banner banner banner
Сны и желания
Сны и желания
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Сны и желания

скачать книгу бесплатно

Сны и желания
Эбби Грин

Любовный роман – Harlequin #91
Леонидас Парнассис впервые ступил на землю своих предков с одним желанием – отомстить человеку, ставшему причиной изгнания его семьи. Случайно встретив на вечеринке дочь своего врага, Лео решает сделать ее своей любовницей и таким образом покрыть позором имя ненавистного ему рода. Однако неожиданно пробудившееся нежное чувство к невинной девушке может помешать Лео осуществить план…

Эбби Грин

Сны и желания

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Пролог

Леонидас Парнассис посмотрел в иллюминатор личного самолета, который только что приземлился в аэропорту Афин. К его полному ужасу, грудь сдавило – весьма неприятное ощущение. Он не испытывал ни малейшего желания вставать с кресла, хотя члены экипажа уже готовились открыть дверь. Просто он все еще злился из-за того, что подчинился требованию отца приехать в Афины «поговорить».

Лео Парнассис никогда не тратил свое время, силы и средства на то, что считал нестоящим. Ни на деловое предприятие, ни на любовницу, ни на отца, который поставил восстановление семейного состояния и возвращение их доброго имени выше отношений с сыном.

Лео – грек до мозга костей, и все же он никогда не посещал родную землю. Их семья была выслана из страны до его рождения, но отец с триумфом вернулся несколько лет назад, осуществив наконец давнишнюю мечту вернуть их имени честь и упиваться вновь обретенным положением и богатством.

Горький гнев всколыхнулся в душе Лео, когда он вспомнил морщинистое, изнуренное лицо своей любимой бабушки. Для нее возвращение домой уже невозможно. Она умерла в чужой стране, которую так никогда и не полюбила. Она уговаривала внука вернуться, как только появится возможность, но он люто ненавидел Афины, считая этот город причиной его разбитого сердца. Он поклялся, что никогда не вернется в страну, которая так легко отвергла его семью.

В Афинах по-прежнему живет семейство Кассианидисов, истинных виновников случившегося. Они испортили его детство, повлияли на всю его жизнь. И все-таки он здесь. Что-то в отцовском голосе – какая-то невероятная слабость – взывало к сыну. Это затронуло какую-то глубинную струну в его душе, он обязан был приехать. Может, он хотел доказать, что не идет на поводу у своих эмоций?

От этой мысли Лео похолодел. Еще в восьмилетнем возрасте он поклялся, что никогда не позволит чувствам завладеть им, потому что это убило его мать.

Сейчас он должен разобраться с желанием отца передать ему бразды правления судоходным бизнесом. Лео долгое время отвергал свое наследство, он жил в Америке и управлял дочерней компанией по оценке и скупке недвижимости в Нью-Йорке.

Его единственный вклад в отцовский бизнес был сделан пару лет назад, когда они отомстили Тито Кассианидису, последнему оставшемуся патриарху семейства Кассианидисов. Желание отомстить – единственное, что объединяло отца и сына.

Лео испытывал особое удовлетворение от падения Кассианидисов.

Послышался сдержанный кашель.

– Прошу прощения, сэр?

Лео поднял глаза, раздраженный тем, что его мысли прервали. Он увидел, что стюард показывает на открытую дверь салона. Неожиданно возник ребяческий порыв захлопнуть дверь и лететь назад, в Нью-Йорк.

Переборов неприятные ощущения, Лео пошел к двери салона, чувствуя на себе взгляды членов экипажа. Обычно это его не волновало, он привык к тому, что люди наблюдают за его реакцией, но сейчас ему было неприятно.

Лео поразили жар и сухость. Странно знакомые. Впервые в жизни он вдохнул воздух Афин, и сердце сжалось от того же нелепого чувства чего-то знакомого. Ему всегда казалось, что приезд сюда будет как предательство бабушкиной памяти, но сейчас она как будто мягко подталкивала его вперед.

Лео понимал, что его жизнь скоро изменится.

В это же время в Афинах

– Делфи, сделай глубокий вдох и расскажи мне, что случилось. Я не смогу помочь тебе, пока не буду знать, в чем дело.

Эти слова спровоцировали новый поток слез. Энджел схватила еще один бумажный платок, холодок дурного предчувствия прошелся по ее позвоночнику. Ее младшая сводная сестра прорыдала:

– Я не могу этого сделать. Я же будущий юрист!

Энджел убрала с лица сестры волосы цвета красного дерева и успокаивающе произнесла:

– Я знаю, милая. Послушай, наверняка все не так плохо, что бы это ни было. Просто расскажи мне, и мы подумаем, как с этим справиться.

Делфи слишком застенчива и тиха. Она всегда была такой, а после несчастного случая шесть лет назад, унесшего жизнь ее сестры-близнеца, и вовсе ушла в себя. С тех пор она с головой погрузилась в учебу, поэтому, когда сестра, шмыгнув носом и икнув, тихо прошептала: «Я беременна…», смысл слов не сразу дошел до Энджел.

– Энджел… ты меня слышишь? Я беременна. Вот… вот что случилось.

Пальцы Энджел непроизвольно сжали руки сестры.

– Делфи, как же это случилось? – Она поморщилась. – То есть я знаю как, но…

Сестра виновато опустила глаза, на щеках заалели пятна.

– Ну… ты же знаешь, между мной и Ставросом все стало серьезнее… – Делфи опять посмотрела на нее, и сердце Энджел растаяло при виде смятения, которое отразилось на лице сестры. – Мы оба хотели этого, Энджел. Мы чувствовали, что пришло время…

Сердце Энджел сжалось. Сестра продолжала:

– И мы были осторожны, мы предохранялись, но… – Она опять покраснела, ей было унизительно об этом говорить. – В общем… он порвался. Мы решили подождать, пока не удостоверимся, что есть о чем беспокоиться, и вот… удостоверились.

– Ставрос знает?

Делфи кивнула с несчастным видом:

– Я тебе не говорила, но на мой день рождения в прошлом месяце Ставрос попросил меня выйти за него замуж.

Энджел не удивилась. Она подозревала, что это скоро случится. Ставрос и Делфи давно любят друг друга.

– Он говорил со своими родителями?

Делфи кивнула, и слезы снова выступили у нее на глазах.

– Его отец сказал, что, если мы поженимся, он лишит его наследства. Ты же знаешь, они никогда не любили нас…

Энджел поморщилась. Ставрос – потомок одной из самых старинных и богатых семей Греции, а его родители – неисправимые снобы.

– А теперь еще хуже, потому что семейство Парнассисов дома, и все знают, что произошло, и с папиным банкротством… – Она замолчала с несчастным видом.

Знакомое чувство стыда охватило Энджел при упоминании имени Парнассисов. Когда-то давно ее семья совершила ужасное преступление, ложно обвинив Парнассисов в убийстве. И только недавно истина была публично раскрыта. Когда ее двоюродный дедушка Костас, который на самом деле совершил преступление, сознался во всем в своей предсмертной записке, Парнассисы, ныне успешные и богатые, решили отомстить и вернулись из Америки в Грецию на волне триумфа. Последовавший за этим скандал и передел власти привели к тому, что ее отец, Тито Кассианидис, потерял бизнес и оказался на грани банкротства. Парнассис позаботился, чтобы все узнали, как семья Кассианидисов самым гнусным образом злоупотребила своей властью.

– Ставрос хочет, чтобы мы сбежали.

Энджел снова сосредоточилась на беседе и тут же хотела вставить свое слово, но Делфи, бледная, вся в слезах, вскинула руку:

– Но я не позволю ему сделать это.

Энджел захлопнула рот.

– Я не хочу быть виноватой в том, что его лишат наследства. Энджел подивилась бескорыстию своей младшей сестры.

– А как же ты, Делф? Ты ведь тоже заслуживаешь счастья, а твой ребенок заслуживает отца.

Внизу хлопнула дверь, и они обе вздрогнули.

– Он дома… – выдохнула Делфи со смесью страха и презрения, когда нечленораздельный яростный рев отца достиг их ушей.

На глаза опять навернулись слезы, и внезапно Энджел со всей отчетливостью осознала, что ее младшая сестренка теперь беременна и ее любой ценой надо оградить от боли.

– Милая, ты правильно сделала, что рассказала мне. Веди себя так, будто ничего не произошло, а мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо.

В голосе Делфи появились истерические нотки:

– Но отец становится все более неуправляемым, а мама…

– Ш-ш. Послушай, я ведь всегда была рядом, верно? – Энджел замолчала. Ее не было рядом, когда Делфи нуждалась в поддержке и утешении после смерти своей близняшки Дэмии, поэтому она и пообещала оставаться дома до тех пор, пока Делфи окончательно не встанет на ноги.

Сейчас сестра лишь слабо кивнула, закусила губу и доверчиво посмотрела на Энджел. Та поймала одинокую слезинку, скатывающуюся по щеке Делфи, и вытерла ее подушечкой пальца.

– Через несколько месяцев тебе предстоят экзамены, поэтому ты должна сосредоточиться на учебе, а все остальное предоставь мне.

Сестра кинулась ей на шею и крепко обняла. Энджел подумала, что через несколько месяцев живот Делфи уже будет заметен. Она должна сделать все, чтобы они со Ставросом поженились. Делфи не такая стойкая и уверенная в себе, какой была ее сестра.

– А вдруг отец… – начала сестра.

Энджел решительно мотнула головой:

– Не узнает. Обещаю. А теперь ложись-ка ты в постель и поспи. И не беспокойся, я все улажу.

Глава 1

Энджел не могла забыть об обещании, данном сестре. Она решила сама поговорить с отцом Ставроса, но он даже не соизволил встретиться с ней. Яснее дать понять, что социально они неравны, было невозможно.

– Кассианидис!

Оклик босса заставил Энджел отвлечься от мрачных мыслей. Судя по недовольству, читавшемуся на его лице, должно быть, он звал ее уже не в первый раз.

– Когда вернешься к нам на грешную землю, пойди к бассейну, убедись, что там все в порядке и что свечи расставлены на всех столиках.

Она пробормотала извинение и убежала. Она работала на вилле Парнассисов, высоко в горах Афин, в качестве официантки на вечеринке, которая устраивалась в честь Леонидаса Парнассиса, сына Георгиоса. Все вокруг обсуждали возможность того, что он станет управлять семейным бизнесом и какой это принесет успех делу.

Энджел сбежала по ступенькам, окруженным цветущей бугенвиллеей, и остановилась – сильная боль сдавила сердце. Худшего для нее места и придумать нельзя. Надо же, какая ирония – она, Энджел Кассианидис, собирается разносить напитки сливкам общества Афин прямо под носом у Парнассисов.

Она облегченно выдохнула, когда увидела, что возле бассейна никого нет. Гости еще не начали прибывать, и хотя некоторые остановились на вилле, Энджел знала, что они пока готовятся к празднику.

Ей не удалось избежать приезда сюда сегодня. Им, официантам, не сказали, куда их везут, «в целях безопасности». Энджел знала, что, если бы попыталась этим вечером увильнуть от работы, босс тут же уволил бы ее.

Она постаралась успокоиться. Ее босс – англичанин, недавно переехавший в Афины со своей женой англо-греческого происхождения. Он ничего не знал о том, кто такая Энджел, и о ее скандальной связи с семейством Парнассисов.

Она стала расставлять серебряные подсвечники, в душе порадовавшись, что среди сегодняшнего персонала нет местных. Заказов набралось так много, что боссу пришлось нанять работников со стороны, и все они были либо из других городов Греции, либо иностранцами.

Энджел боялась, что кто-нибудь на вечеринке может узнать ее. Она закусила губу. Может, ей все-таки лучше оставаться в кухне и заниматься составлением подносов, чтобы избежать…

Энджел вздрогнула от неожиданности, когда услышала всплеск воды где-то рядом. В бассейне кто-то есть. Она осторожно вставила последнюю свечу и собралась ретироваться обратно на кухню. Наверное, в бассейне кто-то был все это время, но не плавал, поэтому она и не заметила.

Неожиданно внимание Энджел привлекло какое-то движение.

Мужчина, похожий на греческого бога, выходил из бассейна. Ручейки воды сбегали по его оливковой коже, лаская крепкие мускулы. Словно в замедленной съемке, он поднялся во весь свой внушительный рост.

Энджел тряхнула головой. Греческих богов не существует. Это мужчина из плоти и крови. Тело отказывалось двигаться, и она, неловко попятившись, к своему ужасу, налетела на стул и упала бы, если б мужчина молниеносно не поймал ее, и вместо того, чтобы повалиться назад, Энджел упала к нему на грудь, ухватившись за плечи.

Девушка попыталась отстраниться и подалась назад, заставив себя опустить руки. Жар опалил щеки, когда она наконец обрела равновесие и обнаружила, что взгляд ее упирается в коричневые соски мужчины. Энджел сглотнула и посмотрела в его лицо:

– Прошу прощения… Я просто испугалась. Свет…

Я не видела.

Мужчина приподнял черную бровь. Энджел снова сглотнула. Боже, лицо его было так же прекрасно, как и все остальное. Он совершенно неотразим. С густых черных волос капала вода, высокие скулы подчеркивали твердую нижнюю челюсть. Губы его были плотно сжаты, но в них Энджел увидела обещание чувственности, на которое отозвалось ее тело. Внезапно мужчина улыбнулся. Она снова чуть не схватилась за него, чтобы не упасть. Тонкий шрам шел от верхней губы к носу, пробуждая в ней нелепый порыв протянуть руку и дотронуться до него. Внезапно ей захотелось узнать, как этот незнакомец получил его.

– С вами все в порядке?

Энджел слабо кивнула. Судя по произношению, он американец. Возможно, какой-нибудь деловой партнер, гость, остановившийся на вилле.

– Э… да. Все хорошо.

Он чуть заметно нахмурился, не испытывая, похоже, никакой неловкости из-за того, что раздет.

– Вы не гречанка?

Она сначала покачала головой, потом кивнула:

– Гречанка. Но и наполовину ирландка. Поэтому акцент у меня более нейтральный. – Она захлопнула рот. Что она несет?

Мужчина нахмурился чуть сильнее, взглядом окинув ее униформу.

– И при этом вы работаете официанткой?

Недоумение в его тоне привело Энджел в чувство.

Только привилегированные греческие семьи отправляют своих детей учиться за границу. Она сразу же почувствовала себя уязвимой. Ей следовало раствориться в толпе, а не вступать в разговоры с гостями хозяев. Она попятилась:

– Прошу меня извинить. Мне надо возвращаться к работе.

Она уже собиралась отвернуться, когда он протянул:

– Возможно, вы захотите обсохнуть, прежде чем начать разносить шампанское.

Энджел проследила за его взглядом, устремленным ей на грудь, и ахнула: блузка ее намокла, и просвечиваются простой белый лифчик и остро торчащие соски.