banner banner banner
Фантом банановой диеты
Фантом банановой диеты
Оценить:
Рейтинг: 1

Полная версия:

Фантом банановой диеты

скачать книгу бесплатно

Фантом банановой диеты
Алина Кускова

Алла Звонарева, чтобы пожить на роскошной даче своего ученого дядюшки, согласилась на научный эксперимент – жесткую банановую диету. Но по ночам жестокий голод гнал ее к большому холодильнику. Однажды, пробираясь к источнику пищи, Алла увидела, как двое злоумышленников крадут ценную картину. Поднялась суматоха. Дядюшка и прочие обитатели дачи не обнаружили ничего криминального. И все решили, что истомленной диетой девице сцена похищения картины просто померещилась. Однако кое-что профессору все же показалось подозрительным, поэтому он пригласил сыщика Андрея Туровского. Теперь Аллочке надо восстановить свое доброе имя и незамедлительно найти грабителей.

Алина Кускова

Фантом банановой диеты

С чего все началось

– На новом месте приснись жених невесте, – трогательно прошептала Алла Звонарева, укладываясь в постель и скользя на дорогом шелковом белье.

Девичья рука неуверенно потянулась к ночному светильнику и замерла, так и не найдя выключателя. Что-то Аллочке мешало спать в гостях у дядюшки и видеть прекрасные сны про сказочных принцев, случайным поворотом судьбы принесенных к ее ногам. Алла догадывалась, что ей мешало спать. Желудок, не привыкший к диетам, издавал жуткие завывания.

Родственники казались бы ей распрекрасными, если б не одно но. Дядюшка Аллы был профессором математики, но на закате научной деятельности внезапно занялся разработкой псевдонаучной теории сбалансированного питания на основе жесткой банановой диеты. В качестве подопытного организма выбрал племянницу Аллу. Отныне, живя в богатом профессорском доме, бедняжке приходилось придерживаться банановой диеты, разработанной ученым с мировым именем. Алла очень уважала профессора Ображенского и ела бананы. Но ее организм бурно протестовал.

Сегодняшней ночью особенно.

После отчаянной часовой борьбы за выживание Алла искренне предположила, что не будет большого греха, если она тайком проберется на кухню и съест пару кусочков сырокопченой колбасы. Всего пару кусочков! И немного сыра. И одно яблоко. Яблоко как фрукт очень близко к бананам. Это отрицать глупо. Как жаль, что на пальмах не растет колбаса!

Алла встала с постели и прислушалась к звукам.

Тишина стояла многообещающая.

Осторожно ступая по мягким коврам, Алла подошла к лестнице, ведущей на первый этаж коттеджа, туда, где ее поджидала кухня, и вздохнула. Она чувствовала себя предательницей. Нет, безусловно, жить на одних бананах можно! Но так хочется чего-то более существенного! И это желание всегда приходит по ночам.

Ей повезло, полная луна светила в окна кухни, позволяя не выдавать себя электрическим светом. Алла открыла огромный холодильник и с замиранием сердца заглянула внутрь. Вот она, вкусная, очень вкусная колбаска… А от ужина остались фрикадельки. Там, за горкой бананов, прячется сыр… Какое счастье! Люди! Жизнь прекрасна. Алла была согласна жить у холодильника.

Из дрожавших от приятного возбуждения рук сыр выпал и закатился под стол. Алла тут же бросилась за ним! Она что-то задела в темноте, оно упало, или ей показалось… Во всяком случае, шум был. Алла замерла с куском сыра, прижатым к сердцу. Тишина.

К сыру Алла прихватила батончик колбасы, фрикадельки по-андалузски, французскую булочку, кувшин с вишневым компотом… Кусок сыра пришлось взять в рот.

«Ничего, – подумала Аллочка, – яблоко тоже куда-нибудь пристрою. Носят же женщины в далекой Африке тяжести на голове!» За яблоком Алла отправилась в гостиную. Там, на столе, в фарфоровой вазе высилась гора сочных фруктов.

Луна, осветившая путь, внезапно показала ей одну из картин, висевшую на стене гостиной. Алла замерла на пороге. Нет, не от величия восточного полдня, изображенного на ней. Этот полдень она видела и совершенно не впечатлилась, родная подмосковная природа была ей ближе.

Возле картины возились две смутные фигуры.

Алла, понимая, что перед ней воры, тайком пробравшиеся за произведением искусства, принялась судорожно жевать сыр. На нервной почве ее всегда тянуло есть.

Разумеется, следовало кричать, но что именно: «Землетрясение!»? «Горим!»? «Насилуют!»? В любом случае про грабеж кричать было нельзя, это Аллочка знала еще с занятий самообороны. На крик «Помогите, грабят!» никто из наших сограждан не спешит. «Пожар!» больше не является панацеей, этим крикам мало кто верит. О землетрясениях в Подмосковье никто не слышал с прошлого столетия. А на крик о насилии выскочат хотя бы из любопытства.

Пока Алла продолжала жевать, чтобы освободить рот для крика, воры продолжали действовать, не замечая ее мятущейся сущности. Их было двое: большие, высокие, страшные. Они снимали со стены картину в тяжелой раме и мерзко хихикали. К тому моменту, как Алла прожевала, воры с картиной успели благополучно скрыться в другую дверь!

Этого девушка никак не ожидала, думала, что одной живописью дело не кончится: в гостиной было чем поживиться.

И Алла закричала:

– Помогите, насилуют!

В ту же минуту что-то зазвенело.

Алла протянула руку с колбасой к выключателю, в холле вспыхнул свет. Она обернулась и увидела на лестнице девяностолетнего деда профессора Ображенского. Он тряс головой, руками, ногами и клюшкой, при помощи которой шустро передвигался.

И еще Алла увидела веревку с колокольчиком, привязанную к балясинам лестницы на уровне ног деда. Алла опять закричала, но уже было поздно…

Дед с клюшкой приземлился рядом с ней.

А в холле начали собираться обитатели коттеджа…

Глава 1

Голодающая выбежала из кухни со связкой молочных сосисок на шее и солеными огурцами в обеих руках

Первым к лестнице прибежал профессор Иван Иванович Ображенский в длинном махровом халате. Было видно: спать он еще не ложился. Недоуменно уставившись на Аллу, увешанную продуктами питания, он медленно перевел взгляд на пострадавшего, лежащего на полу. Тот, услышав топот ног, поднял старческую руку и потряс ею в воздухе.

– Зачем ты это сделала?! – рявкнул профессор, кидаясь к родственнику.

– Я?! – возмутилась Алла. – Я ничего не сделала! Я только зашла за колбасой, чтобы понюхать.

– Она врет! – На лестнице раздался ледяной голос Ирины Аркадьевны, жены профессора Ображенского. – Я слышала, как она кричала, что ее насилуют. Иван Терентьевич этого сделать не мог по естественной причине. В его преклонном возрасте, когда одной ногой стоят… Кстати, он жив?

Профессор, пытающийся помочь деду, кивнул.

На лице Ирины появилось выражение полного разочарования.

– Тогда я вызову медиков, – заявила она и ушла звонить.

– Что случилось? Что случилось?

Алла вздохнула, глядя на прибежавших гостей профессора, супругов Воронцовых.

– Какое горе! – вскричала Анастасия Воронцова, глядя вниз. – Надеюсь, он не долго мучился?

– Муки здесь были несколько иного рода. – Раздраженный Ображенский бросил хмурый взгляд на руку Аллы с сырокопченой колбасой. – Стае, – обратился он к Воронцову, – помоги мне!

Воронцов кинулся помогать перетаскивать деда на диван в гостиную.

– Ах, какой симпатичный колокольчик! – восхищенно сказала Анастасия, отвязывая находку от порванной веревки. – Я как раз собираю колокольчики…

– Ирина Аркадьевна тоже собирает, – всхлипнула Алла, – только это не простой колокольчик! Это улика! – И она бросилась в гостиную. – Дядя! Здесь только что были воры! Я их видела. Они украли картину. И специально привязали колокольчик, чтобы услышать посторонние шаги. Когда я проходила нюхать колбасу, веревки с колокольчиком не было. Они не могли далеко уйти!

– Всех расстрелять! – очнулся на диване пострадавший. – Эту, – крючковатый палец остановился на Алле, – дважды!

– Это последствия контузии, – вздохнул профессор. – Иван Терентьевич, ты больше не работаешь на НКВД.

– Все равно, – прохрипел дед, – расстрелять.

– Не виноватая я! – прокричала Алла. – Это воры, они картину украли!

– Какую картину, милочка? – поинтересовалась Анастасия, скользя взглядом по стенам гостиной. – Если мне не изменяет память, все полотна на месте.

Алла положила продукты на стол рядом с фарфоровой вазой и медленно перевела взгляд туда, где радовал глаз «Восточный полдень».

– Эту, – выдавила она из себя и всхлипнула.

– Но картина здесь, – развела руками Анастасия. – Тем более картину с тяжелой рамой никто не ворует. Гораздо легче взять острый нож и вырезать холст.

– Может быть, грабителям была дорога сама рама, – хлюпая носом, предположила Аллочка.

– Иван Иванович! Иван Терентьевич! Чем помочь? Что сделать?!

В гостиную прибежала помощница по хозяйству Маша Суркова. Алла недолюбливала эту молодую, вертлявую толстушку и ничего хорошего от нее не ожидала. После того как та влюбила в себя студента Горюнова, Алле ничего не оставалось делать, как наблюдать за чужим романом. Нет, на Костика она не претендовала. Ему за двадцать, а ей уже двадцать восемь. К тому же он не мужчина ее мечты: длинный, сутулый, нескладный. Но все-таки…

– Профессор, что-то произошло? – Горюнов остановился на пороге гостиной и принялся протирать очки.

– Медицинская помощь прибудет через десять минут. – Его властно пододвинула Ирина и прошла в комнату.

– Помощь? – испугался студент и водрузил очки на нос. – Надеюсь, никто не пострадал?

– Пострадал Иван Терентьевич, – горестно вздохнула Машка, суетясь возле деда.

– Здесь были воры, они пытались украсть картину, – принялась оправдываться Алла. – Я закричала, прибежал Иван Терентьевич…

– Странно, я не ожидала от него подобной прыти, – заметила Ирина, усаживаясь в бархатное кресло возле окна.

– Какое благородство с его стороны, – сказал Стае Воронцов. – Человек спешил сделать добро.

– Всех расстрелять!

После того как «скорая помощь» увезла пострадавшего в клинику, обитатели коттеджа разошлись по комнатам. Профессор, поднимаясь последним по лестнице, отвязал веревку от балясин и сунул в карман.

– Честное-пречестное, – запричитала ему вслед Аллочка, – воры были!

– Последствия нарушения диеты, – мрачно заметил тот, не оборачиваясь. – Видения, фантомы… Нужно продолжать эксперимент, нужно продолжать.

– Но веревка? – прошептала Алла.

– Веревка? – Профессор услышал ее звенящий шепот. – Зачем веревка? К чему?

– Я ее не привязывала!

Возглас остался гласом вопиющего в пустыне.

Одно было хорошо – свидетелем этой унизительной сцены не стал Владимир, брат Ирины Аркадьевны, который очень нравился Аллочке. Вот он мог претендовать на ее девичье сердце. Только почему-то не претендовал. Алле не особо везло в личной жизни.

Мужчины, достойные внимания, изредка попадались. Но не задерживались, увлекаемые более ушлыми подругами. Впрочем, последнего кавалера у Аллы увела обычная серая мышка. А то, в чем потом признался бывший френд, повергло Аллу в уныние. Оказывается, теория британских ученых, по которой идет градация невест по цвету волос, не просто существует, а используется мужчинами на каждом шагу.

Блондинки считаются у противоположного пола на уровне подсознания недалекими и легкомысленными девушками, озабоченными собственными проблемами. Чтобы жениться на блондинке, нужно потерять последние мозги, другим словом – влюбиться.

То же подсознание говорит мужчинам, что брюнетки – надежные подруги. Из них получаются серьезные и умные жены. Шатенки в этой градации идут как самый оптимальный вариант, если жена требуется в меру умная, в меру глупая.

Алла третировалась забугорными учеными целиком и полностью. Ее пышная рыжеватая грива роскошных волос безапелляционно припечатывалась ярлыком роковой женщины. А как известно, большинство мужчин не спешат связывать себя брачными узами с роковыми женщинами.

Вот и осталась Алла одна, когда френд сбежал к серой мышке.

Можно было кинуться в парикмахерскую и перекраситься в брюнетку. Но позвонил профессор Ображенский и пригласил родственницу участвовать в эксперименте.

Пожертвовать собой ради науки, вот чего захотела Алла. Она взяла отпуск и отправилась проводить его к дядюшке, все равно на курорты Средиземноморья денег у нее не хватало. А дом профессора находился в зеленой зоне Подмосковья, окруженный со всех сторон лесными насаждениями, озерами и полями. Чем не курорт?

Но не только любовь к науке стала решающим фактором поездки. Втайне Алла надеялась встретить у профессора Владимира Воеводина, с которым была знакома с тех времен, когда профессор второй раз женился на его сестре. Случилось это пару лет назад. Красавец с красноречивым прищуром бездонных карих глаз запал в ее девичье сердце со слабой надеждой на взаимность.

«На новом месте приснись жених невесте».

Алла сделала еще одну попытку уснуть. Организм на этот раз смирился с неизбежностью или удовольствовался куском сыра, проглоченного второпях. Мысли плавно перетекли с присказки (ясное дело – Алла собиралась увидеть во сне Владимира) к ограблению. Алла не сомневалась, что видела грабителей! И если бы не сыр, она закричала бы вовремя. Тогда все убедились бы, что у нее не галлюцинации. Разве могут привидения гаденько хихикать? Они же должны быть бестелесные и прозрачные, а Аллочка ясно видела темной ночью их огромные фигуры и наглые рожи. Нет, рож она как раз не видела. Но была уверена, что рожи наглые, раз уж они сумели проникнуть в запертый дом, чутко охраняемый сигнализацией доблестной вневедомственной охраны. И выйти из него живыми и невредимыми. С картиной… Но картина осталась висеть на месте… Неужели Алла ошиблась и они несли что-то похожее на картину? В лунном свете позолоченный багет отливал зловещим бликом, Алла не могла ошибиться. Как обидно, что ошибается профессор, думая про видения от недоедания!

Или это на самом деле видения? Ведь картина цела.

– Надо больше есть, – вздохнула Аллочка, отворачиваясь к стенке, и грустно добавила: – Бананов.

Утром за большим круглым столом в гостиной собрались все обитатели коттеджа.

Первой прибежала Алла, ей срочно потребовалось взглянуть на «украденное» полотно. Оно висело на своем месте как ни в чем не бывало. Удрученная девушка села за стол и принялась водить вилкой по скатерти, стараясь ночное происшествие вспомнить до мелочей. Утром все действительно казалось привидевшимся…

– Как вы нас напугали, Аллочка. – В гостиную под руку с женой зашел Стае Воронцов.

От него несло освежающим морским бризом парижского разлива, Алла чихнула.

– Правда, – кивнула его супруга. – Я тоже как-то сидела на диете, – усаживаясь рядом с Аллой, принялась рассказывать Анастасия, встряхивая мелким бесом на светлых волосах, – так мне в каждом углу чудились гамбургеры с сочным мясом и хрустящей корочкой…

Алла проглотила слюну, Анестезия (так она называла про себя Воронцову) над ней фактически издевалась. Но она не могла возразить из– за дурацкой картины!

– Доброе всем утро, – бодро и радостно, словно выиграл в лотерею, произнес вошедший в гостиную студент Костик. – А-а-а, – протянул он, глядя на Аллу, потер выпуклый лоб, потом почесал намечающуюся лысину, – вчера было полнолуние. Мне тоже всякая муть мерещилась: сублимация трехмерного пространства экранировалась в теорему Пифагора…

– Не нужно меня успокаивать, – отмахнулась Алла.

– Да, – горестно заметила Анестезия, – бедный Иван Терентьевич!

– Я позвонила, с ним все в порядке. Он, как обычно, бредит.

Ирина Аркадьевна в черном шелковом кимоно «а-ля распрекрасная гейша» была восхитительна. Ее белокурые волосы, туго собранные в пучок и украшенные странными заколками, похожими на длинные иголки, подчеркивали стать и холодную отчужденность. Алла отметила: Ирина была безупречна. Если бы она имела такой же утонченный вкус и хотя бы небольшие денежные средства, вполне возможно, что серая мышка осталась бы с носом.

– Разумеется, – Ирина, садясь рядом с подругой Воронцовой, бросила обвиняющий взгляд на Аллу, – падение не добавило ему здоровья…

Алла оставила вилку в покое и заерзала на стуле.

– Иногда, – Ирина задумалась, после чего продолжила: – от удара мозги встают на место. Но в его случае, – добавила она более теплым голосом, – этого не произошло.

– А что, собственно, произошло? Всем привет!