скачать книгу бесплатно
Звон монет убивает
Андрей Евдокимов
Клиентка говорит частному сыщику Аристарху, что её старшая дочь застрелилась, и просит найти причины самоубийства потому, что не хочет потерять и вторую дочь, которая, имея перед глазами пример старшей сестры, не дай бог додумается до суицида. Аристарх обнаруживает в простом на первый взгляд самоубийстве серьёзные нестыковки, и начинает искать убийцу.
Я назвал улицы, что скрестились у моего дома. Она повторила. По шороху в трубке я понял, что она записывает.
– Я бы хотела подъехать к вам через час. Устроит?
– Вполне.
– Говорите номер вашего дома и квартиры.
– Не скажу.
– Почему?
– Мой небоскреб стоит на отшибе. Мимо не пройдете. А домофон не работает со дня установки.
– Как же мы встретимся?
– Возле дома есть телефон-автомат…
Я выглянул во двор – проверить, так ли это. Убедившись, что ночью местный Кулибин не разобрал аппарат на запчасти, я продолжил:
– Вы наберете из автомата мой номер, у меня зазвонит телефон, я выгляну из окна, и вас увижу. А могу подождать на улице.
– Вдруг я задержусь в пути – зачем вам терять время? Постарайтесь не занимать телефон – я позвоню. Я буду в черном платье.
Мы попрощались, повесили трубки. Я потер ладони.
– Плимут! Мы снова в деле! – крикнул я.
В ответ мохнатый котище недовольно вильнул кончиком хвоста и сделал вид, будто спит со вчерашнего вечера. Почуял грядущие сбои в режиме кормления. График моей работы ему по душе, как летчику штопор.
Я потрепал кота за шкирку, вышел на балкон. И сразу вернулся. Только девять утра, а на застекленном балконе уже адское пекло. И это конец июня! Кругом такая сушь, стоит только чиркнуть спичкой, и все вспыхнет как облако водорода.
Через час заблеял телефон. Из-под козырька уличного автомата дом разглядывала пожилая дама. Среднего роста, седые волосы уложены ракушкой, поникшие плечи. Я помахал рукой, привлекая внимание. Заметив движение на моем балконе, женщина повесила трубку. Мы пошли друг другу навстречу.
Едва я открыл подъездную дверь, дама посторонилась, уступая мне путь, и устремила взор на полметра выше моей головы.
Обычное явление. Мое имя навевает ассоциации с двухметровым господином в твидовом пальто и с тросточкой. Мои сто шестьдесят пять с тапочками вызывают, мягко говоря, удивление. Шорты и футболка навыпуск вместо фрака с бабочкой добивают окончательно.
Теперь мы оба вглядывались в сумрак подъезда.
– Вы не меня там ищете? – спросил я.
Женщина отпрянула, словно я произнес непристойность. Мгновение спустя она узнала мой голос. Это подействовало на нее, как на зрителей появление клоуна на арене цирка.
– Аристарх?! – спросила она, борясь с искушением засмеяться.
– Не стесняйтесь, – улыбнулся я. – Вы не первая. И потом, смех полезен для здоровья.
– Простите, я не ожидала, что вы…
– … так несерьезно выгляжу, – договорил я. – Если вы не передумали, то проходите, пожалуйста. Мы стоим на сквозняке.
– Да, конечно… Куда идти?
*
*
Линзочки влаги лениво сползали по запотевшим стенкам высокого стакана. Минералка осталась почти нетронутой. Гостья лишь пригубила, и теперь безмолвно сидела в кресле напротив.
Кримпленовое цельнокроеное платье чуть ниже колен. Типичный фасон семидесятых, когда синтетика диктовала моду. Черные шнурованные туфли отродясь не знали крема. На лице ни капли загара, словно она не из нашего города. Блеклые глаза цвета речной гальки смотрят в никуда. Мужиковатые руки покоятся на коленях.
Так можно сидеть до следующего утра. Но усидчивость – не мой конек.
– Могу узнать, что вас ко мне привело? – спросил я.
– Зовут меня Клавдия Петровна. Одиннадцать дней назад я похоронила свою дочь. Она… покончила с собой. Отправила мужа на работу, закрылась в доме, приставила пистолет к виску… Ей всего двадцать девять и… я к августу ждала внука…
Я замер.
– Как и у всех, у Леночки тоже возникали проблемы. Мелкие и крупные, разные. Но она решала их спокойно, понимаете? Она не психопатка. Всегда в хорошем настроении. Любила мужа, жила с ним отдельно от меня, и казалась счастливой. Теперь главное…
Наступила пауза длиной в полстолетия. Мое терпение собиралось лопнуть, когда я вновь услышал ее голос:
– У меня есть еще одна дочь, на три года младше Леночки. Что, если и она вдруг додумается до… Имея такой пример… Короче говоря, я хочу знать, почему Леночка застрелилась!
– Мне придется задать вам ряд вопросов, – сказал я. – Вы согласны на них ответить?
– Почему нет?
– Тогда расскажите про зятя. В общих чертах. Как зовут, кем работает, ваше личное о нем мнение.
Ее губы сжались в тонкую полоску, превратив рот в подобие складки кожи. Я пояснил:
– Я не могу исключать мужа из списка людей, ответственных за смерть вашей дочери. Супруг, как правило, первый претендент на эту роль.
– Мое мнение о нем… оно так важно? Дело в том, что отношений я с зятем не поддерживала.
– Только с ним?
– Да! – она повысила голос. – Он не понравился мне с первого же дня. Когда Леночка привела его в дом, я сразу поняла, что этот самец не для нее.
– Как же его зовут?
– Олег! – выплюнула она.
– Где и кем работает?
– Да таксист он! – сказала она с презрением, с каким вор говорит о ментах.
– Частник?
– Муниципал.
– Где живет?
– Не знаю. Через неделю после смерти Леночки он из того дома выехал. С тех пор я о нем ничего не слышала. Даже на девять дней не пришел!
– Как с ним можно связаться?
– Знаете, что, молодой человек?! – ее тон от любезного отделяла пропасть. – Я вам плачу деньги не за то, чтобы вы расспрашивали меня об этом подонке! Мне кажется, вы не тем занимаетесь.
– Вы назвали зятя подонком. За что?
Женщина достала из сумки две фотографии и протянула их мне со словами:
– Смотрите. Здесь все понятно.
На обороте портрета карандаш вывел дату съемки и имя. Девушка показалась мне знакомой. Вплоть до серых черт лица. Я удивленно посмотрел поверх фотографии на Клавдию Петровну. За исключением морщин и неживого взгляда передо мной сидела Леночка. Мать нерожденного ребенка.
Второй снимок запечатлел Леночку в простеньком свадебном наряде. Ее глаза излучали счастье, светлое и даже в чем-то детское. Такие искренне наивные невесты теперь встречаются редко.
Рядом с Леночкой стоял мужчина с внешностью парня из рекламного ролика крупной табачной фирмы. До меня ему, конечно, далеко, но тоже красив. Жесткие темные волосы, античный нос, мощный подбородок. Высокий, стройный, широкоплечий идеал настоящего мужчины.
Молодожены не смотрелись совершенно. И не потому, что невеста невзрачная, а с жениха лепили статуи богов. Своим присутствием плейбой делал всем одолжение. Улыбка – это лишнее. Свадьба его не касалась. Он проходил мимо и поддался уговорам сфотографироваться со счастливой простушкой-невестой. Для такого случая вполне сойдет равнодушный взгляд человека, осознающего свою привлекательность.
– Подтверждения вашим словам здесь нет, – сказал я, отложив снимки.
– Как?! – она опять приподняла тон. – Разве вы не видите, как он смотрит? Ему же до лампочки вся эта свадьба! Он искал прислугу, и ее нашел!
– Женихов с такими намерениями сейчас предостаточно. Равно как и невест, мечтающих о принце на белом лимузине. Но подонок… Нет, для такого слова одного взгляда мало. Вы о чем-то умалчиваете, Клавдия Петровна. Так не пойдет. Или вы отвечаете на мои вопросы прямо, или прощайте. Мы остановились на том, почему вы назвали зятя подонком.
– Потому, что он алкаш и бабник!
– Кто вам об этом сказал?
– Я сама видела, как он хлещет водку прямо из бутылки. А то, что он волочился за каждой юбкой, я знаю и без подсказок. Я это чувствую как женщина.
Пришло время сменить тему. Я и сам догадывался, что клиентка недалека от истины в отношении личности зятя. Но если каждого любителя выпить и гульнуть называть… Тогда у нас страна подонков.
– Кем работала ваша дочь последние годы?
– Программистом в морском колледже.
– Она с кем-то дружила?
– Практически нет.
– Долги?
– Нет.
Остался самый щекотливый вопрос, опустить который я не мог. Я приложил максимум такта.
– Любовники у вашей дочери были?
Будь моя клиентка моложе, я бы получил креслом по уху. Это намерение ясно читалось в ее глазах.
– Ну, вы знаете, как бывает, – поспешил я с объяснениями. – Внезапная встреча на улице, старая любовь возвращается, вернуть все назад невозможно, а очень хочется, и…
– Моя Леночка не такая! – каждое слово хлестало меня нагайкой. – Я ее воспитала хорошо. По мужикам она не бегала. Это вам говорю я, ее мать! До таксиста она встречалась только с одним мужчиной, и очень приличным. Мишенька стал бы ей прекрасным мужем. Скромный, интеллигентный. С ним бы Леночка горя не знала! Общалась бы с образованными людьми, а не с этим… водилой! И я бы за нее не краснела!
Некий Мишенька пришелся ко двору, это понятно. Вопрос в том, глянулась бы ему такая теща? Водилы для нее как пыль под ногами. Белая кость ей по душе больше, чем счастье родной дочери. С этой мамочкой можно либо не видеться вообще, либо остаться старой девой, либо… застрелиться.
– Как я могу связаться с Мишей? – спросил я.
– У меня есть номер его телефона, – тембр ее голоса смягчился до неузнаваемости, – но он дома в записной книжке. Я вам позвоню сегодня же, и продиктую.
– Договорились. А мишин адрес у вас есть?
– Нет.
– Последний вопрос: где жила ваша дочь, и могу ли я побывать на… месте происшествия?
– Она снимала небольшой домик в частном секторе недалеко отсюда, – женщина сморщилась как от зловония. – Я сейчас туда еду. Хочу забрать некоторые вещи Леночки. Можете поехать со мной.
– Отлично! Не будем терять времени.
Я вынул себя из кресла и помог гостье выбраться из глубин кожаного сидения. Оправив платье, она как-то странно на меня посмотрела, сделала шаг к выходу. Потом вдруг развернулась на каблуках, чуть не проделав дырку в ковре, и произнесла:
– Я не совсем поняла. Вы решили за это дело взяться?
– Да. И прошу вас оставить мне фотографии Леночки.
– Те, что я принесла, вам подойдут?
– Вполне.
– Но… ведь мы же еще не обговорили вашу зарплату. Имейте в виду, я не миллионер.
– Я это заметил. Сколько вы можете мне выделить?
От хозяйственной сумки отпочковался кошелек. Из него выглянули четыре портрета американского президента. По углам зеленоватых бумажек прижимались друг к другу пятерка и нолик.
– И вы не боитесь носить такие деньги в сумке?
