banner banner banner
Большая книга ужасов – 2 (сборник)
Большая книга ужасов – 2 (сборник)
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Большая книга ужасов – 2 (сборник)

скачать книгу бесплатно

Большая книга ужасов – 2 (сборник)
Елена Александровна Усачева

Большая книга ужасов #2
«Проклятие Волчьей бухты»

Что это за место? Аномальная зона, логово волка-оборотня, пристанище неупокоенных душ? Или просто уединенная бухта, отлично подходящая для тренировок юных пловцов? В спортивном лагере все тайком бродят по ночам, все что-то скрывают… А однажды утром Маринка просто исчезла. Говорят, она уехала домой. Но Тамара догадывается: это неправда. Ведь она нашла дневник исчезнувшей девчонки…

Ранее повесть «Проклятие Волчьей бухты» выходила под названием «Призраки Волчьей бухты».

«Призрак Ивана Грозного»

Того, кто попытается ночью пробраться в школу, ожидает самый настоящий кошмар! Коля Мишкин решился на это, чтобы украсть классный журнал. И выяснил: учителя превращаются по ночам в жутких монстров. Но его заметили… Чудовища записали Колю в 6 «Я» класс, где учатся призрачные тени давно умерших детей. А тому, чье имя окажется в списках класса мертвецов, жить остается всего три дня…

Елена Усачева

Большая книга ужасов – 2

Проклятие Волчьей бухты

Глава I

Дневник Марины Гусевой

Маринка пропала в среду утром, 10 августа, а в четверг Томка нашла тетрадь с истрепанной обложкой.

Тетрадь лежала в кустах. Страничка, на которой заканчивался текст, была заложена ручкой. Как будто Маринку на минутку отвлекли, она отложила свою работу…

И больше к ней не вернулась.

Томке стало страшно. Она смотрела на одинокую тетрадь и боялась к ней притронуться, словно это был не обыкновенный набор листочков, а сама Маринка Гусева. Только не живая, а мертвая.

Гусева исчезла утром, сразу после тренировки. Ребята отплавали свою норму, потом тренер Наталья Ивановна разрешила всем немного отдохнуть, и они как ненормальные снова бросились в воду. Маринка с утра чувствовала себя плохо, отлеживалась в палате. Но когда все вернулись, Гусевой уже не было. Только постель ее была вся перевернута, как будто Маринку насильно стаскивали с нее. Больше ее не видели. Она словно испарилась. Ни около домиков, ни около столовой, ни у моря ее не было.

Томка упала на колени рядом с кустом.

Значит, вчера она сидела здесь, ждала, когда позовут на обед, и писала свой дневник. Зачем Маринка сюда поднялась? Она даже на постели сидела с трудом. На этот же обрыв надо карабкаться. Да после такого подъема Гусева должна пластом лежать, а не дурацкий дневник заполнять! А что она делала потом? Встала и растаяла в воздухе?

Это все Светка!

Томка дала слово, что плакать больше не будет. Все слезы были выплаканы вчера. Ревели хором все девчонки, мальчишки особняком стояли в стороне и не знали, что делать. После обеда они прочесали все побережье, выходили к дороге.

Никаких следов.

Они даже дошли до ближайшего поселка. Оттуда ходил автобус до города. Местные жители только плечами пожимали. Чужие у них не появлялись.

Маринка как в воду канула.

Томка посмотрела вниз. Отсюда открывался красивый вид на море. Оно искрилось в лучах солнца. Глазам было больно на него смотреть. Легкий ветерок подгонял еле заметную волну. Был полный штиль, как говорят моряки. В такую погоду тяжело утонуть. А Маринка слишком хорошо плавала, чтобы пойти ко дну при любой погоде.

Волчья бухта, где обосновалась школа спортивного плавания, была узкая. С двух сторон ее плотно охватывали горы. Если отплыть подальше и что-нибудь крикнуть, например: «Харитонова – дура!» – это слово полчаса будет эхом метаться между гор.

Если бы Маринка тонула, она бы крикнула, и ее услышали бы.

Это все из-за Светки!

В секцию по плаванию Томка Цыганова пришла самой первой и плавала лучше всех. Тренер Наталья Ивановна удовлетворенно кивала и не забывала повторять Томкиным родителям, что из их дочери вырастет настоящая спортсменка. Если, конечно, Тамарка не начнет лениться. А потом пришла Маринка Гусева. Она переехала в их город откуда-то издалека и плавала не ахти как хорошо. Сначала. А потом она обогнала всех. Цыганова и оглянуться не успела, как Маринка опередила ее на соревнованиях, а потом и вообще стала бодро скакать с разряда на разряд.

– Талант, – обронила как-то Наталья Ивановна.

Талант, где ты?..

Томка шмыгнула носом, вытерла слезы и робко подошла к кусту. На нее смотрели длиннющие колючки. Изрядно расцарапаешься, прежде чем доберешься до тетради. Томка спустила пониже рукава рубашки и сжала зубы. Ничего, терпеть боль она умеет.

После Маринкиных побед Тамарка стала упорно тренироваться. Чтобы она так легко уступила свое первенство!

Какие же глупые мысли приходят в голову в двенадцать лет! С тех пор прошел целый год, и Томка стала умнее. Сейчас бы она за Маринкой не гналась, а тогда…

Что бы Цыганова ни делала, Гусева все равно шла впереди. И что самое ужасное – ей это ничего не стоило. Ей было все равно! С тем же успехом Маринка могла бы вышивать крестиком или вырезать лобзиком. Везде она была бы первой. И все это совершенно не грело ее душу.

А потом всем объявили, что лучшие поедут в летний лагерь на море.

Как все начали стараться! Мальчишки даже дополнительные тренировки устраивали, лишь бы пройти все зачеты.

И тут вдруг появилась эта Хомякова-Хохрякова.

На самом деле ее звали Светка Харитонова, и похожа она была на Муми-тролля из сказки. Маленький носик, кругленькие щечки. Тамарка ее фамилию никак не могла запомнить, поэтому и прозвала Хомяковой-Хохряковой. Плавала Светка плохо, так что о поездке на море могла и не мечтать. Но когда зачитали общий список, она там была.

Не было Маринки.

Вот тогда-то Томка впервые увидела, как Гусева умеет злиться. За Маринку встала вся группа, и ее внесли в список. Но Хохрякова-Хомякова там тоже осталась, хотя все были против нее, и Наталья Ивановна обещала подумать.

Цыганова зажмурилась и чуть ли не с головой нырнула в куст. Руки и лицо обожгло болью.

Но тетрадка! Вот она!

Томка отпрыгнула назад, прижимая к груди добычу. Теперь-то откроется все.

О том, что Маринка ведет дневник, Цыганова с удивлением узнала уже в лагере. Самой Томке ведение дневника казалось скучнейшим занятием. Сидеть каждый вечер, что-то писать. Нет, этот подвиг был не для нее. А вот Маринка сидела и писала. И не пять минут. Пока девчонки плескались перед сном в душе, Гусева забиралась с ногами на кровать и что-то строчила в свою тетрадку. Заглянуть ей через плечо мечтали все. Но никому это не удавалось. Маринка тщательно берегла собственные тайны. Никто не догадывался, где она хранила свои секреты. Дневник появлялся вечером, а ночью его уже не было ни под подушкой, ни в тумбочке. Девчонки это проверяли. И не раз.

– Ведьма она, вот и все, – однажды брякнула Хомякова-Хохрякова, вгрызаясь в запрещенное для всех печенье. – Просто рисуется. Хочет показать эдакую загадочность. А на самом деле пишет там всякую чушь. «Погода хорошая. Море спокойное». – И Светка потянулась за новым печеньем.

Был вечер после отбоя. Последний вечер перед Маринкиным исчезновением. Девчонки торчали в ванной комнате, наводя последний марафет перед сном. Маринка, как всегда, сидела в палате. Уже тогда она говорила, что плохо себя чувствует.

После харитоновских слов Тамарка демонстративно ушла из туалета, хлопнув дверью. Все-таки Светка была на редкость вредной девчонкой. Ее давно следовало бы проучить. И у Цыгановой был уже разработан план.

Она вернулась в палату. Не глядя на занятую своими мыслями Маринку, прошла к Светкиной кровати, чуть приподняла решетку с пружиной и сдвинула немного в сторону. Если Светка сядет на свою кровать со всего размаху, то с грохотом полетит на пол.

– А тебе не кажется, что в этой бухте мы не одни? Что здесь есть еще кто-то, и ему очень не нравится, что мы приехали?

От неожиданности Томка вздрогнула и обернулась. Маринка задумчиво водила концом ручки по своему носу.

– Еще скажи, что ты заметила призраков, – фыркнула Цыганова. За прошедшую неделю ничего, кроме моря, она не видела, и этого ей было вполне достаточно. – И они тут бродят с горящими глазами и ищут, кого бы съесть.

– Они не бродят. – Маринка почесала ручкой нос. – Они ждут своего часа, чтобы нас уничтожить.

– Не смешно! – отмахнулась от такой глупости Томка. В коридоре послышались шаги – девчонки возвращались из туалета, и вот-вот должно было начаться представление с падением.

Особой дружбы между девчонками не было. Тяжело дружить, когда твой успех является неудачей для другого. Маринка Гусева просто нравилась Томке. Она была вся такая загадочная.

И вот до чего эта загадочность довела – человек исчез. Был – и нет.

Тамарка провела ладонью по дневнику, словно погладила. Больше ничего для Маринки она сделать не могла.

На первой странице была нарисована какая-то фея, в руке у нее была волшебная палочка. Из кончика волшебной палочки вырастал стишок:

Кто возьмет альбом без спроса,
Тот останется без носа.

Нос у Томки сразу зачесался. Она схватила его всей пятерней и старательно потерла.

– Ничего, сегодня можно, – пробормотала она, на всякий случай оглядываясь – не следит ли кто-нибудь за ней. Обрыв, на котором она устроилась, был пуст. Только море вдали бессовестно смеялось, блестя на солнце.

– Я тебе, – зачем-то погрозила морю Томка и перевернула страницу дневника.

С фотографии на нее смотрела Маринка. Светлые волосы собраны в короткий хвостик, глаза, как всегда, грустные и задумчивые, губы растянуты в улыбке. В одной руке ласты, в другой – лейка.

Вот-вот, у Гусевой всегда так – чем занимается, непонятно. То ли плывет, то ли цветы поливает. Снизу фломастером была проведена стрелочка и приписано: «Это я». Дальше шли фотографии мамы с папой, кого-то с кем-то в школе и на улице. Все это Томка пролистала. Ей сейчас не было дела до чужих родственников и друзей.

Выпала ручка. Тетрадка сама открылась на середине.

Сверху стояло «10 августа, среда».

Вчерашний день.

«Сама не знаю, что со мной происходит. Всю ночь снились кошмары. Я раз десять тонула, пыталась всплыть, а на меня обрушивались все новые и новые водяные потоки. Потом приснилось, что я сижу на песке посередине бухты, а вокруг никого нет. Ни домов, ни ребят. Бухта совершенно пуста. Снова и снова приходит она – Чумочка. Твердит, что все умрут. Все!!!»

На этом запись заканчивалась.

Томка снова почесала нос. Вот уж чудеса так чудеса. Они в этой бухте неделю, Маринка кого-то видела, вела какую-то тайную жизнь, и никто об этом не догадывался. Может, Чумочка просто ящерица какая-то?

Подул ветерок. Цыганова подняла голову.

«С чего это вдруг Маринку на такие странные сны потянуло? – грустно подумала она. – Было же все хорошо».

Девчонки не раз пробовали проследить за Гусевой. Не может дневник испаряться. Вот он есть, а через полчаса нет. Его кто-то куда-то перекладывает. Скорее всего у Маринки есть тайник!

Следили, следили, да так ничего и не заметили. Дневник продолжал то появляться, то исчезать.

В конце концов девчонкам надоело отгадывать загадку дневника. Прячет и прячет, ну его! Тамарка же решила не спать всю ночь. Дневник не кошка, сам встать и уйти не может. Кто-то его уносит. Этого кого-то и стоит искать. Обычно девчонки засыпали сразу – тренировок было много, на болтовню и другие развлечения сил не оставалось. Томка честно крепилась полчаса, но и ее сморил сон.

Проснулась она от скрипа кровати. Маринка сидела, вцепившись в подушку, и широко распахнутыми глазами смотрела перед собой.

«Сейчас дневник понесет прятать», – решила Томка, притворяясь спящей.

Но Маринка продолжала сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону, и идти пока никуда не собиралась.

Окно палаты медленно открылось…

Тамарка, забыв о конспирации, приподнялась на локте.

В окне виднелась какая-то темная фигура. Маринка тоже на нее смотрела. Потом встала, подошла к окну, положила ладони на подоконник.

Томка вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть. Но Маринки в палате уже не было. Как была, в ночнушке и босиком, Цыганова помчалась к окну, выскочила на улицу.

Трещали цикады. Ухала какая-то ночная птица. Шуршал прибой. Больше никаких звуков не было. Хотя шаги двух людей еще должны были быть слышны. Но их не было. Может, Маринка и этот «кто-то» улетели?

Странно все это.

Тамарка переступила с ноги на ногу. С непривычки босые подошвы колол жесткий песок. На улице было темно и неуютно, еле слышно шумело море.

Наверное, у Маринки завелся тайный воздыхатель, который таким странным образом вызывает ее на ночные свидания, рассуждала сама с собой Тамарка, карабкаясь обратно в палату.

Хотя какой здесь воздыхатель? Кроме своих же мальчишек, на несколько километров ни одной живой души.

И тут Томке бросилась в глаза еще одна странность – кровать Хохряковой-Хомяковой тоже пустовала.

Пока Цыганова размышляла о превратностях судьбы, разглядывая пустую кровать Харитоновой, за ее спиной возникла темная фигура. Секунду фигура постояла на месте, а потом медленно опустила руку Томке на плечо.

– Ну что, Цыганова, страшно?

От ужаса у Тамарки подкосились ноги, и она повалилась в проход между кроватями. В панике ей даже крикнуть не удалось – горло перехватило.

Отсюда, снизу, видно было лучше, и Томка сразу разглядела жиденькие бесцветные волосы. Даже нос пенечком заметила.

– Харитонова, ты псих! – громким шепотом произнесла Тамарка, выбираясь из-под кровати. – Меня чуть кондрашка не хватила.

– А чего ты ночью по палате шастаешь? – Светка плюхнулась на свою постель. – Хочешь так же, как эта сумасшедшая, – она кивнула на пустую Маринкину кровать, – в лунатики заделаться?

– Почему это Гусева сразу сумасшедшая? Кому-то, между прочим, тоже не спится.

И Цыганова выразительно посмотрела на Харитонову. Харитонова в ответ не менее выразительно посмотрела на нее. Ох, и неприятный это был взгляд. Холодный, колючий. Он словно сверлил Тамарку насквозь. Томке страшно захотелось сказать Светке какую-нибудь гадость, но от возмущения все слова у нее из головы выскочили, и она только громко засопела, поворачиваясь в сторону своей кровати.

Цыгановой совершенно не нравилось, что Хохрякова-Хомякова так пренебрежительно отзывается о Маринке. Кто она, в конце концов, такая – эта Светка! После лагеря она вообще из их секции исчезнет, об этом она всем говорила.

Как только Тамарка отвернулась от Харитоновой, мысли в ее голове перестали носиться в беспорядке и потекли ровнее.

– Ты на себя когда последний раз в зеркало смотрела? – буркнула Цыганова, в темноте пробираясь на свое место. – Тоже на нормальную сильно не тянешь.

– А чего она тогда каждую ночь в окно шастает? – отозвалась Светка.