скачать книгу бесплатно
Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943
Э. Гейзевей
В книге рассказывается о боевом пути немецкой субмарины «U-124», одной из самых результативных подлодок воюющих сторон в период Второй мировой войны. Дальние походы подводников, тяжелые вахты в штормовом море, противостояние атакам военных кораблей и самолетов противника, охота за конвоями союзников – обо всем этом подробно и зрелищно пишет автор, на основе документов и воспоминаний очевидцев воспроизводя историю легендарной подлодки и рисуя точный и яркий портрет ее командира, Йохена Мора.
Э. Гейзевей
Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941–1943
Глава 1
В тот день, 2 апреля 1943 года, капитан 1-го ранга ВМС ее величества Родней Томсон наконец-то отчетливо понял, что война приняла совершенно понятный ход. Германский блиц-криг, направленный на восток, в Россию, закончился разгромом под Сталинградом, а в Северной Африке американские и английские вооруженные силы взяли в клещи Лиса Пустыни генерала Роммеля. Германская армия, еще вчера казавшаяся непобедимой, получала все более чувствительные удары в войне на суше. Но вот на море, как ему было хорошо известно, немецкие субмарины продолжали рыскать в поисках добычи, продолжали наносить ощутимые удары по союзническому флоту.
Томсон напряженно вглядывался в окружающую корабль ее величества «Блэк сван» непроницаемую темноту ночи. Невозможно было разглядеть ни одного из грузовых судов, медленно ползущих за его кораблем. Ощущение полной беспомощности висело над судами конвоя, осознание таящейся где-то вблизи опасности было настолько сильным, что казалось материально ощутимым.
Два грузовых судна – «Гоггра» и «Ката» – уже погибли прошедшей ночью, и торпедировавшая их субмарина, скорее всего, не ушла далеко.
Томсон точно знал, что она где-то рядом, дожидается удобного момента для нанесения очередного удара.
«Блэк сван» совершил циркуляцию по широкой дуге впереди конвоя, когда грузовой двенадцатитысячник начал маневрировать, пытаясь сохранить заданное положение в строю конвоя. Конвой OS-45, уже находящийся у португальских берегов, покрыл за прошедшее с начала плавания время всего лишь четверть своего протяженного маршрута от берегов Англии до Фритауна. Конечно, как и всегда, командование германского подводного флота, имея приблизительные данные и о численности конвоя, и о его местонахождении, наверняка уже послало на разведку свои субмарины для его перехвата. По крайней мере, одна из них уже обнаружила конвой. Томсон был уверен, что и другие, крадущиеся под водой, как волки в лесу, субмарины противника сходятся к намеченной точке для нанесения удара, собираясь в стаю.
Как все-таки странно отбиваться от этих хищников, даже не видя никаких признаков их присутствия! Субмарина может превратить в дырявое решето весь конвой, оставив за собой тонущие и горящие суда, а ее при этом и не заметишь.
Правда, их иногда видели спасшиеся моряки с затонувших судов. Томсон вспомнил истории о всплывших субмаринах со странными эмблемами на рубках: играющими дельфинами, красными дьяволами, лисой в маске, а на одной был миролюбиво изображен цветок эдельвейса.
Томсон нетерпеливо посматривал на часы. До рассвета оставалось уже совсем немного.
– Сэр, радиометристы сообщают об отраженных сигналах.
Томсон сделался само внимание:
– Дайте мне пеленг и дистанцию до объекта.
Ответ поступил незамедлительно. Оператором радара был Эйбл Хадсон, толковый и хорошо знающий свое дело специалист.
Радиометрист проверил положение судов конвоя, и при этом оказалось, что радиоконтакт устанавливался с каким-то посторонним объектом, находящимся впереди по правому борту шлюпа. Хадсон сразу же распознал всплывшую субмарину.
– Право руля, полный вперед! – выкрикнул Томсон и тут же был вынужден схватиться за поручни леерного ограждения, чтобы не упасть от резкого поворота, заложенного кораблем. Корпус корабля сотрясся от вибрации, когда машины резко набрали обороты. «Блэк сван» ринулся прямо в сторону всплывшей субмарины. Его острый нос мощно вспарывал черную воду, расходящуюся в стороны белыми искрящимися полосами, видимыми даже в темноте ночи, а за кормой возник пенящийся и изгибающийся широкой дугой кильватерский след.
Корабль ВМС ее величества «Блэк сван» был головным из этой серии противолодочных кораблей. Он имел достаточно мощную силовую установку, водоизмещение почти 2000 тонн. Созданный специально для эскортной службы океанских конвоев, он был оснащен новейшей радарной установкой – глазами корабля, которые могли пронизывать черноту ночей и были способны различить даже низко сидящую в воде субмарину в надводном положении. Его вооружение включало спаренные артиллерийские установки калибра 100 мм с широким диапазоном наведения в вертикальной плоскости, дававшие возможность обстрела даже низко сидящих в воде объектов. Таких установок на корабле было две: одна в носовой, а другая в кормовой части. Эти артустановки были подключены к системе централизованного управления огнем с наведением от радара. На вооружении корабля имелось еще и несколько скорострельных малокалиберных зенитных орудий систем «Эрликон» и «Бофорт», а также устройства для глубинного бомбометания. В общем, корабль был создан специально для одной цели – топить подводные лодки противника.
Развив скорость 20,5 узла, «Блэк сван» проскочил перед носовой частью грузового судна, которое внезапно вынырнуло перед ним из темноты. Полностью приготовленный к бою, с командой, занявшей посты по боевому расписанию, корабль стремительно мчался в сторону обнаруженной цели.
Медленно текли минуты. Возможно, субмарина уже обнаружила их. Едва выступая над поверхностью моря, она могла бы обнаружить корабль раньше, чем это удалось сделать «Блэк сван» со своим радаром, пусть даже и способным видеть на дистанции гораздо больше той, которая доступна самым опытным вахтенным сигнальщикам субмарины.
Томсон не понимал, что за игру затеял командир субмарины. Вероятнее всего, он уже успел обнаружить корабль, шедший курсом прямо на него. Тогда почему же он не отклонится от курса, ведущего к столкновению? Или, может быть, припрятал какую-то выигрышную для него карту?
Томсон насупился. Ему стало не по себе от мысли о том, что глаза противника уже направлены в его сторону, а рука врага готова нажать на спусковой рычаг торпедного аппарата.
А возможно, командир субмарины просто держится своего курса в расчете на то, что вражеский корабль первым изменит курс, ведущий к столкновению. Тем более, что субмарина уже находилась внутри конвоя в позиции, удобной для совершения торпедной атаки. Двигаясь в голове конвоя, «Блэк сван» периодически совершал широкие противолодочные циркуляции. Если бы немец не знал, что у дозорного корабля имеется радар, ему не пришло бы в голову, что он находится всего лишь в шаге от объекта охоты. А если бы подозревал об этом, то должен был бы предположить, что корабль свернул с курса, чтобы избежать столкновения с субмариной.
Теперь, конечно, субмарина уже обнаружила его приближение. Они должны вот-вот столкнуться, а подлодка все еще оставалась на поверхности. Очевидно, что ее командир человек очень хладнокровный и расчетливый. Между ним и конвоем было лишь одно препятствие – «Блэк сван».
– Радиометрист сообщает о потере контакта, сэр!
Томсон коротко кивнул в ответ на сообщение:
– Отлично! Она либо успела смыться, либо погрузилась. И если погрузилась, ее сейчас же засечет гидроакустик.
– Вот она! – внезапно воскликнул впередсмотрящий. – Прямо по правому борту! Погружающаяся лодка!
Томсон и сам успел заметить погружающуюся лодку. Он даже увидел, как она уже под водой, но еще различимая с поверхности, прошла перед носом корабля всего лишь в 20 метрах.
– Установить взрыватели глубинных бомб на малую глубину! – скомандовал он.
Времени на проведение строго спланированной атаки не было, на его стороне оставалось только преимущество внезапности. Даже если бы в этом случае ни одна из бомб не поразила лодку, они взорвались бы на достаточно близком от нее расстоянии, чтобы хорошенько встряхнуть ее и затруднить уход от противолодочной атаки.
Вода еще бурлила от взрывов глубинных бомб, когда «Блэк сван» приготовился нанести еще одну серию ударов.
Два оператора-гидроакустика – лейтенант В. А. Фуллер и унтер-офицер Эйбл Симон С. Раштон – доложили об акустическом контакте с лодкой. Сообщая через равные промежутки времени данные акустического слежения – пеленг и дистанцию, – они вели корабль точно к тому месту, где субмарина отчаянно пыталась как можно быстрее уйти на спасительную глубину.
После того как отгремели взрывы глубинных бомб, Фуллер сообщил о потере контакта с субмариной.
Тут внезапно возникла опасность столкновения корабля с одним из судов конвоя, и Томсон дал команду об изменении курса. Для завершения атаки прибыл еще и корвет «Стоункроп». Теперь «Блэк сван» занял свое штатное место во главе конвоя.
Приблизившись на большой скорости, корвет под командованием Патрика Смита сбросил серию глубинных бомб с установкой взрывателей на большую глубину в предполагаемое место нахождения субмарины. Когда корвет совершил маневр для очередного бомбометания, его гидроакустик доложил о потере контакта с лодкой.
Когда «Стоункроп» медленно проследовал к месту, где только что сбросил глубинные бомбы, его команду снова наэлектризовал крик впередсмотрящего:
– Масляное пятно впереди!
Корвет медленно проследовал через широко расплывшееся пятно соляра, ища обломки и предметы подводной лодки, подтверждающие ее поражение бомбами, поскольку гидроакустики уже не могли установить контакта с ней. Осталось только масляное пятно – кровь лодки, – медленно расплывающееся по поверхности моря в месте последней битвы.
Наконец корвет развернулся, прибавил ходу и направился к своему месту в составе конвоя.
Сражение закончилось, и теперь он должен был присоединиться к медленно плывущим и легко уязвимым грузовым судам конвоя, которым постоянно требовалась его защита. Смит был уверен, что за конвоем охотятся и другие «волки морских пучин», и поспешил вернуть свой бравый боевой кораблик на предписанное место в строю конвоя.
На востоке, в черноте ночи, забрезжил рассвет. Вскоре солнце вернет свинцовым волнам их дневную искрящуюся голубизну и изумрудную зелень и зажжет радугу в бурой луже растекающегося по поверхности моря пятна соляра.
Глава 2
25 ноября 1942 года субмарина темно-серого цвета снялась со швартовов у пирса 2-й подводной флотилии в Лорьяне и направилась к выходу в океан.
Небольшая группа провожающих военных моряков стояла, поеживаясь от холодной осенней мороси, наблюдая за тем, как субмарина медленно и осторожно удалялась от французского берега, неся на своей рубке изображение цветка эдельвейса, выглядевшего унылым и неуместным в этой обстановке.
Это была субмарина «U-124», ветеран жестоких военных столкновений на море, окрасивших кровью всю Атлантику. Она недавно вернулась из очередного похода с ясно видимыми следами боевых действий на темно-сером корпусе и столь же безобразными, хотя и невидимыми глазу, шрамами в душах и умах членов команды. Но наряду со шрамами она несла и знаки боевых побед – вымпелы, символизирующие потопленные суда и корабли противника. Красные означали военные корабли, белые – грузовые суда и, наконец, белые с красным – танкеры. Эти флажки многое говорили стоящим на пирсе людям о победах, одержанных лодкой во время очередного крейсирования в Атлантическом океане. И вот теперь лодка снова возвращалась к месту своих наиболее успешных боевых походов – в Северную Атлантику.
«Серые волки в сером море» – эти слова песни, сочиненной экипажем лодки и сопровождавшей весь рейд через ее палубную трансляцию, казалось, были специально приурочены именно к такому моменту.
Капитальный ремонт привел лодку почти в первоначальное состояние, и все ее системы функционировали как новые, когда она, дымя выхлопами дизелей, стала рассекать волны Бискайского залива. На борту царила обстановка повышенной бдительности и осторожности, когда субмарина пересекала воды, настолько усиленно патрулируемые английской авиацией и противолодочными кораблями, что их справедливо называли Алеей мертвых.
Достаточно длительное предшествующее пребывание у пирса одинаково благоприятно сказалось как на состоянии экипажа, так и на состоянии самой лодки. Люди, наконец, смогли избавиться от невыносимого нервного напряжения, вызванного опасностями подводной войны, отдохнули и набрались свежих сил.
Сейчас они испытывали лишь легкое возбуждение и обычное нервное напряжение, которое было естественной реакцией на возвращение к боевой активности и оценивалось экипажем как проявление хорошего, бодрого настроения.
Субмариной командовал капитан-лейтенант Йохен Мор. Это был его уже седьмой выход на боевое патрулирование и четвертый выход в качестве командира лодки. Настоящий лидер, он обладал тонкой интуицией и безошибочно точной способностью оценивать ситуацию, которую на борту лодки называли «шестым чувством».
Его острый ум, простая манера обращения с людьми, мальчишески живое поведение и звонкий смех очаровали всех членов экипажа, чувствовавших, что этот человек никогда не совершит роковой ошибки.
Как писал один молодой моряк в письме к матери в ответ на выраженное ею сожаление и беспокойство в связи с очередным уходом сына в опасное плавание: «Вы не должны беспокоиться. Мы отправляемся в поход с нашим Мором».
Наряду с Мором на борту было еще несколько человек, разделивших судьбу лодки уже в нескольких боевых походах. Некоторые из них находились на борту и сейчас, а некоторые были переведены на другие лодки. В недрах «U-124» по-прежнему отдавалось эхо их смеха, поступи, молитв и проклятий, оглашавших ее чрево в течение недель и месяцев, когда стальной корпус был их единственной защитой от опасностей и вражеских угроз, а единственными друзьями – члены экипажа лодки.
Всегда присутствующая опасность придавала особую прелесть их сплоченности, а моменты триумфа становились более восторженными, хотя у каждого из них в отдельности существовали и моменты душевного мрака, когда чувства страха и ужаса овладевали всем существом, и против них было только одно средство – борьба. Каждого, кто служил на этой лодке, связывали с ней тесные узы, и, покидая ее, подводники чувствовали, что оставляют здесь частичку своей души.
Перед каждым выходом в боевое патрулирование происходили штатные изменения в составе экипажа, поскольку уже сложился обычай отбирать из экипажа некоторых его членов, приобретших достаточный боевой опыт, для комплектования экипажей вновь вступающих в строй подлодок. Командир «U-124» всегда стремился сохранить в составе экипажа тех его членов, кто приобрел ценный боевой опыт и хорошо исполнял свои обязанности. Командованию флотилии приходилось буквально силой заставлять его расставаться с такими людьми. Но все-таки всегда приходилось вводить в состав экипажей новых подлодок опытных ветеранов подводного плавания, а их уход быстро восполнялся благодаря большому боевому опыту остающихся членов экипажа.
Эта практика служила большему сплочению экипажей, и, казалось, каждый подводник был знаком хотя бы с одним из членов экипажа других лодок. Они вместе проводили время в увольнении на берегу в местах базирования лодок, разбросанных по всему побережью Бискайского залива.
Новости с других лодок оживленно обсуждались в кают-компаниях и кубриках, когда лодка находилась в боевом походе, причем эти беседы живо напоминали семейные застолья. В сущности, подводники чувствовали себя членами единого братства.
В отличие от других субмарин «U-124» сумела в основном сохранить свой экипаж, а приключения некоторых подводников, ранее служивших на «U-64», так часто становились темой обсуждений, что со временем стали частью истории «U-124».
История «U-64» началась 15 декабря 1939 года, когда лодка была передана командиру и экипажу на судостроительной верфи Дешимаг в Бремене, откуда перешла в военно-морскую базу в Киле, где должна была пройти ходовые испытания с выходом в Балтийское море. Однако вскоре неблагоприятная погода заставила прекратить испытания, и в течение нескольких недель лодка оставалась пришвартованной к пирсу возле моста Блюхера в Киле.
В начале марта лодку отбуксировали в Вильгельмсхафен, где экипаж должен был ждать дальнейших указаний и приказа о введении ее в состав боевых плавединиц. Таким образом, члены экипажа получили возможность слушать рассказы моряков с других лодок, вернувшихся из боевых походов, изучать их боевой опыт, знакомиться с их впечатлениями о морской войне. Для некоторых членов экипажа «U-64» эти впечатления оказались вдохновляющими, а у некоторых вызывали уныние и страх. Они, возможно впервые, начинали понимать, что все происходящее там, в Атлантике, было безжалостной бойней. И, с тревогой ожидая момента отправки в это пекло, они проводили свободное от службы время в пивной, разговаривая о том, что их ожидает в ближайшем будущем.
Все они были молоды и отважны, и их моральный дух был на высоте. Они гордились своей лодкой и были готовы немедленно вступить в бой.
Они начинали понимать, что та атмосфера раскованности и относительной свободы, которая царила на подлодках (в сравнении с казарменной дисциплиной на надводных кораблях), совсем не означала отсутствия дисциплины, а скорее являлась проявлением внутренней дисциплины, противоположной деспотически устанавливаемой жесткими ограничениями и правилами, которые должны исполняться слепо и безоговорочно.
В тесном мире субмарины, где люди стоят плечом к плечу, роль каждого члена экипажа могла оказаться ключевой. Здесь каждый зависел от каждого, успех и безопасность обеспечивал коллектив. Осознание этой огромной важности каждого из членов экипажа субмарины, да еще и хорошо развитое чувство юмора позволяли переносить опасности и неудобства такой жизни и становились отличительной особенностью каждого индивидуума такого коллектива.
Экипаж лодки в течение длительного времени находился в состоянии немедленной готовности к выходу на боевое задание в море, и экипаж так устал от ожидания, что к тому моменту, когда поступил такой приказ, его моральный дух находился в состоянии упадка.
Командир лодки получил три приказа: первый – эскортировать рейдер[1 - Рейдер — военный корабль, действующий на морских коммуникациях противника с целью уничтожения его транспортных судов.] «Орион» под командованием фрегаттен-капитана Курта Вейера от берегов Шотландии в открытую Атлантику; второй – топить вражеские суда, и, наконец, имелись приказы в запечатанных пакетах, исполнять которые надлежало только после вскрытия этих пакетов при получении радиосигнала «Хартмут».
– Обе машины малый вперед, – скомандовал с мостика командир.
Звонок машинного телеграфа подтвердил получение команды.
– Примите командование, – сказал он первому вахтенному офицеру Генриху Хирзакеру. – Когда достигнете второго буя, снизьте скорость вдвое и ложитесь на курс 330 градусов.
– Так точно. У второго буя снизить скорость вдвое и идти курсом 330 градусов.
Командир кивком подтвердил правильность принятия команды и спустился в центральный пост лодки.
– Боцман, – крикнул Хирзакер находящемуся на палубе Лео Раудзису, – все ли закреплено на палубе?
– Осталось закрепить несколько решеток палубного настила!
Лодка плавно рассекала набегавшую с носа легкую зыбь.
– А скажите-ка, боцман, ведь прощание с причалом было довольно скучным, верно?
– Мне приходилось видеть и более веселые похороны!
Оба рассмеялись.
– Надеюсь, на этот раз мы не промочим ноги, – пошутил Хирзакер.
– Второй буй 10 градусов вправо, – прервал его вахтенный офицер.
– Хорошо. Обе машины средний ход вперед. Выходим на курс 330 градусов.
– Обе машины средний ход вперед, – ответил ему голос снизу, затем последовал резкий звонок машинного телеграфа в подтверждение принятия команды.
После этого Хирзакер связался по переговорному устройству с командиром.
– Говорит мостик. Докладывает первый вахтенный офицер о принятии вахты и готовности к действиям. Второй буй прошел по правому борту. Курс 330 градусов. Обе машины на среднем ходу.
– Благодарю, – ответил командир по переговорному устройству.
После этого он вызвал Курта Йоринга из радиорубки.
– Поступала ли какая-нибудь информация для нас?
– Нет, господин капитан-лейтенант, – ответил радист.
– Прекрасно. Не можете ли вы поискать нам какую-нибудь музыку?
Субмариной «U-64» командовал капитан-лейтенант Вильгельм Георг Шульц, опытный и очень талантливый офицер-подводник, прошедший самую суровую школу подводной службы, которую только мог ему предоставить германский подводный флот. Впервые он отправился в плавание в возрасте 17 лет матросом на небольшом парусном торговом корабле, не имевшем даже радиосвязи. Свое первое морское путешествие он совершил в Австралию и южные моря, пройдя туда по бурным водам, омывающим мыс Горн. Это плавание продлилось более полутора лет. Он повидал почти весь свет. Свой первый капитанский сертификат Шульц получил, поступив на службу в «Пароходную компанию дядюшки Эриха» в качестве четвертого офицера на роскошном океанском лайнере «Оцеана» пароходной линии Гамбург – Америка.
Многие поколения мужчин его рода служили офицерами германской армии. Его отец был майором артиллерии, а брат Генрих был офицером Генерального штаба. Поэтому решение о поступлении на военную службу было для него естественным. Так же просто и естественно он принимал все решения, находясь на командных должностях.
Незнакомым с ним людям он казался холодным и в какой-то мере недоступным, как человек, прошедший жесткую закалку прусской военной дисциплины и исповедующий высокие идеалы и стандарты класса германского офицерства.
Однако экипаж его субмарины очень скоро распознал в нем человека, прекрасно понимающего нужды и помыслы своих подчиненных и искренне заботящегося о каждом его члене. Каждый матрос его экипажа знал, что может обратиться непосредственно к своему командиру со своими проблемами, личными или иными, в любое время суток, будучи уверенным в конфиденциальности таких обращений. Шульц устанавливал высокие стандарты поведения как для себя самого, так и для каждого из своих подчиненных, вследствие чего экипаж его лодки отличался сплоченностью, а сама субмарина содержалась в отличном техническом состоянии. Подчиненным, возраст которых не превышал 20 лет, он казался скорее отцом, чем командиром. Их трепет и благоговение перед ним вскоре переходили в откровенное обожание и проявление абсолютного доверия. Между собой они с любовью называли его Виллем, однако тщательно скрывали от него это обстоятельство.
9 апреля «U-64» и охраняемый ею «Орион», замаскированный под обычное грузовое судно, бороздили воды Северного моря вблизи Эдинбурга, когда радиотелеграф принес сообщение из штаба подводной флотилии, адресованное Шульцу, которое содержало всего лишь одно слово – «Хартмут».
Шульц вскрыл пакет с приказом, после чего собрал весь экипаж, чтобы сообщить ему, что целью их плавания является Норвегия, где они должны принять участие в защите города Нарвика от британского вторжения. Началось немецкое вторжение в Норвегию.
Простясь с «Орионом», субмарина взяла курс на Норвегию и ее ледяные воды, которые могли стать и ее могилой.
По прошествии нескольких дней плавания под «всеми парами» лодка вошла в Вест-фиорд, прямую дорогу к Нарвику.
Все немецкие суда уже заняли исходную позицию и высадили на берег десант.
Таким образом, Нарвик без боя оказался в руках немцев. Однако британские военные корабли также успели к этому времени прибыть туда же, блокировав фиорд для прохода германских судов. «U-64» с большими предосторожностями, не погружаясь и следуя в дневное время, прошла в глубь фиорда.
