скачать книгу бесплатно
Жизнь бьет ключом
Марина С. Серова
Частный детектив Татьяна Иванова
Частный детектив Татьяна Иванова разыскивает пропавшую в Штатах сестру своего знакомого – Лику, вышедшую замуж за американца. Подозрительно ведет себя муж девушки – Род Эванс. Он уверяет, что жена уехала погостить к его матери, но отказывается дать ее адрес и номер телефона. Странно реагируют на происходящее и близкие друзья супружеской четы Эванс. Чем глубже Таня вникает в это дело, тем больше тайн и загадок обнаруживает. Крутится вокруг пропавшей Лики какая-то дьявольская карусель…
Марина Серова
Жизнь бьет ключом
Глава 1
В этот день с самого утра я занималась обычной рутинной работой частного детектива. Спокойная и расслабленная, я сидела в затемненной ванной, следя за тем, как на фотобумаге проявляются плоды моих трудов, – и о чем только пишут в детективах? Посмотрели бы авторы вышеозначенного чтива, чем приходится заниматься частным детективам! Рутина, господа, рутина! Никакой романтики… Несчастная леди, за которой я следила, появлялась на глянце, радуя меня своим неприличным поведением. Правда, через день моего пристального наблюдения за ней я с ужасом поняла, что, если несчастный рогатый муж решит поквитаться с любовником своей изменницы-жены, ему придется иметь дело как минимум с половиной нашего Тарасова.
Занятие было довольно скучное, и по телевизору я краем уха слушала, как Джессика Флетчер портит людям жизнь своей излишней привязанностью к правосудию. На очередном снимке моя жертва покоилась в объятиях восточного красавца. Осталось только составить отчет о моих целенаправленных наблюдениях, и в моих карманах появятся приятно шуршащие зеленые купюры.
– Ладно, можно устроить перекур, – сообщила я прелестнице на снимках.
Выйдя из темноты на свет, я счастливо вздохнула. Солнечный свет заливал комнату, и Джессика продолжала упорно разыскивать несчастную женщину, избавившую человечество от мерзкого типа. Я посмотрела на экран с ненавистью и выключила телевизор. Сама бы я так не стала поступать. Не всегда закон стоит того, чтобы его уважали. Иногда испытываешь куда больше жалости к убийце, чем к жертве. Такие типчики встречаются, скажу я вам…
Закурив сигарету, я мечтательно уставилась в окно. Свежий весенний ветер вторгся в мою квартиру через открытый балкон и теперь играл с моими записями, в которых я тщательно подбивала клинья под спокойную жизнь госпожи Латухиной.
Звонок в дверь застал меня врасплох. Тоскливо посмотрев на усыпанный белыми листиками пол, я подумала, что сейчас вернусь и все соберу. Мысль о том, что неожиданный посетитель прибыл надолго, меня не особенно беспокоила – сегодня я совсем не располагала временем для общения.
Открыв дверь, я застыла.
Вот уж кого я не ожидала увидеть на своем пороге, так вот эту тень из моего далекого прошлого… Я даже присвистнула, забыв о дурной примете.
– Здравствуй, Танечка, – смущаясь, произнесла «тень», входя в мою прихожую.
– Здравствуй, – растерянно ответила я, мучительно соображая, какая нелегкая его принесла.
С Сережей Коротковым я не виделась уже лет пять. Хотя раньше нас связывала тесная дружба, если не сказать больше, но, как часто случается, теперь все было забыто.
Он изменился. Из застенчивого мальчика с мольбертом превратился в весьма самоуверенного типа. Так сказать, справился с юношеским комплексом неполноценности, заменив его легкой манией величия.
– Не ожидала тебя увидеть…
Он кивнул. Я не глупая девочка и сразу поняла, что ежели твоему старому знакомому, успешно обходящемуся без твоего общества в течение пяти лет, захотелось тебя увидеть – его привела сюда насущная необходимость. Поэтому я постаралась сразу освободить его от ненужных формальностей.
– Излагай проблему. Попробую сама догадаться – тебе изменяет супруга, а доказательств у тебя нет. Так?
Он вытаращился на меня. Неужели я попала в точку?
– Нет, – поморщился он, – дело не в этом. А как ты догадалась, что я пришел к тебе…
– С приветом, рассказать, что солнце встало? – усмехнулась я. – Элементарно, Ватсон. Ты пять лет старательно не помнил о моем существовании. В светлую ностальгию по юношеской свежести чувств я не верю. Значит, в твоей жизни произошло некое не очень приятное событие, разобраться с которым может только частный детектив. И скорее всего – проблема у тебя щекотливая, поскольку пришел ты именно ко мне, предпочитая вмешательство человека, которому ты доверяешь. То есть, к твоей неслыханной удаче, это как раз твоя знакомая Татьяна Иванова. Оговорюсь сразу – я сейчас пока занята. Это первое. Второе – я беру дорого. Двести в сутки. Естественно, не рублей.
Он улыбнулся.
– Ты не изменилась, – проговорил он. – Все такая же реактивная. Предположим, что я действительно пришел к тебе не просто так. Но уж хотя бы ради приличий можно было бы попить кофе и рассказать про свою жизнь. Все-таки пять лет пролетело.
– Кофе – пожалуйста, – согласилась я. – Поговорить – тоже. Только личную жизнь мы будем обсуждать твою, если ты этого захочешь.
Он рассмеялся:
– Танька, не ершись. Я рад тебя видеть и не понимаю, почему я вдруг начал действовать на тебя, как красная тряпица на белого генерало.
– Ты на меня никак не действуешь, – мило улыбнулась я, отмечая не без удовлетворения, как мимолетное замешательство свело на переносице его брови. Я сделала шаг к кухне и остановилась, услышав за своей спиной:
– Меня устроит и растворимый кофе.
Я приподняла удивленно брови. Обернулась и смерила взглядом его импозантную фигуру. Он явно считает, что я трепещу в его присутствии, аки малолетнее дитя. С чего он вообще взял, что я намеревалась тратить время и силы на приготовление в его честь настоящего кофе? В моей голове пронеслось огромное количество колкостей, которыми можно было поставить его на место. Колкости задели своими крылышками мое распаленное самолюбие и охладили его. Похоже, милая девочка, вы все еще под влиянием, простите, ненужных чувств-с, а на фига они вам нужны? И если уж детская обида все еще довлеет над вашей психикой, так уж ему-то имейте гордость этого не показывать.
Губы раздвинулись в приветливой улыбке, и я изрекла:
– Нет, ради тебя я постараюсь. Все-таки приятные воспоминания юности, дружочек. Ради воспоминания можно и поднапрячься.
Больше всего на свете мужчины не любят, когда их называют воспоминанием. Уж поверьте мне – каждый из них мечтает быть в твоей жизни единственным и неповторимым. Чтобы все последующие твои спутники были только слабыми отражениями его величества. А тут вы нагло ставите его в разряд воспоминания. И уж ладно бы – неприятного. Чтоб всю жизнь рыдать и плакать над печальною судьбой. Так нет же – он только приятное воспоминание. Проходящий случай.
На кухне я остудила свой пыл. В комнате мой непрошеный гость включил магнитофон, и теперь вся квартира наполнилась сладкозвучным голосом Стинга. Похоже, на меня решили навеять воспоминания. Ослабить профессиональную женскую бдительность. Я усмехнулась. Время, мон шер, не стоит на месте. Патологические изменения происходят в нашей хрупкой и ранимой душе от постоянного соприкосновения с реалиями жизни. У меня уже выработался другой вкус. Рафинированные мальчики больше не беспокоят мое девичье воображение. А ты, дружочек, похоже, останешься этим мальчиком до глубокой старости.
Как ни странно, волнение быстренько улеглось, стоило только кофе в джезве попытаться вырваться на волю. Еще три раза добиться его кипения – и восхитительная пенка на коричневой поверхности вам обеспечена. Достав маленькие турецкие чашечки и расставив все это великолепие на подносе, я прошла в комнату.
Он сидел, немного согнувшись, на краешке кресла. Меня немного удивило, что мое появление осталось незамеченным.
«Видимо, проблемы у него действительно крутые», – решила я. Поставив поднос на столик, я присела в кресло напротив него и сказала:
– Начинай. Я же вижу, что в твоей жизни появилось темное пятно.
Он поднял на меня глаза и вздохнул:
– Да. Но не в моей. Дело, Таня, в моей сестренке. Лике. Ты ее помнишь?
* * *
Лику я помнила хорошо. Как и то, что произошло пять лет назад. Тогда выпускница юридического института Танечка получила по носу. Как раз от моего теперешнего визави. История простая. Был долгий роман, казавшийся наивной Танечке настоящей и подлинной любовью. Ночные звезды, скатывающиеся в раскрытые ладони души, мечтательный Стинг, помогающий навешать на твои ушки побольше спагетти о пылких чувствах, раздирающих кавалера. Короче, розы, грезы и прочая дребедень. Все это очень быстренько разбила маленькая, похожая на болонку, девица, взявшаяся невесть из какого пространства с уверением, что она беременна от моего друга Сережи.
По этой причине краснеющий мой друг попросил у меня прощения, поцеловал руку и исчез. Растворился в объятиях «болонки». Не то чтобы он разбил мое сердце – уж этого от меня никто не дождется! Просто я первый раз почувствовала себя полной идиоткой, а поэтому обиделась. У меня даже промелькнула мысль отомстить всему мужскому роду – соблазняя их и бросая, дабы и они могли проникнуться этим светлым и радостным ощущением собственного идиотизма. Но потом я поняла, что дело это хлопотное и неприбыльное, а дать им возможность почувствовать себя глупее, чем я, могу и другим методом. Что сейчас я и делаю по мере сил и возможностей. И прибыль есть, и самоудовлетворение.
* * *
Теперь о Лике. Лика тогда была красивой девочкой лет четырнадцати, с пшеничной толстой косой и бирюзовыми глазами. Умненькая и начитанная, она мне нравилась. Прикинув в уме, что сейчас ей должно быть что-то около двадцати лет, я удивилась. Какие проблемы могут появиться у такой юной барышни?
– Лика? Она же совсем ребенок… – произнесла я вслух.
– Вот в этом-то ребенке вся проблема, – усмехнулся невесело Сергей. – Во-первых, наш «ребенок» уже давно замужем. Собственно, в теперешней ситуации косвенно виноват я.
Он помолчал, мешая ложечкой кофе. Ложечка в наступившей тишине звякала неприятно, и я переставила кассету, чтобы это царапанье о края чашки не так действовало мне на нервы.
– Два года назад Лика перенесла трагедию. В один год она потеряла и своего возлюбленного, и здоровье. Идиотская история – девчонка свалилась с обычным гриппом, а грипп дал осложнение на сердце. Не стану тебя посвящать в медицинские дела, но только Лика решила, что она теперь инвалид, и постаралась расстаться со своим мальчиком. Все это на ней ужасно отразилось. Представляешь – девчонка целыми днями плакала! У ее парня не хватило мужества перебороть свой страх перед ее болезнью, и он исчез с горизонта…
Я промолчала. Хотя его праведное возмущение мне нравилось. Он целых десять минут суровым и обличительным тоном живописал мне, какой подлец был этот Ликин дружок. Бросить невинное дитя – надо же!
– Потом я узнал об этом агентстве. Они подбирают тебе кандидата за границей через Интернет.
– Кандидата куда? – не поняла я.
– В мужья, – пояснил он терпеливо.
– Ах, вот в чем дело…
Я подумала, что это не самое плохое решение. Подбирают тебе этого самого кандидата где-нибудь в Голландии. И вся оставшаяся жизнь протекает в счастливом и спокойном ритме, среди голландских тюльпанов. Детектив Иванова пребывает в неге безделья, поскольку можно постараться выбрать того кандидата, у которого в порядке с наличностью. Мечтания мои скоро закончились. Потому как от безделья я очень быстро сойду с ума, и моему «кандидату» придется обращаться к частным сыщикам, дабы они за мной уследили. А так как я в этом деле сама собачку скушала, то заметать следы я умею. Так что ну их, «кандидатов»…
– Я обратился туда, понимая, что в России Лика счастлива не будет.
– А почему ты решил за нее? – тихо спросила я. – Она ведь и сама могла бы разобраться, будет ли она здесь счастлива…
– Потому что она еще глупый ребенок, – отрезал он.
Похоже, наш мальчик стал крутым, подумала я. Начал решать за окружающих, чего им нужно в этой жизни. Вот что значит стать «крутым» в сфере обслуживания… То, что Сережа Коротков проектирует все супермаркеты и шопы, я знала от общих друзей. Как и то, что теперь у него нет проблем с деньгами.
– Так ее что, обманули? – поинтересовалась я. – Содрали денежки, а кандидата не выдали?
– Да нет же. Все в порядке. Она по своей глупости не желала уезжать из России. Если бы Родни из Штатов сюда не приехал, она бы и не согласилась. Но перед Родни невозможно устоять…
Он мечтательно улыбнулся, отчего у меня закралось нехорошее подозрение, что и он, бедолага, не смог устоять перед чарами этого неведомого Родни.
– Сначала они переписывались, висели в Интернете… В общем, Лика ко всему относилась по-детски, не собираясь за него замуж. Потом он неожиданно приехал к нам. Мама даже не успела приготовиться к его приезду. Так и встречали его со старой мебелью…
– Он что, привез с собой старую мебель? – не удержалась я.
– При чем тут это? – искренне удивился Сергей. – Просто мы не успели купить новую.
– А что, к визиту иностранца в нашу квартиру выдвигается непременное условие покупки новой мебели? Хорошо, что ты меня предупредил… Я теперь воздержусь от приглашений в свою квартиру иностранных подданных.
Сергей сделал вид, что мой подкол не заметил. И продолжал:
– Она влюбилась. И все было хорошо – свадьба на его ранчо. Он увлекается лошадьми, и у него там целая конюшня. Лика была счастлива. Знаешь, он ведь к ней относился очень хорошо. К тому же в Нортон-Бее есть наши эмигранты. У Лики появились подруги. Об одной из них, Розалии, она писала довольно часто. Все было как в сказке. А потом… Она заболевает снова. Ее отвозят в больницу и буквально вытаскивают с того света. Врачи там действительно великолепные. Положение было очень серьезным. Смерть прошла совсем близко от Лики. Поэтому ей было запрещено заниматься физической работой и думать о детях. То есть рожать Лика не может.
После этого Родни изменился. Лика ничего не говорила и не писала, но последний мой приезд меня расстроил. Лика была очень нервная и явно боялась Родни. Каждый раз, когда он появлялся в комнате, она вздрагивала. Как от порыва холодного ветра. Это было два с половиной месяца назад.
А два месяца назад Лика пропала. И все наши попытки найти ее тщетны. Она не пишет. Не звонит. Розалия ее не видела, более того… Неделю назад она позвонила и сказала, что очень беспокоится о Лике. Я связался с Родни, и тот удивился. Сказал, что все в порядке, Лика уехала к его матери. Я попросил дать мне телефон матери, но Родни сказал, что мать нездорова и беспокоить ее ни к чему. Он сам позвонит Лике и попросит ее связаться со мной. Таня, я боюсь за Лику. Мне вся эта история не нравится. Поэтому я и рискнул обратиться к тебе.
– Но что я могу сделать? – удивилась я. – Я же не ясновидящая… Из моего окна выхода в Америку нет. Чем я могу тебе помочь?
– Поехать туда.
Я открыла рот. Вот это заявочка! Поезжай в Америку, Таня, разберись там, чего этот Клинтон чудит… Я что, международный детектив?
– Почему я? Там полно сыскарей. Любой из них охотно поработает на тебя за те же деньги. Даже дешевле обойдутся…
– Нет, это невозможно. Я пробовал. Они отказываются, когда узнают, кто этот Родни.
– Кстати, кто он? Сенатор-конгрессмен? Чем он так запугал детективов?
– Хуже, Танечка.
Он замялся, разглядывая рисунок на моем паркете.
– Танюша, я оплачу твою дорогу. Твое проживание там. Все, что ты захочешь.
– Я уже была в Америке, – сообщила я. – Мне туда не хочется. Лучше бы ты отправил меня на остров Пасхи. Там хоть на идолов можно посмотреть. А Америка скучная страна. К тому же ты мне так и не сказал, за какого Аль Капоне ты отдал сестрицу замуж.
– Он хуже, чем Аль Капоне.
Хуже, чем сенаторы и мафиози, в Америке считают только одних людей. С которыми ни у кого нет охоты связываться. У меня засосало под ложечкой от неприятного ощущения, что я вляпываюсь в очень мерзкую историю.
Мою безумную догадку надо было уточнить.
Я посмотрела в бессовестные коротковские глаза и скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла:
– Он – коп.
Коротков дернулся как от удара током. Ну пусть я ошиблась, взмолилась я. Пусть он будет лучше сыном Клинтона. Только не…
– Полицейский офицер. Заместитель шерифа Нортон-Бея.
О, боже!
– Нет, – сурово сказала я. – Нет, Сережа. Ищи другого идиота так подставляться. С копами, да еще с такими, я не собираюсь играть в кошки-мышки. Надо было думать раньше, когда ты выдавал за копа свою сестру. А я довольно успешно нахожу неприятности и в России. Мне за ними в Америку мотаться недосуг.
Я встала, всем своим видом показывая, что наш разговор окончен и я остаюсь непреклонной, как статуя Свободы.
– Танечка, ну почему связываться? Просто надо узнать, все ли там в порядке. Ведь я же тебя не убивать его прошу. Надо съездить и удостовериться, что все в порядке.
– Слушай, Коротков, зачем тебе для этого я? Возьми свои денежки и съезди. Посмотри, убедись и отдохни заодно в Калифорнии. Я отдыхать не хочу, у меня работы много. Если мне захочется пободаться с полицией, я предпочту сделать это на родном полигоне. При всех дурных наклонностях представители нашей милиции проще в общении, чем помощники шерифов в Америке. Поэтому, милый, прости – но я отказываюсь… Конечно, не спорю, у меня бывают романтические настроения, лишающие меня некоторой доли рассудка, но не до такой степени, чтобы мне захотелось понаблюдать за личной жизнью копа.
Он стоял и смотрел на меня глазами побитой собаки. Наверное, ситуация действительно его удручала. Я могла бы насладиться моментом своей мести за ту девчонку Таньку, чувства которой пять лет назад никого не волновали. Но…
– До свидания, – тихо произнес он, открыв входную дверь.
Перед моими глазами возникла девочка с пшеничной косой. Ясная улыбка и бирюзовые глаза. Девочка с больным сердцем. Наша русская девочка, над которой, возможно, нависла опасность. Из-за того, что Таня сдрейфила и не захотела связываться с мерзким копом. А это значит, что мерзкие копы, которым никто не хочет дать сдачи, могут и к Тане заявиться и начать качать права.
– Подожди, – остановила я его.
Он остановился. Наверное, если уж мне иногда свойственно прежде делать, а потом уже думать, с этим не справишься.
– Я подумаю, – попробовала все-таки найти соломоново решение я. Он облегченно вздохнул.
