу с прочими узниками. И так как прежние мои товарищи сделались благодушными и пересказывали прочим о том, что случилось у нас, то все стали ко мне внимательными, как к человеку благочестивому. Услышали и братья той вдовы и удивились, когда узнали про ее защитника. Поэтому все стали просить меня, в надежде, что скажу им что-нибудь благоприятное. Но, проведя там многие дни, я не видел являвшегося мне во сне.
Наконец опять вижу его, и он говорит мне, что и последние трое, виновные в других преступлениях, несут теперь наказание. Я рассказал им об этом, а они сознались в неправде, а именно, что были заодно с похитителем, который убил человека из-за виноградника, смежного с его владением. «Мы, – говорили они, – засвидетельствовали в этом деле, что виноградник принадлежит ему за долг и что не он убил этого человека, а тот сам, упав со скалы, разбился до смерти». Один же из них сказал, что он в гневе ненамеренно толкнул человека с кровли и тот упал и умер. После этого опять вижу во сне говорящего мне: «На следующий день будешь ты освобожден, а прочие подпадут справедливому суду; будь же верующим и возвещай Промысл Божий».
На следующий день судья сел на своем судейском месте и стал допрашивать всех нас и, узнав, до чего прежде было доведено дело, потребовал к себе женщин, которые уже были найдены, и обвинителям представлены были права их. Градоначальник отпустил невинных, каковыми были поселянин и мнимый прелюбодей, а женщин подверг пыткам, желая узнать, не участвовали ли они в другом каком-либо деле.
И оказалось, что одна из них произвела поджог в гневе на того, кто выдал ее прелюбодея, причем один человек, найденный неподалеку от места пожара, который бежал с опустошаемого поля, и был взят как виновный. Оказалось, что это и был один из содержавшихся со мной. Судья, допросив его, нашел дело таким, как оно было рассказано, и освободил его как невинного.
А другая из обвиняемых в прелюбодействе, будучи из того же селения, из которого были заключенные за соумышление в убийстве, призналась, как было дело. «Убитый, – говорила она, – ночевал в моем доме; он был красивый мужчина, я спала с ним; а один из братьев вдовы, и именно мой прелюбодей, застал его у меня, ударил, убил и бросил на перекрестке. Когда же сбежался народ, – продолжала она, – два человека гнались за похитителем их козла; бывшие впереди, увидев их, подумали, что бегут преступники, и, схватив, представили их в суд как виноватых».
Градоначальник спросил: «Как их имена, какого они рода и каковы из себя?» И, собрав о них все подробности, узнал дело в точности и освободил невинных. Их было пятеро: земледелец, мнимый прелюбодей и трое последних. Обоих же братьев и вместе с ними негодных женщин приказал отдать на съедение зверям.
После этого вывели и меня на середину суда. Хотя и сближала его со мной единоплеменность, однако же он стал осведомляться о деле по порядку и пытался выспросить у меня, как было дело с овцами. Я рассказал правду, как все происходило. Он узнал меня по голосу и по имени, а пастуха приказал высечь для дознания истины, после чего освободил меня от обвинения, по прошествии без малого семидесяти дней. Знакомство же мое с градоначальником происходило оттого, что родители мои жили за городом с воспитавшими этого человека, да и я временами имел у него жительство.
В ту же ночь я увидел во сне прежнего мужа, и он сказал мне: «Возвратись в место свое и покайся в неправде, убедившись, что есть Око, над всем назирающее». И, сделав мне сильные угрозы, он удалился; с тех пор и доныне не видел я его.
И я впал в задумчивость, возвратился домой, много плакал, но не знаю, умилостивил ли Бога. Поэтому прошу всех потрудиться со мной в молитвах, так как язва моя неисцельна. Не надмеваюсь видениями, но тревожат меня нечестивые помыслы. И фараону являлся ангел, возвестивший будущее, но пророчество не спасло его от изреченного над ним приговора. И Христос пророчествовавшим во имя Его говорит: Не знаю вас… делатели неправды (Лк. 13, 27). Знаю, что подлинно видел я и изведал опытом, но беспокоит меня чрезмерная укоризна моя Богу. Ибо кто говорит, что все самослучайно, тот отрицает бытие Божества. Так рассуждал я – и не лгу, каялся – и не знаю, загладил ли свой грех, проповедовал о Боге – но неизвестно мне, принято ли это от меня, писал о Промысле – но не разумею, угодно ли это Богу[1 - Здесь оканчивается слово в славянском переводе.].
Вижу здания – и заключаю о здателе; вижу мир – и познаю Промысл; вижу, что корабль без кормчего тонет; видел, что дела человеческие ничем не оканчиваются, если Бог не управляет ими. Вижу город и различное устройство гражданских обществ – и познаю, что все держится Божиим распоряже нием. От пастыря зависит стадо, а от Бога – все, что возрастает на земле. В воле земледелателя отделение пшеницы от терний, – в воле Бо жией благоразумие живущих на земле во взаимном их единении и единомыслии. В воле царя расположить полки воинов, – в воле Божией определенный устав для всего.
На земле ничего нет не возглавленного, потому что начало всему – Бог. Реки – от источников, а законы – от Божией премудрости. Земля приносит плоды, но, если нет дождя с неба, ничего не может произвести сама от себя. День заключает в себе сущность света, но для совершения своего имеет нужду в солнце. Так и добрые дела производятся людьми, но в совершение приводятся Богом. Солнце имеет в себе свет, но для собственного его упокоения нужно ему небо, – подобно и благочестивые для восстановления своего имеют нужду в Боге. И свет – не без огня, и тьма – не без мрака, потому что все имеет взаимную нужду друг в друге: для одного необходимо другое.
Ни в чем не имеет нужды один Бог. В ряду происходящих существ ничего не бывает само от себя. Вещь не может сама себя сотворить. Кто сам себя творит, тот был прежде, нежели сотворил себя. Как же произошел он впоследствии? Кто был прежде своего происхождения, тому не было нужды делаться тем, чем он уже был. И почему нужно было бы нечто другое к составлению того, что уже было? Итак, один Бог не приведен в бытие, ибо само себя приводящее в бытие само себе противоречит.
Бог не не знает, что Он не приведен в бытие, потому что не был Он, подобно нам, вначале младенцем. Он не в неведении сущности Своей, потому что она не уступлена Ему кем-нибудь. Он знает, что такое Он, и скрывается от всякого человеческого разумения, – не по зависти к нам, но щадя нас. Ибо для слуха нашего невместимо слышать о природе или начале не приведенного в бытие: нам и выразить это невозможно.
Мы не доходим до того, чтобы постигнуть начало Безначального, потому что нет в нас столько разумения. Земное глаголал Бог с Синая, и тысячи истаивали, – что же будет с нами, если возглаголет небесное? С земли глаголал, и тысячи истаивали, – что же будет с нами, если начнет беседовать с нами с неба? Народ просил, чтобы не слышать гласа Божия, и Бог соизволил это.
Моисей умолял, чтобы Бог пребыл с народом, и многие умирали, не вынеся приближения к естеству Божию. И так Бог показал, что, приближаясь к людям, по причине праведности Своей для них, неправедных, делается Он поражающим неисцельно. Но, щадя нас, удаляется Он от нас, чтобы оставались мы живы, а также не изрекает нам таин, чтобы мы не умерли. Приблизился Он к Аарону – и найдя его сыновей виновными, умертвил их; приблизился к народу – и истребил многих согрешивших. Поэтому, если изречет Божественное и не уверуем, то убиет всех нас. А поэтому и не изрекает, так как предвидел, что не уверуем. И так прекрасно делает, промышляя о том, чтобы мы не умерли.
Не дает столько разумения, чтобы не угасить произволения, не сообщает большей силы, чтобы не затмить природы. Не стесняет благости, чтобы не препобеждалась она недостоинством, не творит людей ангелами, чтобы не расстроить Своей силы, не творит ангелов херувимами, чтобы не сокрушить Своего создания. Но сделал все, что могла принять сотворенная природа. Уставил чин естеств и нашел, что они, как изменяемые, имеют нужду в милосердии.
Знает же, что поддерживаются они в существовании великой благодатью, потому что природе, чтобы поддерживалась она в существовании, придал от сущности Своей, а что превосходит ее меру, то утаил от нее. Соразмерно с силой уставил чин для разумения, чтобы для тварей не стать виной их превозношения, как подстрекающие детей на худое в большей мере бывают сами виновны. Бог дал тварям, что могли вместить, и извинил в том, чего не могли вместить. Ибо ни от кого не требует чего-либо сверх силы.
Поэтому вы, человеки, не обвиняйте Его могущества, что не соделало оно для природы вместимым невозможное: виной этому не Создатель, но тварность. У художника золотых изделий есть искусство, но он не хочет придать золоту чего-нибудь большего, потому что само оно не допускает этого. Так и Бог, хотя и может, однако же не простирается далее, потому что нет способного вместить Его. Дай вещество, которое бы имело в себе нечто большее, нежели золото, и художник готов придать ему свойственную красоту. Ибо ни один художник, представляя в уме что-нибудь превосходнейшее золотого вещества, не возьмется сам собой подобным этому сделать данное вещество. И Бог, уразумев все чудеса, познал, что вещество не может быть подобной Ему природой. Все превысил богатством Своим в тварях, но чтобы получившее бытие стало не получившим бытия, этого Он и не помышлял, и не изобретал, и не делал. Если из получившего бытие произвел Он не получившее бытие, то обличает Свою собственную природу, что и она произошла, и что все сотворенное Им произвел Он по нужде, а не по премудрости Своей. Бог непостижим в могуществе Своем, о человеки! Он мог явить в тварях нечто большее, но совершил над ними только то, что было для них вместительно.
Знаю, что многие купцы могут производить торг обширнее того, сколько у себя имеют в наличности. Но что есть у них в наличности, за то вполне уважаются, хотя без труда покупают и не имея у себя в наличности денег. Если и Бог не без труда сотворил существующее, то вы, желающие возражать, вправе заключить тогда, что не может Он сотворить большего. Но хотите ли видеть, с какой несказанной легкостью творит Он? И небеса, и все, что на них, сотворил Он словом. А этим доказывается, что может Он сотворить еще многое и лучшее, но не творит, потому что тварная природа не вмещает этого.
Знаю, что художники изобретают нечто такое, чего не имеет в себе вещество, и чем-нибудь обыкновенным, украсив то, производят приятное впечатление. Тем более несомненно, что это возможно для Бога, Который явил в существах столько благолепия. В какой мере дело прочнее слова, в такой же до бесконечности несравнимой мере сила Божия преизбыточествует перед сотворенным.
Итак, Бог все сотворил соразмерно с потребностью каждой твари и не по нужде какой изобрел разности тварей. Сотворивший природы этим самым показывает, что Он же создал и разности их, потому что последним дал доказательство в рассуждении первых. Причина стольких красот не вынужденна, иначе они окажутся делом кого-либо другого, а не Бога, потому что необходимость исключает произвол. Но Бог, как выразило Писание, творит все, что хочет… на небесах и на земле (Пс. 134, 6).
И если твари в удалении своем от порядка служат хвале Божией, то, конечно, зло – не причина совершенства, а бывает препятствием благочестию. А если бы зло было первоначально, то не попустило бы оно произойти доб рому, иначе и доброе принадлежало бы ему. Если вещество произвело беспорядок вопреки Богу, то великое заблуждение – думать, что неодушевленное может вступить в борьбу. Если в веществе деятельность есть душа беспорядка, то великое неразумие – движение при действии почитать душой, потому что ни в одном из нас то, что он делает, не есть душа.
«Да, – скажут, – деятельность вещества произошла от чего-либо существующего в нем». Очень недалекому уму свойственно думать, что в веществе, всегда умаляющемся и изменяющемся, есть нечто вечное. И как изменяющееся стало вечным? Поэтому ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1, 3). Ничто, кроме Единого Бога, не было всегда. Потому-то все и имеет в Нем нужду. Ибо Он сотворил это восхотев, а не по нужде, и сотворил каждую тварь, как восхотел. Имел же собственную Свою волю, не подлежащую необходимости, и не сотворил совечных Себе тварей. Ибо если бы хотеть было для Него необходимостью, то твари были бы совечны Ему и действо было бы сообразно с хотением. Ибо действо Его было не по необходимости, иначе твари были бы совечны Ему.
И то, чтобы Ему быть покланяемым, как хотение было не что-либо страдательное. Поэтому не по необходимости установил Он поклонение Себе, так чтобы тварей для поклонения Себе сделать совечными. Ибо Он ничего не терпит, если не воздают Ему поклонения язычники, и не приходит в то или другое состояние, смотря по разности поклонений; не раздражается несовершенным поклонением иудеев, не смущается ересями, которые воздают Ему поклонение отчасти. Ибо во всяком случае Он остается не подлежащим страданию, пребывая одним и тем же, как и прежде всех тварей, так и доныне и впоследствии до беспредельности. Благость Его – причина всему, правда Его – устав всему, премудрость Его открывается в разнообразии.
Итак, то, что можем вместить мы, человеки, дает Он, щадя, как сказал я, силы наши. И поскольку предвидел, что никто из сотворенных не может вместить Его, то безначально, из сущности Своей произвел Сына и Святого Духа, – не по какой-нибудь необходимости и не по какой-либо причине, как сказали мы, говоря о Слове, – чтобы открылась полнота Божества Его, потому что родил Слово естественно, из сущности Своей, все же естество изъято от необходимости и причины; и особенно потому, что с волей соединил естество, а то и другое сопряг с благостью. Ибо благость явила полноту, потому что Он родил Вмещающего ее существенно, и естество обнаружило достоинство, потому что Вмещающий не недостоин, как Сын, как Несозданный, и воля исключила необходимость, потому что не ради чего-либо рожден Сын, но чтобы всегда совершалась тайна вечности и чтобы не могли мы сказать, будто бы изволение о естественном рождении Сына Божия подлежало необходимости.
Дух же Святой исшел из сущности Отца не полусовершенным и не смешанным, ибо Он – не Отец иногда, а иногда Сын, но – Дух Святой, имеющий полноту благости и исходящий во свидетельство о Божестве, какое ипостасью Своей дает Дух Святой о том, что Отец родил Сына не по страсти, не во времени, не каким-либо способом и не по какой-нибудь причине, но естеством, свободным от необходимости, потому что Отец, восхотев извести и другого Общника, – не Того, Которого родил, но Духа Святого, – явил Его из сущности Своей.
Не прежде Сына извел Духа, чтобы не сказали мы, что хотение подчинено необходимости. Не убоялся человеческого о Нем сомнения, каким образом родил Бесстрастный, имея в доказательство Духа Святого, потому что, не родив, извел Его по-Своему: так и Сына родив, родил бесстрастно, по-Своему. Ибо не умалился исхождением Святого Духа, чтобы и рождение Сына не предполагали мы страстным. И если все же Духа Святого именуем после Сына, то в означение не времени, а Лица, ибо одно время и Духа, и Слова: и мы со словом изводим дыхание.
Итак, Отец не имел нужды во времени к произведению Слова и не во времени, не после Слова извел Духа Святого. Поэтому-то Божество Святой Троицы совечно. Отец и Сын и Святой Дух, хотя и три Лица, но единой сущности. Поэтому-то Святая и Единосущная Троица есть Единый Бог. А что Слово в Духе, это утверждает о нас Давид, сказав, что есть дыхание в устах наших (см.: Пс. 134, 17), и тем не подобную нашей сложность приписывает он Божеству, но показывает сближение в доказательство сказанного выше.
