banner banner banner
Вприпрыжку за смертью
Вприпрыжку за смертью
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Вприпрыжку за смертью

скачать книгу бесплатно

Вприпрыжку за смертью
Марина С. Серова

Телохранитель Евгения Охотникова
Евгения Охотникова случайно оказывается свидетельницей взрыва, в пламени которого погиб бизнесмен – миллионер. А через несколько часов случай сводит ее с сыном и дочерью убитого. Но в каждой случайности есть своя закономерность… И вот уже Женя находится вгуще событий. После смерти отца осталось огромное наследство, и теперь детям грозит опасность: на сына уже было совершено покушение, а дочь тоже балансирует на грани жизни и смерти – через неделю ей исполнится восемнадцать, и тогда вступит в силу завещание…

Марина Серова

Вприпрыжку за смертью

Глава 1

День рождения моей тетушки Людмилы – в просторечии Милы – приходится на седьмое ноября. Красный день календаря, который раньше был праздником революции, а с недавних пор – днем национального примирения, для меня был дважды красным. Какой бы смысл очередной государственный строй ни вкладывал в эту дату, она оставалась для меня прежде всего – Днем рождения тетушки.

И вот я носилась как угорелая по городу в поисках подарка. Что именно подарить своей тетушке, я прекрасно знала, но требовалась конкретизация.

Дело в том, что моей тетей владеет пагубная страсть к чтению детективных романов, к которым она приохотилась еще во время работы в юридическом институте, а уж уйдя на пенсию, получила возможность отдаться этой своей страсти целиком и полностью.

Одна повесть (или маленький роман) за вечер – вот ее норма.

И в отличие от прочих разновидностей наркоманов (а ведь чтение – тоже своего рода наркотик, правда ведь?) организм тетушки не требует увеличения дозы. Не знаю, как будет дальше, но последние полтора года Мила четко держалась в этих рамках.

Это то, что касается положительной стороны пристрастия, сравнительно, скажем, с алкоголем или героином. Но есть и другая сторона.

Водка и кайф не меняются. Очень трудно представить себе алкоголика, который ставил бы задачу ежедневно «открывать для себя» новый сорт крепких напитков. Ему не нужна новизна, человек, зависимый от алкоголя, требует лишь повторения уже известного, хочет еще раз попасть в то состояние, которое от степени его деградации диктует организм.

Совсем другое дело – читатель детективов. Он так устроен, что ему подавай именно его и ничего иного! Упаси боже встретить читаный роман под другим названием в другом переводе – день пропал даром, жизнь не удалась, все летит в тартарары!

А с памятью, господа, у этой публики ой как хорошо! Хотя, конечно же, идеальным читателем детективов был бы именно склеротик.

Но моей тете, слава богу, такое заболевание не грозит, она отличается феноменальной памятью с самого раннего возраста. И думаю, что я унаследовала это качество именно от нее.

Не побоюсь фривольного сравнения: она открывает новый томик с таким же предвкушением наслаждения, как какой-нибудь восточный султан мог требовать себе ежедневно очередную девственницу.

И вот теперь передо мной стояла непосильная задача – купить для тети книгу.

Думаете, это так просто? Конечно, если вы открываете «кирпич» в глянцевой обложке, «покет» с золотым тиснением время от времени. Но если это проделывать ежедневно, причем в течение нескольких лет, то рано или поздно возникнут проблемы.

И скажите мне на милость, что я могла найти на лотках новенького?

Мы же ведь не в Москве, а всего-навсего в одном из восьмидесяти девяти (если продолжать считать вместе с Чечней) субъектов Федерации, хоть и в областном центре с почти миллионным населением.

А моя тетушка, несмотря на ее возраст, проявляет известную прыть для обеспечения себя любимым чтением – помимо банальных инспекций лотков для покупки новинок, она еще и выписывает детективы по «Книге – почтой». Более того – созванивается с издательствами и оплачивает целые серии. А в последнее время даже бегает к соседям, компьютер которых подключен к Интернету, и заказывает книги, используя самые последние данные с оптовых складов! Ну и как тут подобрать подарок?!

К моей чести, я вышла из этого затруднительного положения.

Каким образом, спросите вы? Решение пришло не сразу. Но я все же, изрядно поломав голову, поняла: чем гоняться за новинками, лучше отыскать что-то старое, но, так сказать, не охваченное тетей Милой.

Я пошла к знакомому, который раньше, еще в старые, но недобрые советские времена промышлял самиздатом. Да-да, ведь в машинописных копиях ходили не только Солженицын с Набоковым!

Рынок самиздата был очень велик и охватывал собой практически все жанры – от художественной литературы до научно-популярной. Ведь и Карнеги, и Судзуки, и Флеминга те, кто исхитрился, прочли именно в самиздате! Разумеется, на этом рынке были представлены и детективы. Мой знакомый, выслушав просьбу, долго рылся в своих сундуках и наконец извлек несколько пыльных папок.

После беглого просмотра мы остановились на раннем Эджвуде. Не бог весть что, как вы понимаете, но для меня в данном случае была важна фактура.

«Как хорошо, что моя тетушка увлеклась детективами уже в солидном возрасте! – думала я, любовно поглаживая папку с полуслепой машинописью, которая лежала у меня в пакете. – Иначе она прочла бы и весь детективный самиздат. А теперь моя совесть чиста!»

Да, но что я буду делать в следующем году? Не писать же самой детективный роман? Ведь тогда мне придется садиться за машинку уже сегодня!

Роман… Я снисходительно улыбнулась. Как бы ни изощрялись писатели, придумывая все новые и новые повороты сюжета, жизнь всегда даст им сто очков вперед. Она гораздо более непредсказуема, хотя и не укладывается в четкие жанровые рамки.

Я порядком утомилась – не столько поисками и находкой, сколько своими размышлениями. Погода стояла какая-то гнетущая, собиралась гроза, дышать было трудно, и атмосфера сгущалась. Вот-вот пойдет дождь.

Решив немного перекусить и выпить кофе, я направилась к ближайшему кафе, которое нашарила взглядом на противоположной стороне улицы.

Непритязательное название «Ромашка» меня слегка умилило. Кафешку – явно бывшую столовую – еще не успели как следует отремонтировать, серый кирпичный квадрат, в котором размещались кухня и мойка, лишь оброс стеклянной пристройкой, где народ вкушал пищу.

Впрочем, внутрь мне попасть не удалось. Оно, конечно, и к лучшему, как и все, что с нами случается. Но обычно мы узнаем об этом потом.

Так получилось и на этот раз. Едва я подошла к двери, как меня остановил жлобского вида мужик, переминавшийся на пороге.

– Сюда нельзя, – проговорил он, загораживая мне рукой вход.

– Это еще почему? – поинтересовалась я. – Можно узнать причину?

– Нет.

Я пожала плечами и немного отошла в сторону. Любопытства ради прильнула к стеклу и посмотрела, что там творится внутри, благо розовая штора на одном из окон была не задернута.

Никого и ничего.

– По-моему, сейчас в кафе нет наплыва посетителей, – проговорила я.

Мужик на входе поиграл желваками, но решил не вступать со мной в дискуссию.

– Учет-переучет? Банкет или поминки? – не унималась я, обращаясь к охраннику.

– Вали отсюда, – настойчиво цедил он сквозь зубы. – И как можно быстрее.

– Что, так трудно объяснить? – начала я раздражаться. – И, кстати, если вы работник службы безопасности этого непрезентабельного заведения, то где ваш бейджик с фото и фамилией?

– Мать твою за ногу, – раздельно проговорил охранник, – я тебя сейчас…

Что именно собирался со мной сделать неприступный страж кафе «Ромашка», я так и не узнала. Хотя – и надо обязательно это отметить – я позволяла ему с собой так разговаривать только по доброте душевной. Будь я в ином настроении, он бы валялся сейчас на пороге с двумя сломанными ногами (и это в лучшем случае), а я мирно пила бы свой кофе. В каком-нибудь другом кафе, разумеется.

Но судьба распорядилась иначе. Не успел охранник закончить свою фразу, как у «Ромашки» притормозил двести тридцатый «Мерседес» с эллипсовидными фарами – как раз такая модель, на которой разбилась принцесса Диана в парижском тоннеле.

Хлопнула дверца, и из машины вылез представительный господин лет пятидесяти с озабоченным выражением на холеном лице.

Он одернул пиджак и, еще больше нахмурившись, направился к кафе. Ему охранник позволил войти беспрепятственно, но потом сразу же загородил вход – уже не рукой, а своим массивным туловищем.

«А чего это я тут стою? – подумала я. – Тебе это все надо, Женя Охотникова?»

Зачем терять время и пререкаться с этим малосимпатичным коллегой? Не отправиться ли тебе куда-нибудь еще, пока охранник без бейджика не конкретизировал направление твоего движения на великом и могучем?

Да-да, я не оговорилась, именно «коллега». Впрочем, узнай он об этом – не поверил бы, пока я действительно не переломала бы его конечности. Бодигард-женщина – к такому у нас еще не привыкли, хотя пора уже. Впрочем, моя специальность гораздо шире, но лицензия выписана именно на этот род деятельности.

Итак, я решила отправиться восвояси, повернулась и сделала несколько шагов по щербатой асфальтовой дорожке. Я прошла от силы метров пятьдесят, как за моей спиной раздался взрыв.

Как только до моих ушей донеслись первые звуки, я мгновенно отпрыгнула вбок и прокатилась по траве за огромный ствол дуба.

Так же быстро перевернувшись на спину, я еще успела увидеть, как по воздуху летят осколки стекла, железные панели и пластмассовая мебель.

Среди искореженных предметов были, само собой, и останки того, что раньше ходило, дышало, смотрело и даже хамило незнакомым женщинам – рядом со мной приземлилась обгоревшая манжета охранника.

Значит, заключила я, погиб и тот человек, который вошел внутрь здания.

«Прав был парторг! – мелькнула у меня в голове столь неподходящая для трагической ситуации легкомысленная фраза. – Не надо было мне туда заходить! Как, однако, мудро подчас распоряжается судьба!»

А фраза эта была из старого советского анекдота, который мне в свое время настолько понравился, что я употребляла ее по отношению ко многим возникающим в моей жизни ситуациям.

Анекдот был такой: парторг завода съездил за границу, допустим в Париж. По возвращении на родной завод его обступают в курилке работяги и начинают выспрашивать, видел ли он стриптиз.

Это сейчас, господа, подобное зрелище чуть ли не в каждом ночном клубе, а для домоседов – по телевизору за полночь. А вот раньше… Впрочем, что там объяснять, вы и так все прекрасно помните.

– Видел, – признается парторг, которого так и подмывает рассказать.

– Ну и что же это такое? – проявляют естественный интерес рабочие.

– Садишься за столик, – начинает свой рассказ парторг, – тебе коньячок приносят, ананасы на закуску, ты сидишь, ешь-пьешь в свое удовольствие, а перед тобой на сцене женщина раздевается.

Тут парторг ужасается, – да что ж это я говорю! Я же идеологический работник! – и строгим тоном заканчивает свой рассказ:

– Какая гадость!

Хмурый рабочий приходит домой, требует, чтобы его дородная женушка налила ему стакан водки, дала соленый огурец и разделась бы перед ним. Та, поломавшись, соглашается. Работяга выпил залпом водку, схрумкал огурец. Сидит и смотрит на свою жену.

– Прав был парторг, – говорит он наконец. – Какая гадость!

…Я встала на ноги, отряхнула юбку, подобрала отлетевший в сторону пакет со столь дорогой для меня машинописью. Опершись о ствол дерева, я чуть поранила руку – осколки долетели даже до моего укрытия и впились острыми иглами в кору дуба.

– Однако! – покачала я головой, вынимая из ладони крохотный кусочек стекла. – Еще бы немного, и наблюдать бы мне сейчас за происходящим откуда-нибудь сверху, в бестелесном состоянии.

Я вернулась к месту происшествия. Кругом уже суетился народ. Люди, выскочившие из машины, отчаянно кричали что-то в свои мобильники, беспомощно глядя на развалины стеклянной пристройки. А из каменного блока высыпали работники «Ромашки».

Это были преимущественно женщины, одетые в разнообразную униформу – повара в белом, посудомойки – в синем, мелькали черные халаты уборщиц.

Когда неизбежный приступ паники благополучно миновал, – кстати сказать, взрывной волной задело нескольких прохожих, одна дама сидела прямо на земле, крепко прижав к груди сумочку, и мотала головой, а другая истошно вопила: «Скорая! Милиция!» – обслуга сгрудилась на некотором расстоянии от развалин и оживленно принялась обсуждать друг с другом небывалое происшествие.

Наиболее активные и любопытные работницы отбились от толпы, рассредоточились по округе и смешались со взвинченными людьми из «Мерседеса». Очевидно, кое-какая информация дошла до их ушей, потому что вскоре по кучкам сгруппировавшихся людей пронесся шепот:

– Головатова убили!

Когда эта информация достигла стоявших немного поодаль двух молоденьких девушек в синей униформе, одна из них – некрасивая шатенка болезненного вида – поднесла руку ко рту, как будто хотела сдержать крик, а потом стала медленно оседать на землю.

К ней тут же ринулись коллеги, но, убедившись, что это всего лишь банальный обморок, мгновенно потеряли к ней интерес. Только стоявшая возле нее подружка приподняла ее под руки – посудомойка оказалась физически сильной – и оттащила внутрь хозяйственного блока.

Вскоре подъехали милиция и «Скорая помощь», которых так истошно выкликала женщина из толпы. Она орала столь пронзительно и упорно, что могло показаться, будто службы ноль-два и ноль-три услышали крики на расстоянии и примчались на ее зов.

Толпу аккуратно рассредоточили, и милиция начала свою работу.

– Дело рук профессионала, – услышала я фразу, с которой обратился один из работников органов к своему коллеге возле автомобиля с мигалкой.

Я решила, что мне нет смысла больше здесь оставаться. Давать свидетельские показания, в общем-то, было не о чем, – люди в машине видели то же самое, что и я, а опоздать на день рождения к любимой тете мне бы очень не хотелось. Тем более что у нас был и заказан на вечер столик в ресторане.

Мой подарок пришелся тетушке по сердцу, она расцеловала меня, и мы принялись готовиться к походу в «Волжский Метрополь».

Несмотря на вычурное название, недавно открывшийся в центре города ресторан был приличным, кормили там неплохо, а публика была вполне респектабельной. Впрочем, как показали события, в последнем пункте мои сведения немного устарели…

– А что у тебя с рукой? – спросила тетя Мила, заметив кровь на моей ладони.

– Так, порезалась, – сказала я правду, умолчав о причине ранения.

Мне не хотелось портить тетушке праздничное настроение, и я решила рассказать ей о взрыве, свидетельницей которого мне довелось сегодня стать, как-нибудь в другой раз, когда подвернется удобный случай.

– Срочно прижги йодом! – озабоченно покачала головой тетушка и тут же переключила внимание на телефонную трубку – она уже с полчаса принимала поздравления от бывших учеников, и аппарат звонил каждые пять минут.

Наконец все приготовления были завершены. Платье выглажено, прическа уложена, брошка приколота – тетя Мила взяла меня под руку, и мы отправились в ресторан на моем малолитражном «Фольксвагене».

Нас разместили за столиком возле искусственной пальмы напротив оркестра. Меню было тщательно изучено, и нелегкий выбор – предлагалось шестнадцать видов салатов, двадцать первых и двадцать пять вторых блюд, не говоря уже о десерте, – был сделан в пользу стейков с овощным салатом и баварских пирожных.

Все было бы замечательно, если бы не компания за соседним столиком.

Знала бы я, что так случится, – ни за что бы не повела тетю Милу в «Волжский Метрополь». Но я просто не могла себе представить, что приличный ресторан, где я была всего месяц назад, за это время успеет изрядно снизить планку и контроль на входе.

Сидевшая неподалеку от нас шумная компания веселилась как могла: громко и довольно грубо.

Я сразу заметила, что с этим весельем что-то не так. Даже если вычесть из этого впечатления своего рода «русский надрыв», да еще в блатной компании, – все равно в воздухе чувствовалось какое-то странное веяние обреченности. Как будто люди веселятся только для того, чтобы не забиться в истерике.

Впрочем, это касалось не всех сидящих за соседним столиком. То, что я смогла для себя определить, относилось к главному персонажу – человеку лет двадцати шести с золотой цепью на шее, которая выглядывала из-за ворота расстегнутой рубашки.

Он то чересчур громко смеялся, то сыпал бранью, пытался рассказывать какие-то анекдоты, которые тотчас же забывал и умолкал в оцепенении. Потом снова приходил в себя и становился еще более шумным.

Все это, само собой, было сдобрено огромным количеством алкоголя, который едва успевал подносить уже чуявший недоброе официант.

– Это сын Головатова, которого сегодня убили, – расслышала я шепот бармена, кивавшего метрдотелю как раз в направлении стола, стоявшего рядом с нашим. – То ли горе заливает, то ли еще что. В общем, скандал будет, задницей чую.

Половина хорошо прожаренного стейка была съедена. Тетушка Мила была вполне довольна вечером, но уже и она, при всей ее терпимости к окружающим, начинала недовольно коситься через плечо.

А разгульное веселье между тем у наших соседей шло по нарастающей. Казалось, еще чуть-чуть, и что-то непременно должно произойти.