скачать книгу бесплатно
Глас Времени
Александр Малашкин
2015 год. Московский учитель отправляется в страну своей мечты – Германию, чтобы провести долгожданный отпуск. Но встреча с загадочным незнакомцем впутывает его в череду невероятных событий. Германия времен Второй мировой войны, Земля юрского периода, будущее, где технологии победили смерть – что может связывать эти эпохи? Что объединяет полковника СС, его адъютанта, современного полицейского и учителя немецкого языка? И какую роль в этой истории играют Адольф Гитлер и таинственные пришельцы, живущие льдах Антарктиды? Тех, кому суждено выполнить миссию и изменить ход истории, ведет сквозь столетия необъяснимый и судьбоносный Глас Времени…
Александр Малашкин
Глас Времени
Пролог
Мюнхен. Ноябрь 1933 года
– Трудно представить, насколько велика Вселенная. Несправедливо думать, что, кроме как на Земле, в ней больше нет жизни. Далеко, близко – другой вопрос. В сущности, что есть расстояние? Говорить, о невозможности перепрыгнуть из Солнечной системы в другую, полагаясь на скромный научный опыт сегодняшнего человечества, просто невежливо. Вселенная удивительнее, чем её сегодня представляют люди, и она скрывает много потаенных возможностей, «кротовых нор», «червоточин» и прочего. Нужно только время, чтобы все это нам открылось. Между тем, кому-то уже повезло. И этот кто-то находится теперь совсем близко, – высказался мужчина аристократически-профессорского вида. В свете камина, благодаря седой бороде и длинным густым волосам, его можно принять хоть за Дмитрия Менделеева, хоть за Карла Маркса, однако он далек от этих людей и имя его не известно. По крайней мере, настоящее. В узком кругу его знают под именем Клосс.
– Впервые сталкиваюсь с такими воззрениями. Это очень интересно. Но у меня другой вопрос: можно ли считать представителей иных цивилизаций, которые попадали или попадут на Землю, враждебными? – спрашивает второй человек в кресле напротив. Мерцающий свет камина превосходно освещает его. Первое, что бросается в глаза, – мужчина шикарно одет. На нем роскошный серый костюм, дорогие туфли. Плюс – он гораздо моложе своего бородатого собеседника, и его выбритое лицо блестит в свете огня. Своего имени он не скрывает: его зовут Лабберт. Лабберт Голдхабер.
– Если рассматривать художественный пласт информации, который создал и создаст для себя человек, то, несомненно, такое впечатление создается, – отвечает Клосс. – Что ни пришелец, то разрушитель. Большинство так думает, потому что именно так люди и поступили бы, прилетев на другую, более отсталую планету.
– Значит, существуют и «добрые пришельцы»? – Лабберт достает сигарету.
– А вы сомневаетесь? И для того, чтобы быть добрыми по отношению к нам, им вовсе не обязательно быть на нас похожими. Для них доброта – это норма. Так же, как для большинства людей – агрессия и разрушение. Я бывал в разных странах, перемещался во времени, и мне хорошо знакома типичная человеческая натура. Из века в век она мало отличается. Мы все те же первобытные дикари, только теперь на автомобилях, самолетах и танках. Но так не может продолжаться вечно. Пришло время открыть секрет: наше Тайное Общество намерено выстроить совершенно иную мировую концепцию. Примерно за триста лет мы должны поменять природу человека и ментально сделать его похожим на тех, кто сейчас живет в Антарктиде. Если этого не произойдет, мы обречены на гибель. Мне дали возможность увидеть, каким будет мир, если мы этого не предпримем: сплошная пустыня и кучки вымирающих видов, дерущихся друг с другом за еду. Вот что ждет человечество, если оно не станет похожим на Них.
– Сложность в том, что мало какая идея живет дольше поколения своих создателей. То, о чем мы сейчас говорим, скорее всего, превратится в песок, разгоняемый ветром времени… Давайте смотреть правде в лицо: даже нашему Клубу не суждено просуществовать вечно. – Лабберт подносит к сигарете спичку. – И воплотить концепцию, которая в основе своей посягнет на такую глубокую человеческую черту, сложно даже за триста лет. Что-то похожее, я имею в виду стремление к свободе, борьбу за права человека, уже не одну сотню лет пытаются воплотить потомки отцов-основателей Соединенных Штатов Америки. Что из этого получается, вы видите сами. Про коммунистов с их материалистическим представлением о мире я вовсе промолчу. Они не брезгуют строить счастье, закладывая его фундамент на костях и крови.
Поскольку Лабберт являлся гражданином Германии и перед ним сидел человек, вхожий в нацистское правительство, он не рискнул осуждать сегодняшний гитлеровский строй. Хотя его бы за это никто не наказал: члены закрытого Клуба могут говорить между собой о чем угодно. Он лишь опустил взгляд и замолчал. Но спустя некоторое время печально добавил:
– Жизнь человека слишком непродолжительна для воплощения таких идей. И вряд ли с тем, что сейчас обсуждаем мы, согласятся наши потомки.
– Вот поэтому мы, старики, – Клосс показывает на свою бороду, – и нуждаемся в таких молодых людях, как ты, Лабберт. Молодой специалист, обладаешь знаниями в областях физики, математики. У тебя большие перспективы, скажу я. Но молодости свойственны творческие поиски и метания. Мы тебя от этого убережём. План твоих действий на ближайшие десять лет уже нами составлен. Ты будешь просто выполнять задания и ни о чем не думать.
Лабберт приподнимает брови и смотрит на Клосса сквозь густой сигаретный дым.
– Через несколько лет в нашей стране начнет существовать общество, которое будет называться «Аненербе», – объявляет Клосс. – Оно не заменит наше, просто станет одной из его ветвей. Тебе обеспечено высокое место. И это станет первым твоим заданием. Остальные напутствия получишь по мере необходимости.
Перспектива стать куклой не очень-то прельщает Лабберта, но, вступав в тайный Клуб, он знал, на что шел – члены этого общества клянутся делать всё, что потребует большинство. А раз Клосс так вольно распоряжается жизнью Лабберта, то мнением большинства он уже заручился.
– Пойми, мы будем за тебя все решать, однако это не означает, что твоя жизнь превратится в киносценарий. Ты проживешь очень яркую и насыщенную жизнь. Возможно, даже более интересную, чем прожил я, а я, друг мой, отведал многого. Да и то, так будет не всегда – десять, в крайнем случае, двадцать лет.
Лабберт быстро прикидывает: через двадцать лет ему исполнится 57. В принципе, хороший возраст, для некоторых это только расцвет.
Клосс извинился, покинул кресло и проскользнул в соседнюю комнату. Этот человек вообще обладал какой-то дьявольской особенностью «проскальзывать». Он мог пройти мимо вас, и уже через минуту вы бы не вспомнили, было это на самом деле или только привиделось. На него можно смотреть часами, но стоит отвернуться, то вспомнить его лицо или общие черты почти невозможно. Единственное, что припомнится – борода. Будто кроме нее у него и нет ничего. Говорят, он мог затеряться в пустом тупиковом переулке. Также говорили, его часто видели в двух местах одновременно. Вот такой загадочный Клосс, «отведавший многого». Человек вне времени, вне пространства.
Он вернулся через минуту. Принес картонную папку, завязанную белым шнурком, и протянул её Лабберту.
– Это тебе. Здесь расписан каждый твой шаг. На первых порах не вздумай проявлять самодеятельность. Над картой твоей жизни трудилось много людей, и не только людей, – проскользнула таинственность. – Не запори их труд.
Лабберт поспешно затушил сигарету и поднялся.
– Будьте уверены, я сделаю, как здесь написано.
Какое-то время беседа продолжается, затем Лабберт прощается, идет в прихожую. Пальто, шляпа, темный подъезд. Ночной ноябрьский ветер трогает лицо. Дом его в двадцати минутах ходьбы отсюда. По улице на медленной скорости двигается автомобиль с «шашечками», водитель через стекло смотрит на одинокого пешехода. Но такси ему сегодня не нужно, ибо он летит на крыльях подаренного энтузиазма. Он подает водителю отрицательный знак и идет дальше. Начинается дождь. Странное ощущение заставляет его обернуться на окна покинутой квартиры. Свет погашен. В это мгновение в комнате на втором этаже, где он только что сидел у камина, что-то сверкает. Синхронно со вспышкой раздается приглушенный хлопок. Лабберт опрометью устремляется обратно. Темный подъезд, лестница, дверь. Толкает – не заперто. В квартире темно. Это странно, ведь когда он уходил, в прихожей горел светильник. Вряд ли Клосс стал бы его гасить, поскольку это своего рода ночник.
В ноздри ударил резкий запах пороха.
«Это очень плохо», – подумал Лабберт и двинулся в зал.
Огонь в камине догорел, и лишь насыщенный оранжевый свет исходил от углей. Он падал на предметы, разбрасывая по стенам жутковатые тени. Ботинок Лабберта наступил на что-то мокрое. Нагнувшись поближе, он сначала вглядывался, пытаясь понять, что это за лужа, затем резко отпрыгнул назад. Сомнений не было: кровь. Рядом с лужицей валялся пистолет. Но где тело? Лабберт обошел все комнаты, заглянул даже в кладовку – пусто. Что делать? Где Клосс? Кто поверит, что человек просто взял и исчез, оставив после себя лишь немного крови и пистолет!
Конечно же, все подозрения лягут на меня. Боже, зачем всё это?
Лабберт возвратился в каминный зал и случайно бросил взгляд на кресло, в котором всегда отдыхал Клосс. На сидении белел маленький листочек бумаги. Он подошел – что-то написано. Поднял. «НЕ ЗАБЫВАЙ, О ЧЕМ МЫ С ТОБОЙ ГОВОРИЛИ. И НЕ ОТСТУПАЙ»
Лабберт прикусил губу и оглянулся по сторонам. Затем ненароком перевернул записку. «ЧЕГО ВСТАЛ? БЕГИ!»
Записка упала на теплящиеся угли и загорелась.
Лабберт скрылся в темных ноябрьских переулках Мюнхена…
Глава 1
1
Зашторенная комната тиха и свежа. Выключенный телевизор, стакан воды и широкая двуспальная кровать. Тремя секундами ранее на нее плюхнулся человек.
Ухо уютно притиснуто к мягкой подушке, плечи чувствуют прохладу свежей простыни. Организм в предвкушении сладкого сна. Но сквозь туман слышится какой-то нервирующий треск: не то дятел стучит, не то сосед долбит перфоратором. Мужчина в постели не успевает уснуть и застревает где-то посередине. Если человека пытаются разбудить в таком состоянии, сознание мечется, подобно загнанному зверю, и не ведает, как поступить. Поддаться слабости и крепко заснуть, или же подскочить и разобраться, в чем дело? Иосиф выбирает второе. Он поднимается на ноги и только через пять секунд понимает, что причиной этого противного треска является вовсе не привидевшийся дятел, воплощенный в неусидчивом соседе – это звук дверного звонка, искаженный сонным сознанием. Иосиф сжимает кулаки и, шлепая тапками, выбегает из спальни. Звонок в дверь раздается снова. На этот раз настойчивее.
– Вы с луны упали?! – кричит Иосиф, еще не дойдя до двери. – Ну, сейчас я вам…
Даже не посмотрев в глазок, он в ярости стискивает зубы и с размаху дергает шпингалет. Им овладевает злость. Ведь друзья и знакомые знают: в это время суток старину Иосифа лучше не тревожить, поскольку старина Иосиф подолгу засиживается за работой и ложится под утро. В образовавшуюся щель тотчас протискивается черная перчатка, пальцы вцепляются в край двери и рывком распахивают ее. Иосиф в гневе от такой наглости. Как ни странно, ему даже не приходит на ум, что это вполне могут быть грабители. В этом плане он спокоен, ибо уверен: в его холостяцкой квартире особо воровать нечего; он въехал недавно и не успел обзавестись ценностями.
– Что вы себе позволяете? – выпаливает он в бешенстве. Его взгляд все еще прикован к перчатке. Кажется, так и смотрел бы на нее, не заговори с ним ее обладатель.
– Мы должны забрать вас, собирайтесь! – говорит грубый мужской голос. Иосиф молниеносно вскидывает глаза и видит перед собой, то, чего в природе быть не может. По крайней мере, в нормальной природе. На площадке стоят двое в черных блестящих плащах, один в фуражке с орлом вместо кокарды, второй в стальной каске, на руках красные повязки с черной свастикой на фоне белого круга. Иосиф думает, что ему это снится, и собирается развернуться, однако голос второго гостя заставляет остановиться:
– Schnell, schnell!
Иосиф тотчас узнает знакомый язык. Еще бы, ведь он школьный учитель немецкого.
– Ja-ja, – усмехается Иосиф.
Он считает, что это шутка, разыгранная его учениками, и полусонную злость вытесняет теплый позитив.
– Оригинально придумано! Но где вы раздобыли фашистскую форму? Ограбили музей на Поклонной горе?
– Форма нашей доблестной родины. Нашей партии! – грубовато отзывается тот, что в фуражке.
Иосиф окончательно выходит из полусна и понимает: перед ним не ученики-старшеклассники, это дядьки за сорок. Они даже старше его самого. Но что им нужно? У первого чуть распахнут плащ и видна кобура, у второго на плече висит автомат. Иосиф смекает: образец – не музейная бутафория с извлеченными внутренностями, это самый настоящий боевой пистолет-пулемет MP-40. От него на весь подъезд пахнет оружейной смазкой.
– Если вас ко мне направила ваша партия – убирайтесь в задницу! Я с нацистами дела не имею! Если я работаю школьным учителем немецкого языка, это не означает, что я приверженец тех самых взглядов. Боже, как глупо так думать…
На шум выскакивает сосед.
Слесарь Алексей Николаевич маячит волосатым пузом.
– В чем дело? – спрашивает он, поглаживая лысину. – Вы кино снимаете? Про войну?
– Так точно! – поворачивается к нему немец в фуражке с орлом. – «Гости из прошлого» называется. Слышали о таком? Нет? Только цыц! – это я по секрету.
– Все, понял, ухожу, – бормочет сосед и закрывает за собой дверь. Но, не успев повернуть ключ, вновь открывает. От лысины отражается свет энергосберегающей лампочки.
– А свободной ролишки случайненько не найдется?
– Нет, уважаемый, – по-русски отвечает невозмутимый немец. В его голосе чувствуется легкий акцент. Любой другой не поймет, но Иосиф в этом деле собаку съел. – Все роли расписаны.
Дверь захлопывается.
Иосиф хочет крикнуть соседу, чтобы тот вызвал полицию, но человек в каске предостерегающе хватается за оружие.
– Nicht! – оскаливается он. Иосиф замечает белые зубы, среди которых притаился один золотой.
– Ладно, ладно… нихт-нихт…
Иосиф медленными шагами отступает вглубь квартиры, заглядывает за угол и видит трехлинейную винтовку Мосина, приставленную к стене. Из глубины дверного проема немец наставляет на него автомат.
– Нихт… нихт, – продолжает шептать Иосиф. – Подождите, голубчики… подождите, родные. Будет вам и родина, и партия…
Рука Иосифа тянется к винтовке. Он хватает и вскидывает ее как заправский солдат. Но немец в фуражке уже здесь. Мосинка упирается в плащ. В руке напротив пистолет Люгера.
Они стреляют одновременно, но, кажется, пуля настигает Иосифа первым.
– Очнись! Скотина, очнись! – кричит склонившийся над Иосифом второй немец в каске. – Чего разлегся, мразь этакая? Притворяться вздумал?! Знаешь, кого ты подстрелил?
Солдат выражается по-немецки, но Иосиф отлично его понимает.
– Очнись… Очнись! – он пинает Иосифа в бок тяжелым сапогом. – Очнись! Слышишь? Я забью тебя до смерти!
Еще пинок, еще… Голос немца становится каким-то женским. Затем милым и даже ласковым. Иосиф открывает глаза и видит женщину, сидящую возле него в пассажирском кресле самолета. Она тычет его в бок.
2
– Очнитесь… Мужчина, вам плохо? Я вызову стюардессу.
– Нет-нет, подождите. Со мной все в порядке, – заверяет Иосиф, хотя сам не шибко-то верит в это.
– Вас трясло. Вы громко кричали.
– Всего-навсего скверный сон, – отмахивается он.
Иосиф приподнимает голову, оглядывает салон, и видит, как на него смотрит пара десятков удивленных человеческих глаз. Жутко неловко.
– А что я такого кричал? – смущенно интересуется он у соседки.
– Да так, ничего особенного… Что-то про родину и партию.
Монотонно гудят двигатели. За иллюминаторами плывут белые облака.
«Все хорошо. Это всего лишь сон, – про себя успокаивается Иосиф. – Слишком странный, конечно, но все же обычный сон»
Впереди две недели путешествия по Германии. Он долго ждал этой поездки.
Сейчас июль 2015 года. В Москве было жарко. В Мюнхене обещают дождь. Иосиф закончил свои школьные и репетиторские дела и полетел в заслуженный отпуск, в страну, которую мечтал посетить уже добрый десяток лет, с тех самых пор, как стал преподавателем немецкого языка в старших классах.
Он одинок. Жена два года назад ушла к другому мужчине. Сказала, что больше не может терпеть его вечной увлеченности делами, которые не приносят доход. «Либо ты начинаешь зарабатывать, либо я от тебя ухожу», – говорила она каждое утро, когда он брал чемоданчик, в котором педантично хранил учительские принадлежности, и уходил на работу. «Ты как проклятый учишь тупых сосунков и ничего с этого не имеешь! – кричала она. – Пойди-ка, устройся в дом к богатеньким, там хоть платить будут. А то так и помрем: жалкий учителишка и его истощавшая жена». Терпеливый Иосиф долго выносил ее сцены – что для нормального мужчины, в общем-то, сложно – и, наконец, в один незабываемый вечер позвал ее к столу и высказал все, что о ней думал. Ошарашенная женщина в тот же вечер хлопнула дверью.
Он пил горькую целый месяц, месяц не появлялся и в школе. Но, просохнув после очередной одинокой попойки, решил взяться за дело. Сперва извинился перед директором и вернулся за кафедру. Крики и наставления истеричной женушки даром не прошли: он взялся обучать детей из состоятельных семей. Немецким языком Иосиф владел как родным. Временами даже почитывал Гёте и Гессе в оригинале. Его везде принимали как специалиста высокого класса и хорошо платили. Особенно «богатенькие». Иосиф умел увлечь предметом, и дети были просто в восторге. Ну, а родители, у которых имелись деньги, дивились на своих довольных и, главное, познающих чад, и платили, не скупясь. Так, всего за год Иосиф пересел с автобуса на «БМВ» и переехал в приличное жилье. Бывшая жена, спутавшаяся с каким-то коммерсантом, который вскоре прогорел и оказался нищим, бесновалась и кусала локти. Разбогатевший Иосиф великодушно отдал ей старую квартиру на отшибе Москвы и после процедуры развода попросил забыть о себе навсегда. Еще целый год пахал как папа Карло, почти не видя белого света. И что говорить – сильно измотался. Другой женщины так и не нашел, и это понятно, когда так вкалываешь. Зато твердо решил: вернувшись из поездки, сразу удариться в поиски. Денег он скопил достаточно для безбедного существования какое-то время. Нужно найти хорошую женщину, родить ребёночка, а всё остальное подождет. Иосиф – человек самостоятельный, ему не нужна кухарка или прачка, вечно сварливая, вечно недовольная и сумасшедшая. Ему нужна романтичная, понимающая особа, готовая разделять его тонкий философский характер.
Теперь он в небе Европы. Летит, спешит, чтобы совершить желанное турне по Германии.
Великолепный «Дримлайнер» российской авиакомпании совершает мягкую посадку в аэропорту Мюнхена. Подают трап, и Иосиф впервые ступает на землю страны, в которую так долго стремился. Прогноз синоптиков не подтверждается – в столице Баварии ясно.
В отделе выдачи багажа он принимает два компактных чемодана и хватает первое такси. Но отель ему сегодня не нужен. Иосиф едет в бюро автопроката и получает в двухнедельное пользование совсем новенький «Мерседес» Е-класса. Заплатив небольшие по российским меркам деньги, выдвигается в путь. Всем известно, какого качества и какой протяженности в Германии дороги. Даже у русского человека за брата-немца душа радуется. Но и зависть тоже иногда проступает. Тогда в голову лезут разные мысли: от «молодцы, вот бы и нам такие!» до «какие шустрые, понастроили тут себе… видимо, плохо мы по вам в сорок пятом вдарили!»
3
Стрелка спидометра плавает между трехзначными показателями. Разрезая мощным корпусом теплый летний воздух, по идеальному баварскому асфальту стремительно мчится совершеннейший четырехколесный агрегат. Иосиф крепко сжимает приятное на ощупь и вид рулевое колесо автомобиля, пожалуй, самой престижной в мире марки.
Мюнхен позади. Он решил в нем не задерживаться. Ведь обратный рейс только через четырнадцать дней, и по плану останется несколько суток, чтобы как следует там побродить по возвращении. Дорожная гладь автобана манит – невозможно устоять даже искушенному. Если у тебя добротный автомобиль с мощным мотором, обутый в хорошую резину – ты счастливый человек!
Весь маршрут он весьма условно спланировал заранее, несколько часов сидел над электронной картой. Вкруговую объехать Германию на автомобиле, учитывая великолепную дорожную сеть, можно всего за несколько дней. Это с учетом остановок на ночлег в более-менее крупных городах. Плюс – всякие экскурсии и вечерние прогулки.
Заднее стекло «Мерседеса» смотрит на юг. Прямо по курсу – север. Сейчас основная цель – Берлин. Оттуда он повернет на северо-запад и рванет к Гамбургу. Затем на запад и обратно через всю страну – на юг, пока не упрется в Альпы. В принципе, Иосиф заранее знал, что в пути маршрут может измениться. Основная задача – получить представление о стране в целом. Посмотреть на людей, пообщаться с ними, он же как-никак превосходно владеет немецким. А где еще можно использовать языковые навыки, как не в стране-носителе? Твердых маршрутных установок у него нет. Свободен, как птица. Забавы ради может вообще остановиться в каком-нибудь приглянувшемся городе и остаться в нем на весь срок. Главное, в назначенный день вернуть машину и прибыть в аэропорт.
Менее чем через час «Мерседес» въезжает в старинный город Регенсбург. С непривычки Иосиф какое-то время блуждает по многоуровневым транспортным развязкам, путается в указателях. Заезжает то на, то под, и никак не может выйти на курс. На помощь приходит навигационная система. Теперь всё оказывается не так сложно.
Права Иосиф получил, когда окончил школу, но за рулем, как уже известно, недавно. Водительский опыт у него слабенький. В прокатном бюро по этому поводу даже возникла заминка. Однако Иосиф выглядел респектабельно и заверил, что будет аккуратен и вернет авто в целости. Неуверенность сопровождала его лишь первые десять минут, но потом он почувствовал себя достаточно твердо и не волновался.
На часах шесть вечера. Первоначально Иосиф хотел лишь бегло ознакомиться с городом, мельком взглянуть на его черты и двинуться дальше, но красота и изысканный архитектурный стиль Регенсбурга увлекают настолько, что околдованный гость решает здесь же и заночевать.
Эти милые невысокие домики, эти узкие мощеные улочки и шпили древнегоРегенсбургского собора пленяют и захватывают душу Иосифа. Он в восторге от удивительных здешних построек. В России он любил посещать Петербург и там часами бродил, восхищенный. Все-таки имелось в мировой архитектуре прошлых столетий что-то такое, чего нет сейчас.
Иосиф волнуется; ведь это всего-навсего первый город. Впереди много красивого и удивительного, а он увлекся, словно сентиментальный мальчишка.
«Завтра же возьму себя в руки, – мысленно обещает он. – А пока устрою погружение в общество: поброжу по улицам, полюбуюсь видами, выпью несколько кружек пива, пообщаюсь с людьми. Ну, а завтра отдохнувшим, посвежевшим – в путь!»
По навигатору он отыскивает отели. Система в режиме он-лайн показывает, наличие свободных номеров. По всему городу их достаточно. Не колеблясь, Иосиф бронирует номер в «Гросс Хаусе». Когда деньги не позволяют задумываться, где в чужой стране коротать ночь – это очень хорошо.
Скоро выясняется, что с паркингом в центре города туговато. Как и с самими дорогами. Они чрезвычайно узки. Местные пользуются двухколесной техникой и ногами. Лишь редкие автолюбители шныряют на компактных машинках. «Мерседес» приходится покинуть и оставшиеся три сотни метров идти пешком.
Роскошный номер снят, и комфортабельный ночлег обеспечен.
