banner banner banner
Цирк под одеялом
Цирк под одеялом
Оценить:
Рейтинг: 5

Полная версия:

Цирк под одеялом

скачать книгу бесплатно

Цирк под одеялом
Дарья Александровна Калинина

Сыщицы-любительницы Кира и Леся
Вот развлеклись Леся с Кирой в цирке… на полную катушку! А чем не праздник для души: клоуны кривляются, дрессированные собачки приплясывают, жонглеры стараются. Красавчик-фокусник на ура шесть раз проткнул зрителя-добровольца своей рапирой. Подруги знали обоих, поэтому после бурных завершающих оваций бросились за кулисы их поздравить. И что же оказалось? Смельчак, участвовавший в фокусе, обнаружен в страусином вольере… мертвым с шестью колотыми ранами. Весь цирк охвачен паникой, только Леся и Кира сохраняют спокойствие. Им такое не впервой: уже столько раз становились свидетелями, подозреваемыми, даже детективами. Очевидно, и на этот раз придется…

Дарья Калинина

Цирк под одеялом

ГЛАВА 1

Вспомнить детство, казалось бы, что может быть приятнее? Каждый человек при этом неизбежно становится добрей, сентиментальней, мягче. У всех нас есть какие-то особые веселые или трогательные истории родом из детства. Часто они приходят в голову ни с того ни с сего. Да так настойчиво, требовательно наваливаются.

У Киры с Лесей таким незабываемым детским воспоминанием был цирк! В детстве подруги его обожали. Буквально сходили с ума по цирку. По цирковым афишам, по запаху арены, по ни с чем другим не сравнимой обстановке цирка.

Когда у них в руках оказывались новенькие, еще пахнущие типографской краской билеты, девчонки не находили себе места, не могли дождаться того дня, когда они отправятся на представление.

И когда этот день все-таки, вопреки всем опасениям, наступал, подруги чувствовали себя самыми счастливыми на свете. Плевать на несправедливую тройку в четверти по истории. Плевать на старые туфли и надоевшую кофточку. Плевать даже на оторванную ручку нового портфеля. Сегодня они идут в цирк! А все остальное ерунда.

Конечно, детство давно прошло. Так давно, даже вспоминать не хотелось. Но сегодня, проходя мимо цирковой афиши, Кира вдруг ощутила в сердце то самое непонятное томление, которое каждый раз охватывало ее в детстве, когда бабушка еще с порога сообщала внучке:

– В следующее воскресенье идем в цирк! Там новая программа! – и при этом доставала из сумки новенькие билетики.

У Киры перехватывало дыхание, и она лезла к бабушке с объятиями и поцелуями. Да у нее самая лучшая бабушка на свете.

Все это было так давно! И повинуясь непонятному порыву, Кира положила руку на свою белую сумочку.

На улице стояло позднее, но все-таки лето, так что сумочка была по сезону. Маленькая, на ремне и с тускло-золотистыми заклепками, она была чудо как хороша. И изящная, к тому же успевшая за сезон изрядно позолотиться на солнце Кирина ручка с ярко-розовыми с перламутровым отливом ноготками, по которым летали крохотные белые чайки и росли нежно-сиреневые фиалки, тоже была хороша. Все эта красота в совокупности и по отдельности смотрелась на белом фоне очень выигрышно.

Но сейчас Кира думала не об этом. Во всяком случае, точно не о том, как ее ручка смотрится на фоне ее сумочки. В любой другой момент – может быть. Но не сейчас. Сейчас Киру больше занимало содержимое ее любимой сумочки.

Там, в шелковистых недрах подкладки, хранился кошелек из красной лаковой кожи. Кошелек тоже был очень стильный. И даже просто держать его в руках, расплачиваясь у кассы, было для Киры сущим наслаждением. Краем глаза она видела завистливо-восхищенные взгляды других женщин, которые подобной красотой, увы, не обладали. И Кира мысленно торжествовала. А особо противным и подтягивающимся за модой даже показывала язык. Разумеется, тоже мысленно.

Однако сейчас Киру радовало другое. А именно то, что в ее кошельке лежала сумма, вполне достаточная для покупки двух билетов в цирк. Конечно, если она купит билеты, то может статься, что ей не хватит денег на молоко или рыбу к ужину. Но… Но что такое голос желудка против зова воспоминаний детства?

«В конце концов, один раз живем», – подумала Кира и успокоилась.

Билеты ей продали быстро. И даже предлагали в первый ряд. Но Кира, хотя и любила цирк до умопомрачения, не одобряла клоунов, которые лезут здороваться. И еще не любила, когда в лицо летят опилки от проносящихся мимо лошадей. Да и запах от манежа и выступающих на нем зверей был бы очень резким.

Но не стоит упрекать Киру в капризах. Была и еще одна причина, по какой она не хотела сидеть в первом ряду. На расстоянии, когда скрадывались некоторые детали, артисты и звери казались настоящим совершенством. Наряды сверкали. Звериные шкуры были густыми и лоснящимися. Циркачи и циркачки все поголовно смотрелись красавцами.

Одним словом, Кира взяла билеты в третий ряд. И, сияя, схватилась за свою трубку. Излишне говорить, что трубка тоже была не какой-нибудь, а розовой. Да еще усыпанной сверкающими стразами. Розовый – это пошло? Да что вы?!

– Алло! Леська! У меня для тебя потрясающая новость! А что это там гудит? Фен? Брось его! А? Что? Я ничего не слышу! Брось фен!

– Не могу, – донеслось до Киры сквозь гудение. – Я не дома, а в салоне.

– Ну, тогда так слушай. У меня для тебя новость.

– Хорошая или плохая? – осведомилась осторожная Леся.

– Отличная! Мы с тобой идем в цирк!

Некоторое время в трубке не было слышно ничего, кроме гудения. И Кира даже начала опасаться, что их с Лесей разъединили. И в трубке гудит вовсе не ее фен, а что-то совсем другое. Но наконец Леся ожила:

– А зачем? – спросила она.

Кира даже опешила.

– Как это зачем? – закричала она. – Все сверкает! Музыка! Огни! Дрессированные верблюды! Львы! Тигры! Клоуны и лазерное шоу!

Но Леся не торопилась радоваться.

– А когда?

– Прямо сегодня!

Некоторое время Леся молчала.

– Сегодня я не смогу, – вдруг заявила она. – Сегодня у меня свидание.

Помимо воли Кира ощутила нечто вроде ревности. На самом деле она не ревновала, а просто была неприятно поражена тем, что у ее ближайшей подруги, оказывается, появился какой-то кавалер. Не тем, что он появился. А тем, что она, Кира, об этом еще не знает.

И Кира приступила к обстоятельному допросу:

– Кто он?

– Да так.

– Где познакомились?

– Долго объяснять.

– Он хоть красавец?

– Ну, у него своеобразная внешность.

По части уходов от прямых ответов Лесе не было равных. Таким образом она могла беседовать часами, но толком так ничего и не сказать. Кира это знала и быстро сдалась.

– Ты мне в конце концов скажешь, кто этот урод?

– Тебе это покажется смешным.

– Нет уж! Говори, на кого ты променяла меня и цирк?

– Ну, это Никитка.

– Кто?

– Никитка.

Имя Кира и в первый раз прекрасно расслышала. Но оно ровным счетом ни о чем ей не говорило.

– Да кто он такой? Можешь ты мне толком объяснить?

– Никитка. Наш Никитка. Ты что, забыла?

Некоторое время Кира переваривала информацию. Никитка. Наш Никитка. Так Леся могла сказать только про одного человека. Маленького, кривоногого и прыщавого Никитку. Он учился с ними в последнем классе, и его еще в то время дружно презирали все девушки школы, включая даже семиклассниц, которые вообще-то разборчивостью не отличались и влюблялись во всех старшеклассников подряд.

– Не может быть! – ахнула Кира. – Леся, скажи мне, что я ошибаюсь! Ты идешь на свидание с Никиткой?!

– Это не совсем свидание. Просто сходим в кафе. Посидим, поболтаем, вспомним школьные годы.

– Не пудри мне мозги! Ты сидишь в салоне, тебе моют голову, чешут и сушат.

– Я еще покрасилась! – слегка оживилась Леся. – Тебе бы понравилось. Такой миленький нежно-золотистый цвет. Меня очень освежает.

– Вот! Это и требовалось доказать! Ты готовишься, как к настоящему свиданию!

– Глупости. Это просто Никитка.

– Леся, если ты пойдешь на свидание с этим кривоногим прыщом, твоей репутации конец! Тебя все будут презирать!

– Прыщи он вывел!

– Ага! Скажи еще, что и ноги он выпрямил!

– Ноги для мужчин не главное.

– А что главное?

На этот вопрос стеснительная Леся вслух ответить не смогла. И Кира почувствовала, что одерживает победу. Не нужен ее Лесе этот Никитка. Был бы еще хоть на прямых ходулях, тогда ладно. А так?!

– Ты идешь со мной сегодня в цирк, и точка! – заявила она подруге.

– А Никитка? – вяло сопротивлялась Леся.

– Если он тебе так дорог, может пойти с нами. Но за билет он заплатит сам. Его я не приглашаю.

– Он заплатит! Знаешь, он совсем не жадный!

– Не жадный, – согласилась с ней Кира. – Только сарафанное радио донесло, что зарабатывает от силы пятнадцать тысяч в месяц.

– В хороший месяц. А так меньше.

– Вот! И ни в чем себе не отказывай, дорогая!

– При чем тут деньги? За свой билет он заплатит. А за свои мы заплатим сами.

– Вы и в кафе по такому же принципу ходите? – ядовито осведомилась Кира. – Каждый платит за себя сам?

Леся пробурчала в ответ что-то невразумительное. И Кира поняла, что ее догадка очень близка к истине.

– Жду тебя в половине седьмого у центрального входа в цирк! – сказала она подруге и отключилась.

До половины седьмого было не так уж много времени. А Кире еще нужно было накормить своих домашних питомцев – кота Фантика и его супругу Фатиму. Но, прикинув, Кира решила, что до вечера коты вполне в состоянии протянуть на том пайке, который она оставила им утром.

А самой Кире внезапно захотелось привести себя в порядок. Вот ведь какая хитрюга эта ее Леська. Удрала сегодня из офиса. Наплела что-то про несварение желудка. А сама помчалась мыть голову в салон. А чем Кира хуже? И, оглядевшись по сторонам, Кира решительно направилась к дверям ближайшего салона красоты.

Вообще-то обычно она не доверяла свою голову незнакомым рукам. Но до салона красоты, где трудилась Влася – мастерица и волшебница, было слишком далеко. Да и запись к ней была чуть ли не за месяц вперед.

Конечно, Влася приняла бы Киру без предварительной записи. И даже в очереди сидеть не пришлось бы. Но Кире было неловко по пустякам тревожить приятельницу. Да и располагался салон Власи слишком далеко от того места, где находилась сейчас Кира.

Но с прической хотелось что-то сделать. И Кира недрогнувшей рукой взялась за двери незнакомого салона красоты. Тут было тихо и, если честно, пустынно. Киру это должно было насторожить. Но не насторожило. Вместо этого она легкомысленно порадовалась своей удаче (надо же, никакой очереди) и плюхнулась в кресло ближайшего мастера.

– Постричь? Уложить? Покрасить?

Кире бы ограничиться укладкой, но слова Леси не шли у нее из головы.

– Покрасить!

Кира собиралась сказать, чтобы ее и подстригли, но вовремя удержалась. Стриглась она всего неделю назад. И волосы еще не успели отрасти настолько, чтобы потерять форму.

– Вам стоит подровнять концы, – искушала Киру мастер. – После окраски они могут посечься.

– Что же это за краска у вас такая? – насторожилась Кира.

– Отличная краска!

Говоря это, мастер бодро размешивала в мисочке нечто серо-буро-малиновое. Пахла «отличная» краска на редкость отвратительно. А когда мастерица плюхнула ее Кире на темечко, девушка ощутила сильное жжение.

– Так и должно быть! – успокоила ее мастер. – Эффект впитывания! Увидите, обалдеете!

Ловко, всего за десять минут, обмазав Кирину голову странной субстанцией (уникальная формула, сама расползается по волосам!), мастерица завернула ее в полиэтилен, сверху нахлобучила старую вязаную шапочку голубого цвета с подозрительными желтыми разводами и сунула Киру под фен со словами:

– Грейся! Скоро подойду.

И исчезла. Кира грелась десять минут. Двадцать. Полчаса. Когда жжение на голове стало совсем уж невыносимым, Кира встала и пошла разыскивать своего мастера. Та обнаружилась в маленьком кафе по соседству. Она сидела прямо в рабочем халате с еще двумя тетками и пила чай с пирожками. И увидев Киру, застывшую возле ее стола в позе немого укора, кажется, очень удивилась.

– Девушка, а вы тут откуда? – хотела еще что-то спросить, но осеклась.

Тихо охнув, она вскочила со стула и потащила Киру мыться.

– Что же вы, девушка, так долго ждали! – упрекала она ее. – Как маленькая. Посидели немножко, видите, мастера нету, нужно было самой смекалку проявить. А вы досиделись, теперь даже не знаю, что и будет.

Кира тоже не знала. Но сердце ее томили неясные предчувствия. Впрочем, результат оказался не таким уж скверным. Часть волос окрасилась в ярко-малиновый цвет. Другие сделались нежно розовыми. А третьи занимали промежуточное положение между этими двумя оттенками. Но в целом получилось неплохо.

– А что, даже миленько получилось, – произнесла мастерица. – Вот оно мастерство что делает! Его же никакими силами не пропьешь! Очень даже симпатично получилось. С вас полторы тысячи за работу! И триста за саму краску.