Берне. – Близость его к нашей современности. – Полное собрание сочинений Ибсена

скачать книгу бесплатно

Берне. – Близость его к нашей современности. – Полное собрание сочинений Ибсена
Ангел Иванович Богданович

«Среди европейскихъ писателей трудно найти другого, который былъ бы такъ близокъ русской современной литератур?, какъ Людвигъ Берне. Не смотря на шестьдесятъ л?тъ, отд?ляющихъ насъ отъ того времени, когда Берне писалъ свои жгучiя статьи противъ Менцеля и ц?лой плеяды н?мецкихъ мракоб?совъ, его произведенiя сохраняютъ для насъ св?жесть современности и жизненность, какъ будто они написаны только вчера. Его яркiй талантъ и страстность, проникающая все имъ написанное…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

А. И. Богдановичъ

Берне. – Близость его къ нашей современности. – Полное собранiе сочиненiй Ибсена

Среди европейскихъ писателей трудно найти другого, который былъ бы такъ близокъ русской современной литератур?, какъ Людвигъ Берне. Не смотря на шестьдесятъ л?тъ, отд?ляющихъ насъ отъ того времени, когда Берне писалъ свои жгучiя статьи противъ Менцеля и ц?лой плеяды н?мецкихъ мракоб?совъ, его произведенiя сохраняютъ для насъ св?жесть современности и жизненность, какъ будто они написаны только вчера. Его яркiй талантъ и страстность, проникающая все имъ написанное, конечно, объясняютъ многое въ этой живучести, сближая читателя съ временемъ и людьми, о которыхъ идетъ р?чь. Но среди современниковъ Берне были писатели не мен?е талантливые, которые, однако, далеко не такъ близки намъ, не говоря уже о влiянiи, оказываемомъ ими на читателей. Гейне, безспорно, и выше, и разносторонн?е по таланту, Гуцковъ глубже, но ни тотъ, ни другой не волнуютъ васъ, не вызываютъ любви или ненависти, не заставляютъ страдать, не заражаютъ своею страстью. Тайна такой исключительной жизненности Берне лежитъ въ его характер?, съ одной стороны, съ другой – въ общественныхъ условiяхъ времени, когда писалъ Берне, и общности вопросовъ, которымъ посвящалъ свое исключительное вниманiе великiй н?мецкiй публицистъ.

Основная черта его характера – искренность, чарующая даже его враговъ и подкупающая читателя съ первой строчки. Чувствуется, что предъ нами не просто писатель, увлекающiйся собственнымъ талантомъ, наслаждающiйся процессомъ творчества, а челов?къ, борющiйся за д?ло жизни, выше и свят?е котораго для него не существуетъ. «Я никогда не стремился къ слав? хорошаго писателя, – говоритъ онъ, – никогда не хот?лъ считаться искуснымъ сочинителемъ. Моя природа возложила на меня священную обязанность, которую я исполняю, какъ могу. Мысли, слова – мои орудiя, которыми я дорожу до т?хъ поръ только, пока они мн? нужны, и которыя бросаю, какъ только употреблю ихъ. Мое самолюбiе никогда не радовалось и не оскорблялось, когда кто-нибудь хвалилъ или порицалъ мои орудiя; только своему д?лу я желалъ вид?ть надлежащую оц?нку». Меньше всего онъ придавалъ значенiя искусству ради искусства: «Искреннiя чувства не нуждаются ни въ какомъ искусственномъ украшенiи, и честныя мысли, подобно Минерв?, выскакиваютъ уже въ полномъ вооруженiи изъ головы своего отца». Въ стать?, посвященной книг? Гейне о Германiи, онъ подчеркиваетъ отрицательную сторону Гейне, объясняя, почему не считаетъ его настоящимъ писателемъ въ томъ смысл?, какъ выше говоритъ о себ?: «Если бы Гейне, влад?я такимъ р?дкимъ даромъ слова, отважился еще при этомъ сохранять въ себ? способность заставлять другихъ уважать его независимость, способность им?ть свои свои собственныя мн?нiя, чувства и мысли, обладать какимъ бы то ни было уб?жденiемъ, но уб?жденiемъ твердымъ и несокрушимымъ, сопротивляющимся порывамъ сильнаго в?тра точно такъ же, какъ еще бол?е опаснымъ капризамъ легкаго э?фира; если бы Гейне интересовался одобренiемъ только честныхъ и просв?щенныхъ людей и сочувствiемъ своей собственной сов?сти, а не увивался бы день и ночь около вс?хъ торговцевъ громкими репутацiями, онъ былъ бы превосходнымъ писателемъ въ полномъ смысл? этого слова».

Самъ Берне вполн? свободенъ отъ такого упрека. Его уб?жденiе, то, что онъ называетъ своею в?рою, составляетъ для него все, и того же требуетъ онъ отъ своихъ противниковъ. Отсюда его безпощадная критика всяческаго лицем?рiя и равнодушнаго отношенiя къ тому, что провор?читъ нашимъ уб?жденiямъ. Въ особенности достается н?мецкимъ ученымъ, которые, испов?дуя въ теорiи самыя высокiя идеи, мирно уживались на практик? со всякой мерзостью. «Н?мецкiй ученый им?етъ очень дешевую и удобную мораль… Н?мецкiй ученый либераленъ, доброд?теленъ, справедливъ, гуманенъ, снисходителенъ; но всему тому, чего могутъ требовать свобода, доброд?тель, справедливость и гуманность, онъ, по его мн?нiю, оказываетъ достаточную услугу, когда объявляетъ разъ навсегда, что именно хорошо, справедливо и гуманно; посл? этого онъ считаетъ себя христiански приготовленнымъ къ блаженн?йшей смерти и говоритъ: dixi et salvavi auimam meam. Но повторять это каждый день и каждый часъ, пока вс? не услышатъ; но говорить это не только въ безмолвной, темной книг?, но и подъ открытымъ небомъ; но высказывать это на народномъ язык? и доказывать справедливость своихъ словъ не только на труп? теорiи, но и въ живомъ практическомъ прим?ненiи,– н?мецкому ученому не приходитъ и въ голову. Онъ говоритъ: dixi. Неужели вы, глупцы, над?етесь обмануть Провид?нiе вашею лицем?рною латынью? Оно будетъ судить васъ въ день н?мецкаго суда, и тогда горе вамъ».