скачать книгу бесплатно
Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Лариса Чурикова
Никто не знает, где найдёт свою любовь. Не думала о любви и юная студентка Даша, пока не встретила в коридоре университета красивого парня восточной внешности. Не думала ни о чём плохом, когда вышла за него замуж и отправилась вслед за ним в далекую чужую страну. Даша старалась, очень старалась стать образцовой женой восточного мужчины, пыталась понять традиции, смириться с обычаями. Старалась до тех пор, пока считала, что делает это ради любви. Но какая уж тут любовь, если муж собирается взять вторую жену? А властная свекровь, желая избавить младшего сына от неугодной русской, решает отдать её своему старшему сыну. И, кажется, что выхода нет – она в чужой стране, где женщина никто, тем более, без документов, и не зная языка.
И, кажется, уже ничего хорошего не может быть в жизни Даши. Но ты никогда не знаешь, где найдешь свою любовь. Не знала и Даша, что её настоящее чувство ещё впереди. («Все будет хорошо»)
Ему от женщин нужно только приятное времяпровождение. Он никогда не собирается жениться, так как это влечёт за собой только лишние проблемы. Ей от мужчины нужен только ребёнок. Она никогда не собирается больше выходить замуж, так как знает: это не принесёт ничего, кроме боли и разочарований. Но ведь не зря говорят – никогда не говори «никогда» («Никогда не говори «никогда»).
Лариса Чурикова
Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Всё будет хорошо
© ЭИ «@элита» 2014
Всё будет хорошо
Каждому своё, в своём направлении.
Кто за любовь – тому и прозрение.
Кто на войну – тому и флаг.
И если есть друг, значит, будет и враг.
Может, не стоит об этом петь?
Если ты прав – придётся терпеть.
И шаг за шагом, удар в удар, —
Ты будешь жить, мой Генерал!
(Из репертуара группы 7Б)
Пролог. Москва. Сентябрь 2013 год
Высокий широкоплечий мужчина сорока с лишним лет задумчиво сидел в своём кабинете, устало откинувшись на спинку кожаного кресла. Генерал в отставке Мельников Александр Григорьевич не замечал глубокой ночи вовсе не потому, что в помещении отсутствовали окна и одинаково ровный в любое время суток свет притуплял ощущение времени. Его терзало беспокойство, шедшее откуда-то изнутри, казалось, без видимых причин, сродни звериному инстинкту, подсказывающему опасность или перемены. Нехорошие перемены. Многолетний опыт не позволял игнорировать это чувство. Он знал: лично ему и его семье ничто не угрожает. Но были ещё ребята. Его ребята. Его команда. Несмотря на то, что он официально в отставке, так просто отойти от той работы, которой посвящена вся жизнь, оставить команду – выше его сил. Поэтому до сих пор, закрывая глаза на официальный статус пенсионера, зная его отношение к работе, руководство из ГРУ держало связь с отрядом специального назначения именно через него. До сих пор он чувствовал ответственность за каждую операцию, за каждый промах, переживал за каждого из шести ребят своей группы. Ведь, в сущности, он и собрал эту команду. Волевым характером добился слаженности в работе, научил доверять и чувствовать плечо друга, как своё собственное. С кем-то из этих ребят он прошёл огневые рубежи, породнившись через боль, кровь и смерть, кто-то пришёл позже; к ним он относился скорее как к детям, стараясь научить, показать, подтолкнуть и защитить, если нужно.
Сейчас он ждал одного из ребят. Глебов Данила Сергеевич – он одним из первых вошёл в группу. Познакомились на Северном Кавказе. Александр был в чине майора, а Данила молодым лейтенантом пришёл в отряд. После одной из операций, когда перед лицом смерти открываются все тайные и явные стороны человека, они перестали чувствовать разницу в возрасте и в званиях. «Сработаемся», – сказал Данила на предложение Александра. Они сработались. Острый аналитический ум и профессионализм делали парня незаменимым в группе. Но иногда Александру казалось, что, несмотря на жёсткость и хладнокровие, где-то глубоко внутри друга сидит тот, кто тщательно ухаживает за каждой могилой на собственном кладбище, причиняя невыносимые муки, когда к покосившемуся кресту или надгробию добавляется ещё одно.
На входе в комнату отдыха громыхнула дверь. Войти сюда могут только свои. Поэтому Александр не пошевелился, а только взглянул на часы. Три часа ночи. Хватило несколько часов, чтобы добраться из Копенгагена. Пунктуален, иначе и быть не может.
Дверь в кабинет открылась. Вошёл невысокий коренастый парень. Чёрные коротко подстриженные волосы, усталый взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз. Немного искривлённая переносица не портит мужественное лицо.
Не говоря ни слова, расстегнул длинное элегантное пальто, брезгливым жестом швырнул на спинку дивана. Тяжело опустился в кресло напротив.
– Как добрался? – риторический вопрос в устах Александра.
– Как видишь, – раздражённо бросил Данила. – Что за спешка? До конца операции неделя. Я оставил Олега без прикрытия в самый ответственный момент!
– Да что с ним может случиться в благополучной Дании?
– Ну, если ты не втираешься в доверие к главарю наркоконцерна, прикидываясь охраной, а всего лишь посещаешь музеи – то ничего.
– Не переживай. Утром я сам вылетаю туда. По делам своей фирмы. Пора налаживать новые связи. Заодно прикрою вместо тебя.
– Неужели всё настолько серьёзно? Ты ведь не обязан теперь рисковать.
– Да какой риск! Тем более для меня. А вот у тебя задача сложнее той, что была в Европе.
– Справлюсь.
– Не сомневаюсь. Мне только не нравится, что придётся лететь одному. Ты знаешь, как я отношусь к работе без прикрытия. Единственное успокаивает: это почти семейная поездка. Даже в легенде нет нужды.
– Что-то неладно с той стороны? Мне казалось, мы надолго восстановили связи. А тут не прошло и года.
– Там то ли поменялись люди на таможне, то ли наши осведомители решили подзаработать. Нам сливают какую-то ерунду, а крупные партии наркоты и оружия проходят мимо. В чём дело, неясно. Придётся ехать разбираться на месте. Поверь, никто лучше с этим не справится. Поэтому принято решение снять тебя со спецоперации в Дании.
– Да оно и к лучшему! Достали меня эти манерные чаепития, театры и выставки. Дела хочу!
– Но-но! Тебя туда не стрелять и взрывать посылают. Разберись с обстановкой, выясни, кто там сучит – и никаких действенных мер до особого распоряжения. Всё должно пройти тихо и незаметно.
– Так точно, товарищ генерал, тихо и незаметно! Когда вылетать, Саш?
– Вчера.
– Ясно.
– Вот билеты. У тебя два часа на сон. Самолёт в семь утра. Отдыхай пока.
– Вот в самолёте и высплюсь. Всё будет хорошо. Не переживай.
* * *
Город Белгород. Россия. Октябрь 2011 год
Я несусь по университетскому коридору с папкой, в которую сложила листы с рефератом, с сумкой через плечо и с пакетом книг. Спешу встретиться с Аркадием Петровичем, пока он не покинул кафедру. Единственное желание на этот момент – получить консультацию по теме, а единственная цель – застать на кафедре преподавателя. Судя по непростому началу, третий курс не обещает быть лёгким. И в моей жизни пока ничего нет, кроме учёбы и мелких проблем, свойственных двадцатилетней девушке.
Всё меняется в один миг, когда я налетаю на этого студента. Он внезапно открыл дверь, выходящую из аудитории в коридор, и я со всего маху врезалась в него, почти сбивая с ног. Выскользнула из рук папка, посыпались листы реферата, устилая пол коридора. Я дёргаюсь, пытаясь остановить листопад. От резкого движения ручки пакета рвутся, и книги грохаются на пол. Вскрикиваю, кидаюсь собирать, парень решает мне помочь. Нагибаясь одновременно, мы со звоном в голове сталкиваемся лбами. От неожиданности охаю и сажусь на пол. А парень резко выпрямляется и хватается за голову. Мы смотрим друг на друга и смеёмся.
Из-за нас образовался солидный затор в коридоре, потому что студентам приходилось обходить не только меня, сидящую на полу, но и мой реферат, разлетевшийся во все стороны. А мы только и делаем, что хохочем. Наконец он протягивает мне руку, помогает подняться. Пока прихожу в себя, прижавшись к стене коридора, он быстро собирает мои труды, засовывает обратно в папку, подаёт мне. Сам подхватывает мой пакет с оборванными ручками:
– Привет, я Рустам. Пойдём, помогу донести. Куда ты так спешила?
Я думала, он будет сейчас кричать, ругаться, обзовёт дурой безмозглой. А он снисходительно смотрит на меня и продолжает улыбаться. Он высокий, худощавый, подтянутый. Чёрные длинные волосы, откинутые назад, обрамляют красивое смуглое лицо. Чувственные полные губы, широкие немного выпирающие скулы, тёмный с лукавыми смешинками взгляд. Едва заметный азиатский разрез глаз придаёт лицу необыкновенную привлекательность.
– Привет. Меня Даша зовут. Извини, я не хотела налетать на тебя.
– Ты же не специально. Так куда идём?
– Наверное, уже никуда. Аркадий Петрович должен быть на кафедре до четырёх часов, а уже десять минут пятого, – разочарованно говорю я, посматривая на часы.
– Пойдём, посмотрим. Может, он задержался, – предлагает новый знакомый.
– Мне бы не хотелось тебя отвлекать. Я сама.
– Я уже освободился. И ты пыталась сама, – намекает он на мой неподъёмный груз.
Аркадия Петровича в кабинете, конечно, не оказалось. Я на это и не надеялась. Раньше уйти он мог, а вот задержаться – вряд ли.
Видя моё разочарование, Рустам решил меня поддержать:
– Ничего страшного. Завтра застанешь. Пойдём, в кафешке посидим. Ты обедала?
Сначала я не поверила своим глазам, когда поняла, что такой красивый парень собрался меня сопровождать. Теперь не верю ушам. Он предлагает вместе пообедать? Мне? Обычной провинциальной простушке? Нет, на меня, конечно, обращали внимание парни, но все они выглядели совсем непривлекательно для меня. И почти всех я отшивала в свойственной мне ироничной манере, так что после моих подколок не решались снова подступиться. Зачем я это делала? Даже не знаю. Я вовсе не ждала принца, к тому же реально оценивала свои данные: не модель. И всё-таки где-то в глубине души надеялась, что когда-нибудь обязательно встречу того, кого не захочу уколоть язвительным словом. Того, от которого, как сейчас, у меня перехватит дыхание. И вот я стою перед этим обалденным красавцем и не могу вымолвить ни слова.
– Ну, так что? Составишь мне компанию за обедом? – настойчиво повторяет парень, улыбаясь очаровательной улыбкой, открывающей идеальной белизны зубы.
Я выхожу их ступора, догадываюсь, что смотрюсь глупо, стоя перед ним с вытаращенными глазами и открытым ртом. Собираю все свои растрёпанные чувства в кулак и невозмутимым тоном произношу:
– Пошли!
Дёргаю плечиком, уверенно двигаюсь вперёд, зная, что он последует за мной, ведь у него мои книги. Словом, веду себя так, будто приглашения на обед от таких парней мне поступают чуть ли не каждый день.
Парень, обладающий такой внешностью, должен быть, как минимум, заносчивым и высокомерным. В нём же этого нет ни на грамм. По крайне мере в отношении ко мне он очень вежливый, предупредительный и скромный.
За столиком в студенческой столовой он больше интересуется мной, чем рассказывает о себе. Я узнала только, что он учится на пятом курсе филологического факультета. Будет учителем русского языка и литературы! Ох, сколько же в нём необычного! Он тоже живёт в общежитии, только в третьем корпусе.
После обеда он провожает меня до ступенек моего первого корпуса, отдаёт книги, которые не позволил нести, и со словами «как-нибудь увидимся» исчезает за поворотом тенистой аллеи, соединяющей общежитские здания.
Под впечатлением этой встречи нахожусь несколько дней. Понимаю, «как-нибудь встретиться» – это вежливый отказ. Но так хочется его снова увидеть, почувствовать хотя бы на миг одуряющее счастье от того, как он смотрит на меня удивительными чёрными глазами с лукавым прищуром! Моя соседка по комнате Светка заметила мечтательный взгляд, но я ничего ей не рассказываю. Никого не хочу впускать в свой секрет. Я уверена: мы обязательно как-нибудь встретимся, ведь учимся в одном универе, хотя не факт, что он меня вспомнит.
И это действительно происходит через четыре дня.
Некоторые группы согнали в актовый зал для прослушивания предвыборной агитации какого-то депутата. Мой третий курс экономического факультета в том числе. Первой мыслью было – потихоньку слинять с нудного мероприятия. Но куратор грудью встала на выходе. Как я благодарна ей за это! Потому что когда стояла в толпе в проходе между креслами, ожидая возможности где-нибудь сесть, меня кто-то взял за руку:
– Даша, привет!
Поднимаю глаза – передо мной Рустам:
– Я вижу свободное место.
Он идёт в дальний угол зала, продираясь сквозь толпу, а я, не раздумывая, следую за ним. Мы усаживаемся на соседние кресла. И агитация депутата для двоих человек проходит абсолютно мимо. Я слышу только Рустама, я чувствую его дыхание, когда он наклоняется, чтобы мне было слышно, о чём он говорит, я вдыхаю приятный аромат его туалетной воды.
– Как твой реферат? Ты встретилась с преподавателем? Тут недалеко открылась выставка современного искусства, ты была там? А ты смотрела фильм «Фантом»? Я посмотрел недавно. Обалдеть! А мы в этом зале готовим с ребятами выступление университетской команды КВН, я немного сочиняю для них. Приходи, посмотришь, обхохочешься.
Я стараюсь отвечать связно и обдуманно, хотя из-за тумана в голове плохо получается. Хочу, чтобы агитация депутата не заканчивалась. Но вот он благодарит всех за внимание, и мы встаём, чтобы выйти из зала.
– Даша, у меня входит в привычку, увидев тебя, думать о еде. Пойдём, перекусим, – предлагает Рустам.
– Идём, я тоже не обедала, – вру я, так как недавно перекусила с подругой в кафешке.
Рустам улыбается своей голливудской улыбкой, берет меня под локоть, и мы идём по коридору. А моё сердце начинает биться в рваном ритме от его дружеского прикосновения.
После этой случайной встречи мы встречаемся снова, теперь уже не случайно. Выходя как-то из аудитории после шестой пары, я вижу его возле окна в коридоре.
– Рустам? Что ты здесь делаешь? – удивлению нет предела.
– Тебя жду. Пойдём в кино? Приглашаю. У тебя ведь закончились лекции?
– Да, – растерянно отвечаю на все вопросы сразу, замечая, что с головы до пят меня окатывает непонятная дрожь.
– Прекрасно. Сеанс в девять, я буду ждать на скамейке перед общагой. Тебе ведь нужно отнести книги и переодеться?
– Да, – снова бормочу я, не в силах выдавить что-то более вразумительное.
Мы встречаемся уже месяц. Общаемся, как друзья. Наши физические взаимоотношения не выходят за рамки взяться за руки или придержать меня за локоть на входе-выходе. Может, я была бы и не против более близких отношений, но пока меня и это устраивает. Он великолепный собеседник. Эрудированный, остроумный. Он интересуется живописью, литературой, театром, кино и, наверно, многим чем ещё, но пока я посвящена только в эти сферы его интересов. Почти каждый день он ненавязчиво приглашает меня куда-нибудь. Стараюсь не отказываться, хотя загружена сейчас больше, чем он. С ним очень интересно. Как зачарованная, слушаю его обсуждение игры актёров после посещения театра. Или как он пытается понять идею классического американского боевика, или объяснить общие мотивы в портретах эпохи Возрождения.
Первое время в основном молчу, только поддакиваю и смотрю на него влюблёнными, как мне кажется, глазами. Недели через две привыкаю к обществу, моя эйфория только от одного его присутствия уже не мешает дышать и связно мыслить, и я потихоньку начинаю участвовать в обсуждениях и даже спорю в каких-то вопросах. Его монологи переходят в диалоги, и нам обоим это нравится. Мои подруги, видя, что я часто глупо и без причины улыбаюсь, а также пропадаю где-то почти каждый вечер, сделали соответствующие выводы. А когда увидели Рустама, поджидающего меня возле ступенек общаги, уже не сомневались: я нашла парня. Наконец-то! И, сколько я ни убеждала, что он просто друг, понимающе качали головой. Но он действительно только друг! И между нами ничего нет, кроме общения!
Действительно, между нами ничего не было, кроме общения, целый месяц. Тогда мы возвращались поздно вечером после театра. Пока ехали в маршрутке, начался дождь. Выйдя на остановке, поняли, что ливень спустился не на шутку. На мне осеннее пальто, он в кожаной куртке.
– Подождём? Может, перестанет. Иначе вымокнем за минуту, – предлагает Рустам.
– Подождём, – я прохожу вглубь остановки, чтобы капли не доставали.
Он следует за мной. Несмотря на то, что стоим под крышей, как-то холодно, промозгло, неуютно. Я зябко ёжусь, обхватываю себя руками.
– Замёрзла? – участливо спрашивает Рустам и, подойдя ко мне, одной рукой обнимает за плечи.
– Замёрзла, – признаюсь я, приникая к нему.
Он обхватывает меня обеими руками, моё лицо прижато к его груди. Я вдыхаю его запах, мне сразу становится тепло и уютно в этом маленьком мире – он и я, в окружении темноты и шума дождя.
– Скоро дождь перестанет, – слышу его голос.
Поднимаю голову, чтобы взглянуть на него и внезапно чувствую его губы на своих губах. Для меня это полная неожиданность: уже давно убедила себя – он просто друг. Ведь поводов и мест для поцелуев у нас было достаточно, но он не пользовался ими. Что же изменилось здесь, на безлюдной тёмной остановке? Его губы нежные, мягкие, легко и невесомо касаются уголка моих губ, центр, другой уголок. Я чувствую, что начинаю дрожать, но не от холода. Меня бросает в жар. Я забываю, что нужно дышать, потом приоткрываю рот, пытаюсь вдохнуть, но он словно выпивает мой воздух. Его поцелуй настойчивей, его губы твёрже и уверенней, они словно просят что-то, требуют. Я не понимаю, словно оцепенела, и думаю только о том, как бы не упасть. Единственная возможность устоять на ногах – ухватиться за него. Что и делаю. Мои руки обхватывают его шею. Его губы сминают мои, его руки сжимают меня так, что становится больно. И я понимаю: он хочет, чтобы я отвечала. Или хотя бы не стояла, как мраморный истукан. И я отвечаю. По крайне мере, стараюсь, учитывая нулевой опыт. Я пытаюсь делать так, как делает он. Мои губы приоткрываются, движутся в такт его губам. Мои руки гладят его плечи и затылок – так, как делает он.
Это безумство заканчивается вместе с дождём. Точнее, он замечает, что дождь закончился, и легонько отстраняется от меня. По мне так пусть бы дождь шёл до утра.
– Пойдём, а то общага скоро закроется, – глухо говорит он, и, продолжая обнимать меня за плечи, движется по тротуару.
Я повинуюсь. Мы молча подходим к зданию. Привычное «спокойной ночи» у крыльца – и он быстро исчезает за поворотом. А я полночи не могу уснуть, гадая, что это было. Новый виток в наших отношениях или мимолётная несдержанность, о которой он завтра и не вспомнит?
На следующий день я очень нервничаю, когда иду на встречу с ним. Он позвонил и сказал, что приглашает меня после лекций прогуляться по парку.
Я вижу его сидящим на скамейке. Как он встретит меня? Сделает вид, что вчера ничего не было? Или начнёт извиняться за то, что было? Заметив меня, он встаёт. Идёт навстречу, улыбается. Я подхожу, как всегда, останавливаюсь в шаге от него. Он преодолевает этот шаг, обнимает меня за плечи и быстро целует в губы. В напряжении оглядывается по сторонам, понимает, что за нами никто не наблюдает, выдыхает и серьёзно смотрит мне в глаза.
– Дашка, ты мне очень нравишься, – вдруг произносит он.
Ух, ты! Я уже слышала от него «ты клёвая девчонка», «с тобой не соскучишься», «с тобой так интересно». Но ни от одного из тех признаний у меня не перехватывало дыхание, как от этого, сказанного таким проникновенным голосом.
– Ты мне тоже нравишься, – искренне признаюсь я.
