скачать книгу бесплатно
Стальной ворон
Екатерина Стадникова
Блуждающая башня #3
Юность всегда грезит подвигами и славой. Когда молод, кажется, так трудно доказать миру, что ты чего-то стоишь. Что ты… особенный. А если сама судьба дает шанс, ты хватаешься за него обеими руками. Но не советую обольщаться. Не бывает подвигов без боли и потерь. А славы без труда и упорства.
Хэвэн Харпер. Тень, потерявшаяся в мире бескрайних джунглей. Найти ее и вернуть – достойный подвиг. Путешествие по непролазной чаще, где сам воздух ядовит, не назовешь легким.
Но тем, кто останется позади, тоже не придется сидеть сложа руки. Церковь всеми усилиями старается скрыть пропажу древнего артефакта. Затеваются недобрые дела. Первая фишка упала. Скоро посыпятся остальные.
Екатерина Стадникова
Стальной ворон
Глава 1. Восьмое правило Тэсори
Сквозь сомкнутые веки проникал теплый утренний свет, и только лень мешала подняться с постели и плотнее задернуть шторы. Свинцовое тело не собиралось подчиняться ни при каких обстоятельствах.
Быстрые шаги в коридоре вспугнули сладкую дремоту. Неприятное предчувствие усилилось, когда дверная ручка вздрогнула.
«Заперто», – ехидно отметил он про себя. – «Что теперь станешь делать?».
Из-за стены раздался робкий стук, с каждым ударом набиравший силу.
– Открой, я знаю, что ты там! – приказал голос, от которого кулаки сжались сами собой.
– Это, между прочим, моя комната. Не помню, чтобы ждал кого-то. – Благостное утреннее настроение таяло на глазах.
– Впусти немедленно! – Дверная ручка уже ходила ходуном.
– Не понимаешь намеков, скажу прямо. – Ярость распространялась по венам с астрономической скоростью. – Я не желаю видеть твою физиономию, Карл. Ни сегодня, ни завтра… никогда!
– Тогда спроси себя: что мне помешает поставить жирный крест на твоей так называемой карьере? – отозвался тот. – Или думал, я не узнаю?
– Лучше бы тебе было все равно, – выплюнул он. – Мы оба в курсе, что я не выношу тебя. И ради закорючки в документах свои взгляды менять как-то мелко. Не приучен кривить душой.
– Значит, я ничего не потеряю.
Досада неуютно заворочалась в животе. Из-за путаницы с возрастом Карл действительно имел возможность отложить поступление на службу на ближайшую пару лет. А там Коллоу наверняка найдет себе кого-нибудь другого в Связные! Не станет же Мастер Тени ждать так долго?
– А тебе обязательно нужно что-то потерять? – вопрос прозвучал жестко и холодно. – Если сейчас я держу ненависть при себе исключительно из уважения к дедушке, то после у меня не останется выбора. Придется превратить наше сосуществование в ад, чтобы ты мечтал избавиться от меня.
Вместо ответа из-за двери послышались удаляющиеся шаги.
– Опять сбегаешь, Карл?! – Забыв обо всем, мальчишка сорвался с кровати, отпер дверь и выскочил в коридор. – Нечего сказать?!
– Некому, – не оборачиваясь, бросил тот.
– Раз я никто, оставь меня в покое и дай жить собственной жизнью!!! – злые слова покинули грудь и неуклюже плюхнулись на ковровую дорожку.
Карл медленно оглянулся. Он точно смотрелся в зеркало, только отражение казалось пугающе уродливым.
– Если бы ты видел, что с тобой делает твоя ненависть, – тихий голос беспрепятственно заполнял собой тяжелую паузу. – Я виноват исключительно в том, что ты вырос диким зверем. Хотя не помню, чтобы мне давали шанс вмешаться. Странно, когда я был Каспаром, один маленький мальчик любил меня, как отца. Но стоило стать отцом, как тот же мальчик…
– Замолчи!
– Моя позиция ясна. – Карл положил руку на перила. – Ты не поступишь на службу в Орден до тех пор, пока не попытаешься стать человеком.
Больше не радовали ни ослепительное летнее утро, ни начавшиеся с невообразимым опозданием каникулы, ни перспективы вернуться к обучению в Шейдивейл. Абсолютно все оказалось перечеркнуто легким движением. А он уже представлял себя рядом с сэром Джулиусом Коллоу в мире новых возможностей, куда его тянуло с самого детства.
За окном приветливо шелестел листвой запущенный сад, совершенно безразличный к переживаниям своего хозяина. Глупые бабочки порхали туда-сюда, щекоча высокое небо хрупкими крыльями.
Где-то в этом городе должна жить Робин, если память не изменяет. Оставаться в своей комнате дольше бессмысленно как минимум по двум причинам. Для начала стоило убраться подальше, пока Карл не решил продолжить бесплодную дискуссию. И потом, сон сняло, как рукой, а погода просто-таки требовала покружить час-другой над окрестностями для разминки.
Найти подругу – хороший предлог. Нет, конечно, можно воспользоваться зеркалом. Но зачем? Вдруг после свадьбы матери они переехали в другое место? Тогда замечательное оправдание отсутствия рассыплется прахом.
Требовалось привести в порядок комнату и себя, чтобы с чистой совестью отправиться на все четыре стороны.
День обещал быть долгим.
* * *
Старый гоблин снял читальные очки и потер усталую переносицу.
– Я ни ф коей мере не опрафдыфаюсь, – после паузы произнес он. – Но фынушден признать, что фаша пляшка меня перехитриля. Я фыясниль, что на ней хранится физуальный ряд со зфуком, но что это и как это изфлечь, к сфоему глюбочайшему стыду, понять не смог.
Отто выглядел несчастным, как ребенок, отдающий одолженную игрушку, не успев наиграться всласть.
– Если бы у меня было больше фремени… – Он с надеждой взглянул на Коллоу.
Джулиус только головой покачал.
– Когда я оставлял этот предмет вам, еще не знал, насколько это опасно, – признался он. – Нам почти удалось получить вторую плашку, но мы потеряли курьера и опытного шпиона. Реконструкторы трудились несколько часов, чтобы передать родственникам тело. Беднягу разделали, как тушку в мясной лавке. Верните плашку.
На сморщенной зеленой физиономии отпечаталась невообразимая тоска. Гоблин с минуту прижимал тяжелый кусочек металла к груди и чуть не плакал.
– Пообещайте, что расскашите мне, если найдете способ считать информацию, – попросил он. – Подробности не нушны. Просто объясните альгоритм! Не шеляю умереть неучем.
– Обязательно, – согласился Коллоу.
Превозмогая себя, Отто протянул плашку и разжал узловатые пальцы.
– Забирайте, не мучайте меня, – вздохнул он. – Эта неудача никак не отразится на нашем сотрудничестфе?
– Никак, – заверил Джулиус. – Я отчасти рад ей. Неизвестно, что стало бы с вами, если бы вы сумели разгадать такой опасный секрет.
– Ф моем фозрасте перестаешь бояться смерти, – улыбнулся гоблин. – А фот репутация еще трефошит.
– Можете не беспокоиться. – Коллоу поспешил убрать плашку во внутренний карман формы. – У меня к вам есть еще несколько вопросов.
– Сколько угодно! – оживился Отто.
Из крошечной дверцы в замысловатых часах на жердочку выехал механический человечек и трижды прозвонил в начищенный до блеска колокольчик.
– Речь пойдет о Клаусе, – сообщил Джулиус. – Он весьма серьезно настроен и действительно хочет поступить ко мне на службу. После того как я остался без Связного, у Клауса появился шанс. Мне нужно знать: насколько вы одобряете подобное развитие событий? Подозреваю, скоро он начнет донимать вас просьбой подписать документ, позволяющий стать Связным.
– Разумеется, я только за, – замялся старичок. – Прафда, сущестфует одно «но».
Гоблин достал из верхнего ящика стола испорченную фотографию. На карточке легко угадывался он сам, хмурый мальчишка лет двенадцати и еще кто-то. От мужчины на фотографии остались одни ноги. Почти треть карточки оказалась просто оторвана.
– Это Клаус? – исключительно для поддержания беседы спросил Коллоу.
– Да, – кивнул Отто. – Так фот, прафда в том, что у мальчика есть отец, и они букфально на ношах. Его разрешение стальо неошиданной проблемой. Я пыталься примирить их, но проще Сольнце потушить плефком. Ситуация разбифает мне сердце.
Старый гоблин убрал карточку обратно.
– Знаете, зачем я фам фсе это рассказыфаю? – он склонил лысую голову набок.
– Рискну предположить, что дело в давнишней дружбе, – с самым невинным видом улыбнулся Джулиус.
– Хорошая попытка, – Отто многозначительно кивнул. – Оснофная причина ф другом. Мой фнук не отличается кротостью нрафа. Конечно, мальчик уфашает меня, но я никогда не мог быть с ним достаточно шестким. Если бы отец быль для нефо афторитетом… Фы полючаете в услюшение дикую зферушку, несдершанную на язык.
– В этом я уже успел убедиться, – подтвердил Коллоу.
– Я посодейстфую ф полючении разрешения от отца, но только ф том слючае, если фы не откашитесь от мальчика, потеряф терпение. – Гоблин сверлил собеседника испытующим взглядом.
– Даже не волнуйтесь на мой счет. – Джулиус чувствовал, что не раз пожалеет о своих словах, но самородки вроде Клауса на дороге не валяются.
– Фот и отлично! – обрадовался тот. – У фас ф сто раз лючше полючится фоспитать из мальчика настоящего чельофека. Он-то послюшный, но с характером. Хоть и упирается, но фсе рафно деляет как нушно.
«Вернулся к тому, с чего начал», – подумал Коллоу, отрываясь от земли за воротами видавшего лучшие дни особняка, затерявшегося в гуще неухоженного сада.
* * *
– Ты уверена, что не хочешь остаться с нами? – в очередной раз спросил сэр Тангл. – Я почти получил разрешение на начало тренировок. Обидно, если ты опять все пропустишь.
– Я дала слово, – спокойно ответила Эмьюз, краем глаза наблюдая, как Синего увозят на тележке в багаж.
– Не боишься лететь одна? – Наставник вручил девочке ее билет.
– Нет. – Тень просто мечтала оказаться в купе, чтобы разобрать, наконец, опостылевшую прическу, от которой уже болела голова, а если удастся, даже ослабить шнуровку корсета.
– Пообещай мне кое-что. – Тангл смотрел девочке прямо в глаза. – Во-первых, как только прибудешь на место, сообщи, что добралась. А во-вторых, береги себя. У твоей Тэсори не самая лучшая репутация.
Спорить на вокзале занятие бесполезное, поэтому Эмьюз просто кивнула. Звездный Экспресс огласил округу задорным гудком, и пассажиры на перроне засуетились. Наставник крепко обнял свою подопечную на прощание, а она поцеловала его в щеку. Мисс Ви постоянно твердила, что в подобной ситуации совершенно не нужно касаться кого бы то ни было губами, но девочке чмоканье воздуха казалось чем-то очень неискренним.
Пусть возвращение к Росарио воспринималось как нечто радостное, но даже так расставание смогло заронить в душу прозрачную грусть.
Тангл взвился над перроном, нагнал поезд и в последний раз помахал Эмьюз через толстое стекло. «Он совсем не умеет прощаться», – подумала она про себя, провожая взглядом удаляющуюся черную точку на фоне безупречного глубокого неба. Лют и мисс Ви – другая крайность, они просто остались дома. «Ты мешаешь девочке настроиться на дорогу», – на полном серьезе объявила Виатрикс. Для этой женщины «дорога» была чем-то невообразимо важным и, по всей видимости, требующим концентрации. Что до Лют, она во всем слушалась мисс Ви, или почти во всем.
Оставшуюся после сессии часть лета Эмьюз собиралась провести вместе с Руфусом и Виатрикс. Вначале она считала это пределом мечтаний, но потом подчеркнутая заботливость мисс Ви переросла в настоящий «ласковый террор». Положение ухудшилось, когда вернулась Лют, вынужденная помогать Янику в его квалификационных испытаниях. Теперь Эмьюз жаждала снова хоть на время почувствовать себя единственным ребенком.
Жизнь после Посвящения почти не изменилась. Те же занятия, то же общежитие, только прежние друзья время от времени отпускали в ее адрес разные шуточки, связанные с новым статусом. Эмьюз рассчитывала, что Тангл начнет чему-то учить их с Лют, но этого не произошло. Отчего-то совершенно все в Ордене считали его неспособным на подобное. Наставник спорил, писал жалобы, но ничего не добился. Ректор обязал его самого пройти курс обучения на инструктора, а после получения соответствующих документов выяснилось, что Тангл как стажер первые полгода не имеет права вести тренировки сам без более опытного коллеги. Которого в университете на каникулах не оказалось.
Конечно, Наставник злился. Непробиваемая стена недоверия выведет из равновесия кого угодно. Отчасти Эмьюз ощущала здесь и свою вину. Если бы не Орин, она бы не заставила других Теней сомневаться в способностях Тангла, а рассказывать кому-то про Сириуса девочка не хотела. Даже страницам собственного секретного дневника она не открыла этой страшной тайны.
Вот тут на сцену и вышла мисс Ви, убедительно вещавшая о том, что мозоли на пальцах можно заработать разными способами. Для юных Теней дело закончилось уроками музыки! Все бы ничего, но Эмьюз остро не хватало усердия, а Лют – слуха. Отсутствие хотя бы одного из перечисленных качеств превращало игру на скрипке в настоящую пытку, причем не только для несчастных девочек. Уже на пятой минуте упражнений соседская собака начинала душераздирающе выть, отчего немедленно возникало желание отправить скрипочки прямиком в камин. Эмьюз и Лют стеснялись появляться во дворе. Бедняжкам казалось, что вся улица знает об их музыкальных неудачах. Одна Виатрикс получала удовольствие от систематических издевательств над ни в чем не повинными жителями уютного квартала.
Бесполезные занятия развивали в Тенях разве что находчивость, заставляя выдумывать новые и новые способы увильнуть от неприятной процедуры. «Лучше бы это была гитара», – сетовала Лют при каждом удобном случае. На что мисс Ви всегда отвечала: «В игре на гитаре нет ничего женственного». И переубедить ее не смогли бы все люди мира.
Что касается Сэра Коллоу, то он исчез из жизни Эмьюз, пусть и не бесследно. Успешно закрыв зимнюю сессию, девочка получила потрясающе-красивую нежно-розовую розу с обрезанными шипами и поздравительную открытку, подписанную «Дж. У.К.». Собственно, такой же цветок мисс Варлоу обнаружила у себя на тумбочке и после окончания летней сессии.
С Клаусом дела обстояли не лучше. Мальчишка просто пропал. Может, из-за невыносимо долгого ожидания, или еще по какой причине, но былые чувства остыли. Эмьюз не представляла, как скажет ему об этом. В глубине души девочка надеялась, что как только встретит Клауса, все вернется, – чтобы не ломать голову над неприятными объяснениями. В конце концов, внук старого гоблина по-прежнему оставался в ее глазах хорошим человеком, не раз выручавшим ее из затруднительного положения.
Робин, напротив, поддерживала с Эмьюз постоянную связь. Девочка получала от подруги коротенькие послания почти каждый день. Зеркальце с воодушевлением пересказывало забавные ситуации из жизни в доме Хаулингов, переданные Би. А когда Робин научилась отправлять бумажные записки, стало еще веселее, ведь не все хочется говорить вслух, особенно когда не очень уверен, что на том конце нет лишних ушей. Идея «дать Клаусу шанс» целиком и полностью принадлежала Би. И настолько убедительными оказались доводы подруги, что Тень согласилась.
От однообразной лазури за окном клонило в сон. Эмьюз жадно ловила взглядом редкие кудрявые облачка, как-то разбавлявшие собой скуку. Избавиться от прически и удушающего корсета не удалось, поскольку в попутчики девочке достался пожилой усатый джентльмен благообразной наружности. Скорее всего, именно поэтому Эмьюз старалась сделать вид, словно ее нет вовсе.
Не обнаружив ничего другого почитать, Тень отгородилась от попутчика последним выпуском студенческой газеты. Теперь даже не верилось, что в общежитии больше не будет ни Мэйсона, ни Анжелины и много еще кого из тех, к кому Эмьюз успела привыкнуть. С другой стороны, в университете обязательно появятся новые лица, а значит, новые друзья.
Мисс Варлоу украдкой зевнула. Она прекрасно знала, что во сне время летит незаметно. Значит, требовалось срочно закрыть глаза и перестать мучить себя ненужными переживаниями. Только неутомимые мысли все лезли и лезли в тяжелую голову.
От заботливости Виатрикс определенно была польза. Женщина дала с собой небольшую подушечку, мягкую, словно облако. Эмьюз достала ее из сумочки и, свернув пополам, пристроила под шею. Тонкий запах лаванды легко разметал смутные тревоги, заставляя забыть обо всем, кроме ожидания приятной встречи.
Хотя Орин больше не разговаривал, это никак не мешало мечтать о прекрасном принце, томящемся где-нибудь в сыром подземелье. Иначе почему загадочный Сириус не мог открыто появиться в жизни девочки? Заточение, пожалуй, единственная достаточно уважительная причина.
Когда пожилой попутчик вышел из купе, Эмьюз быстро расшнуровала жесткие ботинки на коротеньком толстом каблучке и подобрала ноги. «Я не мисс Ви, чтобы изображать куклу с пустой фарфоровой головкой и шелковым сердцем в ущерб комфорту восемнадцать часов кряду», – фыркнула про себя она. – «Подумаешь, помнется юбка! Лучше уж юбка, чем спина».
С большим трудом, но девочке все же удалось задремать. Сон обрушился чередой бессвязных картин, оставивших после себя странное ощущение незавершенности. Очнувшись в полной темноте, Эмьюз не сразу сообразила, где находится. Первые несколько секунд она диковато озиралась. Забавное чувство, пугающее и щекочущее сразу.
Привыкнув к скудному освещению, девочка быстро поняла, что пожилой джентльмен так и не вернулся. На раскладном столике виднелась забытая им газета и пустой стакан. Сидеть одной в темноте до утра – не самая приятная перспектива, но с другой стороны, так некого стесняться.
Путаясь в подоле, она спустила ноги на пол и с наслаждением потянулась. Кристалл Орина и не думал делиться светом. Мисс Варлоу прекрасно знала, что в полете запрещено зажигать огни, поэтому о чтении стоило просто забыть.
Когда девочка уже собралась скоротать остаток ночи, бесцельно блуждая взглядом по черному-пречерному небу, усыпанному звездами, за дверью раздались быстрые шаги и приглушенные тревожные голоса.
– Вы сообщили пилоту? – Гудящий мужской шепот различался лучше всего.
– А что сообщать?
Эмьюз кошкой скользнула к двери. Второй голос принадлежал проводнице. Не нужно быть гением, чтобы понять: произошло что-то очень нехорошее.
– Включите свет, – попросил мужчина. – Я Реконструктор. Позвольте осмотреть тело.
– Нет, – твердо отрезала проводница. – Бедняге уже ничем не помочь, а подвергать из-за этого опасности жизни других пассажиров мне не позволяют инструкции.
– Какая же вы несговорчивая, девушка. – В голосе незнакомца явственно проступала досада. – Пойдите сообщите пилоту. Я настаиваю. Вдруг это убийство?
– Помилуйте! – пролепетала та. – Тот джентльмен испустил дух у меня на руках. Наверное, с сердцем стало плохо.
