banner banner banner
Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной
Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной

скачать книгу бесплатно

Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной
Александр Етоев

Уля Ляпина, супердевочка с нашего двора #3
На нашей планете почти шесть миллиардов жителей, только одних детей – миллиард! И каждый ждет в новогоднюю ночь подарок. Но беда в том, что Новый год может и не наступить. Кто-то украл удивительные часы-клепсидры, с помощью которых управляли временем еще древнеегипетские волшебники.

Ситуация суперсложная. Ну а там, где ситуация суперсложная, без супердевочки не обойтись. И Уля Ляпина, уже знакомая нашим читателям, вместе с Санта-Клаусом начинает операцию «С Новым годом». А помогут им в этом захватывающем расследовании волшебный сантомобиль – Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и комиссар Мегре, вместе взятые, а также суперсвязь Нетунет – что-то вроде Интернета, только на мозговом уровне…

Замечательная детская книжка про Улю Ляпину, этакую Пеппи Длинныйчулок Куролесову.

Александр Етоев

Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной

Новогодний детектив

Глава 1. Поцелуй с черепом

В Африке в пустыне Сахара в ночь на двадцать третье декабря неожиданно выпал снег. И так он валил, валил, что завалил почти всю пустыню от мавританских саванн на западе до египетских оазисов на востоке. Такого в этих жарких краях не знали уже много десятилетий, и обрадованное местное население встало наконец-то на лыжи, влезло в снегоступы и валенки и оседлало снегоходы и сани. Корабль пустыни, верблюд, был временно отправлен в запас.

В северном же городе Петербурге снега не было с конца ноября. Что-то жалкое сыпалось иногда на скучающих от бесснежья жителей, но это «что-то» мгновенно таяло, превращаясь в тоску и слякоть.

Особенно на неправильную погоду обижались петербургские школьники. Еще бы – зима, каникулы, а ни с горки на санках не покатаешься, ни залепишь снежком в товарища. Хоть, действительно, поезжай в Сахару!

Супердевочка Уля Ляпина тоже обижалась на зиму. Но у нее были причины серьезные – не какие-то там снежные бабы и разбитые на катке носы. Обижалась Уля Ляпина потому, что из некоторых районов города долетали до ушей супердевочки очень даже неприятные слухи.

Говорили, что ее, Улю Ляпину, видели то в зале музея пришлепывающей к статуе Аполлона недожеванную жевательную резинку, то в аллее знаменитого сада, куда водили гулять Онегина, героя знаменитой поэмы, а она, супердевочка Уля Ляпина, карябала там якобы на скамейках жирным маркером «Рэп – отстой!». То она пугала старушек страшной маской какого-нибудь Дартвейдера, то навешивала табличку «Продано» на шею памятнику писателю Достоевскому, то творила что-то еще, столь же пакостное и такое же возмутительное.

Но причем здесь, спросите вы, зима? Причем здесь, спросите вы, читатель, отсутствие мороза и снега и присутствие под ногами слякоти? А при том, что пару раз супердевочка выходила на след преступницы, прикрывающей свои подлые выходки ее, Ульяниным, честным именем. И всякий раз, когда это происходило, выяснялось, что следа нет.

Виновата была погода – то есть был бы снег, был бы след. А нет снега, значит, нету и следа. Такая вот простая зависимость.

– Ну подставили тебя, ну бывает. Что переживать из-за ерунды, – сказал Уле лопоухий Моржов, накладывая в школьной столовой кружок синей докторской колбасы на надкушенный квадратик печенья.

– Нет уж, Пашечка, кому ерунда, а кому принципиальное дело! – Супердевочка отхлебнула чаю и заела его соленым крекером. – Мне снегурочку на елке играть, а у меня в голове не елка, а сплошное расстройство нервов. Послезавтра генеральная репетиция, артисты из театра приедут, и если я провалю роль, то снегурочкой вместо меня сделают какую-то Хлюпину.

– Какую еще такую Хлюпину?

– Лялю Хлюпину, из какого-то там лицея для особо одаренных детей. Я ее ни разу не видела.

– Я тащусь, – сказал ей Моржов. Он был тайно влюблен в Ульяну, но умело прикрывал свое чувство маской грубости и глупыми фразочками. – Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной! Суперлига против детского сада для особо одаренных младенцев! Может, и она тоже супер, эта Хлюпина, которая Ляля?

– Я не знаю, – вздохнула Уля. – Меня сегодня к завучу вызывали. Она сказала, что теперь уже сомневается в моем природном театральном таланте. Она сказала, что хотя и не верит, что я способна на хулиганские выходки, но если подозрения подтвердятся, она сделает определенные выводы. Она так на меня смотрела, будто точно знала, что виновата я. И про Лялю Хлюпину это она сказала.

Пашка долго жевал печенье, потом долго смотрел на Улю.

– Ой не нравится мне наша заведующая, – странным голосом произнес он. – Я однажды, когда был на продленном, заглянул в биологический кабинет, а она там стоит у шкафа и целуется с пластмассовым черепом.

– Врешь!

– Не вру. Целовалась, честно.

– Ладно, Пашка, я пошла в класс. Хочешь крекер? Что-то совсем не естся.

Глава 2. Санта-Клаус

Супердевочка шла из школы и все думала о своем, супердевичьем. Мысли ее были размытые, под стать серым, бесснежным тучам, шевелящимся в небе над головой. То она себе представляла, как выходит в праздник к деду-морозу, а его уже приветствует эта Хлюпина, одаренная выскочка из лицея, и все хлопают этой Хлюпиной, и на нее, супердевочку Улю Ляпину, никто не обращает внимания. То она, наоборот, представляла, как идет рука за руку в хороводе с Сашей Бережным и Димой Приятным, актерами из театра на Моховой, а эта неудачница Хлюпина грызет ногти, вся зеленая от досады.

Вообще-то супердевочки не ревнивы и не в их неписаных правилах завидовать победам других или радоваться чужим неудачам. Но злополучная череда событий, как на зло перед долгожданным праздником омрачившая Ульянино настроение, никому не пойдет на пользу.

Добираться домой из школы напрямую было около часа. В отличие от дороги в школу, которая занимала обыкновенно чуть больше пяти минут. Казалось бы, одно расстояние, а такая большая разница! Но не нужно быть Альбертом Эйнштейном, чтобы разобраться в причинах этого забавного парадокса. Дело было вовсе не в физике, дело было в свойствах души.

Ну, подумайте, какой человек, возвращаясь после школы домой, не сделает обязательной остановки возле новенькой глубокой траншеи, которой утром не было и в помине и в которой пускает слезы прохудившаяся отопительная труба. Или не расскажет вороне, что микробы это мелкие червячки, вроде тех, что попадаются в яблоке, только еще мельче и злее, и воду нужно пить не из лужи, а обязательно экологически чистую, чтобы не заболел живот. Или не задержится у киоска, где торгуют собачьей пищей и на витрине в пластиковых пакетиках лежат вяленые бараньи уши – по два уха в каждом пакетике, и всего-то за 50 рублей.

Вот и супердевочка Уля Ляпина, несмотря на непогожее настроение, не спешила возвращаться домой. С узким рюкзачком за плечами она шла между жилыми громадинами и смотрела одновременно вверх, влево, вправо, вперед и под ноги, а еще уголками глаз ухитрялась смотреть назад.

Пешеходная дорожка вдоль дома, отделенная широким газоном от проспекта с проносящимися машинами, пешеходной была только в теории. На практике, дорожку, как и газон, давно уже оккупировали машины. Некоторые вросли колесами в разбитую скорлупу асфальта и, как калеки в переходах метро, пытались выжать из прохожих слезу, таращась в лица виноватыми фарами. Другие, те, что поновее и понахальнее, упорно перли по асфальту дорожки, шумно фыркая вонючими газами и обдавая прохожих грязью.

Район, в котором жила Ульяна, почему-то считался спальным, хотя люди, что его населяли, не только спали, но и ели, гуляли, толпами ходили по магазинам, разводили на балконах цветы, развлекались, выгуливали собак, словом жили самой обычной жизнью, какой живут и в центре и на окраинах. Да, здесь не было театров, музеев, зоосада, филармонии и Невы, зато было много неба и много воздуха, за проспектом, через дом от их дома, начинался сосновый парк, неподалеку было сразу три озера, а уж если ты соскучился по музеям, так, пожалуйста, садись на метро, полчаса, и ты общаешься с классиками – Рафаэлем, Шишкиным, Шинкаревым…

Супердевочка обогнула дом и нос к носу столкнулась с Сизиковым, местным лидером фанатов «Поп-корма», супергруппы, играющей «йеллоу металл». Хотя нос его смотрел на Ульяну, но глаза были повернуты в сторону, и супердевочку он даже не замечал. Уля Ляпина взглянула туда, куда так пристально смотрел Сашка Сизиков, и не увидела ничего особенного. Просто древний какой-то автомобиль, приютившийся между ржавыми гаражами и бетонной стеной помойки.

Супердевочка Уля Ляпина не особенно увлекалась техникой, хотя могла, если было нужно, свободно починить пылесос, телевизор или папин компьютер. В отличие от того же папы, который дожил до седой головы, ну а сам до сих пор не знает, чем отличаются гайка от контргайки или плоскогубцы от пассатижей. Машины волновали Ульяну исключительно как средства передвижения, а то, что старые они или новые, это ее мало интересовало.

– Салют, «Поп-корм»! – поприветствовала Ульяна Сизикова.

Сашка Сизиков чуть сдвинул наушник, защищавший его бледное ухо от посторонних немузыкальных звуков, затем выставил торчком большой палец и кивнул на чудо о четырех колесах:

– Дедушка отечественного автомобилестроения! На нем, наверно, еще Пушкин катался. И декабристы. – Сизиков усмехнулся. – А нашу тачку летом бык забодал, на шоссе, когда мы из Туапсе ехали. Там, на юге, эти быки с коровами прямо на дорогах пасутся. Прикинь, «субару», тридцать тысяч зеленых, двигатель шестнадцать цилиндров, а он – рогами в лобовое стекло!

Сашка Сизиков подошел поближе к автомобилю незнакомой породы. Супердевочка подошла тоже.

Машина была ростом с ребенка, такая же, как ребенок, низенькая, но с большими пучеглазыми фарами и занавесками за синими стеклами. Занавески были в мелкий горошек.

– Я не понял. – Зоркий взгляд Сизикова попытался прочитать номер. – То ли цифры перевернуты кверх ногами, то ли это буквы такие.

Но Ульяна его не слушала. Она смотрела на маленькую снежинку, прилепившуюся к крыше автомобиля и дрожавшую на тихом ветру. Супердевочка взглянула на небо, там болталась все та же хмурь без малейшего намека на снегопад.

– Снега нет, а на машине снежинка, – удивилась Ульяна вслух.

Сашку Сизикова снежинка не интересовала. В машинах его интересовали скорость, объем двигателя, количество лошадиных сил и прочие реальные вещи, а не какие-то там призрачные снежинки, бесполезные в практическом отношении.

– Ну я тормоз! – сказал вдруг Сизиков, хлопая себя по макушке. – Меня ж Лысый с Рыжим у Бледного на квартире ждут! Я ж им диск несу, «Балдей вместе с нами», слышала?

Супердевочка такого диска не слышала и вообще к «Поп-корму» относилась, мягко говоря, равнодушно. Любых фанатов – музыки ли, «Зенита», Гарри Поттера, компьютерных игр-стрелялок – Уля Ляпина терпеть не могла за их занудство и клиническую упёртость. В этом смысле супердевочка повторяла своих родителей. Они тоже не любили фанатов, особенно фанатов политики.

Сашка резко сорвался с места и исчез в проеме между домами. Супердевочка осталась наедине с белой гостьей, неизвестно откуда взявшейся. Уля тронула снежинку мизинцем, та была холодная и живая. Затем, вытянув губы трубочкой, супердевочка сдула ее в ладонь, подержала так секунду-другую и пустила снежинку в небо. Пусть летит к своим пропащим подругам и возвращается сюда вместе с ними.

Кто-то хмыкнул у Ульяны под ухом.

Супердевочка повернула голову и увидела перед собой старичка удивительно инопланетного вида. Во-первых, ростом удивительный старичок был примерно в две трети Ули. Во-вторых, в-третьих, в-четвертых и, пожалуй, отчасти в-пятых, старичок безостановочно улыбался – беззаботно и весело, как мальчишка, – что, согласитесь, у лиц пожилого возраста встречается на Земле не часто. В-шестых, у старичка были уши необычного, прозрачного цвета, как просвечивающие дольки грейпфрута. И сквозь эти необычные уши просматривались ветви рябины, черные кусты на газоне и даже мелкий клюв воробья, заглядевшегося на какую-то воробьиху. В-седьмых, улыбчивый старичок тихонько напевал себе в бороду:

– Бэк ин Ю-эсэсэр…

Песенка была такая же непонятная, как и весь его непонятный облик.

– Здравствуйте, – сказала Ульяна. – Вы, наверно, с другой планеты?

– Что ты, что ты! – покраснев, как морковка, старичок замахал руками. – Это я немного волнуюсь, а у меня, когда я волнуюсь, всегда уши делаются прозрачные. И холодные – на, потрогай.

Супердевочка потрогала его уши, они были действительно как ледышки.

– Вот, сейчас, – старичок напрягся и задышал, фыркая по-тюленьи. – Несколько дыхательных упражнений, и уши снова станут ушного цвета. А то некоторые дети пугаются, когда видят меня с такими ушами.

– Лично я нисколько не испугалась, – успокоила супердевочка старика. – Очень даже оригинально, честно.

Тут глаза ее полезли на лоб, потому что уши у старичка засветились вдруг, как яркие лампочки, и от них повалил дымок.

– Перебор, – сказал старичок, и улыбка его сделалась чуть сконфуженной. – Такое со мной часто случается: увлекусь каким-нибудь делом и никак не могу остановиться.

«Вот так дедушка, – подумала Уля. – Уж не родственник ли он Терминатора?»

Старичок тряхнул бородой, белоснежной и пушистой, как вата, и Ульяна удивилась опять. С бороды слетела снежинка, легкой искрой промелькнула перед Ульяной и пропала за плечом старичка. В точности такая же, как и та, что была на крыше автомобиля.

– Если вы не с другой планеты, значит, вы работаете артистом. Ой, – Ульяна теперь страшно разволновалась, – вы тогда и с Сашей Бережным должны быть знакомы. Саша Бережный и Дима Приятный, мои знакомые актеры из Театральной. Вообще-то они студенты, но очень знаменитые и талантливые. Вы обязательно должны о них знать.

– Саша Бережный? – Старичок задумался, не прекращая по-мальчишески улыбаться. – Нет, не знаю, не припомню, увы, не слышал. Ни про Сашу, ни про Диму – увы, увы! А ты, девочка, что, тоже актриса?

Уля Ляпина опустила голову.

– Я хотела, только наша заведующая сомневается в моих актерских способностях. И на праздник на роль снегурочки хочет взять какую-то Лялю Хлюпину. Я готовилась, я старалась, я всю осень вживалась в роль…

Старичок заулыбался сочувственно:

– Я, конечно, никакой не актер, я всего лишь случайный зритель, но готов на что угодно поспорить – талант у тебя действительно есть. Я не знаю, какими способностями обладает твоя соперница, но, по-моему, роль снегурочки точно предназначена для тебя.

– Вы так думаете?

– Я это знаю. Я ведь… ни за что не поверишь… Я… сейчас ты прямо лопнешь от смеха… Я… Короче, я – Санта-Клаус.

Старичок, не убирая улыбки, громко шаркнул об асфальт каблуком. Стоявший рядом автомобиль-подросток выдул быструю мажорную трель и левой фарой подмигнул супердевочке.

– А это мой помощник сантамобиль, – представил ей старичок машину. – Я его зову Санчо Пансой или просто, по-приятельски, – Санчо.

– Уля Ляпина, – представилась супердевочка.

– Уж не та ли ты самая Уля Ляпина, знаменитая суперледи из Петербурга?

– Что вы, суперледи – это не я, – замотала головой Уля Ляпина. – Я… я просто супердевочка, вот и все.

– Просто супердевочек не бывает. – Санта-Клаус погрозил ей шутливо. – Как и просто Санта-Клаусов, между прочим. – Улыбка его стала заинтересованной. – Очень хорошо, что я тебя встретил. Есть проблема. – Он оглянулся, взглядом проследив за прохожим, пересекшим тупичок за их спинами. – Здесь, на улице слишком людно, а это дело не для чужих ушей. Если ты, конечно, не против, прошу пожаловать в мой сантамобиль. Санчо, – он обернулся к автомобилю, – будь любезен, впусти нас внутрь!

Глава 3. Обезьяньи часы-клепсидры

Удивительное дело, автомобиль, казавшийся снаружи ребенком, внутри имел вполне взрослые габариты. Просторное пространство салона напоминало скорее комнату, узкую и вытянутую в длину, но уютную и по-домашнему обжитую. Попади сюда Ульяна не с улицы, она бы, точно, ни за что не поверила, что под ногами у нее не фундамент, а упрятанные в шины колеса. Только водительское сиденье, да ребристая баранка руля, возвышающегося над панелью с приборами, указывали на связь помещения с современной колесной техникой.

– Не стесняйся. – Хозяин автомобиля обвел рукою свои владения. – Проходи и чувствуй себя как дома.

Он кивнул ей на низкий столик, на котором стояли чашки и громко булькал электрический чайник, словно негодуя на то, что гостья ждет особого приглашения. Возле столика расположились два скромных креслица, обитые серебристым плюшем. В одно уселся улыбающийся хозяин, в другое села изумленная супердевочка.

Чайник щелкнул и успокоился. Санта-Клаус достал заварку, пересыпал ее в маленький чайничек и добавил в него доверху кипятку.

– Вот варенье из райских яблок, вот черничное, а это из мушмулы. – Как волшебник, непонятно откуда он вытаскивал пузатые банки и рядком их ставил перед Ульяной.

Скоро в теплом воздухе над столом закружился хоровод запахов – терпкий, чайный задавал тон.

Отхлебнув из широкой чашки, Санта-Клаус погладил бороду.

– Что ж, погрели пузо чайком, теперь можно поговорить о деле. Это я про себя, ты пей. И варенье, не стесняйся, накладывай. – На мгновение лицо Санта-Клауса сделалось задумчивым и серьезным, но улыбка погасила серьезность, хотя в голосе, как легкое облачко, появилась беспокойная нота. – Ты когда-нибудь слышала про обезьяньи часы-клепсидры?

– Те, которые обезьяны носят? – удивилась в ответ Ульяна. – Нет, не слышала, а разве такие есть?

Санта-Клаус весело рассмеялся. Вместе с ним задрожал от смеха и его помощник сантамобиль. Впрочем тут же он сдержал свой порыв, потому что чашки на столике отозвались опасным звоном, грозя пролить свое горячее содержимое на колени Санта-Клауса и Ульяны.

– Что ты, что ты, обезьяны часов не носят. – Санта-Клаус кончиком бороды вытер выступившие от смеха слезы. – Разве только на представленьях в цирке. Обезьяньи часы-клепсидры это такие удивительные часы, которыми управляли временем еще древнеегипетские волшебники. Ты, конечно, умная супердевочка и в классе ходишь наверняка в отличницах, но в жизни существуют предметы, которые не проходят в школе. Не потому что они чересчур заумные. Просто знание подобных вещей дает возможность человеку управлять временем, погодой, предметами, другими людьми. А люди бывают разные. Захочет, например, человек, чтобы в мире не было больше зимы и снега, задвинет он заслоночку на часах-клепсидрах, и все – ни тебе новогодних праздников, ни веселых лыжных прогулок по январскому лесу, ни снегурочки, ничего такого… – Санта-Клаус чуть отдернул занавеску в горошек и кивнул на заоконную слякоть. – Как сейчас.

Улыбка его померкла. Уши сделались прозрачнее, чем вода. Было видно, Санта-Клаус волнуется, и рассказ его не просто рассказ, а имеет очень тесную связь с днем сегодняшним и с самим рассказчиком.

Уля Ляпина буквально застыла с полной ложечкой варенья в руке, тоже глядя на бесснежный пейзаж за стеклом «малютки»-сантамобиля.

– То есть вы хотите сказать, что кто-то с помощью обезьяньих часов хочет отменить Новый год?

– Да, моя дорогая девочка… Ой, – он тут же поправился, – супердевочка. Этот кто-то – он из дедов-морозов. Только самый главный преступник – я.

Санта-Клаус опустил голову. Улыбка вылезла на полсекунды из бороды и, виновато побродив по лицу, снова спряталась в дремучей чащобе.

– Уф! – сказала супердевочка, громко выдохнув.

Кажется, она запуталась окончательно. Сначала эти обезьяньи часы, теперь, оказывается, Санта-Клаус преступник. Ничего себе, предновогоднее приключенье!

– Я, – устало повторил Санта-Клаус. – Зазевался, потерял бдительность, понадеялся на человеческую порядочность – и вот нате вам, каков результат! Да, мой друг, меня безжалостно обманули. Утащили самое драгоценное – обезьяньи часы-клепсидры. Ну какой я после этого Санта-Клаус! На планете более шести миллиардов жителей, только одних детей около миллиарда, и каждый в новогоднюю ночь ждет от меня подарок. Невозможно, не управляя скоростью движения времени, охватить такую прорву народа. А прибор, которым ей управляют, у меня как на зло – тю-тю! Представляешь, лезут дети утром под елку искать подарок, а под елкой ничего нет! Конец света – вот что это такое. Разочарованье и вселенская скука. Черт те что, короче, и сбоку бантик из черной тряпочки!

Уля Ляпина, услышав эту страшную новость, чуть не подавилась вареньем из райских яблок и не захлебнулась остывшим чаем. Она представила безпраздничный мир, в котором, кроме занудства скучных взрослых деловых дядь и вечно недовольных стриженных под подростков теть, не существует ничего неожиданного. Ни тайн, ни блесток на карнавальном платье, ни хоровода с Сашей Бережным и Димой Приятным на праздничной новогодней елке…

Санта-Клаус словно прочитал ее мысли.

– Выше голову, – бодро воскликнул он, тут же подавая пример, как это нужно делать. – Думаешь, наша встреча с тобой – случайность? Нет, дорогая моя супердевочка Уля Ляпина, Санта-Клаус не станет без причины останавливать на улице человека, чтобы плакаться перед ним в жилетку. И мой приезд сюда, в Петербург, не какой-нибудь туристский вояж. Я точно знаю, что похититель здесь. Верный Санчо взял след, и след привел меня в этот город. Ситуация, действительно, суперсложная. Ну а там, где ситуация суперсложная, без супердевочки мне просто не обойтись.

– Я готова, – ответила Уля Ляпина.