banner banner banner
Наслаждение смертью
Наслаждение смертью
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Наслаждение смертью

скачать книгу бесплатно

Наслаждение смертью
Людмила Хлебникова

Подруги
Ищите женщину – старый закон преступления. Кого считают следователи `подозреваемым номер один` в деле об убийстве преуспевающего молодого бизнесмена? Конечно, его женщину! Кто, по мнению бандитов, похитил крупную сумму денег, которую убитый им задолжал? Конечно, его женщина! И теперь она – ни в чем не повинная, случайная жертва обстоятельств – оказалась между молотом и наковальней. Спастись можно только одной ценой – найти настоящего убийцу. Однако – как найти убийцу, который исчез, не оставив следа? Какраскрыть преступление, в котором нет ни малейшей зацепки, ни единой улики… кроме тех, что указывают на нее саму?.. Остается только – действовать…

Людмила Хлебникова

Наслаждение смертью

ПРОЛОГ

Сегодня с самого утра он чувствовал какой-то необыкновенный душевный подъем. Возникало давным-давно забытое ощущение радости и наполненности жизни.

Он сам не понимал, почему вдруг так загнался по этой девчонке, на вид самой обычной. Уж сколько их было в его жизни – не пересчитать. А тут вдруг что-то зацепило.

«Как мальчишка, честное слово! – подумал он про себя и не понял, злится он на себя или радуется. – Снимать ее еще вздумал, вот уж точно мальчишество!»

Он покосился на угол, где лежали видеокассеты и взял одну из них. Включив ее, он стал смотреть. Вот она идет по двору, спиной к нему, вот, наоборот, возвращается домой, и лицо ее очень хорошо видно. Она словно смотрит прямо в объектив, хотя понятия не имеет о том, что ее снимают.

Он досмотрел пленку до конца и положил ее на место. «Надо что-то делать с собой, – подумал он. – А то совсем дела не идут – только ей башка и забита», – и почувствовал, что ему совсем не хочется ничего делать с собой, а хочется просто, чтобы она всегда была рядом.

И когда прозвенел звонок в дверь, он, несмотря на то что был поглощен только его ожиданием, вдруг вздрогнул.

Она даже не вошла, а, как ему показалось, впорхнула в комнату и будто бы растворилась в ней. Словом, заполнила собой все пространство.

Подойдя к ней, он нежно провел рукой ей по волосам, скользнул губами к шее, потом, закрыв глаза, нашел ее губы, после чего нежность уже уступила место страсти.

С пылкостью голодного леопарда он набросился на нее прямо в прихожей. Он решил компенсировать этим напором чувство неуверенности, которое таилось в глубине его. Все-таки это происходило в первый раз между ними, и сакраментальный, почти гамлетовский вопрос «даст или не даст» присутствовал в его сознании.

Она отстранялась, притворно смущаясь, но в то же время сама начала проявлять сперва слабую, а потом все более активную инициативу.

Как ему показалось, и это его обрадовало, она начала поддаваться магии его сексуального обаяния. Все-таки он всегда был довольно привлекательным: высок, хорошо сложен, со спортивной фигурой. Он с юности привык к тому, что женщины с легкостью западают на него, и теперь, к тридцати пяти годам, ситуация практически не изменилась.

Он уже ласкал ее грудь, она была упруга, что всегда нравилось ему. Он почувствовал, что дальше сдерживаться уже не сможет и резким движением подняв девушку на руки, понес ее в комнату.

Тут он ощутил, как кольнуло сердце.

«Черт, как не вовремя!» – выругался он про себя, вспомнив о предостережении врачей не слишком предаваться плотским утехам.

На миг он застыл, но тут же мысленно послал всех врачей у черту вместе с их предостережениями.

«Из-за их идиотских предсказаний упустить такой шанс? – пронеслось в голове. – Да это просто глупо!»

Тем более что нижняя чакра активно сопротивлялась верхней. Желание и напряжение, исходившие снизу, оказались сильнее предостерегающих сигналов, исходивших с левой стороны груди.

Девушка не сопротивлялась, она лишь учащенно вздыхала и, казалось, вся была в предвкушении предстоящего действия.

Он решительным движением расстегнул ей джинсы и стал стягивать их. Под джинсами он обнаружил белую тонкую кожу ее стройных ног. Эти формы манили его, он представил, как сейчас жадно войдет его плоть в пространство между ними. Эйфория захватила его. Он, покончив с джинсами, перешел к атаке на последний бастион, игнорируя слабые попытки ее рук воспрепятствовать этому…

… Кончил он довольно быстро. Оно было и понятно: всегда так бывает с новенькими и свеженькими. Он испытал даже нечто похожее на разочарование. И, как назло, снова заныло сердце.

– Ты такой прыткий… – с непонятным оттенком не то разочарования не то комплиментарности проговорила она.

Было очевидно, что в прошедшем акте она не испытала того удовольствия, на которое, возможно, рассчитывала, и взгляд ее голубых глаз красноречиво об этом свидетельствовал.

Это проняло даже такого законченного полового эгоиста, каковым являлся он. Наступила напряженное молчание.

Он понял, что партнерша желает продолжения полового пиршества.

– Я сейчас выпью чайку… – неуверенно начал он.

– Может быть, коньячку? – предложила она.

– Можно, – после некоторого раздумья согласился он.

Подойдя к бару, он достал бутылку коньяка, две рюмки, поставил все это на столик и приготовился разливать коньяк.

– Подожди, – остановила она его. – Рюмки-то хотя бы протереть нужно.

С этими словами она подхватила обе рюмки и понесла их в кухню. Оттуда до него донесся шум льющейся воды.

Вскоре она вернулась и с улыбкой поставила рюмки на стол, сама наполнив их коньяком.

Когда они выпили, он еще некоторое время лежал, уставившись в потолок, чувствуя, как горячая волна разливается по телу.

Наконец он почувствовал в себе силы для следующей атаки. И, прервав девушку, которая увлеченно рассказывала ему историю, произошедшую на прошлой неделе с ее подругой, привлек ее к себе и поцеловал в губы. После чего проведя рукой по ее телу от плечей до ног сделал попытку взгромоздиться на нее.

– Я так не хочу! – вдруг капризно заявила она. – Это так банально!

– А как ты хочешь? – обескураженно спросил он.

– Я хочу чего-нибудь необычного.

– Это как – стоя, что ли? – не понял он.

– Нет, – закатив глаза, ответила она. – Ты смотрел «Основной инстинкт»?

– Да.

– Помнишь, как привязывали мужика к кровати?

– Ну?

– Я хочу того же!

И, видя на его лице некоторое замешательство, добавила:

– Ведь здесь же нет ножей для колки льда… А что, у тебя никогда такого не было?

– Не-а, – честно ответил он.

– В таком случае нужно попробовать… Очень интересные ощущения.

Следующие пять минут были посвящены поискам веревок и процессу привязывания мужчины к батарее, которая находилась прямо за изголовьем кровати.

– Только ты не сильно… это… типа усердствуй, – попросил он.

– Что ты, милый! – с ласковой улыбкой успокоила его она.

И, проведя манипуляции с его членом, она заняла боевую позицию сверху. Потом она неожиданно встрепенулась и, спустив одну ногу мужчины вниз, начала привязывать ее к ножке кровати.

Лежавший доселе спокойно на кровати мужчина заволновался.

– А это-то зачем?

– Ты ничего не понимаешь! Это добавит остроты ощущений.

И, окончательно успокаивая его, она прильнула губами к его члену и, активно работая язычком, начала приводить его в боевое состояние.

Спустя некоторое время она почти исступленно прыгала на нем. В его глазах отражались то удивление, то радость наслаждения, то холод ужаса, а движения все продолжались. Он начал задыхаться.

– Подожди, не надо, тише! – попросил он. – Ох! Стой! Хватит!

Внезапно острая боль пронзила его позвоночник, а в глазах потемнело…

Но девушка упорно продолжала идти к своей цели…

* * *

Резкий порыв октябрьского ветра сорвал целую стаю пожелтевших листьев с деревьев, и они, кружась и кувыркаясь, стремительно полетели по воздуху.

Лариса потуже запахнула воротник нового кашемирового пальто и заспешила вперед.

«А ботиночки-то не греют совсем, – констатировала она, ощутив, как подмерзают ее ноги в купленных на прошлой неделе черных замшевых ботинках, – нечего было мажорить и гнаться за ценой и стильностью, насколько комфортнее было бы в каких-нибудь грубоватых ботах на меху типа Сашкиных».

Но Лариса никогда и никому, кроме себя, не призналась бы в том, что сглупила с этой покупкой. Она до хрипоты доказывала бы, что совершенно не мерзнет и вообще чувствует себя замечательно, и ничуть не жалеет, что выбрала именно эти ботинки – остроносые, на высоченном изогнутом каблуке, но такие холодные, черт бы их подрал!

«И главное, стоили, как чугунный мост!» – сокрушенно вспомнила она, с каким чувством, словно от сердца отрывала, платила в кассу огромную сумму.

И ведь на базаре можно было купить дешевле, но – фи! Какой базар, мы же интеллигентные люди!

Лариса принадлежала к так называемой богемной среде. Мать ее была актрисой в театре, и девочка с раннего детства проводила много времени в ее гримерке. Отец преподавал в университете, весь был в науке, и не мог уделять дочери должного внимания.

Росла Лариса сама по себе. И выросла такая, и говорить о себе так любила: «Я сама по себе».

Двадцать шесть лет, мужа нет, детей нет – сама по себе.

«И отлично, что все так! – в очередной раз подумала Лариса, откидывая со лба свои огненно-рыжие волосы. – Я ведь стерва! Какая мне семья!»

Взять вот Катьку – двадцать один год, а уже муж и дочка. И что? Никакой жизни! Впряглась сама в этот воз! И ведь все есть: и деньги, и внешность, и молодость – живи и радуйся! – так нет же, захотелось этот хомут на себя надеть.

«А я так не хочу!» – решительно притопнула ногой Лариса и, ощутив, как ветер коварно пробирается под кашемир, заспешила дальше, к той самой Катьке, с жизнью которой только что сравнивала свою жизнь.

Они все с детства жили в одном дворе – Лариса, Катька, Сашка, Алина… Одна Оксанка кантовалась то тут, то там, у бабушки. Правда, с Катькой в детстве девчонки не дружили из-за разницы в возрасте.

Катька жила в одном доме с Ларисой, но так как была на пять лет ее моложе, то Лариса «соплячку» просто игнорировала. Однако когда Катька вступила в возраст семнадцати лет, и разница эта перестала так сильно ощущаться, они с Ларисой к обоюдному удивлению вдруг обнаружили, что очень легко находят общий язык. И другие девчонки охотно приняли добрую, веселую, немного легкомысленную хохотушку в свою компанию.

Катька, выросшая в очень обеспеченной семье, стремилась к красивой жизни. И ее тянуло к Ларисе, которая казалась ей воплощением этой жизни. У Ларисы все было окутано ореолом таинственности, романтичности, загадочности – всем тем, чего так не хватало вполне благополучной, но слишком уж скучной Катькиной жизни.

Отец ее был заместителем начальника Комитета по управлению имуществом, что давало Катьке много преимуществ, которыми она усиленно пользовалась.

Катька рано выскочила замуж. Естественно, за обеспеченного товарища, который был старше ее на пятнадцать лет. Он был бизнесменом и возглавлял крупную строительную фирму.

– Ну ладно замуж, но ребенка-то зачем рожать? – недоумевала Лариса. – Ты для себя поживи!

А Катьке очень хотелось стать взрослой. К тому же ребенок, по ее мнению, должен был избавить ее от скуки. И вот родилась Настя. Катька относилась к ней скорее как к младшей сестренке, чем как к дочери. Заботилась, конечно, по мере сил, но всегда была рада, когда девочку забирали родители. От скуки-то Катька избавилась, но не подумала при этом, что вместе со скукой уйдут из ее жизни и беспечность и беззаботность.

Жить они с мужем переехали в дом напротив – муж специально купил там квартиру, чтобы Катеньке быть поближе к родителям.

Муж Катькин был человеком серьезным, но любил свою молоденькую жену просто безумно, потакал всем ее капризам, а Катька… Катька немного жалела, что опять в ее жизни все получилось слишком правильно, так, как надо, слишком хорошо и благополучно, а оттого скучно. А хотелось сильных страстей.

Сильных страстей всегда с избытком хватало Ларисе. У нее не было тех финансовых возможностей, что у Катерины, и она, отчаянно страдая по материальному достатку, пыталась искусственно вносить в свою жизнь ощущение полета – того, что могло бы его заменить, по ее мнению. Отсюда бесконечные разговоры о тайных поклонниках, осыпающих ее букетами экзотических цветов и режущих из-за нее вены.

Катька слушала, ахала, охала, качала головой, вздыхала и верила, верила безоговорочно всему, что плела Лорка.

Вот и сейчас Лариса спешила к ней, чтобы поделиться рассказами о своем новом любовнике. Любовник, честно говоря, был так себе, но Лариса уже позаботилась о том, как представить эту историю таким образом, чтобы Катька просто ошалела от зависти.

Лариса бежала к Катьке с работы, которая надоела до чертиков. Посудите сами, что это за работа – библиотекарь? Тоска непролазная! То ли дело в театре…

Лариса до сих пор не могла себе простить, что не пошла в театральное. А все мать. Категорически заявила, что только через ее труп дочь пойдет в «этот вертеп». Однако сама без своего вертепа жить не могла. А Лариса была абсолютно уверена в том, что у нее талант. И сейчас, когда время уже было безвозвратно упущено, Лариса любила встать перед зеркалом, гордо откинуть назад свою красивую голову и произнести звучным голосом цитату из какой-нибудь трагедии. Она считала, что создана именно для трагедии…

«Может, потому и вся жизнь моя – одна сплошная трагедия? – подумала она вдруг и содрогнулась от этой мысли, сразу же одергивая сама себя, – блин, да что я такое несу! У меня же все нормально! Более того, у меня все просто отлично!»

Ветер налетел очередным шквалом, Лариса аж захлебнулась и бегом бросилась к подъезду девятиэтажки, где жила Катька.

Войдя в лифт, она стянула перчатки и подула на покрасневшие руки.

«И перчатки дерьмо! – заключила Лариса, нажимая на кнопку с цифрой шесть. – И вся жизнь – дерьмо!»

Катька встретила Ларису радостным визгом с бросанием к ней на шею.

– Ладно тебе, – смеясь, чуть поморщилась Лариса. – Чего делаешь-то?

– Да что мне делать! – вздохнув, развела руками Катька. – От скуки умираю. Мой забрал ребенка и повез в цирк, а я вот одна сижу.

– Ладно, сейчас я тебя развеселю.

– Отлично! – обрадовалась Катька. – Ой, как здорово, Лоронька, что ты зашла. Проходи, проходи, кофе будешь?