скачать книгу бесплатно
Любимый бывший муж
Ивонн Линдсей
Любовный роман – Harlequin #631
После аварии Ксандер Джексон потерял память о последних шести годах своей жизни и не помнил о том, что находился на грани развода с женой. Оливия решила использовать этот второй шанс и начать все сначала с мужчиной, которого она таки не смогла забыть. Но, позволив ему считать, что они по-прежнему страстно любят друг друга, ей пришлось скрывать все следы страшной трагедии, которая разрушила их отношения.
Ивонн Линдсей
Любимый бывший муж
The Wife He Couldn’t Forget © 2015 by Dolce Vita Trust
«Любимый бывший муж» © «Центрполиграф», 2016
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2016
Глава 1
Оливия ненавидела больницы. Она вздохнула, пытаясь отогнать назойливые воспоминания, которые нахлынули, стоило ей войти сюда, и начала искать в справочнике нужное отделение.
Что точно сейчас ей было не нужно – так это вновь встречаться с бывшим мужем, даже если он и хотел этого. Ксандер оставил ее два года назад, свой выбор он сделал, и она все это время неплохо жила без него. Хотя, если быть честной, она так окончательно и не пришла в себя после расставания с ним и до сих пор переживала из-за этого.
Двери лифта звякнули, открывшись. Снова поборов сильное желание сбежать отсюда, Оливия уверенным шагом вошла в лифт и нажала кнопку нужного этажа. Черт возьми, ну вот, опять это слово – «нужный». Ей ведь совершенно не хотелось снова почувствовать ту боль, которую она с таким трудом смогла преодолеть. По крайней мере, она полагала, что смогла. До того момента, как сегодня утром ее разбудил телефонный звонок.
Оливия сжала ремешок сумки. Она не обязана видеть Ксандера, даже несмотря на то, что он очнулся после шестинедельной комы и тут же потребовал позвать ее. Конечно, это в его духе – требовать, тут и речи не могло быть о вежливой просьбе. Вздохнув, Оливия вышла из дверей лифта и остановилась у сестринского поста.
– Я могу вам помочь? – спросила усталая медсестра за стойкой.
– Могу ли я увидеть доктора Томаса? Он меня ждет.
– Ах, вы миссис Джексон? Разумеется, я вас провожу.
Ей пришлось провести некоторое время в комнате ожидания, прежде чем туда вошел врач:
– Миссис Джексон, благодарю вас за то, что пришли.
Она кивнула и пожала протянутую ей руку, отметив контраст: ладонь врача была чистой, теплой и сухой, а ее – в пятнах краски и такой холодной, будто кровь застыла у нее в жилах после того, как она получила известие о Ксандере.
– Вы сказали, Ксандер пострадал в аварии?
– Да, он не справился с управлением на мокрой дороге. Врезался в электроколонку. Раны на теле уже зажили, все органы функционируют без отклонений. В последние дни мы заметили некоторые признаки того, что он приходит в сознание, его рефлексы улучшились. Вчера ночью он окончательно проснулся и начал звать вас, чем немало удивил персонал. Из близких в анкете страховой компании была указана лишь мать.
Оливия буквально упала на стул. Значит, Ксандер звал ее? В день своего ухода он сказал ей, что им больше не о чем разговаривать. О том ли человеке говорит сейчас доктор?
– Я… не понимаю, – наконец сумела вымолвить она.
– Помимо прочего, мистер Джексон страдает от амнезии, вызванной травмой. Вполне обычное явление на фоне повреждения мозга, – вообще, исследования показывают, что сохраняют память в таких случаях менее трех процентов пациентов.
– И он не вошел в это число?
Врач покачал головой:
– Подобная амнезия – непременная стадия, следующая за любой мозговой травмой, такие пациенты обычно потеряны, дезориентированы и испытывают затруднения с памятью, особенно с кратковременной. Но случай мистера Джексона немного необычен, поскольку он потерял какую-то часть долгосрочной памяти. Я полагаю, вы не знали об аварии?
– Я не встречаюсь с людьми его круга и никогда не была близка с его матерью. Неудивительно, что никто не сказал мне об этом. Я не видела Ксандера уже два года, с того момента, как он решил покончить с нашим браком. Мы ждали, пока адвокаты наконец завершат дело о разводе.
Оливия вздрогнула: даже сейчас она явственно услышала горечь в своем голосе.
– Ах вот оно что. Это немного усложняет дело.
– Усложняет?
– Возникнут проблемы с выпиской.
– Я не понимаю. – Оливия нахмурилась, пытаясь понять слова доктора.
– Он живет один, не так ли?
– Насколько я знаю, да.
– Кажется, он думает, что из больницы он вернется домой вместе с вами.
Оливия замерла, потрясенная этими словами.
– О-он так считает? – запинаясь, пробормотала она.
– Он полагает, что вы до сих пор вместе. Поэтому он и спрашивал о вас. Его первыми словами после пробуждения были «Скажите моей жене, что я в порядке».
Доктор Томас принялся подробно рассказывать о состоянии больного, но Оливия с трудом понимала его слова о потере физической формы из-за длительной комы, проблемах с краткосрочной и долгосрочной памятью; все, что она смогла услышать, – это то, что ее уже почти бывший муж хотел видеть ее.
– Простите, – прервала она врача. – Что же именно Ксандер помнит?
– Насколько мы можем судить, последнее его четкое воспоминание относится к событиям шестилетней давности.
– Но мы тогда только поженились! – воскликнула Оливия.
Это означало, что ее бывший муж не помнит ничего о том, как они закончили ремонт их дома на Челтенхэм-Бич, о том, как пять лет назад родился их сын Паркер. О том, как он погиб в возрасте трех лет.
Оливия с трудом заставила себя задать следующий вопрос, который был для нее очень важен:
– Он ведь когда-нибудь… вспомнит все?
Доктор Томас пожал плечами:
– Возможно. А может быть, и нет. Или вспомнит лишь часть.
Оливия сидела молча некоторое время, осознавая смысл сказанного, а затем глубоко вздохнула: она должна была сделать это.
– Я могу его увидеть сейчас?
– Конечно. Прошу вас.
Доктор ввел ее в большую палату с четырьмя кроватями, из которых лишь одна, у окна, была занята. Оливии пришлось собрать всю свою волю, чтобы подойти ближе и посмотреть на мужчину, которому она посвятила некогда свою жизнь, потому что слишком сильно любила его и надеялась, что и он любит ее не меньше. Взглянув на знакомое лицо, она почувствовала толчок в груди, а затем еще один, когда невольно подумала о том, как они с Паркером похожи – будто горошины из одного стручка. Она рассеянно потерла грудь, точно пытаясь утихомирить боль, прочно поселившуюся в опустевшем сердце после расставания с мужем.
– Он сейчас спит, но вскоре должен проснуться, – произнес врач, мельком проглядев медицинскую карту Ксандера. – Можете посидеть с ним.
– Спасибо, – механически ответила она, опускаясь на стул возле кровати.
Оливия скользнула взглядом по неподвижному телу под легким одеялом – он похудел и казался не таким мускулистым, как два года назад. Раньше он всегда был гладко выбрит, теперь же на подбородке его пробивалась щетина, а волосы отчаянно требовали стрижки.
Сердце ее сжалось от сострадания, а ведь ему бы это вряд ли понравилось. Ксандер был человеком действия и привык все держать под контролем. Да он бы сошел с ума, сознавая, что, беспомощный, лежит на больничной койке. Внезапно она вздрогнула: больной очнулся, и Оливия встретила пронзительный взгляд его серых глаз. Он узнал ее, улыбнулся, и в его глазах была искренняя радость. Между ними словно опять возникла какая-то невидимая связь – будто и не было тех страшных событий, когда-то разрушивших их отношения. Она тоже невольно улыбнулась ему.
Когда она последний раз видела, как он улыбается? Так много времени прошло с тех пор, и Оливии не хватало этой улыбки, не хватало его. Эти два мучительных, одиноких года она пыталась убедить себя, что можно так же легко забыть человека, как и влюбиться в него, только нужно очень постараться. Но она лгала сама себе – любовь не подчинялась велению разума, нельзя притвориться, что любимый человек, некогда бывший значительной частью твоей жизни, теперь никто для тебя.
Она поняла сейчас, что по-прежнему любит его.
– Ливви? – Голос Ксандера был хриплым, точно голосовые связки отвыкли от работы.
– Да, – слабо вымолвила она. – Я здесь.
Слезы жгли ей глаза, в горле встал ком, мешающий говорить, и она потянулась к его руке. Почувствовав, как его пальцы обхватили ее ладонь, она не удержалась, и слезы полились по ее щекам. Он вздохнул и вновь закрыл глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он хрипло произнес:
– Все хорошо.
Она подавила рыдания, душившие ее, и услышала легкое покашливание – доктор Томас стоял неподалеку от кровати.
– Ксандер! – воскликнула она взволнованно.
– Не беспокойтесь – он снова заснул. Сейчас придет одна из медсестер, чтобы наблюдать за ним. Может быть, он вскоре проснется снова. А теперь, если вы меня извините, я вас покину.
– О да, конечно. Спасибо вам.
Краем глаза она заметила, как в палату вошел другой пациент с ходунками, как к нему вошел терапевт. Но ее внимание было сконцентрировано на мужчине, лежащем на кровати перед ней.
Она осознала сейчас, что Ксандер мог погибнуть в этой автокатастрофе, а она бы даже и не узнала об этом. Боль от этой мысли захлестнула ее с огромной силой, но она заставила себя не думать об этом. Он ведь не погиб, он выжил. И более того, забыл о том, что когда-то порвал с ней отношения.
Пальцы Ксандера все еще сжимали ее руку, точно она была его якорем и он хотел, чтобы она оставалась рядом с ним всегда. Оливия наклонилась и нежно прижала его ладонь к своей щеке. Действительно ли она нужна ему? Что ж, она будет надеяться на это. Она поняла, что хочет, чтобы он снова был с ней, ее чувства к нему, оказывается, стали еще сильнее и глубже, чем раньше. Крошечное зернышко надежды зародилось в ее сознании. Может быть, его потеря памяти станет для нее тем вторым шансом, в котором он так упорно ей отказывал два года назад?
Сейчас она решила, что сделает все, чтобы вернуть его.
Неужели она даже готова притвориться, что в их прошлом не было той страшной трагедии и всего, что за этим последовало?
Да. Она сделает и это.
Глава 2
Оливия вошла в дом и со вздохом прислонилась к входной двери – головная боль, начавшаяся по дороге из больницы, стала еще сильнее.
Что, черт возьми, она натворила?
Было ли это ошибкой – позволить Ксандеру поверить в то, что они счастливо женаты? Но сейчас она хотела, чтобы так и было, больше всего на свете. Нельзя повернуть время вспять, но можно попытаться начать все сначала, – Оливия мысленно пыталась спорить со своей совестью.
Может, это не очень красиво с точки зрения морали – воспользоваться его амнезией таким образом, и, кроме того, это было рискованно – ведь его память может вернуться в любой момент, а вместе с ней и его нежелание сохранять их отношения. С другой стороны, если у нее есть хоть малюсенький шанс вновь обрести счастье, она должна его использовать.
Оливия отошла от двери и направилась через холл к огромной кухне, которую они с таким энтузиазмом ремонтировали после того, как въехали в этот двухэтажный особняк девятнадцатого века спустя неделю после свадьбы. Она машинально поставила на огонь чайник, чтобы вскипятить воду для ромашкового чая. Может быть, он успокоит головную боль.
Если бы так же легко можно было отделаться от щемящего чувства вины, что рвало ее сердце на части. Права ли она в своем решении добиваться счастья любой ценой?
Может, она делает все это, чтобы перестать сожалеть о прошлом? После смерти Паркера она полностью отдалась своему горю, и вместо того, чтобы пережить беду вместе, они с мужем принялись упрекать в произошедшем друг друга, и ей было гораздо легче отпустить Ксандера, чем бороться за сохранение брака. Она обвинила его в том, что он скрывает от нее свои подлинные чувства, но разве она не поступала так же? Она просто позволила ему уйти, вот и все. Потом она опомнилась и поняла, что хочет вернуть его, но было слишком поздно. Ксандер не желал ничего обсуждать с ней, будто начисто стер из своей жизни все, связанное с прошлым.
Ей было по-прежнему больно от этих воспоминаний, но время и расстояние все же несколько отрезвили ее рассудок, заставив взглянуть на все со стороны и понять, что в том, что их брак рухнул, есть и ее вина. И она больше не повторит подобной ошибки.
Оливия заварила чай и вышла с чашкой на террасу. Мысли ее снова и снова возвращались к тому, что произошло в больнице. Она колоссально рисковала – все могло пойти не так. Но все же Ксандер только что вышел из комы, ему предстоял долгий путь выздоровления, и пройдет еще много дней, а то и недель, прежде чем его выпишут. Ему еще нужно встать на ноги и начать ходить без посторонней помощи, а кроме того, потребуется лечебная физкультура, прежде чем он снова вернется домой.
Ксандер не жил здесь в последние два года, но они вместе купили этот дом, посвятили целый год ремонту и отделке и были очень вдохновлены этим. О, как же замечательно, что Оливия решила остаться жить здесь со своими воспоминаниями, а не продала дом и не начала новую жизнь. Она уже почти привыкла жить тут одна и постепенно приняла тот факт, что их браку пришел конец. Однако ее любовь к мужу осталась прежней.
Оливия не могла справиться с охватившим ее волнением: у них будет новый старт! После выписки Ксандера из больницы они вновь окунутся в прежнюю жизнь вдвоем, как было когда-то после свадьбы. И если он будет счастлив с ней, то возможно, когда к нему вернется память, это затмит ту боль, что когда-то их разлучила. Однако если это произойдет слишком скоро, у них уже не будет второго шанса на счастье. Но Оливия решила рискнуть. Оставалось придумать, что делать с настоящим миром Ксандера, в котором он жил и работал последние два года, без нее? Она подумает об этом потом. Не похоже, что у него было много посетителей с момента аварии. Никаких цветов на столе, только одинокая открытка, подписанная командой инвестиционного банка, в котором он работал.
Врач Ксандера сказал, что потребуется по крайней мере месяц, если не больше, прежде чем больной окончательно поправится, в зависимости от того, как будет протекать терапия. Оливия размышляла о том, что придется удерживать на расстоянии коллег Ксандера. В ближайшее время ей придется позвонить кому-нибудь из его партнеров, и придумать, как не пустить к нему лишних посетителей.
Внезапно она устыдилась своих мыслей. Друзья Ксандера имели право знать, что с ним, и, без сомнения, они хотели его навестить. Но ведь одно неосторожное слово может вызвать лишние вопросы, на которые она не в силах будет ответить. Нет, она не может так рисковать.
Да, она опоздала ровно на два года, но все это могло стать для нее вторым шансом, и она собиралась бороться за Ксандера на сей раз. Ей хотелось надеяться, что можно вернуть их прежнюю любовь. Тот факт, что он проснулся, влюбленный в нее, как когда-то прежде, очень воодушевлял. Может, им все же удастся прожить жизнь вместе, больше не совершая сокрушительных ошибок.
Ксандер бросил на дверь палаты, казалось, уже сотый взгляд за это утро. Оливия уже должна бы прийти. Сегодня у них с доктором Томасом состоялся горячий спор по поводу того, стоит ли ему ложиться в реабилитационный центр; Ксандер наотрез отказался от этого, и врач наконец сдался и сказал, что он может отправиться домой завтра или даже сегодня вечером. Он позвонил Оливии, хотел попросить ее привезти ему одежду, но дома никто не ответил, и ее мобильный тоже молчал.
Он бы отправился домой и в пижаме – ему не терпелось выбраться из больницы и вернуться домой. Порой ему даже казалось, что он видит зеленую рифленую крышу их дома из окна палаты. Конечно, это был самообман, но он словно ощущал постоянную связь с Оливией, даже когда ее не было рядом.
С момента пробуждения от комы прошло уже три недели, но он до сих пор отчетливо помнил, как увидел свою жену после того, как пришел в себя. Выражение тревоги на ее прекрасном личике вызвало у него отчаянное желание успокоить ее, сказать, что все будет в порядке. Но сон сморил его тут же, он лишь успел улыбнуться ей. Он выругался про себя. Эта авария не только вычеркнула из памяти шесть лет жизни, но и сделала его беспомощным, слабее котенка. Сначала он даже не мог построить целое предложение. Все врачи твердили, что он быстро идет на поправку, но этого Ксандеру было недостаточно. Он не успокоится, пока не вспомнит все и не станет тем человеком, которым был до автокатастрофы. Может, знакомая обстановка и привычные вещи вокруг ускорят процесс исцеления? Глянув в окно, он криво усмехнулся своему отражению в стекле. Что ж, хотя бы что-то не изменилось – сколько он себя помнил, терпеливостью он не отличался никогда.
Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и, увидев Оливию, широко улыбнулся, чувствуя, как по телу буквально разливается тепло, – он почувствовал, что все будет в порядке, пока она рядом.
– Приятно видеть, что ты в хорошем настроении, – заметила Оливия, подходя к нему и целуя его в щеку.
Прикосновение ее было легким, точно крылья бабочки, но Ксандер тут же понял, что хочет ее ласки, хочет большего, – может, он и не в лучшей форме, но тело ясно дало понять, что с этим у него все в порядке. У них с Оливией всегда все было превосходно с этой стороной брака, они идеально подходили друг другу, и, кажется, их страсть не ослабла за все эти годы. Это было еще одной причиной отчаянного желания Ксандера вернуться домой. Он вновь усмехнулся про себя: все-таки он нетерпелив. Но всему свое время.
Он спустил ноги с кровати.
– Я могу вернуться домой уже сегодня. Я пытался тебе позвонить…
– Сегодня? Правда?
Ксандеру показалось, что улыбка на ее лице стала какой-то напряженной.
– Доктор Томас запланировал на это утро окончательное обследование, если все результаты будут положительными, то меня выпишут сегодня днем.
– Прекрасная новость, – сказала Оливия. – Я слетаю домой и привезу тебе вещи.
Ксандер потянулся к ней и взял ее руку в свои ладони.
