скачать книгу бесплатно
Серв-батальон
Андрей Львович Ливадный
Экспансия: История Галактики #10
Разгар Первой Галактической… Земной Альянс продолжает вести изнуряющую войну, упуская шанс на мирное решение конфликта. И вновь тринадцатый серв-батальон должен отправиться для выполнения опасного задания в один из уголков космоса…
Андрей Ливадный
Серв-батальон
Пролог
22 августа 2617 года по летоисчислению Земли
Линия Хаммера[1 - Линия Хаммера – Ближайшие к Земле звездные системы, образующие рубеж обороны на дальних подступах к прародине человечества. После окончания войны планеты «Линии Хаммера» были закрыты на карантин из-за обилия кибернетических устройств, оснащенных программами независимого поведения.]…
Знойный, хмурый полдень на Везувии озаряли отсветы множества извержений.
Отравленный выбросами вулканической деятельности воздух не годился для дыхания, низкое небо, сплошь затянутое косматыми, свинцово-серыми облаками, висело низко, отражая багрянец огненной стихии.
Казалось, распростершийся под низким, давящим небом мир совершенно непригоден для жизни, но война изменила многие критерии целесообразности.
Везувий был не просто колонизирован, а плотно заселен: здесь располагались промышленные базы Земного Альянса, обеспечивающие ремонт пострадавшей в боях техники, – с театров боевых действий на орбиты планеты, через аномалию космоса буксировали поврежденные космические корабли, которые затем доставляли на поверхность при помощи специальных технических носителей[2 - Технические носители – специализированные корабли, предназначенные для проводки через атмосферы планет кораблей крупного и среднего тоннажа.Бронирование и вооружение отсутствует. Экипаж – два человека. Оснащены системой насильственной стыковки, силовыми захватами, мощными планетарными двигателями.]. Немало прибывало транспортов с разбитыми серв-машинами, которые еще подлежали ремонту, или предназначались для разборки на запасные части.
На Везувии базировались не только «сухие» ремонтные доки для крупнотоннажных кораблей, но и заводы по восстановлению планетарной техники, – в суровых условиях горячей, молодой планеты, где деятельность вулканов не требовала дополнительных средств маскировки, а полезные ископаемые залегали буквально на поверхности, существовало еще одно преимущество: расположенные тут полигоны, предназначенные для испытаний восстановленных серв-машин, идеально отвечали критериям условий «приближенных к боевым».
Дональд Кроу относился к жизни легко.
Служба на испытательных полигонах Везувия в другое время не показалась бы синекурой, но когда идет страшная по количеству жертв и накалу боев война, которой, как пожаром охвачен весь освоенный людьми космос, жизнь под низким, свинцовым небом покажется райской, если альтернатива – почти гарантированная смерть.
В общем, он не роптал на судьбу.
Сегодняшний день не сулил неприятностей и вряд ли в понимании Дональда отличался от сотен других серых и скучных, наполненных трудной, но не опасной работой.
Сегодня ему предстояло прогнать тест у трех «Хоплитов», отреставрированных после жестоких боев. Ничего сложного или необычного – прогулка по коварной, пересеченной местности в условия плохой видимости из-за постоянного падающего с небес вулканического пепла, пара прыжков на реактивных ускорителях через неширокие реки лавы, пересекающие равнину, стрельба по мишеням.
Кроме необходимости провести много часов в стареньком боевом скафандре, в котором к тому же сбоила система терморегуляции, иных неудобств не предвиделось.
Покинув ангар, Кроу уверенной походкой направился к крайней в ряду машине. «Хоплит2М» – новая модель, обещающая стать настоящей «рабочей лошадкой» десантных подразделений на ближайшую перспективу.
Подойдя к сорокапятитонному исполину Дональд невольно обратил внимание на внешний вид машины: оба подвесных орудия заменены; на оружейных пилонах по правому борту красовалась новенькая сборка ракетных тубусов, зенитная турель вообще отсутствовала, вместо нее конструктора установили два лазера средней мощности на вращающихся ложементах.
Интересная конфигурация. – Подумал Кроу, обходя серв-машину. Под слоем свежего маскирующего покрытия «хамелеон» (в данный момент дезактивированного) на некоторых бронеплитах сегментированной обшивки угадывалось множество выщерблин, – досталось же ему, – мысленно удивился Дональд, заметив, что все бронированные кожухи, закрывающие сервомоторные узлы, отливают свежим заводским глянцем, – их сменили, как и подавляющую часть керамлитовых сегментов. Создавалось впечатление, что сервомеханизм получил не просто критические повреждения, он был в буквальном смысле изрешечен…
Трудно даже представить в какой дикой мясорубке пришлось побывать «Хоплиту», чтобы получить такие повреждения.
Ладно. Мое дело протестировать механизм.
Настроение у Дональда было отличным, он открыл защитную заслонку и коснулся сенсора технического доступа в рубку.
Послушно раскрылся люк, с пятиметровой высоты спустилась телескопическая лесенка.
Насвистывая веселый мотивчик, Дональд поднялся к рубке, прошел через шлюз и оказался внутри серв-машины.
Обзорные экраны включились при его появлении, подвижные приборные панели, плотно обступающие пилот-ложемент, отодвинулись, освобождая пилоту проход к креслу.
Он включил дистанционную связь через устройства импланта[3 - Имплант – вживляемый контактный разъем для подключения соединительного кабеля, через который осуществлялся контакт человека с кибернетической системой. По мере развития технологий необходимость в соединительном кабеле отпала, сам имплант усложнился.], – при этом не инициировался полноценный нейросенсорный контакт разума человека с системой «Одиночка», а включался режим мысленных команд третьего уровня, – вполне достаточно для технического тестирования, тем более что большинство операций машина будет производить сама, а дело Дональда – подкидывать ей внезапный вводные, на которые киберсистема должна реагировать быстро и адекватно.
Ну что детка, начнем?
В ответ канал связи отозвался глухой тишиной. Приборные панели автоматически вернулись на место, зажглись огни индикации автопилотов, – машина демонстрировала полную готовность к прохождению испытаний, но модуль «Одиночки» не желал разговаривать с человеком.
Дональд разозлился.
Вообще он был покладист, даже немного трусоват, – лишь в общении с бездушными и безропотными машинами позволяя себе снисходительную развязанность.
В конце концов, чтобы там не твердили о наличии искусственного интеллекта у нового поколения «Одиночек», типа «Беатрис-4», что, судя по спецификации, установлена на борту данного «Хоплита», но Кроу неизменно относился к машинному разуму, как к дешевой подделке, – подумаешь искусственный интеллект, что ж теперь с каждым дройдом пехотной поддержки беседовать как с равным?
Нет уж детка, заканчивай привередничать. Наверное, у тебя милый голосок. Ну, скажи: «доброе утро пилот»…
Тишина в коммуникаторе неприятно оглушала. Она казалась вязкой, неприязненной, враждебной.
Ладно. Я с тобой разберусь. – С нотками раздражения подумал Дональд, застегивая страховочные ремни. Амортизационные дуги пилот-ложемента, катапультируемого в случае критических повреждений машины, автоматически сомкнулись, приборные панели придвинулись еще ближе, все сигналы индикации свидетельствовали о полной готовности к ходовым испытаниям.
Вперед, прямо на пятьсот метров, затем поворот – девяносто градусов вправо. Пошла!
«Хоплит» не шелохнулся.
Вот дрянь… Ты что возомнила о себе, железка? Я ясно сказал – начинаем движение!
В следующий момент произошло нечто невероятное. Вместо того, чтобы подчиниться приказу, машина внезапно зажгла на пульте злобный предупреждающий сигнал, затем раздался характерный звук раскрывающихся, будто металлический бутон, бронеплит рубки управления, и пилот-ложемент с онемевшим от неожиданности Дональдом швырнуло к хмурым небесам Везувия болезненным ударом аварийно-спасательной катапульты.
«Хоплит», катапультировав пилота, включил канал телеметрии, транслируя данные о работе систем на центральный диспетчерский пункт полигона, и начал движение, – на пятьсот метров прямо, потом направо, и дальше, – по собственной инициативе, преодолевая различные преграды и расстреливая внезапно появляющиеся мишени.
* * *
Когда Дональд Кроу, освободившись от страховочных ремней благополучно приземлившегося ложемента, доковылял до командного пункта, «Хоплит» уже завершил тестовую программу, самостоятельно вернулся к ангару и занял место в центре разметочного круга.
Войдя в помещение диспетчерской Дональд, уже успевший разгерметизировать шлем, разразился яростной бранью.
Начальник полигона – майор, потерявший в боях обе руки, которые ему заменяли кибернетические протезы, повернулся, посмотрел на разъяренного пилота и произнес:
– Успокойся.
– Успокойся?! Да эта фрайгова машина вышвырнула меня из рубки!
– Я видел.
– И что?! – Лицо Кроу исказила злобная гримаса.
– Видно ты пришелся не по душе «Беатрис». – Сохраняя хладнокровие, ответил майор. – Я тут посмотрел документы, она потеряла пилота в последнем бою. Оттуда попала к нам.
– У нее травматический шок?! Не может видеть других людей? Не желает слушать чужих приказов?! Страдает по своему пилоту?
– Да. – С холодной неприязнью в голосе ответил майор.
– С каких это пор «Одиночкам» позволено переживать, а тем более вышвыривать человека из рубки?!
– У нее погиб пилот. – Словно не слыша слов Дональда, повторил старший офицер полигона. Он в отличие от Кроу знал, что значит терять боевых друзей, он видел, как плачут мужчины, и, сравнивая хамское поведение пилота-испытателя, со сдержанной реакцией искусственного рассудка, познавшего боль смертельной утраты, находил сравнение не в пользу Кроу.
– Вот что, – устало произнес майор. – Машина полностью прошла тест. Она исправна. Давай, подписывай акт испытаний, и забудем о случившемся.
– Что?!
– Ничего. Я наложил свою резолюцию: испытания успешны, «Хоплит» рекомендован к эксплуатации в автоматическом, беспилотном режиме. Подписывай, или клянусь богом – я найду способ отправить тебя на фронт!
Лицо Дональда вытянулось, побледнело, – он в первый раз видел флегматичного майора разъяренным, и ни на миг не усомнился, что тот выполнит данное обещание.
Проклятье…
– Ладно, я подпишу… – Вслух произнес Кроу.
Склонившись над листом пластбумаги, где были отпечатаны данные по испытаниям он, ставя подпись, краем глаза успел взглянуть на другие бумаги.
Для большинства машин, из последней партии, в графе «подразделение-отправитель», значилось одно и тоже:
«Тринадцатый серв-батальон».
Глава 1
25 июня 2624 года
Линия Хаммера
Они прибыли на Юнону в составе последнего пополнения.
Двести человек, еще юные: в возрасте от семнадцати до девятнадцати лет.
Челнок, доставивший их с борта общевойскового транспорта, приземлился на рассвете, когда край пылающего диска Юны едва показался из-за линии горизонта.
Первое впечатление о том, что планета полностью терраформирована и утопает в зелени, оказалось обманчивым. Под маскирующими лесопосадками, состоявшими из одной породы хвойных деревьев, модифицированных в военных лабораториях Новой Земли[4 - Новая Земля – первая из внесистемных колоний Человечества. В период войны входила в состав Линии Хаммера. Научные исследования, проводившиеся на Новой Земле, были направлены на разработку генетически измененных форм растений и микроорганизмов.], пряталась разветвленная структура военных баз, космодромов, полигонов для испытаний новой техники, – планета представляла собой отнюдь не лесопарк, как виделось с орбиты, а единый научно-испытательный комплекс, где проходили обкатку новые образцы вооружений.
Встречавший новобранцев капитан дождался, пока нестройная толпа подравняется, и перестанет гомонить: от обшивки челноков исходил жар, в постепенно наступившей тишине слышалось потрескивание остывающих бронеплит, клочья утреннего тумана выдавливало из небольшой низины, образованной сетью дренажных канав на краю стартопосадочного поля, оранжевые лучи Юны озаряли верхушки деревьев неестественными для жителей Земли призрачно пламенеющими оттенками ядовитого багрянца, – все это, складываясь вместе, создавало неповторимое впечатление, заставившее вновьприбывших притихнуть.
Капитан терпеливо ждал, зная, что воздействие Юноны угомонит молодежь лучше всяких окриков. Жители земных мегаполисов, никогда не видевшие открытых пространств, беспечные, неорганизованные, еще не осознающие до конца, куда и зачем их привезли, действительно притихли, их взгляды, впитавшие новую реальность, невольно обратили внимание на стоявшего особняком офицера.
– Мальчики и девочки. – Тихо, даже вкрадчиво начал говорить он, заставив смолкнуть последние голоса. – Я знаю, что лишь немногие из вас прибыли сюда по своей воле, записавшись добровольцами на мобилизационных пунктах. Впрочем, теперь уже не важно, какие желания, мотивы, убеждения или их отсутствие заставили вас скрываться от мобилизации или добровольно придти в пункт вербовки. Оглядитесь вокруг и осознайте тот факт, что находитесь на иной планете, вне привычной обстановки. Я не стану орать на вас, обзывать недоносками, и обещать сделать из каждого крутого солдата. Кто насмотрелся скверных фильмов, может забыть о ложных впечатлениях. Отныне вы – пилоты серв-машин. Первый шаг с трапа челнока стал шагом от безалаберной гражданской жизни в войну.
Обратной дороги нет. Никто не станет унижать или пытаться сломать вас, чтобы превратить из толпы в «настоящих солдат». Там, куда вы отправитесь, выживает только сильнейший и искуснейший. Просто забудьте все, что было в прошлом. Отныне каждый из вас – личность. Личность пилота. Только индивидуальные качества определят в первом же бою, кому выжить, а кому умереть. Запомните мои слова, – те, кому повезет, будут потом часто вспоминать их. Пилот серв-машины – прежде всего – индивидуальность, ибо в руках каждого из вас будет сосредоточена техногенная мощь, способная уничтожить любое препятствие на пути. Понятия дружбы в условиях современной войны зачастую теряют свой смысл. Просто рядом может не оказаться ни одно живого боевого товарища, – только машины.
Поэтому каждый должен научиться быть лидером, повторяю – неважно, кем вы были вчера.
А теперь – он повернулся, – следуйте за мной.
* * *
– Чокнутый какой-то. Наверное, контуженный на всю голову. – Вызывающе пробурчал молодой афроамериканец. – Что думаешь? – Обратился он к шагавшему рядом сухощавому подростку европейской наружности, – как тебя зовут?
– Антон. – Коротко ответил тот.
– А я Саймон. Саймон Грин. – Он чуть сбавил шаг, подстраиваясь под походку Антона. – Давай держаться вместе.
– Давай. – Охотно ответил Антон.
– Слушай, а как тебя загребли?
– Просто. Всех нас привезли сюда по одной причине. – Верхолин шел, глядя себе под ноги, будто на гладких плитах космодрома могло попасться какое-то неожиданное препятствие. – Бесплатные уличные кабины виртуальной реальности.
– Подумаешь, кабины!.. – Фыркнул Саймон. – Я каждый день проводил в них по много часов. И что?
– Так подумай. Симулятором чего они являлись?
Саймон поджал пухлые губы.
– Думаешь? – Недоверчиво переспросил он. – Конечно игры в войну – здорово, особенно когда заняться вообще нечем. Не до такой же степени!
– Именно до такой. – Ответил ему Верхолин.
Саймон притих, невольно втянув голову в плечи, став на пару сантиметров ниже ростом.
Нет, он не трусил, чувство проходило на ином уровне восприятия: вдруг стало ясно, что слова встретившего их офицера не пустые штампованные формулировки.
Блин, он ведь говорил с нами, как с равными. – Невольно подумалось Саймону. – Неужели Антон прав и на поверхность странного, чуть жутковатого мира его, как и остальных, привело суммарное количество баллов, полученных при использовании виртуального симулятора серв-машины?!
Саймон конечно теоретически признавал: поднявшись в рубку «Хоплита» или «Фалангера» он не раскроет рот от удивления, но шагавший неподалеку офицер похоже был уверен, что каждый из них способен на большее…
Он покосился на Антона, но обсуждать с новым товарищем внезапные перспективы почему-то расхотелось. Посмотрим… Посмотрим зачем на самом деле нас притащили сюда…
* * *
У Человечества, по крайней мере в той его части, что развязала войну в космосе, дважды появлялся реальный шанс остановить боевые действия, но его ни разу не использовали.
Почему? Почему не смотря на огромные цифры потерь, война, замерев на миг в мертвой точке, не затухала, а напротив вспыхивала новым, яростным и непримиримым накалом боев?
Говорят, уже спустя пять лет после завершения блокады Дабога войну со стороны Альянса вели в основном машины, и данный фактор все сильнее раскручивал маховик противостояния, не давая ему остановиться.
Общепризнанная ложь.
Войну начинали и закончили люди[5 - Войну начали и завершили люди – эта фраза тесно связана с действительными событиями конца Первой Галактической. Войну остановил адмирал Табанов, командовавший объединенными силами космического флота Альянса. Подробнее о тех событиях в романе «Омикрон».], а машины еще на протяжении тысячелетий хранили верность несуществующим силам, а если говорить просто и прямо – оставались заложниками созданных людьми программ.
