Текущая литература

скачать книгу бесплатно

Текущая литература
Дмитрий Васильевич Аверкиев

«“Петербургскiя трущобы” им?ютъ огромный усп?хъ: вс? жаждутъ прочесть этотъ дивный романъ, записываются за нед?лю въ библiотекахъ; вс? наконецъ очарованы, восхищены. Въ одномъ с?ренькомъ листк? – названiя мы не приводимъ собственно потому, что оно нав?рно неизв?стно нашимъ читателямъ – объявлено даже, что романъ г. Крестовскаго произведенiе высоко-художественное и умретъ единственно вм?ст? съ русской литературой. Н?тъ сомн?нiя, что это похвала ужь черезъ-чуръ усердная и что русской литератур? не грозитъ опасность умирать въ подобномъ сообществ?. Но какъ-бы то ни было, романъ читается, приводитъ въ восхищенiе столичныхъ, губернскихъ и у?здныхъ барынь и барышень и ихъ чиновныхъ обожателей и законныхъ супруговъ. Все это показываетъ, что романъ г. В. Крестовскаго явленiе если не зам?чательное, то знаменательное…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

Дмитрий Васильевич Аверкиев

Текущая литература

I. Всякому по плечу

По Сеньк? и шапка.

    Пословица.

Петербургскiя трущобы. Романъ въ шести частяхъ. Соч. В. В. Крестовскаго. Отеч. Зап. Х, ХI, 64 и I, II, III, 65.

«Петербургскiя трущобы» им?ютъ огромный усп?хъ: вс? жаждутъ прочесть этотъ дивный романъ, записываются за нед?лю въ библiотекахъ; вс? наконецъ очарованы, восхищены. Въ одномъ с?ренькомъ листк? – названiя мы не приводимъ собственно потому, что оно нав?рно неизв?стно нашимъ читателямъ – объявлено даже, что романъ г. Крестовскаго произведенiе высоко-художественное и умретъ единственно вм?ст? съ русской литературой. Н?тъ сомн?нiя, что это похвала ужь черезъ-чуръ усердная и что русской литератур? не грозитъ опасность умирать въ подобномъ сообществ?. Но какъ-бы то ни было, романъ читается, приводитъ въ восхищенiе столичныхъ, губернскихъ и у?здныхъ барынь и барышень и ихъ чиновныхъ обожателей и законныхъ супруговъ. Все это показываетъ, что романъ г. В. Крестовскаго явленiе если не зам?чательное, то знаменательное.

Что до насъ, то намъ вся д?ятельность г. В. Крестовскаго постоянно казалась весьма знаменательной. Сей писатель переживаетъ, такъ сказать, уже второй перiодъ своей славы; первый онъ заключилъ своими великол?пными «Испанскими мотивами», второй начался съ появленiемъ его новаго романа. Особенность г. В. Крестовскаго состоитъ въ томъ, что онъ договаривается до точки; онъ, такъ сказать, довершитель стремленiй бол?е мелкихъ литературныхъ талантовъ. Этимъ мы вовсе не хотимъ сказать, что у г. Крестовскаго талантъ крупнаго разбора; но согласитесь сами, что онъ см?л?е въ картинахъ, остроумн?е въ подробностяхъ, что его стихъ отличается изв?стной степенью бойкости и юркости, – ну, что вообще г. Крестовскiй зам?чательн?е напр. хоть г. Минаева. Пояснимъ. Первое – наши самонов?йшiе поэты стараются перехитрить другъ друга на счотъ ри?мъ: у кого почудн?е будутъ. И въ этомъ отношенiи никто не превзошолъ г. В. Крестовскаго:

Эта ножка, эта н?га
Ихъ пл?няла съ давнихъ поръ:
И одинъ былъ – грандъ Рiега.
А другой – торреадоръ.

Каковы ри?мы? Что передъ этимъ «Камбекъ» и «В?къ», «аховъ» и «Страховъ», «городовъ» и «стадовъ», «поля» и «Поля» и т. п.? Ничтожество изъ ничтожествъ. Второе, кто изъ сей плеяды поэтовъ не рисовалъ грязныхъ и сальныхъ картинъ (подъ маской обличенiя порока)? Но что значатъ вс? «Проказы чорта на жел?зной дорог?» передъ описанiемъ ч?мъ занимались монахини въ горячую андалузскую ночь, или передъ образомъ поэта, лобзающаго трупъ? Ровно ничего. Тамъ несм?лость и лживая маска обличенiя, зд?сь кр?пко, какъ помада Мусатова, бьющiй въ носъ ароматъ. Мы могли-бы продолжить это сравненiе, но полагаемъ, что и вышеприведенныхъ двухъ прим?ровъ совершенно достаточно. Читателю очевидно, какое глубокое уваженiе питаемъ мы къ высокохудожественнымъ (по выраженiю с?раго листка) произведенiямъ разбираемаго нами писателя.

Слава «Петербургскихъ трущобъ» далеко разнеслась за долго передъ появленiемъ этого драгоц?ннаго памятника русскаго слова. Если не ошибаемся, то еще года два тому назадъ было объявлено въ «Indеpendance Belge», что вотъ-молъ пишется такой романъ. Да не подумаютъ читатели, что предъидущими словами мы намекаемъ на пословицу: добрая слава лежитъ, а худая б?житъ. Н?тъ, мы просто напоминаемъ фактъ, который н?которые можетъ быть запамятовали. Дал?е, чтобъ познакомить публику съ своимъ новымъ произведенiемъ, грозный каратель пороковъ города св. Петра напечаталъ небольшой отрывокъ «Ерши». Отрывокъ этотъ заключалъ въ себ? описанiе н?котораго мошенническаго притона; описанiе хотя часто вн?шнее, но небезъинтересное. Особаго изученiя въ немъ не было видно, но весь отрывокъ былъ зам?тно отд?ланъ. Не скроемъ отъ читателя, что если мудреныя выраженiя мошенническаго жаргона и придавали всей картин? вн?шнiй колоритъ правды, то французская постройка сцены ясно обличала въ автор? неспособность уловить м?стныя черты и особенности, которыя в?роятно существуютъ-же. Ибо странно предположить, что петербуржскiе мошенники до того начитались французскихъ романовъ, что и жизнь свою устроили по плану этихъ произведенiй. Правда также, что и въ «Ершахъ» встр?чались подробности вовсе неинтересныя, и какъ-бы заимствованныя изъ какого-нибудь фельетона. Таковы напр, старый плутъ извощикъ, обучающiй молодого какъ надувать хозяина, или б?дный мужичокъ, который гнилой холстины отъ хорошей отличить не можетъ. Но у какого-же современнаго романиста не прорывается, хоть противъ воли, фельетонный пошибъ? У людей истинно-талантливыхъ онъ проглядываетъ, и частенько даже. Зач?мъ-же быть особенно взыскательнымъ къ г. Крестовскому?

Но правда, но точность наблюденiй, разв? это не достоинство? Что это за правда и что это за точность – читатель увидитъ дальше. Предварительно зам?тимъ, что авторы, громогласно и широков?щательно объявляющiе читателямъ, что ихъ сочиненiя суть плоды долгол?тнихъ изученiй и наблюденiй, поступали-бы гораздо умн?е, если-бы обращали вящее вниманiе на д?ловую сторону и не старались придавать своимъ зам?ткамъ объ изв?стномъ быт? лжехудожественную ворму. Н?тъ сомн?нiя, что всякiй д?льный, безхитростный разсказъ гораздо лучше плохого романа и найдетъ не меньшiй кругъ читателей. Но – увы! – авторы чаще разсуждаютъ иначе. Причина этому – недостаточное изученiе даннаго предмета, которое легко маскируется романическими украшенiями, и нел?пое желанiе заинтересовать читателя. Читатель все еще является этимъ господамъ въ вид? глупаго ребенка, котораго они и думаютъ пот?шать всевозможными нел?постями.

Изобилуетъ-ли романъ г. В. Крестовскаго этими украшенiями, или это хорошая д?льная книга? Съ какой точки смотр?ть на нее? Что хот?лъ сказать ею авторъ? По счастiю намъ не придется разрывать всей сорной кучи романа, чтобы отъискать исходную точку автора. Намъ не нужно даже ожидать конца романа. Предупредительный сочинитель в?роятно не над?ялся, что по прочтенiи всего произведенiя, его высокiя ц?ли станутъ ясны для читателя, а потому посп?шилъ въ конц? первой части объяснить свои возвышенныя нам?ренiя. И прекрасно. Мы станемъ смотр?ть на «Петербургскiя трущобы» именно съ той точки, съ какой угодно г. автору.

Эпиграфомъ къ слову «Отъ автора къ читателю» стоитъ сл?дующее: «Не тотъ циникъ, который (почему не кто?) указываетъ на язвы грызущiя общество; но тотъ циникъ, который, зам?чая эти язвы, часто даже прикасаясь къ нимъ, остается хладнокровнымъ ихъ зрителемъ». Очевидно, что въ первой половин? эпиграфа авторъ намекаетъ на себя, т. е. не желаетъ, чтобы его за циника приняли. Другого толкованiя эпиграфу дать нельзя. Зам?тимъ только, что опред?ленiе: кто есть циникъ, сд?лано не совс?мъ в?рно, ибо «указывать на язвы грызущiя общество» можно совершенно цинически, напр. можно любоваться картиной разврата собственнаго произведенiя