скачать книгу бесплатно
Чужие проблемы
Галина Павлова
"Чужие проблемы" – вторая часть серии книг «Приключения Полины Агрест». "Добрые дела никогда не остаются безнаказанными", - понимает Полина, когда соглашается выполнить невинную просьбу сотрудницы Риты поливать цветы в ее квартире, пока Рита будет отдыхать на курорте. К сожалению, сотрудница забывает упомянуть другие проблемы, которые достанутся нашей героине в нагрузку. Отравление наркотиками, трупы в ванной комнате, преследование наркомафией и даже знакомство с Интерполом – далеко не полный их список. Полина Агрест как всегда выйдет победительницей и решит все загадки, которые подкинула ей жизнь.
Галина Павлова
ЧУЖИЕ ПРОБЛЕМЫ
Пролог (суббота)
Он уже почти догнал ее. Их разделяли полквартала. Но она, вдруг, ускорила шаг и завернула за угол. Он также зашагал быстрее, затем побежал и вскоре достиг угла дома, за которым скрылась беглянка. Однако улица там была пуста. «Снова ускользнула» – раздраженно подумал он. Продолжать преследование не имело смысла, и мужчина с досадой повернул назад. Январские ранние сумерки плотно окутывали пыльную улицу, усыпанную обертками, банановыми шкурками, пустыми пластиковыми бутылками. По всей вероятности, в светлое время суток на ней располагался стихийный рыночек. Проезжая часть была полностью разбита транспортом. В асфальте зияли огромные выбоины, каждая из которых могла стоить автомобилю колеса, но апофеозом разрухи являлись два канализационных люка, крышки которых давно были сданы в металлолом алкашами. Предупреждением транспорту служили сухие веточки, торчащие из отверстий. В сумерках эти проявления местного милосердия были абсолютно незаметны. И жертва терроризма городских властей не замедлила появиться. Небольшой грузовой миниван торопливо следовал своим незамысловатым курсом, конечно же, превышая допустимую скорость. Переднее колесо достигло первого из люков…
Через минуту миниван лежал на боку, а его «нос», сморщенный о фонарный столб, напоминал бульдожью морду. Задние двери машины распахнулись. Из них выпал полуразвалившийся контейнер и рассыпался какими-то коробками по дырявому асфальту.
Мужчина сразу забыл о своей досаде, подбежал к автомобилю и заглянул в кабину водителя. Не заметив признаков жизни внутри, он обошел автомобиль, быстро огляделся и сунул одну из коробок в свой пластиковый пакет…
Понедельник
– Можно тебя на минуточку? – заглянула в мою комнату подруга Рита. За окном хмурился тяжелыми дождевыми тучами январский день, который, к тому же являлся понедельником, на столе валялась нетронутая папка с заданиями, которые нужно было окончить еще вчера. Ни желания, ни времени для светского трепа в коридоре у меня не возникало. Я хмуро взглянула на Риту, и уже сформированные в предложение слова отказа застряли у меня в горле. Лицо моей подруги было бледным, а огромные черные, самые красивые в нашей организации глаза были полны непролитых слез. Рите срочно требовалась жилетка, куда можно было бы излить свою вселенскую скорбь, и именно мне, по ее мнению, идеально подходила эта роль. Я тяжело вздохнула и молча вышла в коридор.
– Что-то стряслось? – произнесла я пароль и приготовилась выслушать рассказ об очередном преступлении «неблагодарного ревнивого животного» по имени Славик. Он уже третий год являлся мужем Риты и уже начинал сниться мне в ночных кошмарах. Но в этот раз Рита была краткой.
– Ничего особенного, – она изящно смахнула красивым пальчиком слезинку со щеки, чтобы я не особенно доверяла ее спокойствию – Просто мне нужно уехать. Срочно.
Рита на несколько мгновений прервалась, ожидая вопросов. Но я предусмотрительно молчала. Тогда моя подруга немного обиженно продолжила.
– Ты не могла бы, пока меня не будет, поливать цветы у меня дома.
– А Славик не может исполнять эту почетную обязанность? – моя догадка об очередной семейной драме подтверждалась. Но демонстративно вламываться в квартиру, где обитает ее законный жилец, не входило в мои планы. Я не желала быть орудием наказания даже для мужа лучшей подруги.
– Славика больше нет. Он для меня умер. Навсегда, – решительно отрезала Рита, но глаза у нее подозрительно блеснули. Славик умирал уже неоднократно, но всякий раз находил способ возродиться, как сказочная птица Феникс. Поэтому я решила уточнить.
– Ты уверена, что его возмущенный труп не вызовет милицию, если застанет меня с лейкой в твоей квартире?
– Он переехал к маме. Мы договорились о разводе.
– Понятно, – неопределенно пробормотала я. Мне ничего не было понятно, но времени на долгие объяснения, сопровождаемые слезами, не было. Как-нибудь потом.
– Надолго уезжаешь?
Рита спрятала от меня глаза.
– На пару недель.
– А куда?
Она неопределенно пожала плечами.
– В Карпаты. Кататься на лыжах.
Мысль показалась мне неплохой. Ничто так не повышает самооценку женщины после развода, как катание на лыжах в окружении молодых инструкторов. Увидев в моих глазах одобрение, Рита торопливо сунула мне в руку ключи от квартиры и листок бумаги.
– Это инструкция по поливу цветов, – деловито пояснила она – Начинай прямо сегодня. А мне уже пора. Поезд через пару часов.
Она повернулась и побежала по коридору легко и изящно, будто на ее красивых длинных ногах были не зимние сапоги, а сандалии с крылышками, как у бога Меркурия. Я улыбнулась, подумав, что все мужское население Карпат будет стараться утешить ее разбитое сердце, и вернулась к своему компьютеру, автоматически читая инструкцию.
Очень скоро мне стало очевидно, что, согласившись, я поступила опрометчиво. Весь листок пестрел названиями, которые ничего для меня не означали. С недоумением уставившись на записи, я вдруг поняла, что через десять дней у меня уже не будет подруги Риты. Она никогда не простит мне свой загубленный зимний сад, а мне никогда не удастся отличить сансевиерию (поливать не чаще одного раза в 3 дня и не обильно) и белопероне (хорошо поливать ежедневно), кливию (поливать только, когда земля начнет трескаться) и папоротник (вообще не надо поливать)… Что же делать?
– Полина, что с тобой? – склонилось надо мной любопытное лицо Шурочки, моей новой помощницы. Она волшебным образом оказалась не за своим рабочим столом, а рядом с входной дверью. Я открыла рот, чтобы поинтересоваться феноменом, но не успела.
– Наверное, она попыталась обнаружить, что ты за сегодня наваяла, – ответил ей насмешливо другой мой сотрудник Костя из-за своего компьютера. – И у нее ничего не получилось. Я что-то не заметил, чтобы твои руки сегодня прикасались к клавиатуре.
Шурочка нахмурилась.
– У меня не получается.
Невинно сказанная Шурочкой фраза моментально вывела меня из глубокой задумчивости. Ее слова означали лишние три-четыре часа вечернего бдения за компьютером «за себя и за того парня». Для того, чтобы убедиться в Костиной правоте, достаточно было подойти к Шурочкиному компьютеру и посмотреть на экран.
– Ты могла спросить… – давясь раздражением, ровно сказала я.
– Не могла. Когда ты начинаешь объяснять, я чувствую себя умственно неполноценной, – моя помощница посмотрела на меня своими круглыми черными, как у галчонка глазами. В них стоял немой упрек, будто я несла ответственность за ее умственные способности.
– Ого! Комплексуем? У нас прогресс налицо, – ехидно заметил Костя. – Или на лице? Слушай, зачем ты вообще училась на программиста? Единственное, что тебя интересует на работе – это, – он обвел глазами комнату в поисках предмета Шурочкиного увлечения и вскоре нашел цветочный горшок, из которого торчал пучок серебристых узких листьев, сплошь покрытых чешуйками, – вот эта плесень на окне.
Костя постоянно «доставал» Шурочку и имел на это полное право. Часть ее работы приходилось выполнять ему, иначе мы не успевали с заказом. Однако по поводу Шурочкиных способностей он был не совсем прав – Наша сотрудница не была безнадежной тупицей. Просто она постоянно пребывала в состоянии влюбленности. И так как любовь ее была вечной, а объекты страстных устремлений менялись довольно часто, думать о работе у нее просто не хватало времени.
– Это не плесень! – полные обиды галочьи глаза теперь устремились на Костю. – Это тилляндсия эпифитная! Замечательное растение. И очень редкое.
Костины едва не подпрыгнул от восторга.
– Как-как?! Повтори! – он расхохотался.
– Оно, действительно, так называется? – одновременно с Костей спросила я. Шурочка молча кивнула.
– Может, ты имеешь понятие и о других растениях? Ты случайно не знаешь, что означают вот эти названия? – и я протянула ей инструкцию.
Шурочка удовлетворенно взяла в руки листок и с удивлением посмотрела на меня, она явно ожидала прочесть в записке не список растений.
– Знаю. А что?
– Может, опишешь, как они выглядят?
Шурочка напряженно посмотрела на меня, пытаясь понять, не насмешничаю ли я. Но мне, в отличие от Кости, смеяться не хотелось. Тогда в ее глазах промелькнуло лукавство.
– Если хочешь, я могу сходить к Рите и надписать все названия прямо на горшочках с цветами.
– Подслушивать нехорошо, – автоматически заметила я, моментально сообразив, откуда такая точная информация о происхождении списка, – но мысль мне понравилась.
Все равно сегодня мне уже не заставить Шурочку работать.
– Заметано. Иди прямо сейчас. Только сначала купи мне что-нибудь перекусить. По твоей милости я сегодня буду трудиться до победного конца, – и протянула Шуре деньги.
– И мне тоже, будь добра, – добавил Костя, роясь в карманах в поисках мелких купюр – только не всякую травоядную ерунду, а что-нибудь для хищников.
И он постарался как можно плотояднее сверкнуть глазами, но особого впечатления на девушку это не произвело.
– Я иду не в зоомагазин, – парировала она, но деньги взяла. Снова вызывающе посмотрела на Костю, потом таинственно усмехнулась и хлопнула за собой дверью.
Я умиротворенно вернулась к работе, радуясь, что мне больше не о чем беспокоиться. И эта сладкая иллюзия длилась до следующего утра.
Вторник
Если я надеялась, что прошедший понедельник был самым неудачным днем на этой неделе, то глубоко ошибалась. Во вторник вместе с последним ударом часов, означавшим начало рабочего времени, в мою комнату влетел наш шеф, а по совместительству родной дядя Шурочки Георгий Сергеевич.
– Шурочка не появлялась? – его полное красное от гнева лицо и сердито сверкающие из-под очков глаза ничего хорошего племяннице не предвещали. Поэтому ее отсутствие в настоящий момент было для девушки благом. Мы с Костей удивленно переглянулись и пожали плечами.
– Она немного опаздывает, – нейтрально сообщила я. Ничего особенного в этом не было. Шура активно эксплуатировала свои родственные отношения с шефом и часто позволяла себе подобные вольности. – А что за срочность?
Георгий Сергеевич вытер лоб мятым платком и безнадежно махнул рукой.
– Эта бессовестная эгоистка не ночевала дома. Ее мать в истерике. Ее мобильный отключен… Она никому не говорила, куда и с кем она собирается идти вечером?
Мы молчали. Вчера Шура принесла мне пару бубликов, бросила в Костю пакет с его гамбургерами со словами «для особо плотоядных» и исчезла в дебрях вечернего города. Больше ничего я не знала.
– Пришлете ее ко мне, как только появится на работе! Уже двадцать минут десятого. Безобразие. Совсем распустили девчонку. И уберите эту гадость с окна! – бросил он напоследок взгляд на тилляндсию эпифитную и выкатился из комнаты, хлопнув дверью, как большой и очень сердитый колобок.
Я повернулась к Косте. За все время нашей содержательной беседы с шефом он не проронил ни слова, что ему было совершенно не свойственно. Вид у него был угрюмый.
– Так. Следующий в очереди на трагедию. Интересно, что произошло с тобой?
– Послушай, – начал он, давясь словами и сосредоточенно выискивая что-то глубоко спрятанное на мониторе. – Ты только не говори пока шефу. Ему скоро сообщат без нас, а я не хочу быть замешанным в это.
– Во что? – чем дальше в лес, тем интереснее. Даже если я не успею сегодня поработать, то и заскучать мне все равно не дадут.
– В общем, Шурочка в больнице. С отравлением. А ключи от Ритиной квартиры вот.
Он замолчал и протянул мне ключи, а до меня начал постепенно доходить смысл сказанного.
– Ты вчера был с Шурой в квартире Риты.
– Только не говори никому, – не отрицал мой сотрудник. – Мне неприятности с Ленкой ни к чему.
Косте было тридцать лет, восемь из которых он был счастливо женат на красавице Лене из соседнего отдела, но никак не мог отказать себе в маленьких радостях, которые то и дело подбрасывала ему жизнь. Как я раньше не догадалась! Шурочкина влюбчивая натура сделала ее легкой добычей его эффектного экстерьера и вальяжно- циничной манеры общения с женщинами. Меня не волновала личная жизнь моего сотрудника и его нравственные устои, мы прекрасно работали вместе – и это все, что от него требовалось. Но завести роман в организации, где работает его жена, в своей собственной группе, да еще и с племянницей шефа!
– Бог мой! А я то думала, что ты один из немногих мужчин, которые думают именно головой. Так, господин сексуальный маньяк, признавайся, что ты сделал с девушкой!
– Да ничего я с ней не сделал! – исторгся крик из Костиной души. – И не смотри на меня, как на совратителя несовершеннолетних. Она сама мне в пакет с гамбургерами записку положила, с адресом и приглашением.
Я вспомнила Шурочкину вчерашнюю таинственную улыбку. Похоже, что ее влюбчивость на этот раз была ни при чем. Девушка просто решила проучить своего, как она полагала, главного «доставальщика», зная основную его слабость. История обещала быть по настоящему забавной.
– Понятно. С этих пор ты думал уже не головой.
Костя насмешливо посмотрел на меня и парировал.
– Не у всех хватает силы воли на высокие моральные принципы. Некоторые действуют под воздействием импульса. И хватит издеваться над убогими. Мне нужна помощь и поддержка. Это в твоих интересах. Иначе я совсем расклеюсь, и тебе придется еще и мою работу выполнять.
– Ладно, шантажист, рассказывай.
– В общем, после работы я купил цветы, шампанское и конфеты и пошел в квартиру к Рите. Не смотри на меня, как на дебила. Что я еще мог ей принести? – Костя досадливо передернул плечами в ответ на мой скептический взгляд – Когда я пришел, Шура сидела на диване и что-то писала за журнальным столиком. Увидев меня, она оставила свое занятие, заявив, что тебе на первый раз достаточно информации.
Мы похихикали немного и выпили шампанского. На этом наше романтическое свидание окончилось. Саньку от шампанского развезло сразу же. Она позеленела, сказала, что ей нехорошо. Потом побежала в ванную и там потеряла сознание.
– От одного бокала шампанского? – я хорошо помнила, что во время наших корпоративных праздников Шура одним бокалом шампанского не ограничивалась и чувствовала себя вполне адекватно, и продолжила игру. – Может, вино было некачественное?
– Но я тоже его пил. Нормальное вино. И конфеты нормальные.
– А больше ничего не ели?
Костя горестно покачал головой и задумался. Потом его вдруг осенило.
– Перед моим приходом она принимала лекарства от головной боли. Она упоминала, что Рита простит ей одну таблетку.
– Паршивка, – фальшиво вознегодовала я. – Рита будет считать, что это я рылась в ее вещах.
– Может, это таблетка и шампанское?
– Возможно. Ты звонил в больницу?
– Еще нет.
Номер телефона нашей БСМП я узнала быстро, но на этом моя удача закончилась. В приемном покое, ни о какой пациентке с острым пищевым отравлением, поступившей вчера вечером, в частности, Александре Гутовой ничего не знали. Я вооружилась терпением и обзвонила все городские больницы, благо их было не так много. Но ничего нового не выяснила. Моя версия о том, что Шура решила разыграть Костика, подтверждалась. Жаль, что девчонка не могла видеть его в эту минуту. Она бы чувствовала себя полностью отмщенной.
– Признавайся, куда ты ее дел? Задушил в пароксизме страсти и закопал по частям в цветочных горшках? – я продолжала наслаждаться. Очень уж забавляла меня растерянность и страх в глазах моего легкомысленного сотрудника.
– Прекрати свои идиотские шутки. Мне не до смеха. Если с ней что-то случилось, и кто-нибудь узнает, что последним с ней был я… – голос у незадачливого ловеласа сел, – Послушай, я сделал все, что мог. Вызвал скорую. Дождался машины. Мне сказали, что ее повезут в БСМП. Я решил с ней не ехать, сама понимаешь почему. Когда ее увезли, я закрыл дверь и ушел домой. Все.
Понятно. Как только Костя скрылся за горизонтом, Шура, по всей вероятности, извинилась перед бригадой скорой помощи и ускользнула. А чтобы урок запомнился надолго, решила переночевать у какой-нибудь подруги. Жаль, конечно, Георгия Сергеевича, но Костя теперь подумает, прежде чем начнет снова иронизировать по поводу Шурочкиного интеллекта. И, конечно же, очень хорошо подумает прежде, чем соглашаться на подобного рода свидания. Ай, да Шурка!
– Может, ее просто забыли записать в регистрационную книгу? – продолжал паниковать Костя.
– Существует только один способ узнать, правда? Сходи в БСМП и узнай. С твоим обаянием – все регистраторши твои.
– Боюсь, что мое обаяние покинуло меня надолго. Слушай, а ты кого-нибудь знаешь в этой проклятой больнице? Может, пойдем вместе?
Я посмотрела на Костю и колебалась: облегчить его душу сейчас или пускай сходит в больницу? Наконец, приняла промежуточное решение.
– Ладно. Я подумаю, а сейчас давай работать, – намеренно хмуро буркнула я и уткнулась в компьютер, чтобы не засмеяться. Костя с облегчением вздохнул и тоже занял свое рабочее место, хотя я сильно сомневалась, что у него до конца дня что-нибудь сдвинется с мертвой точки.
Моего сурового молчания хватило всего на пару часов. После я не выдержала и постаралась пояснить Косте ситуацию.
